От Leonid Ответить на сообщение
К Георгий Ответить по почте
Дата 05.10.2002 17:08:12 Найти в дереве
Рубрики Прочее; Россия-СССР; Версия для печати

Рациональные зерна. А вобще - пошло это приличное общество на три веселые буквы.

Скажу сразу - я с приличным обществом себЯ не отождестляю.
"А мы не янки, мы плановые дети,
Мы любим мамку, варенье и котлеты,
И наТаганку мы не берем билеты.
Предпочитаем вино и дискотеки,
И уважаем страну, гдке жили греки,
И в папиросы мы забиваем снова,
А песню эту поем мы слово в слово"

Э. Ништяк!

>— Судите сами. Раскрываемость преступлений во всех развитых странах колеблется около 42 — 45%. В СССР было 99%, что у людей разумных могло вызвать только смех. Нормального общемирового показателя — около 47% — мы достигли в 1992 году, а потом... опять пошел рост, и к 2000 году раскрываемость стала свыше 75%. О чем это говорит? Очевидно, о создании искусственной латентности — массовом сокрытии труднораскрываемых преступлений от учета. Показатель же так называемой естественной латентности дают результаты наших исследований. В соответствии с ними каждый год свыше 26% взрослого населения оказываются жертвами разного рода преступлений. И свыше 70% из них не обращаются в милицию. В большинстве случаев — потому что люди стражам порядка не доверяют.


Потому что хитрожопые. Хотя. Скажу прямо. Меня в прошлом году в автобусе ограбили. Вырвали сумку с документами и деньгами ииз рук. Пошел в ментовскую. 10000 рублей было там. Вот про оперуполномоченного и следователя плохого словоа сказать не могу. На самом деле помогли быстро востановить документы. Но рядовой и сержакенсткский состав иного названия, кромеи мусора и не заслуживает. Откровенно издевались. положили лист бумаги. а ручки не дали. Говорят - казенная, мы давать не обязаны. Пишите заявление. Посудите сами, кто они, как не мусора позорные?!

— Так. В развитых странах сегодня общий уровень зарегистрированной преступности выше, чем у нас. Сегодня главным образом это связано со все большим расслоением общества на богатых и бедных. Общемировая практика показывает, что когда соотношение доходов 10% самых богатых и самых бедных людей превышает 10, общество находится в состоянии нестабильности и конфликта. Что касается России, то в 1990-м году этот показатель у нас составлял 4 — 4,5, но уже к 1994 году, по данным официальной статистики, он вырос до 15, а по мнению экспертов, до 20 — 25. Причем учтите, что в отличие от советских лет, когда разрыв в доходах, хотя и не такой большой, как правило, не афишировался, сейчас богатство демонстрируют! Это при том, что подавляющая масса населения живет бедно. Возникает зависть, которая порождает вал корыстных и насильственных преступлений.

Э, ребята, давайте договоримся - быть богатым западло.

>— В большей степени, думаю, последнее. Нужно четко понимать: снизить конфликтность в обществе нельзя только полицейскими мерами. Мировая история дает примеры всех возможных «силовых» способов борьбы с преступностью, в том числе чудовищно жестоких. И все это не дало результатов! Не случайно в большинстве развитых стран сегодня отошли от принципа ужесточения мер наказания. И мировой опыт, и многочисленные криминологические исследования неопровержимо доказывают, что рост числа смертных казней и увеличение количества заключенных не только не оздоравливают обстановку в обществе, но и повышают уровень конфликтности в нем. Тюрьмы никого не исправляют, они лишь способствуют «повышению квалификации» преступников.

А вот это правда. Кстати, традиционное общество и неизнает тюрьму иначе как меру пресечения. Оно знает только принудительные работы на срок. И рабство.
Я - за введение телесных наказаний в качестве меры уголовной и административной ответственности. И дисциплинраной.


>— У них такая же тупиковая стратегия, как и у нас. Поэтому, извините, я Соединенные Штаты и не считаю цивилизованной страной. О смертной казни в приличном обществе сегодня вообще даже говорить не принято. В большинстве стран она отменена.

Пошло это приличное общество на ...


>— Но сажают в них уже все меньше и меньше. В Японии к лишению свободы приговаривают лишь 3 — 3,5% осужденных по уголовным делам. 95% приговариваются к штрафным санкциям. Остальные — к иным мерам наказания. У нас в законе подобные меры прописаны, но ими не умеют пользоваться. Это исправительные и общественные работы. Да и те же штрафы применяют гораздо реже, чем могли бы. И доля людей, приговоренных к этим мерам, все время падает. Хотя, на мой взгляд, перечень альтернативных мер наказания должен быть существенно расширен.

Ага! И публичной поркой тоже.

>— Разумеется, для наказания за тяжкие преступления иной меры, кроме лишения свободы, человечество не придумало. Но не обязательно же сажать на долгие годы. В Швеции, например, где к лишению свободы приговаривается 20% осужденных, 80% из них получают сроки до полугода! В Западной Европе вообще основные сроки исчисляются неделями и месяцами. Важный момент: несовершеннолетних практически не сажают. Специалисты прекрасно знают: чем раньше человек садится, тем больше шансов, что из него выйдет закоренелый преступник. И, наконец, последнее: условия содержания в местах лишения свободы должны быть человеческими. Честь и достоинство осужденного должны соблюдаться. Суд осуждает к лишению свободы, а не к голоду и не кислородному голоданию. А в наших следственных изоляторах каждый год в жаркую погоду люди умирают от тепловых ударов!

Хорошо. Посадите меня на рри месяца в такую европейскую тюрьму. Для меня это наказанием не будет. Я человек не деятельный, ничего добюиться от жизни не хочу. Три раза в день корямт,гулять выводят. А чего мне еще делать?

>— Понимаю прекрасно. И все же считаю, что даже в нынешних условиях возможно оптимизировать стратегию борьбы с преступностью. Пожалуй, даже не борьбы, а социального контроля — такого же, как над алкоголиками и наркоманами. Прежде всего необходимо очистить Уголовный кодекс от лишних статей. Такие составы преступления, как оскорбление, неосторожное повреждение чужого имущества, ряд экономических преступлений, должны быть декриминализированы. За большинство из этих деяний может быть установлена либо административная, либо гражданско-правовая ответственность.

Хорошо - плановый я. какой надо мной общественный контроль? Или над моим соседом-алкашом? Да никакой!

>— А сколько введено новых! Более того, заявляю со всей ответственностью: такого жесткого Уголовного кодекса, как сейчас, у нас не было никогда, даже при Сталине. Впервые с дореволюционных времен кодекс предусматривает пожизненное заключение. Максимальный «исчисляемый» срок лишения свободы увеличен с 15 до 20 лет. По совокупности преступлений можно получить 25 лет, а по совокупности приговоров — 30. 25 у нас уже было — по закону 1932-го года и по Указу 1947-го, но 30 — никогда.

Это чистиой воды демагогия.

>— Это смотря какие штрафы и какие работы. И потом — в том-то весь и смысл, чтобы наказание было не жестоким, а неотвратимым.

А какие работы? Нужники чистить? Очистим кое-как. :-))))

>— Во-первых, есть масса способов решения этих проблем. К примеру, наблюдение за человеком осуществляется при помощи электронного браслета, надеваемого на руку или на ногу. Во-вторых, я же не говорю, что все это нужно будет ввести завтра в приказном порядке.

Нет, этот криминолог явно не знает системы бюджетного финансирования. Ну хорошо, оденут этот браслет. Ну и что? Подметут улицу, выморют нужник. А что дальше? Для этого крминолога мыть нужник - верх унижения. А для маргиналов? Не думаю.

— Конечно. И не раз. Многие реагируют примерно так же, как и вы. Часто приводят и такой «корректный» аргумент: что я буду говорить, если изнасилуют и убьют мою дочь? Но многие люди и соглашаются со мной. Более того, у меня, оказывается гораздо больше сторонников, чем я мог предположить. Среди здравомыслящего населения эти идеи зреют, хотя еще до конца не оформились. Может быть, вам покажется странным, но мои взгляды разделяют многие сотрудники правоохранительных органов, которые лучше других видят бесперспективность существующей системы наказаний. Несколько лет назад я участвовал в одном совещании в Москве, так там самые либеральные взгляды высказывал тогдашний начальник ГУИН генерал Калинин.

Европоцентризм. 100 %.

>— Увы, я далек от оптимизма. В обществе, до такой степени коррумпированном, как наше, говорить о какой-то стратегии социального контроля над преступностью бессмысленно.

Да о буржуазности он мечтает, мать его. А у нас нет буржуазности!
>— Картина, прямо скажем, достаточно безысходная...

>— Но долг ученых — мой и моих коллег — в том, чтобы постоянно информировать общество, будить его сознание, соответствующим образом ориентировать власть.

>— Вы полагаете, что сверху плохо видно?

>— Президент как бывший сотрудник ФСБ, возможно, понимает больше, чем другие. Но он учился на нашем юрфаке, его учили тому же, что и меня... Что касается остальных... Судя по тем законопроектам, которые исходят сверху, понимание реальных проблем — на весьма невысоком уровне. Многие из принимаемых и обсуждаемых законов не просто безграмотны, но и откровенно вредны.

>— При таком раскладе, честно говоря, даже боюсь задавать традиционный вопрос о ваших прогнозах на будущее.

>— Я — пессимист как в жизни, так и в науке. Но знаю точно: объективные закономерности прогресса рано или поздно пробивают себе дорогу. Так было во всем мире, так, уверен, будет и в России.