Неприятный сюрприз под новый год преподнес писатель Юрий Поляков. Главный реактор литературной газеты присоединился к славному племени пропрезидентской партии «Единая Россия». Впрочем, почему сюрприз? В конце концов, по-человечески его понять можно, на сколько у человека может хватать сил и нервов, чтобы все время быть в оппозиции, плыть против течения мутной реки, состоящей из своих собратьев литераторов, не обремененных особыми принципами, зато связных необходимостью добывать качественное пропитание для своих не в меру разросшихся семейств. А также, что не менее важно, обеспечивать им престижное положение в обществе и вхожесть в соответствующую тусовку, ибо, как говорится, не хлебом единым живет человек.
И все же немного грустно. Ведь с ним связана целая эпоха в миросозерцании и мироощущении того поколения, к которому принадлежу я.
Отматываю память назад, и как в калейдоскопе проходят перед ней самые яркие ее страницы.
Конец восьмидесятых: повесть «ЧП районного масштаба» - первое критическое произведение о комсомольской номенклатуре. Я тогда учился в школе и активно работал в комсомоле, хотя к номенклатуре, конечно, никакого отношения не имел. Надо сказать, что повесть тогда мы все восприняли «на ура», потому что всех уже достали заорганизованность, формализм и пустословие.
Потом был «Апофигей» - тоже но уже о партийной номенклатуре.
«Работа над ошибками» о школе, «Парижская любовь…» о… О чем она собственно была, о поездках за границу? Нет вроде о любви, впрочем о любви так или иначе написаны все произведения Полякова. И редко любовь там складывается удачно, что впрочем также недалеко от истины.
«Сто дней до приказа» - впервые об армейской дедовщине. Эту произведение, напечатанное в журнале «Юность», наш замполит изъял из библиотеки воинской части. Помню, как с негодованием сообщил мне об этом факте мой армейский земляк (утонченный московский интеллигент и впоследствии большой поборник демшизоидных идей). Однако, уже через год, сам ставши «дедушкой», он уже ругал меня за то, что я, по его мнению, недостаточно прикладываю руку к поддержанию дисциплины среди «молодых». Все произошло почти как по написанному.
Девяностые годы – повесть «Демгородок» - попытка в литературе взять воображаемый реванш над вконец распоясавшимися демками.
Конец девяностых - повесть «Замыслил я побег» - повесть в которой как в зеркале отразилась горькая, непонятная и бессмысленная судьба интеллигенции поколения перестройки. Парадокс, но мне, казалось бы уже закаленному чтением вечного пессимиста Зиновьева, чтение этой повести далось с большим трудом – очень реалистично (ну может только чуть-чуть гротескно), но слишком тяжело, и никаких «лучей света» в темном царстве. Был там один положительный герой, но он закономерно сгинул у Белого дома образца 93-го года.
Дальше были серия повестей из жизни новых русских, пьеса «Контрольный выстрел» в соавторстве с Говорухиным (вот уж действительно – с кем поведешься…) – маловразумительное, мрачновато-пошловатое произведение. Круг, так сказать, замкнулся.
Поляков несколько лет назад пытался продвинуться в депутаты по Северному округу Москвы, но в условиях контролируемых выборов даже всенародная писательская известность не помогла обойти какую то более лояльную властям то ли яблочницу, то ли СПС-шницу. Да и не было у относительно сытых москвичей желания голосовать за то, кто демонстративно заявлял о противостоянии власти, будь он хоть трижды умен и честен. Возможно, теперь ему повезет больше. Не исключено, что он надеется сделать что-либо полезное для страны, для народа, быть, так сказать, «патриотом». Возможно это как раз мудрое решение, и в конечном итоге он окажется победителем, а победителей, как известно, не судят. Пока же я знаю только одно: книги Полякова из моей личной библиотеки сегодня отправляются в мусорную корзину дабы освободить место на моей полке.
