Экономическая история России в кратком изложении
atrey рассуждает:
========
В энтропийном сообществе, каковой является русская соборная община- очень
трудно собрать, сконцентрировать силы и ресурсы в одном каком-то месте.Но
это периодически нужно для нормальной жизни сообщества. Тогда правителям
ничего не остается, как выпустить на время инстинкты стяжательства, снять
ограничения и зажимы для отнятия сильным у слабого-всего ценного,для
концентрации ресурсов в руках сильного.Как бы новая экономическая политика.
Каждый раз хапуги почему-то наивно верят, что это всерьёз и надолго, и что
им действительно предоставили возможность работать на себя и своих
наследников [...] Но на самом деле для общества-они всего лишь инструменты
для периодически необходимого собирания постоянно распыляемых энтропийным,
лежащим на печи"простым русским народом"-ресурсов, то есть что-то вроде
пиявок которых ставят на больной орган, а потом безжалостно выбрасывают.
По-прошествии некторого периода, когда ресурсов собирается достаточно чтобы
снова можно было бы начать распылять-кровососов вскрывают, а накопленное
ими-"отнимают и делят".
=========
Точка зрения понятная, легко защищаемая, "данная нам в опыте". но тем не
менее - ложная.
Ложным тут является, прежде всего, образ "лежашего на печи народа". На самом
деле русским несколько столетий просто не давали делать того, что им делать
хотелось. А заставляли делать что-нибудь неинтерсное и русским ненужное.
Иногда, впрочем, для какой-нибудь цели требовался "энтузиазм". В таком
случае приоткрывали одну из щёлок, чтобы русские туда хлынули. "Разрешили".
"Открыли дверь". "Волю дали". В этом смысле НЭП, "энтузиазм 60-х" или ранняя
кооперация (неподкавказская и неподментовская) были, по сути, очень похожими
явлениями. "Можно печь пироги". "Можно делать ракеты". "Можно шить штаны и
не быть за это пиздимым".
Олигархи же - это как раз те, кто обирает и отнимает нажитое русскими.
Обычно они действуют "в сговоре с начальством", а чаще - просто в доле.
То есть это две совершенно разные породы.
Русская мечта очень проста: чтобы не отнимали имущества, не ломали его, и
дали бы, наконец, накормиться, обстроиться, одеться. Но этого-то как раз
русским и не дают, потому что боятся, что тогда русские усилятся и свалят со
своей шеи нерусь. Начальство же (иногда само являющееся нерусью, иногда -
просто запуганное, зашуганное ею до потери сознания) русским помочь не
хочет, а само их давит.
Вообще, "русская история" в этом плане выглядит так.
Поставил русский забор. Хороший забор, справный, досточка к досточке. Развёл
за ним огород.
Пришёл начальник, сломал забор.
Русский в слёзы.
Начальник объясняет: "Некрасивый у тебя забор. Я тут в Германии был, там
лучше заборы делают. Чё ревёшь? я тебе, можно сказать, культуру насаждаю".
Русский вздыхает, делает забор "по немецкому образцу". Тратится на дерево
немецкое.
Пришёл начальник, сломал забор. "Что-то у тебя роскошно - даже у меня такого
нет. Скромнее надо быть".
Русский охает, кряхтит - "ладно уж, без забора как-нибудь, если уж от него
начальнику такая докука".
Ночью пришли свиньи богатого нерусского соседа (к которому начальник не
сунется), поели да потоптали весь огород.
Снова пришёл начальник, отводит глаза, бурчит - "извини, нехорошо вышло...
ставь свой забор взад". Русский охает, кряхтит - ставит. Не роскошь какую, а
так, чтобы только держался. Начальству глаза бы не мозолил.
Ночью приходит богатый сосед, ломает забор, запускает свиней.
Русский бежит к начальнику жаловаться. Начальнику некогда, скучно, да и
портить отношения с нерусским не хочется. Отводит глаза, бурчит - "сами
как-нибудь разберитесь".
Русский идёт, ломает соседу забор.
Сосед русского ловит, бьёт, потом приезжает к начальнику, показывает ему
кынжал, обещает "барашка в бумажке".
Начальник едет к русскому, везёт его в правильню к судьям да аблакатам.
"Извини, брат, всё понимаю, но ты законы нарушил".
В правильне русскому "дают срок". Годика на три так..
Возвращается русский домой "со справочкой".
Домик растащен, разграблен: всё ценное сосед приватизировал. На огороде
соседские свиньи жируют.
Русский думает-думает, и перестаёт огород сажать. Потому что "обидно же".
Сидит себе на крылечке, горюет. "Забери меня боженька отсюда".
Мимо проезжает авто. В авто буржуины, бляди ихние, дорогие пидоры, ну и
"филозоф" - для смеху с собой прихватили, чтоб потешал.
Буржуины смотрят на богатый двор, где нерусь пирует, и на русский огород,
где топчутся свиньи, да на русского, что на крылечке горе горюет. Буржуи
смеются, показывают пальцем, фотографируют. Потом к "филозофу" - "ну ты, как
тя там... ОБЪЯСНИ".
"Филозоф" с готовностью: "Русские ленивы и нелюбопытны, вашбродь. Это ещё
Салтыков де Кюстин сказал как припечатал".
Буржуй - "А-а-а. Ну пусть их сидят. Лохи - они и по жизни лохи. А надо
крутиться, вертеться, правильно говорю?" Филозоф во фрунт: "Так точно,
вашбродь. Вертеться там, крутиться. Это вы прям как будто Дерриду в Оксфорде
слушать изволили."
