Богатая капиталоизбыточная Саудовская Аравия является одним из
крупнейших в мире импортеров вооружений. По методике Стокгольмского
международного института изучения проблем мира (СИПРИ), которая
учитывает физические трансферты вооружений и боевую ценность переданных
систем, в 1990-е гг. королевство по закупкам ВВТ уступало лишь Тайваню,
а на рубеже нового века - Китайской Народной Республике. Однако, по
подсчетам Исследовательской службы конгресса США, Эр-Рияд был
несомненным лидером, импортировав в течение 1994-2001 гг. оружия на
фантастическую сумму 65 млрд. долл. Наконец, Лондонский международный
институт стратегических исследований считает, что саудовский импорт
колебался в последние годы от 6 до 10 млрд. долл. Саудовская Аравия
стала наряду с Израилем и Японией одним из трех иностранных
пользователей тяжелых истребителей F-15E/F, является одним из трех
(наряду с Тайванем и Сингапуром) мировых импортеров малозаметных
фрегатов класса "Лафайет" и единственным - истребителей-бомбардировщиков
"Торнадо". Один-единственный саудовский контракт Al-Yammamah на закупку
этих самолетов обеспечил основу британского оружейного экспорта почти на
десять лет вперед; для Франции в прошлом десятилетии Эр-Рияд был вторым
по важности клиентом после ОАЭ; важную роль играли саудовские закупки и
для американского ОПК. Между тем Россия пока вообще никак не отметилась
на одном из самых крупных и привлекательных рынков ВВТ в мире.
Объяснение этому обстоятельству, видимо, следует искать в области
большой политики. Импорт оружия монархиями Персидского залива лишь в
самой незначительной степени связан со стремлением обеспечить военную
безопасность этих стран, главным оружием которых являются колоссальные
свободные финансовые ресурсы и контроль над группами фундаменталистов по
всему миру. При таком подходе оружейные предпочтения суть не что иное,
как индикатор военно-политических или, если пользоваться терминологией
Хантингтона - цивилизационных альянсов. Забавно, что реальная
конфигурация этих альянсов выглядела до недавнего прошлого прямо
противоположным по сравнению с предложенным американским политологом
образом: если тот говорил об исламо-конфуцианском антизападном блоке, то
в жизни можно было наблюдать тесное сотрудничество Запада и
мусульманских интегристов.
Это сотрудничество началось еще в начале 1980-х, после ввода советских
войск в Афганистан, продолжилось в 1990-1991 гг., когда аравийские
монархии выступили как активные союзники США в борьбе против архаичного
арабского националистического режима Саддама Хусейна. Элементы союза
между исламом и Западом наблюдались также при уничтожении Югославии и в
деле поддержки сепаратистского мятежа в Чечне.
Однако удары 11 сентября и последовавшая за ними операция США по
разгрому талибанского Исламского Эмирата Афганистан радикально изменили
ситуацию - между прежними союзниками возникла напряженность, которая
стала почти прямой конфронтацией после оккупации Ирака в апреле 2003 г.
Уничтожение Ирака, помимо решения сугубо внутриамериканских задач,
преследовало цели ослабления главного очага антизападного
цивилизационного сопротивления в мусульманском мире - Саудовской Аравии.
Дело в том, что система антииракского эмбарго и изъятий из него
превратилась для саудитов и ОПЕК в эффективный инструмент регулирования
цены на нефть, а сама иракская власть, в последние два-три года
подсаженная на иглу саудовских денег, сохраняла лишь внешнюю видимость
прежнего светского националистического режима.
САУДОВСКИЙ ШАНС ДЛЯ МОСКВЫ
Ответы Саудовской Аравии на проигрыш иракского раунда нового мирового
противостояния лежат, конечно, в невоенной сфере. Партизанская война на
оккупированных арабских территориях, вывод капиталов из США, воздействие
на систему государственного управления Соединенных Штатов, размещение
больших заказов на военную и гражданскую авиационную технику
преимущественно в Европе - это лишь некоторые из возможных механизмов
противодействия. Особое внимание в связи с этим стоит обратить на
политику Франции. Понятно, что одно из самых исламизированных государств
Европы должно было в острую фазу иракского кризиса осторожно
маневрировать в начавшемся конфликте цивилизаций. Но есть и другая
сторона вопроса. Позиция Парижа в Совете Безопасности ООН наверняка
будет щедро оплачена Саудовской Аравией через размещение
многомиллиардных оружейных контрактов. Есть шанс снять свои дивиденды и
у Германии. Отчасти это уже можно наблюдать на примере торговой политики
другой аравийской монархии - ОАЭ, которая в июне этого года анонсировала
закупки европейских аэробусов на 12 млрд. долл.
На этом фоне у Москвы появляется уникальная возможность использовать
свое остаточное политическое и военно-политическое влияние для прорыва
на прежде недоступный для нее рынок вооружений Саудовской Аравии.
Понятно, что среди прочего для этого потребуется серьезно переосмыслить
подход России к ближневосточной проблеме. Прежде всего, в массовом и
элитном сознании необходимо прекратить отождествлять природу чеченской и
палестинской проблемы. В некотором роде речь идет о таком же повороте,
который СССР сделал перед началом Второй мировой войны, когда политика
Великобритании и Франции заключалась в том, чтобы канализировать
антизападный вызов в восточном направлении. Как известно, советская
внешняя политика сумела найти решение, в результате реализации которого
атака нацистов против Советского Союза началась лишь полтора года спустя
после начала мирового конфликта. В конце двадцатого века США и
Великобритания на протяжении двадцати лет сделали все, чтобы направить
новую антизападную угрозу против СССР/России. И нам, как и шестьдесят
лет назад, необходим маневр для срыва этой архетипической западной
стратегии, который позволит Москве продлить период относительного мира,
а потенциально - способен еще обеспечить реализацию жизненно важного
национального интереса РФ - сохранения высокотехнологичного комплекса
промышленности, над созданием которого трудилось три поколения наших
сограждан. Ради решения такой задачи можно пожертвовать почти всем,
включая территориальную целостность государства, кроме одного -
национальной и культурной идентичности России.
ВОЗМОЖНЫЕ ПРОДАЖИ
На саудовский рынок, нетребовательный к офсетам, передачам технологий,
но весьма чувствительный к имиджу и брэнду, следует предлагать лишь
самые современные, в идеале - эксклюзивные системы вооружений. Тем
более, что условия сделок с нефтяными монархиями чаще всего весьма
привлекательны с финансовой точки зрения. Такими предложениями России на
сегодняшний момент являются наиболее продвинутые версии истребителей
Су-30МК с БРЛС с фазированной антенной решеткой (ФАР), системы ПВО
С-300ПМУ-2, а также высокоточный ракетный комплекс "Искандер-Э".
Сложность саудовского рынка заключается в том, что технологический
уровень перечисленных систем может оказаться недостаточным.
По всей видимости, на саудовский рынок не может быть предложен лучший в
настоящий момент российский истребитель Су-30МКИ. И дело здесь не только
в наличии израильских комплектующих, но главным образом в том, что
архитектура его борта создавалась пять-шесть лет назад. Видимо, для
саудовских потребителей следует стремиться к созданию борта,
построенного вокруг радара с активной ФАР. Самый смелый вариант вообще
мог бы предполагать проведение НИОКР и поставку машин, близких к И-21
или масштабированному МФИ. Вместе с боевыми авиационными комплексами
нового поколения саудовский рынок воспримет и новые авиационные средства
поражения, а также противокорабельные ракеты воздушного базирования.
НИОКР такого боевого авиационного комплекса могут стоить не менее 1,5
млрд. долл. Поставки, в зависимости от числа заказанных машин (а
Саудовская Аравия не размещала в последние десятилетия контракты менее
чем на 70 машин), могут принести от 3,5 до 5 млрд. долл.
Таким же образом было бы почти оскорбительным предлагать Эр-Риаду
поставку уже законтрактованных Китаем и Вьетнамом систем С-300ПМУ-1. Как
минимум речь может идти об использовании перспективных технических
решений и технологий, как максимум - о разработке под требования
заказчика новой системы и развертывании комплексной ПВО страны.
Разработка и поставки 10-12 дивизионов таких ЗРС могли бы стоить до 4,5
млрд. долл. Наконец, обладание высокоточными "Искандерами" позволило бы
Саудовской Аравии получить серьезный инструмент сдерживания, тем более
необходимый в условиях подавляющего военно-технического превосходства
Израиля. Поскольку серийного производства и экспортных поставок этой
системы вооружения до сих пор не было, оценить потенциальный объем
возможных контрактов не представляется возможным. Таким образом,
теоретически Москва могла бы побороться за 10 млрд. долл. Остается
узнать, готова ли к таким вызовам нынешняя политическая элита России. >>
