Согласно официальной пропаганде застойного времени, советская внешняя политика отличалась удивительным альтруизмом: вместо того, чтобы отстаивать свои интересы, СССР неустанно боролся «за мир во всем мире». Забавно, что почти то же самое говорят сегодня наши либералы про действия Соединенных Штатов, направленные, по их мнению, исключительно на защиту идеалов свободы и демократии во всех уголках земного шара.
Однако если отбросить пропагандистские штампы, то легко понять, что в реальной политике альтруизму места нет. Как и юродивой проповеди непротивления злу насилием. На удар надо по возможности отвечать ударом. А потом можно будет как-нибудь оправдаться:
«Сегодня, 21 ноября, преследуя отступающие петлюровские банды, могли быть случайные выстрелы, которые могли перелететь на территорию уважаемого нами польского народа. За эти случайные выстрелы, как командир части, преследовавшей сегодня отступающего в панике противника, приношу свое искреннее извинение, которое прошу передать вашему командованию.
Прошу считать этот инцидент как случайность, неизбежную во время войны» (Г.И.Котовский. Документы и материалы. Кишинев, 1956. С.257).
В ответ на непрекращающуюся враждебную деятельность польских властей советская военная разведка (Разведупр) начала создание и переброску на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии отрядов боевиков. Предполагалось, что эти вооруженные группы станут ядром всенародного партизанского движения, которое в перспективе приведет к освобождению оккупированных белорусских и украинских земель и их воссоединению с СССР.
Особенно широких масштабов достигла подобная деятельность, получившая название «активная разведка», в Белоруссии. Партизаны, пользовавшиеся поддержкой значительной части местного населения, совершали нападения на полицейские участки, железнодорожные станции, пограничные посты, громили помещичьи имения. Наиболее впечатляющей их операцией стал захват города Столбцы, где в ночь с 3 на 4 августа 1924 года 58 боевиков во главе с будущим Героем Советского Союза Станиславом Ваупшасовым разгромили гарнизон и железнодорожную станцию, а заодно староство, поветовое управление полиции, городской полицейский участок, а также захватили тюрьму и освободили руководителя военной организации Компартии Польши Станислава Скульского и руководителя Компартии Западной Белоруссии Павла Корчика (что, собственно, и являлось целью операции).
24 сентября того же года 40 партизан из отряда Кирилла Орловского (также будущего Героя Советского Союза), устроив засаду у станции Ловча по железнодорожной линии Брест—Лунинец, напали на поезд, в котором ехал недавно назначенный воеводой Полесья Довнарович. Проявив гуманизм, повстанцы не стали его расстреливать, а выпороли кнутом, после чего опозоренный воевода вынужден был подать в отставку. Партизаны также захватили почту и разоружили ехавших в поезде солдат и офицеров.
Операции по активной разведке продолжалась вплоть до 1925 года, после чего были свернуты.
Другой «карательной акцией» стал организованный советской агентурой взрыв Варшавской цитадели. Утром 13 октября 1923 года большая часть ее погребов, где хранились взрывчатые вещества, взлетела на воздух. Сила взрыва была так велика, что рота солдат, стоявшая на плацу в полукилометре от цитадели, была сброшена ударной волной в Вислу.
Прометеи в конфедератках
Идеологической основой внешней политики Польши в 1920-е годы был так называемый «прометеизм». Суть этой концепции состояла в том, что в результате столкновения между цивилизованным Западом (форпостом которого на границе с «азиатско-византийским Востоком» является Польша) и многонациональной большевистской империей Россия будет окончательно раздроблена и все «угнетенные» ею народы — Украина, Белоруссия, Закавказье, Туркестан, Северный Кавказ, Карелия, крымские и волжские татары, донские, кубанские, терские казаки и т.д. — получат свободу.
Разумеется, освобожденным, но политически и национально недостаточно зрелым народам нужна будет помощь в формировании собственной государственности. Это нелегкое бремя готова была взять на себя Польша. Планировалось, что будущие новые государства образуют вместе с ней единую федерацию, став фактически польскими вассалами.
Важнейшее место в этой системе отводилось «независимой Украине», которая должна была превратиться в польскую полуколонию. К примеру, в проекте временного экономического соглашения между Пилсудским и Петлюрой значился пункт о сдаче в аренду Польше украинских рудников, а также пристаней в Херсоне, Одессе и Николаеве сроком на 99 лет.
Развивалось сотрудничество с грузинской эмиграцией, готовившей вооруженное восстание. Так, по личному приказу Пилсудского в 1922 году в польскую армию на обучение были приняты 42 офицера и 48 подхорунжих, формально числившихся в составе вооруженных сил эмигрантского правительства Грузии. Годом позже на переподготовку в польские военные школы стали прибывать азербайджанцы и представители народов Северного Кавказа.
Не забывали и о крымских татарах, чьи лидеры еще в апреле 1920 года предложили Пилсудскому принять мандат над Крымом. Одним словом, польское руководство готово было поддержать любых национальных сепаратистов, борющихся с «гнетом Москвы».
Тюрьма народов
А как же обстояло дело с правами наций в самой Польше? Вместе с отнятыми у соседей территориями польское государство получило огромные контингенты национальных меньшинств. Только по Рижскому договору в состав Польши вошли западнобелорусские земли с населением в 4 млн. человек (из них около 3 млн. белорусов) и западноукраинские территории с 10 млн. человек (около половины украинцы). И это согласно официальной польской статистике, причислявшей к полякам всех украинцев и белорусов, исповедующих католичество или униатство. В действительности же доля этнических поляков на этих «восточных окраинах» вряд ли превышала 10%.
В результате треть населения тогдашней Польши составили национальные меньшинства, наиболее крупными из которых были украинцы (14,3%), евреи (7,0%), белорусы (5,9%) и немцы (4,7%) (История стран Центральной и Юго-Восточной Европы ХХ века / Под ред. проф. А.В.Фадеева. М., 1997. С.187). Одновременно около 1,5 млн. поляков оказалось в Германии, почти 800 тыс. — в СССР, 100 тыс. — в Чехо-Словакии, 65 тыс. — в Литве.
Каково же было положение этих народов в возрожденной Речи Посполитой? Красивый лозунг «За вашу и нашу свободу!», выдвигавшийся польскими революционерами во время борьбы с «гнетом царизма» на поверку оказался сплошным лицемерием. Суть внутренней политики страны можно было определить как «Польша для поляков». Национальная ассимиляция осуществлялась методами экономической, политической, идеологической и культурно-образовательной дискриминации, последовательно и бескомпромиссно, с помощью жестоких репрессий и преследований.
А как же обязательства по Рижскому договору? Ведь согласно его VII статье:
«Польша предоставляет лицам русской, украинской и белорусской национальности, находящимся в Польше, на основе равноправия национальностей, все права, обеспечивающие свободное развитие культуры, языка и выполнения религиозных обрядов. Взаимно Россия и Украина обеспечивают лицам польской национальности, находящимся в России, Украине и Белоруссии, все те же права.
Лица русской, украинской и белорусской национальности в Польше имеют право, в пределах внутреннего законодательства, культивировать свой родной язык, организовывать и поддерживать свои школы, развивать свою культуру и образовывать с этой целью общества и союзы. Этими же правами, в пределах внутреннего законодательства, будут пользоваться лица польской национальности, находящиеся в России, Украине и Белоруссии».
Однако польская сторона и не думала выполнять эти положения договора. К ноябрю 1921 года в Западной Белоруссии из 150 белорусских школ осталось только две. Попытки открыть белорусские школы насильственно подавлялись, а «виновные» подвергались арестам.
Но может быть, действия польских властей были лишь ответной реакцией на невыполнение своих обязательств большевиками? Недаром же сегодня представители разных «обиженных» народов нам все уши прожужжали о том, как их притесняли в СССР, не давая развивать национальную культуру. Отнюдь. В конце 1921 года в Минске имелось 16 польских педагогических и учебных заведений, в Гомельской губернии — 54 польские школы, в Петрограде — 12 польских школ.
17 декабря 1920 года сейм принял закон о наделении землей солдат, отличившихся в польско-советской войне. До конца 1922 года в Западной Белоруссии и на Западной Украине было расселено около 25 тыс. семей переселенцев (так называемые «осадники»), рассматривавшихся польским руководством в качестве надежной опоры для будущей полонизации этих областей.
В 1930-е годы дискриминация национальных меньшинств еще больше усилилась. Начались гонения на православие, в результате которых были уничтожены сотни православных храмов, в том числе и величественный собор Александра Невского в Варшаве. 17 июня 1934 года декретом польского правительства в Западной Белоруссии был создан концлагерь Картуз-Береза, в котором заключенные (в основном белорусы, русские и евреи) подвергались изощренным издевательствам.
Таким образом, возрожденная Польша с полным правом могла быть названа «тюрьмой народов».
