"Дуэль". О наших и немецких асах (*+)
http://www.duel.ru/200239/?39_4_1
http://www.duel.ru/200239/?39_5_1
http://www.duel.ru/200239/?39_6_1
АСЫ-2
О любителях
Профессионалами у нас считаются те, кто получает деньги за какую-то работу,
а поскольку для исполнения этой работы требуются знания, то профессионал -
это тот, кто получает деньги за то, что он, якобы, знает то, за что получает
деньги. Однако жизнь показывает, что очень часто за словом <профессионал>
прячется тупой бездельник, который деньги получает, а знаний не имеет. И в
этом плане гораздо авторитетнее выглядят дилетанты (любители), которые
деньги за свои знания не получают, а накапливают специальные знания, потому
что это их увлекает и делает жизнь интереснее. Они действительно часто знают
больше, нежели <профессионалы>.
Но для любителей существует опасность, и они должны о ней знать. Каким бы
тупым ни был профессионал, но он часто видел то, что знает, он имеет
образное представление о предмете. Вот, скажем, глупый офицер, который мало
знает и о своем деле, и о войне. Но он видел танк, он водил его на учениях,
он стрелял из него. Танк для него это не картинка в книжке, как для
любителя. Поэтому любителю, чтобы действительно разбираться в предмете
увлечения, нужно иметь фантазию, нужно уметь воображать то, о чем читаешь.
Иначе любитель будет просто запоминать слова и сколько бы много он их ни
запомнил, без воображения он останется профаном.
Что я имею в виду? Вот вы читаете, скажем, описание боя. Параллельно с
прочитанным у вас в воображении должна возникать картина этого боя. Автор
пишет про окоп, пушку, пушка заряжается, стреляет и т.д. И у вас в уме
должна возникать картина окопа, казенная часть пушки, снаряды, прицел, то,
что видно в прицеле, и т.д. Может случиться, что в какой-то момент у вас
картина исчезнет, поскольку вы наткнетесь на непонятный текст, - вы не в
состоянии будете сообразить то, о чем пишет автор. И тут одно из двух: либо
вы недостаточно знаете детали предмета и вам нужно их дополнительно изучить,
либо автор врет и того, о чем он пишет, быть не может. Если вы в себе
способность к фантазированию не развиваете, то вам остается либо верить в
то, что вы прочитали, либо не верить. Вам будет не до понимания. Вот почему
доктор Базарный и вопит, что у детей нужно с ранних лет развивать образное
восприятие знаний, а не их механическое запоминание.
Снова немецкие асы
Наверное некоторые читатели помнят, что я как-то написал статью <Асы>, в
которой показал, что число сбитых самолетов, которые записали себе немецкие
летчики, нужно сильно сокращать, чтобы получить число их реальных побед.
Доказательств тому много и наиболее бросающиеся в глаза - то, как немцы
награждали своих асов на Западном и Восточном фронтах.
И вот любитель истории Андрей Морозов становится грудью на защиту чести и
достоинства немецких летчиков и, в частности, <лучшего аса всех времен и
народов> Эриха Хартманна, на мой взгляд самого подлого и трусливого из всех
известных немецких летчиков-истребителей. Морозов присылает в <Дуэль>
статью, и цель ее не вызывает у меня возражений, поскольку Андрей пишет:
<Могу в ответ на это заверить читателя, что вся статья Ю.И. Мухина - большая
пропагандистская фикция и к реальности отношения не имеет. В реальности
лучшие наши пилоты и лучшие немецкие к завершающему этапу войны находились
примерно на одном уровне профессионализма. Что позволило лучшим немецким
пилотам одержать значительно большее число побед, чем одержали лучшие
советские пилоты, так это только то, что летная активность немецких
пилотов-истребителей была значительно выше. По соотношению побед и воздушных
боев Хартманн и Кожедуб примерно равны. 800 боев и 352 победы против 120
боев и 62 победы. Лучшее, что нашли в военном деле наши противники, наши
летчики в меру технических возможностей своих самолетов переняли, а
недостатки своей техники восполнили массовым героизмом. И победили в конце
концов за счет того, что смогли превзойти немцев по уровню общей подготовки
обычных пилотов. Сколько бы ни сбивал Хартманн в 44-м, он один радикально
изменить ситуацию не мог, потому что немецкие пилоты-новички гибли все
быстрее и быстрее. Впрочем, подробный анализ этих событий - тема отдельной
большой книги. Пока же хочется заметить, что здравая оценка возможностей
противника действительно предотвращает поражения, а подобные
шапкозакидательские статьи только множат их>.
Цель, как видите, очень благородная, и под эту цель я дал бы всю статью
Морозова, не обращая внимания на ее размер, если бы Андрей представлял, что
он в статье наговорил. Для примера я приведу из неё два отрывка. Они оба
касаются одного эпизода из воспоминаний Хартманна вот по какому поводу.
К концу войны немцам катастрофически не хватало горючего, у них даже
самолеты стали реже летать по этой причине. А тут американцы начали бомбить
нефтепромыслы Румынии - единственного немецкого источника нефти. Эскадру, в
которой летал Хартманн, с Восточного фронта посылают в Румынию с задачей не
допустить этих бомбежек. В первый вылет Хартманн и не пробует пробраться к
строю американских <Летающих крепостей>, а отчитывается о сбитии
зазевавшихся американских истребителей сопровождения. Ещё три вылета он
летает вокруг строя американских самолетов, но зазевавшихся истребителей не
находит и, расстреляв в воздух патроны, возвращается на базу. А в пятом
вылете он совершает позорнейший поступок: в страхе, что его убьют
погнавшиеся за ним американские истребители, он из совершенно исправного
самолета выпрыгивает с парашютом. Я так и написал об этом в первой статье,
но вот Андрей Морозов разоблачает мою <фикцию>: <Переведем, что называется,
с идиотского на русский. Хартманн выходит атаковать строй в несколько
десятков В-17 одной четверкой Ме-109. Согласитесь, не допустить бомбежки в
данном случае невозможно. В-17 не тихоходные одномоторные <юнкерсы> и
вчетвером заставить их побросать бомбы куда попало и улететь, мягко говоря,
трудновато. Можно только нанести врагу максимальный ущерб. Именно это и
делает Хартманн>.
Нет, Андрей, вы перевели не на русский, а на трусливый. Вот из-за таких, как
Вы, солдат, офицеров и генералов Красная Армия и отступала до Москвы и
Кавказа. Они были такими же умными, как и Вы, т.е. хорошо знали, что
остановить немцев невозможно, а можно только из-за Урала нанести им ущерб.
Но благо, что тогда в Красной Армии были и дураки, которые этого не знали, и
немцев все же остановили. А то ведь неизвестно, родились ли бы мы с вами.
Далее, с чего это Вы взяли, что командиром JG52 был идиот, который на
перехват нескольких десятков американских самолетов послал только звено
Хартманна, имея в своем распоряжении около сотни истребителей? Хартманн об
этом обстоятельстве, разумеется, забыл упомянуть, но немецкой эскадрой-то не
Вы командовали.
Пытайтесь, Андрей, воображать о чём пишете. Вот Вы продолжаете: <Внезапно,
уже перед самой атакой, если смотреть по тексту книги, он замечает вблизи
себя 4 Р-51. Вопрос: что сделают эти Р-51, если четыре Ме-109 у них на
глазах атакуют строй В-17? Правильно - пристроятся немцам в хвост, догонят и
собьют после первой же атаки. А с одной атаки сбить В-17 на Ме-109
трудновато, так что счет будет 0:4 в пользу американцев. Что делать?
Хартманн принимает вполне логичное решение - атаковать истребители, а там
видно будет. Что было видно после первой атаки, в которой все 4 Р-51 были
сбиты немцами? Другая группа <Мустангов> снова оказалась между Хартманном и
бомбардировщиками. Пришлось драться и с ними. А потом кончились боеприпасы.
Хартманн повел четверку домой. Итог: четверка Эриха без потерь записала за
собой 6 Р-51. А могла бы попытаться сбить В-17, подставиться под удар Р-51-х
и без всякого толку потерять как минимум двоих>.
Смотри-ка, записали в сбитые всего 6 <Мустангов>, а ведь могли и 16.
Скромняги! Я так понимаю, Андрей, что когда Вы пытаетесь представить себе
войну, то у Вас в уме ничего, кроме картинки футбольных матчей, не
возникает. Вы, когда эти строки писали, наверное, напевали: <Какая боль!
Какая боль! Немцы-янки: 6:0!> На самом деле считается не так. Если до этого
дня соотношение американских и немецких самолетов в воздухе было 2:1, то
из-за потери нефтедобычи и нехватки горючего стало 3:1. Американский историк
М. Спик пишет, что к началу 1945 г. <поставки топлива у немцев были
настолько ограничены, что одна из истребительных эскадр, укомплектованная на
80% новыми Fw190А, могла одновременно поднять в воздух всего четыре
истребителя!> (Примерно из 100). И всё это благодаря таким асам, как
Хартманн. Ниже, Андрей, вы увидите на примере советского аса В.Ф. Голубева,
что делает ас даже на И-16, когда видит строй бомбардировщиков над важным
объектом, в его случае - над <дорогой жизни> Ленинграда. А пока я Вас
продолжаю читать.
<Вообще, Ю.И. Мухин, похоже, не знает, что немцы вполне логично старались
использовать легкие маневренные Ме-109 для того, чтобы связать боем
истребители сопровождения, а тем временем Fw-190 или специальные Ме-109 с
усиленным вооружением, или даже двухмоторные Ме-110 и Ме-410, наносили удар
по бомбардировщикам. Подобное разделение обязанностей практиковалось
довольно широко и просто удивительно, что такой великий теоретик воздушного
боя, как Ю.И. Мухин о нём не знает. Ясное дело, четверку Хартманна не одну
послали на такое задание. Пока он отвлекал Р-51, другие сбивали В-17. Другое
дело, что американские историки для полного описания всего боя места,
естественно не оставили>.
Ага, выяснилось, что командир JG52 все же не идиот. Так вот именно за это в
Люфтваффе Хартманна и презирали те <другие> летчики, которые дрались и
сбивали бомбардировщики.
И что это Вы, Андрей, без разрешения Геринга стащили в Румынию всю авиацию
ПВО Германии? А небо Рейха кто будет защищать? Не надо отсебятины
выдумывать, даже Хартманн эту глупость про <тяжелые> истребители постеснялся
написать. Мессершмитт Bf109 на больших высотах (на которых и летали В-17)
превосходил ФВ190, предназначенный для службы в качестве скоростного
штурмовика. В <Белой серии> о Bf 109G (<Густав>), на котором летал Хартманн,
пишется: <Однако для бомбардировщиков союзной авиации <Густав> был грозной
опасностью благодаря большой скорости сближения, малым размерам,
затруднявшим обнаружение и прицеливание, и мощному вооружению>. В среднем
для сбития одного четырехмоторного бомбардировщика требовалось двадцать
снарядов 20-мм пушки. В магазине пушки Хартманна их было 150. Такой
<снайпер> как Хартманн вполне мог сбить с этим боезапасом пару-тройку
<Летающих крепостей>. Другое дело, что на этих <крепостях> стояло по 13
пулеметов, при мысли о которых у Хартманна, надо думать, начиналось
непроизвольное мочеиспускание.
Но всё же дам Вам закончить эту тему.
<Однако же, достаточно хорошо уловив общий настрой книги, Ю.И. Мухин перед
тем, как бросится доказывать отличные боевые качества советских пилотов,
книгу в части, касающейся воздушных боев, читал недостаточно внимательно.
Хартманн сбил не 352 советских самолета, а 345. 7 оставшихся - американские
<Мустанги>, записанные за ним после нескольких вылетов против союзной
авиации. И в книге есть описание боев с ними, которое мало отличается от
остальных. Существенное отличие лишь одно - <Белокурого рыцаря> таки
догнали. 8 самолетов, восемь отличных американских истребителей <Мустанг>.
(Немцы сами признавали, что <Мустанги> превосходили Ме-109G). И не смогли
сбить. 8 на одного, а выпрыгнул Хартманн из самолета потому, что у него
кончились патроны и горючее. Заметим, что это единственный бой за всю книгу,
где у него кончаются патроны. Почему? Да потому что это вообще единственный
полноценный воздушный бой во всей книге. Хартманн сам признается, что
воздушных боев не вел, а просто подбивал самолет, выходил из боя на
скорости, набирал высоту и начинал атаку заново. В <каруселях> он, по
крайней мере на Восточном фронте, не участвовал. Однако же <Мустанги> смогли
его догнать. Тут великому воздушному снайперу стало не до снайперской
стрельбы - начнешь прицеливаться, погонишься за одним, семеро догонят и
наваляют. Великий снайпер решил лететь на базу, попутно отгоняя особо
назойливых американцев короткими очередями. И доотгонялся. Кончились
патроны, а потом и горючее, съеденное маневрами уклонения. Короче, воздушную
победу американцы себе честно заработали. Однако, сам Хартманн, трофей куда
более ценный, чем потрепанный Ме-109, ушел. Итого: конец войны, американские
пилоты на <лучших в мире самолетах Р-51> ввосьмером сбить Хартманна не
могут. Вот вам уровень союзнических пилотов-истребителей конца войны>.
А зачем американцам тратить патроны, если Хартманн сам сиганул из самолета?
Какую ценность представляет из себя пилот, трусливо бросающий свою машину?
Однако Вам этого не понять. Дело в другом.
В эту туфту, надиктованную Хартманном американцам, могут поверить только
люди, которым по жизни остается только верить кому-нибудь. Прочтя Ваше
предложение: <...попутно отгоняя особо назойливых американцев короткими
очередями>, - вспомнил юмореску Задорнова, в которой тот зачитал строчку из
милицейского рапорта: <Убегая от преступников, я шесть раз выстрелил задом>.
Из чего Хартманн стрелял короткими очередями по догонявшим его американцам?
Ведь у истребителя все оружие направлено вперед, по этой же причине
американских истребителей не могло быть ни впереди, ни сбоку. Вы исказили
то, что болтал Хартманн, но сделали эпизод более точным: у американских
летчиков наверняка не было противогазов и Хартманн таким образом
действительно мог их отогнать даже <короткими очередями>.
Сам же Хартманн дает две взаимоисключающие версии этого боя: по одной он
удирал, а по другой вел бой - <крутил карусель>, т.е. глубокими виражами,
или боевыми разворотами, заходя американцам в хвост.
Вторая версия - наглая брехня по многим причинам.
Если бы он вёл бой хотя бы несколько секунд, то даже бросив самолет, мог бы
сказать, что его сбили, и не позориться трусливым прыжком из неповрежденного
самолета. Но дело-то происходило над немецкой территорией, и бой-то уж
увидели бы все, если бы он был. Так что - боя не было.
Аэродром Хартманна находился в нескольких минутах лета от цели американских
бомбардировщиков - Плоешти. А американцы прилетели из Италии с подвесными
баками. С чего бы они час (пока у Хартманна бензин не кончился) летали с ним
или за ним или крутили с ним <карусель>? А на каком горючем им возвращаться
в Италию?
Кто бы отпустил из строя 8 истребителей гоняться за одним удирающим
истребителем немцев, когда остальные немецкие истребители атакуют
американские бомбардировщики?
Престарелый Хартманн (когда он диктовал свои мемуары, то был уже в возрасте
сивого мерина) вешал на уши придурковатым американским журналистам такую
героическую лапшу: <Буби, Буби, сзади! Отрывайся! Отрывайся!> - голос
сержанта Юнгеpa загремел в головных телефонах.
Эрих толкнул ручку вперед, переходя в крутое пике. Он почувствовал, как
глаза вылезают из орбит. Эрих едва не ударился головой о фонарь, когда
отрицательное ускорение заставило затрещать привязные ремни. Крутой левой
спиралью на полном газу Белокурый Рыцарь пошел вниз, и <Мустанги> висели у
него на хвосте.
<Возвращайся на базу один, я вернусь самостоятельно>, - приказал он по
радио. Это даст Юнгеру шанс. Слишком много проклятых американских
истребителей набросилось на них. Целые орды мчались за Эрихом, полные
решимости не позволить одинокому <мессершмитту> ускользнуть>.
Когда самолёт набирает скорость, возникает положительное ускорение,
втискивающее пилота в кресло; когда самолёт сбрасывает скорость, появляется
отрицательное ускорение, и он массой своего тела давит на привязные ремни.
Вы можете понять, что описал Хартманн? Его самолет, войдя в пике, т.е. летя
круто вниз, набирал скорость, а сам Хартманн в кресле набирал еще большую
скорость? Или Хартманн пикировал вниз, а его самолет летел вверх? От чего
привязные ремни трещали-то?
Истребители летали в паре именно потому, что так легче защищаться в условиях
превосходства противника. Легче всего сбить истребитель, зайдя ему в хвост
(не надо выносить прицел для упреждения).
Одиночный истребитель отбить атаку на себя из задней полусферы не может.
Поэтому и нужен второй истребитель - ведомый. Он летит сзади, в 300-400-х м
и когда противник заходит в хвост ведущему, ведомый открывает по нему огонь,
защищая ведущего от атак сзади. Если самолетов противника много, то
обороняющиеся становятся в круг - летают по кругу в горизонтальной
плоскости, стараясь вытягивать этот круг в сторону своих войск или возможной
помощи. В этом случае самолеты противника не могут зайти в хвост никому из
летающих в круге, поскольку следующий их собьет. Противник вынужден
атаковать круг либо сверху, либо сбоку, либо снизу, но в любом случае ему
очень трудно прицеливаться: расстояние до цели сокращается стремительно,
цель смещается поперек движения атакующего и стрелять нужно не в цель, а в
некую точку пространства перед целью, в которой теоретически должны
встретиться цель и снаряды. Но чтобы стать в оборонительный круг, нужно хотя
бы два самолета, почему они в одиночку и не летали.
Хартманн врёт, что приказал ведомому спасаться: ведомый в той ситуации
спасал и его, и себя. Если бы он дал такую команду, то это было бы убийством
ведомого, поскольку это Хартманн его бросал одного, и за ведомым тоже могли
погнаться пресловутые 8 <Мустангов>.
Ведомый этой команды не выполнил бы, поскольку если бы Хартманн погиб, то
ведомого расстреляли бы за то, что он бросил ведущего в бою. Хартманн врет,
врет и врет. Почему? Потому что дело, что очевидно, происходило так.
Это другие немецкие летчики атаковали бомбардировщики и гибли от их огня и
огня прикрывающих истребителей. А Хартманн всю войну заходил со стороны
солнца, выбирал подбитый, отставший или зазевавшийся истребитель
сопровождения, стремительно атаковал его и немедленно удирал на форсаже.
Наши истребители догнать его не могли, да и не хотели надолго бросить строй
охраняемых бомбардировщиков.
И в этом бою Хартманн неверняка применил наработанный прием, но когда начал
удирать, оказалось, что <Мустанги> более скоростные и Хартманн не может от
них оторваться даже на форсаже и с набором скорости в пикировании. Такого у
него еще не было и он, перетрусив, выбросился с парашютом. А ведомый,
успешно выйдя из боя, оторвался от <Мустангов> и благополучно вернулся на
свой аэродром. И об этом позоре в Люфтваффе, надо думать, знали многие,
иначе Хартманн придумал бы байку подостовернее.
Ещё один критерий
Нет, не убедил меня Андрей Морозов в том, что немцы действительно имели
столько побед над нашими летчиками, сколько они себе приписывали в
пропагандистских целях. Вообще-то даже иностранные историки видят, что в
этих немецких победах что-то не то, но, опять же из пропагандистских
соображений, не обсуждают причины бросающихся в глаза несоответствий.
Скажем, упомянутый М. Спик в книге <Асы Люфтваффе> пишет: <Другим отличием
люфтваффе от ВВС союзников была система баллов за победы, хотя она
использовалась в боях на Западном фронте только начиная с 1943 года.
Полбалла присуждалось пилоту за уничтожение уже поврежденного двухмоторного
самолета противника, один балл - за сбитый одномоторный самолет, нанесение
повреждений двухмоторной машине или окончательное уничтожение поврежденного
четырехмоторного бомбардировщика; два балла присуждались за сбитый
двухмоторный самолет или за вывод из строя многомоторного вражеского
бомбардировщика, и, наконец, тремя баллами оценивалось уничтожение
четырехмоторного бомбардировщика противника. Как мы убедимся ниже, последний
из перечисленных пунктов было выполнить особенно сложно.
Приблизительно с 1943 года беспрецедентно высокие показатели экспертов
привели к некоторой стандартизации боевых наград. На Восточном фронте
Рыцарским Крестом стали награждать после 75 побед, Дубовые Листья к
Рыцарскому Кресту присуждались за 100-120 побед, Дубовые Листья с Мечами -
за 200 побед и, наконец, Дубовые Листья с Мечами и Алмазами - за более чем
250 побед.
На Западе, где существовала балльная система подсчета, пилот-истребитель мог
получить Рыцарский Крест, набрав 40-50 баллов. Следовательно, 15 тяжелых
бомбардировщиков или 40-50 истребителей на Западном фронте соответствовали
75 советским самолетам>.
Но ведь между цифрами 40 и 75 большая разница: за счет чего она? Молчит
Спик, не поворачивается язык сказать очевидное - на Восточном фронте
немецкие асы не столько сбивали советские самолеты, сколько приписывали себе
их. А за приписки немцы орденов не давали.
Поставив себе задачу доказать, что немецкие асы действительно сбили столько
самолетов, сколько себе приписали, Спик начисто теряет логику. Написав, что
в 1943 г. на Восточном фронте Рыцарский крест давали за вдвое большее
количество сбитых самолетов, чем на Западе, он чуть дальше пишет: <Немецкие
пилоты-истребители признавали, что в 1941 г. воевать с русскими было легко,
в 1942 г. - уже намного труднее, а в 1943-м - они сражались на равных>.
Но если на Востоке русские были равны немцам, то получается, что на Западе
англичане были вдвое лучше немцев. Тогда почему у английский асов на счету
всего лишь по несколько десятков сбитых немецких самолетов, а не по
нескольку сот, как у немецких асов? Баланс не сводится.
Если немецкие асы били русских сотнями, то кто же тогда бил самих немцев?
Ведь об этом же 1943 годе Спик пишет: <Например, одна из немецких эскадр за
довольно короткий промежуток времени потеряла 80 летчиков, из которых 60 так
и не сбили ни одного русского самолета>.
Статья Морозова требует от меня привести обширные цитаты из работы Валерия
Дымича, опубликованной в журнале <Авиация и космонавтика> (N 1, 1999 г.).
Поясню почему.
В статье Дымича дана фронтовая история эскадры JG54 - самого результативного
(самого бойкого на приписки) немецкого истребительного соединения,
воевавшего в СССР. Эскадра JG54 отчиталась в сбитии 4,5 тысяч советских
самолетов, т.е. примерно по 45 самолетов на строевой самолет эскадры. (В
немецкой эскадре в строю было от 90 до 120 истребителей).
Всю войну с этой эскадрой вел бой 4-й гвардейский истребительный авиаполк
подполковника В.Ф. Голубева. Василий Федорович 22 июня 1941 г начал воевать
в этом полку рядовым летчиком и уже его командиром довоевал до Победы. В
советском авиационном полку было три эскадрильи по 12 самолетов, итого 36
строевых машин. Полк Голубева сбил 434 немецких самолета, т.е. в среднем по
12 самолетов на строевую машину. (Сам В.Ф. Голубев сбил 39 самолетов).
Да, за первые 12 месяцев войны 4-й ГИАП потерял убитыми 49 летчиков (136%
строевого состава) и 87 самолетов И-16 и И-153 (242% парка). Техника
уступала немецкой, организация боев уступала, но не летчики! Они дрались и
именно в этот первый год войны сбили почти половину всех немецких
самолетов - 218. За эти же 12 месяцев JG54 потерял убитыми 102 летчика (91%
строевых) и более 500 самолетов (446%). Можно сказать, что относительные
наши потери были все же в 1,5 раза выше немецких. Да, но это за все 12
месяцев. А уже в боях с 12 марта по 13 апреля, полк сбил 54 самолета,
потеряв двоих убитыми. Из этих самолетов половина была истребители (25
Ме-109 и два Хе-113). А ведь это были хорошо обученные немецкие летчики.
Морозов пишет, что к концу войны Хартманн в одиночку победить все советские
ВВС не мог, а остальные немецкие летчики были молодыми и неопытными. Но если
бы с начала войны немецкие летчики по своим боевым качествам были просто
равны советским, то тогда и в советских ВВС должны были бы остаться Кожедуб
с Покрышкиным, а остальные - молодые неопытные лётчики, т.е. силы опять-таки
были бы равны. Вот почему в этом плане интересен процент летчиков, начавших
войну и оставшихся в живых к её окончанию у нас и у немцев.
Немецкие асы, назначенные Геббельсом в герои и специализировавшиеся на
сбитии зазевавшихся и подбитых самолетов, погоды не делали. Основную работу
войны несли те немецкие летчики, кто атаковал бомбардировщики противника и
защищал свои. И в этом смысле JG54 показательна - из всех немецких эскадр
Восточного фронта она понесла меньше всего потерь. Но и 4-й ГИАП Голубева
был не из заурядных.
Из 36 строевых летчиков, начавших войну в полку Голубева, до Победы дожили 4
(11%). А процент немецких летчиков эскадры JG54, доживших до конца войны, вы
узнаете из статьи В. Дымича.
Ю.И. МУХИН
Веселая охота на Востоке
Искусство боев в воздухе истинно германская привилегия. Славяне никогда не
смогут им овладеть.
Адольф Гитлер
22 июня 1941 года в час тридцать минут утра штаффелькапитан 5/JG54 Хюберт
Мютерих с кружкой дымящегося кофе в одной руке и с сигаретой - в другой
подошел к <мессершмитту> своего заместителя Йоахима Ванделя. <Не грусти,
<Гном>, - сказал он задумавшемуся товарищу. - Охота будет веселой!>.
...Уже в первый день войны советские летчики продемонстрировали противнику
свою манеру ведения воздушного боя - энергичную, жёсткую и бескомпромиссную.
В отличие от немецких пилотов, которые предпочитали рациональные,
прагматичные, а подчас шаблонные, но хорошо отработанные маневры, воздушные
бойцы ВВС РККА маневрировали с большими перегрузками, не избегали лобовых
атак и боев на малой высоте. Элитная истребительная Эскадра JG54 (1)
- <Зеленое сердце> (2), вступившая в войну 22 июня 1941 года,
признается немецкими историками лучшим из всех соединений Люфтваффе.
Помимо достоинств, присущих в той или иной степени немецким истребительным
Эскадрам, известна самым низким уровнем потерь в воздушных боях
Второй мировой войны.
И тем не менее, ровно через месяц после начала войны командир
майор Траутлофт подписал приказ по Эскадре, в котором, в частности,
говорилось: <Нельзя приветствовать увлечение некоторых наших товарищей
маневренными боями с <крысами> (3) и <Иванами> (4). Рыцарские поединки не
для Востока. Мы должны просто побеждать>.
Этот приказ появился не на пустом месте: к 22 июля 37 летчиков Эскадры из
112 были убиты или пропали без вести, а тенденции к снижению потерь не
наблюдалось.
Штаффелькапитан (5) /JG54 Хуберт <Хубс> Мюттерих несомненно высказал мнение
руководства Эскадры, остроумно заявив: <Не загоняйте <крысу> в угол, ведь в
этом случае ей остается только одно - вцепиться вам в глотку>!
Так случилось, что в первый месяц боев погибли рядовые летчики JG54, не
одержавшие большого количества побед. Рассказывать о них, как впрочем и обо
всех летчиках Эскадры, не вернувшихся из боевых вылетов в 1941-1945 годах,
мы не имеем возможности, ибо подобный материал по объему более подходит для
монографии.
Однако очень скоро качественный состав потерь изменился. Все
больше и больше <асов>, командиров различных рангов или летчиков,
пользовавшихся авторитетом и любовью в JG54, погибало в воздушных боях на
Востоке. О них наш рассказ.
Первый серьезный удар по репутации Эскадры был нанесен 30 июля 1941 года. В
этот день не вернулся на свой аэродром командир III Группы5 хауптман Арнольд
Лигниц (25 побед), ставший жертвой собственного любопытства и
неосмотрительности.
Когда Ленинград оказался в радиусе действий Bf-109, летчики ,
видевшие с воздуха многие города Европы, не могли удержаться от искушения.
В тот день хауптман Лигниц и его ведомый лейтенант Эрвин Лейкауф в
инициативном порядке взлетели и, миновав линию фронта, направились к центру
Ленинграда. Над Невой ведущий начал разворот, и в этот момент пара <мигов>,
незаметных в лучах солнца, обрушилась на <мессершмитты> сзади. Лейтенант
Лейкауф, прозванный <змеей> за манеру пилотирования, скольжением уклонился
от трассы и, выполняя переворот через крыло, увидел, что истребитель
командира сбит и падает, вращаясь по спирали.
Лигниц покинул подбитый истребитель и спасся на парашюте, однако, упал на
крышу дома, а с нее - на мостовую. Через два дня он скончался в
Военно-морском госпитале. Групповую победу над немецким асом одержали
летчики 7-го ИАП капитан Поляков и старший лейтенант Шамин.
11 сентября был сбит и погиб любимец I Группы весёлый и добродушный Хуберт
Мюттерих (43 победы), охотившийся на Востоке весьма непродолжительное время.
В пяти километрах южнее Ладожского озера его <мессершмитт> расстрелял в упор
летчик 191 ИАП старший лейтенант Новиков. Судьба сыграла с Мюттерихом злую
шутку: главную в своей жизни <крысу> он даже не увидел. Заваливаясь на
правое крыло, немецкий истребитель направился в сторону озера, полого
развернулся на запад и, сорвавшись в штопор, разбился.
17 декабря попал в плен командир I Группы хауптман Юлиус фон Селла (15
побед). Его <мессершмитт> в районе Новой Ладоги сбил летчик 154-го ИАП
капитан Петр Покрышев. На допросе в штабе Ленинградского Военного округа Фон
Селла держался вызывающе, но на вопросы генерала Новикова отвечал охотно, а
в конце беседы попросил передать советскому летчику, сбившему его, свое
личное оружие. Этот пистолет был выставлен в музее Обороны Ленинграда.
14 февраля 1942 года в районе Великих Лук был сбит и погиб новый командир I
Группы хауптман Франц Эккерле (62 победы). Из четырех <мессершмиттов>
Эскадры, участвовавших в этот день в бою с <харрикейнами> 191-го ИАП, ни
один не возвратился на аэродром Рельбицы.
Кто именно из советских летчиков (доложивших о падении всего двух
<мессершмиттов>) уничтожил немецкого аса, установить невозможно.
Индивидуальная победа была записана старшему лейтенанту Кузнецову, а
групповая победа - старшим лейтенантам Лойко и Аравину.
12 марта сразу два истребителя из штабного штаффеля (6) не вернулись со
<свободной охоты>. В 12.00 ведущий пары унтер-офицер Хайнц Бартлинг (67
побед) вышел на связь с Сиверской и сообщил, что находится в десяти
километрах северо-восточнее Шлиссельбурга, над Ладожским озером, после чего
никаких сведений от летчиков не поступало. Через месяц Бартлинг и его
ведомый лейтенант Херман Лейште (29 побед) были признаны пропавшими без
вести. Однако их судьба известна.
Назначенный незадолго до описываемого события командиром 3-й эскадрильи 4-го
ГИАП старший лейтенант Василий Голубев по праву считался <истребителем
истребителей>. Участвуя в воздушных боях с первого дня войны, он уничтожил к
12 марта 1942 года восемь <мессершмиттов> и два финских истребителя Хоук-75.
Изучив привычки и методы немецких пилотов, Голубев, начиная с середины
февраля 1942 года, постоянно возвращался с боевых заданий, отстав от
основной группы и имитируя органами управления полет, выполняемый
тяжелораненым летчиком.
12 марта это сработало. Приближаясь к своему аэродрому Выстав (на
полуострове Зеленец восточнее Ленинграда), Голубев заметил сзади, чуть ниже
облаков, две черные точки. Вскоре он смог различить дымный выхлоп
форсированных моторов: <охотники> обнаружили <беззащитного противника> и
начали преследование на повышенной скорости. Однако радисты Эскадры так и не
услышали в наушниках победного <Хорридо!> (7).
Когда <мессершмитты> приблизились на дистанцию около 1000 метров, Голубев
резко развернул свой И-16 навстречу немецким истребителям. Ситуация
изменилась мгновенно, и Бартлинг, летевший впереди и ниже ведомого, даже не
успел понять, что из <охотника> превратился в <дичь>. Его истребитель,
расстрелянный на встречном курсе огнем крупнокалиберного пулемета, вспыхнул
и упал на взлетно-посадочную полосу аэродрома Выстав.
Лейтенант Ляйште осознал безнадежность положения и всё-таки попробовал
оторваться на вертикальной горке, используя высокую скорость <мессершмитта>.
Однако Голубев, довернув И-16 влево, залпом реактивных снарядов РС-82
повредил немецкий истребитель. <Мессершмитт> потерял скорость и возможность
маневра и совершил вынужденную посадку на границе летного поля. Лейтенант
Лейште, раненный осколками, скончался через несколько минут после
приземления.
3 апреля в Эскадру не вернулись два летчика-австрийца из II Группы:
обер-лейтенант Арнольд Кауэр (37 побед) и лейтенант Еуген Кауэр (6 побед). В
бою с <харрикейнами> из 485-го ИАП их истребители были уничтожены, причём
старший из братьев - Арнольд - выпрыгнул с парашютом и был пленен, а
младший - Еуген - погиб. Победы на свой счет записали командир полка майор
Зимин и командир эскадрильи капитан Лазарев.
6 мая комэск 4-го ГИАП старший лейтенант Голубев во главе пятёрки И-16
провел тяжелейший бой над <Дорогой Жизни>, в котором с немецкой стороны
участвовали 81 бомбардировщик и истребитель.
<Если бы мы сбивали все самолеты противника, попадавшие в прицел, -
рассказывал Василий Федорович, - боекомплекта не хватило бы и на три минуты.
Однако нашей задачей было прикрытие караванов, а не уничтожение
<мессершмиттов> и <юнкерсов>, поэтому мы разгоняли вражеские группы,
имитируя таран>.
И всё же в этом бою комэск сбил немецкий истребитель и бомбардировщик. За
смелые и инициативные действия все пять летчиков получили правительственные
награды, а старший лейтенант Голубев был удостоен звания Героя Советского
Союза.
Его противниками, в который раз, были пилоты . На аэродром Гатчина
не вернулся командир шварма (8) III Группы обер-лейтенант Хакон фон Бюлов
(61 победа), что явилось для Эскадры сильным потрясением, учитывая высокое
происхождение летчика.
17 мая в бою с <лаггами> 3-го Гвардейского ИАП в районе Кронштадта были
сбиты летчики штабного штаффеля Фельдфебель Герхард Лаутеншпагер (31 победа)
и лейтнант Осси Унтерлерхнер (27 побед). И хотя истребителям старших
лейтенантов Каберова и Костылева сильно досталось от пушек и пулеметов
<мессершмиттов>, праздновали победу гвардейцы-балтийцы, а не их оппоненты.
22 мая летчик II Группы лейтенант Отто-Бруно Лозерт (47 побед), австриец по
происхождению, сын одного из лучших истребителей-асов периода I мировой
войны, пропал без вести северо-восточнее Киришей. Никто из восьми летчиков
Эскадры, участвовавших в бою с <илами> и прикрывавшими их <лаггами>, не знал
о судьбе товарища.
Однако ведущий четверки ЛаГГ-3 из 41-го ИАП старший лейтенант Суков
зафиксировал падение сбитого им <мессершмитта>. Вращаясь по глубокой
спирали, немецкий истребитель упал в лес и взорвался.
Герой Советского Союза маршал авиации Зимин вспоминал: <В начале лета 1942
года на нашем участке фронта стали появляться особо подготовленные группы
асов, летавшие на истребителях Ме-109Ф с форсированным двигателем. В бой
фашисты вступали парой или звеном, но, грамотно используя радиосвязь, быстро
наращивали свои силы, атаковали с разных направлений, настойчиво и активно>.
17 июня все двенадцать Bf-109G-2 из 5/JG54 звеньями, по четыре самолета в
каждом, вылетели с аэродрома Рельбицы для <расчистки воздуха> перед атакой
Ju-87. Радиоуправление группой осуществлял штаффелькапитан Иоахим <Гном>
Вандель.
В этот день семь истребителей <харрикейн> 485-го ИАП патрулировали в районе
деревни Рамушево, прикрывая наземные войска. Вскоре советские летчики
обнаружили большую группу <юнкерсов>, прикрываемую четверкой
<мессершмиттов>, и атаковали её. В завязавшемся бою пять Ju-87 было
уничтожено, однако группе майора Зимина пришлось отбиваться от шестнадцати
немецких истребителей, входивших в состав двух самых результативных Эскадр
Люфтваффе. Тем не менее, они нанесли тяжелое поражение своим противникам: в
Рельбицы не вернулись лейтенант Макс Хессе (9 побед), лейтенант Людвиг Бауэр
(40 побед) и обер-фельдфебель Вильгельм Хюбнер (?). Все они погибли. Кроме
того, одного истребителя лишилась JG51 <Мельдерс>. Был сбит и <харрикейн>.
Лейтенант Безверхний, совершив вынужденную посадку на болото, погиб.
9 августа летчики JG54 испытали настоящий шок: в бою с советским
истребителем был сбит и погиб самый удачливый и результативный на тот период
<воздушный охотник>, обладатель всех мыслимых наград III Рейха, командир 7
штаффеля обер-лейтенант Макс-Хельмут Остерманн (102 победы). Его
<мессершмитт> упал в Ильмень-озеро и затонул.
Когда четвёрка ЛаГГ-3 из 41-го ИАП направлялась к линии фронта, на
истребителе старшего лейтенанта Сукова обнаружилась неисправность системы
питания. Двигатель стал работать с перебоями.
По приказанию ведущего, Аркадий Суков покинул строй, развернулся и,
разогнавшись на пикировании, направился к своему аэродрому.
На выводе из пикирования он почти одновременно услышал рёв заработавшего
мотора и увидел дымные трассы.
<Что скрывать, - вспоминал Аркадий Иванович, - в первой фазе боя мне просто
повезло: очереди <охотника> прошли мимо моего <лагга>. После атаки немец
проскочил вперед, и тут уже я оказался в выгодном положении. Крутился он
мастерски, однако оторваться не смог и минуты через три плотно вписался в
прицел моего истребителя. А дальше - дело техники: вооружение на <лагге>
было мощным>.
10 августа Эскадру ожидало новое потрясение: севернее Ржева в воздушном бою
с <харрикейнами> был уничтожен истребитель командира II Группы хауптмана
Карла Саттига (53 победы). Летчик покинул горящий <мессершмитт>, спасся на
парашюте и попал в плен.
Однако эта схватка оказалась тяжелой и для противников - летчиков
485-го ИАП. Шесть истребителей полка в течение 45 минут отбивали атаки 12
<мессершмиттов>, значительно превосходивших <харрикейны> по
летно-техническим характеристикам. В бою погиб лучший летчик 485-го ИАП
майор Кондратьев, однако еще для трех пилотов Эскадры он оказался последним.
Кто именно сбил Саттига, нам установить не удалось - по <мессершмитту> в
этот день уничтожили майор Кондратьев, капитан Габринец, старшина Тараненко
и командир полка подполковник Зимин.
18 сентября в летной книжке старшего лейтенанта Сукова появилась следующая
запись: <Боевой вылет 1 ч. 09 м. ЛаГГ-3. Ведущий группы. Обеспечение
действий Ил-2 448 ШАП. Воздушный бой с 8 Me-109 севернее станции Тосно. Сбил
ведущего фашистской группы, награжденного Рыцарским крестом>.
В этот день шестерка летчиков 41-го ИАП, сошлась в бою с пилотами из II.JG
54. Сначала к Ил-2, штурмовавшим станцию Тосно, пытались прорваться четыре
<мессершмитта>, затем число атакующих удвоилось. Тем не менее советские
летчики, действуя парами на вертикалях и горизонталях и применяя взаимную
поддержку и выручку, обеспечили работу штурмовиков. Ни в группе Ил-2, ни в
группе сопровождения потерь не было. Безуспешные атаки стоили
одного истребителя и одного летчика: выпрыгнувший с парашютом чемпион
Германии по боксу (в легком весе) хауптман Херберт Финдейзен (67 побед)
попал в плен.
18 сентября замкомэск 154 ИАП капитан Зеленое в районе Новой Ладоги
перехватил одиночный <мессершмитт> и после короткого боя подбил его. Летчик
I Группы фельдфебель Петер Зиглер (49 побед) получил серьёзные ранения, не
смог довести истребитель до своего аэродрома и разбился.
7 октября северо-западнее Ильмень-озера в бою с <яками> из 283-го ИАП погиб
командир 5 штаффеля хауптман Иоахим Вандель (75 побед), прозванный <Гномом>
за небольшой рост и постоянную сосредоточенность. Сильного немецкого летчика
в двадцатиминутном поединке вымотал и сбил младший лейтенант Зайцев, причем
это была его первая из двенадцати побед.
25 октября командир 92-го ИАП майор Соломатин уничтожил <мессершмитт>,
<охотившийся> неподалеку от Будогощи в районе советских аэродромов. В
Сиверской напрасно дожидались обер-лейтенанта Бернхарда Шультена (59 побед),
группенадьютанта II.JG 54.
11 ноября замкомэск 41 ИАП капитан Суков, облетывая после ремонта
истребитель Як-7Б, рискнул и направился на одиночную <охоту> в район Большой
Вишеры. На небольшом удалении от линии фронта он обнаружил пару Bf-109,
которая на малой высоте шла в тыл советских войск. Атака сзади на повышенной
скорости оказалась для противника полной неожиданностью: один <мессершмитт>
был сбит и упал, а другой, мгновенно развернувшись, вышел из боя. Третий по
счету обладатель Рыцарского креста лейтенант Ханс-Иоахим Хейер (53 победы)
из III.JG 54 стал жертвой капитана Сукова, которому <наркомовские> сто грамм
вполне заменили шампанское.
6 декабря над Балтикой пропал без вести летчик штабного штаффеля унтерофицер
Норберт Пфейффер (37 побед), чемпион мира по лыжному спуску. Его
<мессершмитт> после затяжного боя уничтожил капитан Сухов из 3-го ГИАП.
За 1942 год потеряла 93 летчика.
8 конце декабря JG 54 была частично перевооружена на новейшие истребители
Fw-190A-4, превосходившие <мессершмитты> по многим показателям, однако число
потерь не сократилось. Полное перевооружение Эскадры завершилось к маю 1943
года.
9 января старший лейтенант Голубев, возглавлявший четверку И-16 тип 29 из
состава 4-го ГИАП, атаковал в районе Ладожского озера истребитель незнакомой
конфигурации, окрашенный в белый камуфляжный цвет и уничтожил его. Второй
истребитель, поврежденный ведомыми Голубева, скрылся в облачности и был
потерян.
Тем не менее, лишилась двух <фокке-вульфов> и двух асов: в
Гатчину не вернулись летчики штабного штаффеля фельдфебель Альфред Деттке
(33 победы) и фельдфебель Йозеф Брехтль (27 побед), который при посадке на
фюзеляж разбился северо-восточнее Мги.
19 января с новыми немецкими истребителями встретились товарищи Голубева по
61-й бригаде ВВС КБФ - летчики 3-го ГИАП. В течение 15 минут старший
лейтенант Каберов на ЛаГГ-3 в одиночку отбивал атаки звена Fw-190 из I.JG54
и выстоял. Подоспевшие на помощь капитан Цапов и сержант Шилков один
<фокке-вульф> уничтожили, причем обер-лейтенант Вальтер Майер (58 побед),
переведенный незадолго до этого из JG26 и совершавший на Fw-190 первый
боевой вылет, погиб.
Оставшись втроем, пилоты решили не искушать судьбу и вышли из
боя.
21 февраля под Демьянском закончил войну командир II Группы майор Ханс
<Асси> Ханн (108 побед), оказавшийся в числе трех летчиков, чьи Bf-109G-6
были сбиты в бою с <яками> из 485-го ИАП. За поединком лейтенанта
Гражданинова с немецким асом наблюдал командующий 6-й Воздушной Армии
генерал Полынин.
Полынин красочно и довольно точно (судя по донесениям немецких летчиков)
описал этот бой в книге <Боевые маршруты>.
Майор Ханн спасся на парашюте, попал в плен и в Германию вернулся только в
1950 году.
В том же бою погибли оберфельдфебель Герхард Беютин (60 побед) и унтерофицер
Артур Гартнер (27 побед).
16 марта командир I.JG54 хауптман Филипп и унтер-офицер Хайнц Николяйт (19
побед) допустили ошибки, однако одному из них это стоило жизни. В этот день
для сопровождения корректировщика Hs-126 в район Мги был направлен всего
один <фокке-вульф>. Хауптман Филипп понадеялся на опыт своего подчиненного,
а унтер-офицер Николейт, находясь в зоне действия советских истребителей,
плохо наблюдал за воздушным пространством.
Уничтожение <хеншеля> было поручено организовать замкомполка 4-го ГИАП
капитану Голубеву. Гвардейцы, незадолго до того освоившие новый истребитель
Ла-5, совершали первые вылеты после возвращения на фронт и постоянно рвались
в бой.
Для выполнения задачи командования капитан Голубев направил пару
истребителей, разрешив при этом любимцу полка старшему лейтенанту Дмитриеву
лететь на своём, лучшем в полку <лавочкине> с бортовым номером <33>.
Обойдя противника с северо-запада, советские летчики с одного захода
подожгли и <хеншель>, и <фокке-вульф>, причем их противники даже не видели
нападавших. Сверхрезультативный боевой вылет, в котором старший лейтенант
Дмитриев и лейтенант Столярский одержали по победе, занял всего 11 минут.
17 марта, по наведению постов ВНОС, командир 436-го ИАП подполковник Панов
на истребителе <Киттихаук> Р-40Е атаковал севернее Старой Руссы пару
<мессершмиттов>, которые <охотились> в тылу советских войск.
После внезапной атаки один из Bf-109 развернулся и ушел на запад, однако его
товарищ, проявив мастерство и настойчивость, продолжал бой.
В течение 20 минут противники маневрировали на вертикалях, однако
окончательная победа осталась за советским летчиком.
Удостоенный, незадолго до того <Цветной капустой> (9) к Рыцарскому кресту,
командир шварма II Группы обер-лейтенант Ханс Бесиссвенгер (152 победы) был
сбит и погиб, но до сих пор в документах считается пропавшим без
вести.
Причиной подобного стало донесение, которое составил ведомый Бесиссвенгера
унтерофицер Карл Рихтер. <Последнее, что я видел, - писал он, - был
<мессершмитт> командира, ведущий бой с большой группой русских
истребителей>.
В конце марта командир JG 54 подполковник Траутлофт ушел на повышение,
возглавив истребительный корпус <Ост>, в который помимо его <родной> Эскадры
вошли JG51 и JG5. В это же время на базе учебного штаффеля была сформирована
IV Группа и, таким образом, численность летного состава
увеличилась на 25 процентов.
Также в конце марта эмблемы JG54, прозванные в Люфтваффе <зелёные жопы> и
гордо сиявшие на бортах <мессершмиттов> и <фокке-вульфов> с сентября 1941
года, были закрашены матовой серо-зеленой краской, дабы не вводить в
искушение советских летчиков, считавших делом чести уничтожение истребителей
прославленной Эскадры. Кроме унижения, испытанного асами , эта
мера не дала ничего.
13 апреля капитан Голубев одержал свои вторую и третью победы на новом
истребителе Ла-5. В паре с ведомым начальником штаба 61-й бригады ВВС КБФ
полковником Катковым он вылетел на свободную охоту в район Порзоловских
болот под Ленинградом.
Севернее поселка Беззаботный балтийцы обнаружили две группы Fw-190,
маневрировавшие выше и в стороне. Набрав высоту, капитан Голубев атаковал
звено противника сзади и с дистанции 400 метров открыл огонь. Один
истребитель был поврежден и начал отворот с креном влево, подставив под
стволы Ла-5 всю площадь крыла. Вторая пушечная очередь добила <фокке-вульф>.
Командир 2 штаффеля обер-лейтенант граф Зигфрид Матушка (29 побед) не сумел
покинуть штопорящий истребитель, который упал на минное поле и взорвался.
Между тем капитан Голубев, продолжая бой, уничтожил еще один истребитель.
Унтер-офицер Теодор Вольфан (17 побед) выбросился с парашютом и попал в
плен.
1 мая в бою с <яками> 485-го ИАП западнее Старой Руссы погиб лейтенант Хорст
Ханнинг (98 побед), сменивший <Гнома> Ванделя на посту командира 5 штаффеля.
Его сбил командир звена, старший лейтенант Давыдов.
22 мая из вылета не возвратился летчик II Группы фельдфебель Вальтер Хек (32
победы). Его Fw-190 атаковал и сбил капитан Романов, возглавлявший два звена
ЛаГГ-3 из 156-го ИАП. Однако в целом советские летчики действовали неудачно
и не смогли помешать трем девяткам Ju-87 беспрепятственно нанести удар по
железнодорожному мосту и станции Волхов.
26 мая капитан Зазаев из 86-го ГИАП одержал свою 16-ю воздушную победу,
уничтожив в районе Новой Ладоги Fw-190. Его жертвой стал летчик II Группы
лейтенант Вернер Лохманн (47 побед), совершивший вынужденную посадку и
попавший в плен.
30 мая 8 <киттихауков> 191-го ИАП участвовали в отражении налета 48 немецких
бомбардировщиков Не-111 и Ju-88, которые прикрывали около 20 истребителей
Fw-190A-5. Правда, основной бой провели летчики 240-й и 275-й ИАД, летавшие
на <яках> и <лавочкинах>.
Когда бомбардировщики противника поодиночке стали уходить на запад, их
атаковали <киттихауки>. В районе Шлиссельбурга майор Митрохин в течение 15
минут уничтожил два <хейнкеля> и вступил в схватку с Fw-190. P-40К
значительно уступал в скорости немецкому истребителю, однако в
маневрировании по горизонту имел преимущество. Опытный немецкий летчик
допустил явную ошибку, приняв бой на виражах, за что и поплатился. Очередь
крупнокалиберного пулемета поразила мотор <фокке-вульфа>, который, вспыхнув,
пошел к земле. Хауптман Херберт Эрдманн (34 победы) из штабного штаффеля
спасся на парашюте и попал в плен.
На допросе в штабе 13-й ВА Эрдманн сказал, что <главным огорчением для него
была ошибка в бою с устаревшим <киттихауком>, шесть из которых он легко
сбил, воюя в Африке в составе JG27>.
Несколько успокоил немецкого летчика послужной список его противника: майор
Митрохин участвовал в боях с первых дней войны, уничтожив 19 самолетов и еще
6 - в группе с товарищами.
5 июля северо-восточнее Курска в бою с Ла-5 были сбиты <фокке-вульфы>
командира I.JG 54 майора Рейнхарда <Зеппи> Зейлера (109 побед) и его
ведомого лейтенанта Уго Хюнерфельда (28 побед).
В этот день четверка истребителей, возглавляемая командиром эскадрильи
523-го ИАП капитаном Харченко, вылетела на прикрытие шести бомбардировщиков
Пе-2. Недалеко от линии фронта советская группа была атакована восьмеркой
Fw-190. Пара, ведомая капитаном Мищенко, осталась прикрывать <пешки>, а пара
Харченко связала боем <фокке-вульфы>. Бой был невероятно тяжелым: маневрируя
на вертикалях, советские летчики с трудом уклонялись от вражеских трасс. Тем
не менее капитану Харченко удалось сбить один немецкий истребитель, а его
ведомому лейтенанту Сморчкову - подбить. В этом бою оба <лавочкина> были
сильно повреждены и совершили вынужденные посадки.
Майор Зейлер погиб, а лейтенант Хюнерфельд спасся на парашюте и попал в
плен.
9 июля такая же участь постигла и унтерофицера Ханса-Иоахима Хаппача (20
побед) из II.JG 54. В бою с четверкой Ла-5 из 254го ИАП его <фокке-вульф>
был подбит и загорелся, что вынудило летчика прибегнуть к помощи парашюта.
Победу на свой счет записал командир звена старший лейтенант Назимов.
13 июля в районе Ленинграда был сбит самый возрастной летчик Эскадры -
32-летний оберфельдфебель Петер Бремер (40 побед) из штабного штаффеля,
прозванный <лисом> за соответствующие качества характера. <Фокке-вульф>
уничтожил комэск 29-го ГИАП майор Петр Покрышев. Бремер попал в плен после
вынужденной посадки на советской территории.
16 июля восточнее Витебска, в воздушном бою сошлись шесть <фокке-вульфов> JG
54 и шесть <яков> 28 ГИАП. После двадцатиминутной <карусели> один немецкий
истребитель был сбит, а остальные вышли из боя, как полагали советские
летчики - после гибели командира.
Так оно и оказалось: один из молодых воздушных бойцов 28-го ГИАП лейтенант
Козловский таранил <фокке-вульф>, в кабине которого погиб командир 1
штаффеля лейтенант Гюнтер Шелль (71 победа).
Лейтенант Козловский остался жив и даже дотянул Як-9 до своего аэродрома,
где совершил посадку на фюзеляж.
22 июля командир IV.JG 54 хауптман Рудорффер возглавил три звена своей
Группы в ознакомительном облете линии фронта. Костяк подразделения
составляли летчики JG 1 и JG 26, переведенные в JG 54 незадолго до этого.
Увлекшись радиопереговорами, пилоты пропустили атаку пары Ла-5 из
4-го ГИАП. <Фокке-вульфы> хауптмана Рудорффера и его ведомого были
повреждены, а вся группа - рассыпалась.
Эрих Рудорффер над своей территорией совершил очередной (из девяти) прыжок с
парашютом и вернулся в Эскадру, а его ведомый фельдфебель Рудольф Тереке (27
побед) погиб.
Вторая атака не принесла успеха капитану Костылеву и старшему лейтенанту
Селютину. Гоняться за одиночными <фокке-вульфами> балтийцы не стали.
30 июля со <свободной охоты> не вернулся командир II Группы хауптман Хайнрих
Юнг (68 побед). <Фокке-вульф> был сбит молодым летчиком 254-го ИАП
лейтенантом Сидоренковым юго-западнее Тихвина. Тот вылет на разведку
складывался для Сидоренкова не совсем удачно: сначала, из-за неполадок в
двигателе, не смог взлететь его ведущий, а через некоторое время сам летчик
был атакован парой немецких <охотников>. Смерть была рядом: пушечная трасса
прошла над кабиной и срезала мачту радиоантенны. Однако молодой боец не
растерялся.
Нырнув в кучевое облако, он выполнил маневр, которого опытные немецкие
пилоты не ожидали, оказался сзади пары <фокке-вульфов> и открыл огонь. Один
истребитель, заваливаясь на нос и левое крыло, устремился к земле; другой,
на повышенной скорости, ушел на запад.
Однако 2 августа был сбит и он. Летчик 4-го ГИАП капитан Костылев обнаружил
над Финским заливом пару <фокке-вульфов> и один из них уничтожил. Лейтнант
Херберт Броэндле (58 побед) выпрыгнул из горящего истребителя, спустился на
парашюте и был взят в плен экипажем торпедного катера.
3 августа северо-западнее Витебска летчик 28-го ГИАП Герой Советского Союза
капитан Смирнов во время <свободной охоты> внезапно атаковал и уничтожил
один из восьми <фокке-вульфов>, направлявшихся в тыл советских войск.
Немецкий истребитель упал и взорвался, похоронив под обломками командира I
Группы майора Герхарда Хомута (63 победы).
Место Хомута во главе 1 Группы занял обер-лейтенант Ханс Гец (82 победы),
однако находился на этой должности менее суток.
4 августа в бою с истребителями 18-й ГИАП Гец был сбит в том же месте, что и
его предшественник, а из 12 <фокке-вульфов> возглавляемой им группы на базу
возвратились только 5. В этом бою были подбиты два <яка> из восьмерки
капитана Заморина, однако все советские летчики остались живы.
19 августа группа капитана Смирнова вновь сошлась в воздушной схватке с
летчиками . Однако на этот раз противники имели равный состав - 12
против 12 и разошлись только после полной выработки горючего, потеряв два
<яка> и два <фокке-вульфа>.
В этот день попал в плен командир 5 штаффеля обер-лейтенант Макс Штоц (189
побед), выбросившийся из горящего <фокке-вульфа> на парашюте.
Оберфельдфебель Хейнрих Коллер (49 побед) погиб.
В 1943 году результаты боя уже не удовлетворяли командование 28-го ГИАП,
поэтому сразу после возвращения группы был устроен тщательный разбор
тактических ошибок.
27 августа летчик 254-го ИАП лейтенант Сидоренков сбил в районе Чудово свой
второй <фокке-вульф>, прикрывавший самолет-корректировщик артиллерийского
огня. Немецкий истребитель перешел в штопор, взорвался при столкновении с
землей и вместе с ним погиб пилот I Группы оберфельдфебель Ксавьер Мюллер
(47 побед).
15 сентября в бою с Як-9 были сбиты и погибли два летчика из 1.JG 54
унтер-офицер Ханс Груберт (35 побед) и унтерофицер Иоахим Груберт (4
победы), братья-близнецы. По одному Fw-190 уничтожили лейтенанты Бражинец и
Герман из 42-го ИАП.
22 сентября заместитель командира 4-го ГИАП капитан Татаренко сбил в районе
Новой Ладоги истребитель Fw-190. Унтер-офицер Фридрих Розенталь (45 побед)
из 5/JG 54 совершил вынужденную посадку на советской территории и попал в
плен.
10 октября со <свободной охоты> в районе Смоленска не вернулась пара
<фокке-вульфов> из I Группы. Лейтенант Карл Фухс (67 побед) и унтер-офицер
Курт Паблер (31 победа) до сих пор считаются пропавшими без вести. Тем не
менее и их судьба известна.
Герой Советского Союза маршал авиации Зимин, в те дни командир 240-го ИАД,
вспоминал: <После начала Невельской наступательной операции немецкая
истребительная авиация проявляла особую активность. Летчики из Эскадр
<Зелёное сердце> и <Мельдерс> вновь применили испытанный прием: <свободную
охоту> у наших аэродромов под Смоленском.
И вот 10 октября мне докладывают, что летчики 86-го ГИАП лейтенант Мануилин
с ведомым лейтенантом Куницыным подкараулили и сбили такую пару. Вскоре
немецких <охотников>, выпрыгнувших с парашютом, привезли в дивизию. Это были
настоящие асы, одержавшие в воздушных боях немало побед.
А через два дня старший лейтенант Данилин из 133-го ГИАП, уничтожил еще
одного <охотника>.
Это был не вернувшийся 12 октября со <свободной охоты> в том же районе
летчик 2/JG54 фельдфебель Ханс-Гюнтер Райнхардт (44 победы).
11 ноября лишилась еще двух летчиков, вылетевших в составе 1/JG54
для <расчистки воздуха> в район железнодорожной станции Ярцево. Однако
прорваться к цели <фокке-вульфы> не смогли, более того, в воздушном бою с
<яками> из 900-го ИАП был сбит и погиб один из удачливейших летчиков I
Группы лейтенант Антон <Тони> Дебеле (94 победы). Его участь разделил
обер-лейтенант Карл Фишер (33 победы). По одному <фокке-вульфу> сбили
старший лейтенант Лисецкий и лейтенант Думан.
1943 год заканчивался для так же, как и начинался, - потерей
<фокке-вульфов>. 15 декабря в районе Орши в бою с <Аэрокобрами> был сбит и
погиб майор Хубертус фон Бонин (77 побед), сменивший Траутлофта на посту
командира JG54. Опытного немецкого аса, одержавшего 6 побед еще в небе
Испании, сбил летчик 67-го ГИАП капитан Новичков.
В тот же день над Балтикой был поврежден <фокке-вульф> обер-лейтенанта
Йозефа Похса (43 победы) из 5/JG54.
Около полудня шесть штурмовиков Fw-190F-8 из состава SG5, сопровождаемые
четырьмя Fw-190A-6, попытались нанести удар по аэроузлу Лавенсаари.
В завязавшемся бою с истребителями Ла-5 немецкая группа была рассеяна и
боевой задачи не выполнила. Многие <фокке-вульфы> чудом дотянули до
Финляндии, а Похс был вынужден спасаться на парашюте. Он опустился в море и,
скорее всего, утонул - его судьба осталась неизвестной. Командир звена 4-го
ГИАП старший лейтенант Бычков, уничтоживший в этот день Ju-88, теперь
прибавил на свой счет и <фокке-вульф>.
Обер-лейтенант Похс стал одним из 112 летчиков Эскадры, потерянных в 1943
году.
4 января 1944 года северо-западнее Новгорода летчики 254-го ИАП капитан
Синчук и его ведомый лейтенант Иванов, <охотившиеся> за железнодорожными
составами противника, обнаружили пару Fw-190, которая направлялась к линии
фронта. Атака Ла-5 была мгновенной и результативной. Командир шварма
обер-лейтенант Отто Винсент (45 побед) и его товарищ фельдфебель Курт
Ихленфельд из 1.JG 54 были сбиты и погибли.
30 января Эскадра не досчиталась еще двух опытных летчиков I Группы,
одержавших одинаковое число побед -27. В бою с Ла-5 254 ИАП были сбиты
лейтенант Гюнтер Хаазе (погиб) и фельдфебель Герхард Проске (пленен). По
одному <фокке-вульфу> уничтожили старший лейтенант Назимов и лейтенант
Серёгин.
25 февраля комэск 845 ИАП капитан Полуновский во главе четверки <яков>
патрулировал в районе Пскова. Когда горючее подходило к концу, группа была
внезапно атакована 4 <фокке-вульфами>. Однако советские летчики оказались
готовыми к поединку и приняли его. После короткого боя один немецкий
истребитель был сбит, остальные ушли на запад. Командир IV Группы хауптман
Зигфрид Шнелль (93 победы) не смог покинуть кабину истребителя,
расстрелянного комэском Полуновским, и погиб.
6 марта над Финским заливом командир 4-го ГИАП майор Голубев провел
показательный бой с асом из JG 4.
<Надо сказать, - вспоминал Василий Федорович, - что в 1944 году немецкие
летчики старались избегать боев с нами, атаковали только при численном
превосходстве, да и то неохотно. При малейшей угрозе с нашей стороны они
делали переворот через крыло и удирали, дымя форсированными моторами.
Поскольку мы прикрывали суда Балтийского Флота от бомбардировщиков, гоняться
за <фокке-вульфами> не собирались. Однако 6 марта немец из боя не вышел,
действовал грамотно и напористо>.
На глазах летчиков своей группы майор Голубев прижал противника к самой
воде, вынудив сначала потерять скорость, а затем, без скорости, уходить на
вертикаль. Догнав <фокке-вульф> на горке, майор Голубев сбил его.
Обер-лейтенант Герхард Лооз (92 победы) из 1.JG 54 выбросился с парашютом и
был пленен экипажем минного тральщика.
2 апреля северо-западнее Пскова молодым летчиком 254-го ИАП лейтенантом
Ивановым был атакован <фокке-вульф>, выходивший из боя. Пораженный с
небольшой дистанции немецкий истребитель вспыхнул, перевернулся на спину и в
таком положении врезался в землю. Третий по результативности на тот период
летчик Эскадры, командир 6 штаффеля лейтенант Альбин Вольф (144 победы)
погиб.
28 апреля смешанная группа Fw-190 из JG54 и SG5 попыталась нанести удар по
позициям советских войск в районе Карельского перешейка. Для отражения
налета была поднята восьмерка Ла-5ФН 191-го ИАП. В бою отличились капитан
Лихолетов и его ведомый лейтенант Серов, уничтожившие два <фокке-вульфа>.
Летчик II.JG54 унтерофицер Херберт Штоэбер (34 победы) погиб.
24 мая севернее острова Котлин в бою с советскими истребителями пропал без
вести летчик 5/JG54 унтерофицер Хайнц Бузхан (21 победа). В тот день звено
Fw-190 вылетело на <охоту> за небольшими судами КБФ.
Для уничтожения противника была поднята четверка Ла-5ФН из 4-го ГИАП. В
завязавшемся бою над Финским заливом унтер-офицер Бузхан пропустил атаку из
задней полусферы, а его <фокке-вульф>, сбитый заместителем командира полка
Героем Советского Союза капитаном Татаренко, упал в море и затонул.
В июне-июле 1944 года, когда советские войска проводили Псковско-Островскую
наступательную операцию, была отмечена последняя вспышка активности немецкой
истребительной авиации на этом участке фронта.
8 июня четыре летчика из 927-го ИАП провели в районе Пскова тяжелейший бой с
восьмеркой <фокке-вульфов> и три из них сбили, потеряв при этом истребитель
Ла-5. В бою погиб заместитель начальника штаба Эскадры обер-лейтенант
Эуген-Людвиг Цвайгард (69 побед).
12 июня на базу не вернулся еще один офицер штаба лейтенант Хорст Форбиг (58
побед). Его истребитель сбил летчик 254-го ИАП младший лейтенант Ведерников.
19 июня восьмерка Fw-190A-6 из II.JG54 сопровождала пикирующие
бомбардировщики Ju-87, совершавшие налет на караван судов КБФ. С аэродрома
Лавенсаари взлетели три звена истребителей Ла-5ФН из 3-го ГИАП и с ходу
вступили в бой с противником. Сбросив бомбы далеко в стороне от каравана,
<юнкерсы> стали пикировать к воде и разворачиваться на обратный курс.
Пытаясь помешать <лавочникам> атаковать бомбардировщики, летчики
действовали достаточно решительно, но далеко не лучшим образом.
Укомплектованная большим количеством неопытных бойцов немецкая группа не
удержалась за командиром и распалась. Балтийские летчики, напротив, вели бой
в составе пар, атаковали слаженно и три <фокке-вульфа> уничтожили, причем,
по иронии судьбы, в числе сбитых оказались два самых результативных аса из
II.JG54.
Командиру Группы майору Рудорфферу пришлось тянуть поврежденный истребитель
до побережья Финляндии, где он вновь положился на парашют, а лейтенант
Хельмут Гроллмус (75 побед) погиб.
Однако летчики-гвардейцы доложили об уничтожении трех бомбардировщиков и
только одного истребителя. Его записал на свой счет старший лейтенант
Потёмкин.
Через день в воздушном бою северо-восточнее Лавенсаари вновь встретились
летчики II.JG54 и 3-го ГИАП. И на этот раз победа была на стороне балтийцев:
по одному <фокке-вульфу> сбили Герой Советского Союза старший лейтенант
Кравцов и старший лейтенант Шестопалов. Хауптман Херберт Алоэ (31 победа) и
унтерофицер Эрих Кнобель были признаны пропавшими без вести, хотя уже
вечером 21 июня стало ясно, что на авиабазу в Котку они не вернутся.
21 июля <фокке-вульфы> из 5/JG54 перелетели на аэродром Пецери в Прибалтике.
Над Балтийским морем немецкие истребители подверглись атаке двух Ла-5ФН из
3-го ГИАП, которые уничтожили три Fw-190. Победы были записаны на счет
майора Костылева и лейтенанта Прасолова, однако первый участвовал в вылете
неофициально и не состоял на тот период в составе 3-го ГИАП.
Обер-лейтенант Эрнст Хиршфельд (24 победы), фельдфебель Отто Холи и
унтерофицер Вольф Мак (14 побед) погибли.
7 августа летчики , успевшие привыкнуть к постоянным потерям, были
потрясены: севернее Чудского озера пропал без вести командир I Группы майор
Хорст Адамейт (166 побед). В этот день замкомполка 4-го ГИАП Герой
Советского Союза капитан Татаренко в бою с четверкой <фокке-вульфов> верно
рассчитал маневр и сбил ведущего немецкой группы, а Герой Советского Союза
капитан Цыганов - ведущего второй пары. Майор Адамейт покинул горящий
<фокке-вульф>, спасся на парашюте и попал в плен, а унтер-офицер Ханс Лорр
(41 победа) погиб.
9 августа четверка Ла-5ФН майора Батурина патрулировала над Финским заливом,
прикрывая морские коммуникации, по которым осуществлялись перевозки
стратегического значения. Немецкое командование подготовило операцию по
уничтожению караванов и перед ее проведением направило в этот район сильную
группу <расчистки воздуха>.
Однако вытеснить советские истребители из зоны патрулирования немецкие
летчики не смогли и, несмотря на то, что в три раза численно превосходили
группу 10-го ГИАП, потеряли один <фокке-вульф>. Летчик II Группы
обер-лейтенант Рудольф Хофман (37 побед) погиб.
25 августа шестерка Ла-5 из 927-го ИАП провела бой в районе Тарту с 30
бомбардировщиками и прикрывавшими их 12 истребителями. Советские летчики
сбили два <юнкерса> и два <фокке-вульфа>, причем все <лавочкины> получили
значительные повреждения, но вернулись на свой аэродром. Унтерофицер Гюнтер
Рауш погиб, а командир шварма I Группы лейтенант Георг Хахнлейн (40 побед)
попал в плен.
Капитан Пузанов и старший лейтенант Егоров записали на свой счет по одному
Ju-87, а лейтенанты Николай и Анатолий Левченко - по истребителю.
19 сентября пара истребителей того же полка прикрывала восьмерку Ил-2,
которые нанесли удар по танковой колонне противника в районе Риги. В разгар
штурмовки советская группа была атакована восьмеркой <фокке-вульфов>, один
из которых поджег истребитель старшего лейтенанта Островского. Однако
советский летчик не вышел из боя: скольжением сбив пламя, он сумел
уничтожить одного из нападавших. Его ведомый лейтенант Воробьев также
одержал победу, а третий <фокке-вульф> был сбит воздушными стрелками <илов>.
Советская группа потерь не имела, хотя Островский и Воробьев с трудом
дотянули до аэродрома.
В этом бою погибли заместитель начальника штаба Эскадры лейтенант Гюнтер
Халлер (30 побед) и летчики I Группы оберфельдфебель Хельмут Мисснер (82
победы) и унтерофицер Георг Цейдлер (25 побед).
Последним асом из сбитых в 1944 году стал оберфельдфебель Хайнрих
Веферс (52 победы). 17 декабря его <фокке-вульф> перехватил над Рижским
заливом летчик 254-го ИАП капитан Суков и после короткого боя уничтожил.
Веферс выпрыгнул с парашютом, однако в Эскадру не вернулся.
В целом, потери JG 4 остались на уровне 1943 года и составили 109 летчиков.
3 января 1945 года летчики 254-го ИАП прикрывали группу Пе-2, совершавшую
налет на Либаву. Отсекая атаки немецких истребителей, командир звена капитан
Суков сбил последний из 12 <фокке-вульфов>, уничтоженных им в годы войны.
<Немецкий пилот оказался отличным летчиком, - вспоминал впоследствии Аркадий
Иванович. - Однако он слишком горячился, пытаясь прорваться к
бомбардировщикам, и невнимательно смотрел по сторонам. Вскоре я сумел с
большой дистанции короткой очередью поразить мотор его истребителя. Из-под
капота повалил сизый дым, потом появилось пламя. Добивать <фокке-вульф> я не
стал, потому что видел как он, разваливаясь, шел к земле>.
В этом бою получил тяжелое ранение командир 3 штаффеля лейтенант Ханс-Иоахим
Крошински (76 побед). Тем не менее он сумел выпрыгнуть с парашютом и остался
жив.
16 Февраля 1945 года на свой аэродром в районе Либавы не вернулся четвертый
по результативности ас Люфтваффе командир 2 штаффеля обер-лейтенант Отто
Киттель (267 побед).
В этот день восьмерка Як-9, возглавляемая комэском 4-го ИАП дважды Героем
Советского Союза майором Степаненко, вылетела для <расчистки воздуха> перед
налетом Ил-2 из 225-й ШАД, которые должны были нанести удар по немецким и
латвийским частям в районе Тукумс-Либава. Советская группа состояла из
ударного звена и звена прикрытия, эшелонированных по высоте.
Над целью ударное звено <яков> во главе с дважды Героем Советского Союза
майором Рязановым завязало бой с четверкой <фокке-вульфов>. Одновременно
звено майора Степаненко было атаковано двумя группами немецких истребителей,
появившихся со стороны Балтийского моря.
Однако только одному <фокке-вульфу> удалось прорваться к штурмовикам.
Встреченный дружным огнем бортовых стрелков, немец шарахнулся в сторону, был
расстрелян майором Рязановым и, заваливаясь на правое крыло, врезался в
землю.
Вскоре был сбит еще один <фокке-вульф>. Потеряв два истребителя, противник
прекратил атаки.
Майор Степаненко одержал в этом бою свою 30-ю индивидуальную победу, а майор
Рязанов - 29-ю. Вместе с Киттелем погиб унтерофицер Альбрехт Лихт.
После гибели лучшего аса лейтенант Хайнц Кордез, возглавивший
2/JG54, заявил: <Без Отто - нам конец!>, хотя и с живым Киттелем,
рассчитывать на другой расклад было, по меньшей мере, наивно.
6 марта 1945 года в том же районе командиром 4 ИАП подполковником Марковым
были уничтожены два <фокке-вульфа>. Обладатель Рыцарского креста лейтенант
Хайнц Вернике (49 побед, из I.JG54 выпрыгнул из горящего самолета, спасся на
парашюте и был пленен. Его ведомый ефрейтор Хельмут Хопп (31 победа) погиб.
Бой завязался в момент нанесения штурмовиками удара по танковой колонне,
причем противники имели равный численный состав: 12 Як-9 с советской стороны
против 12 Fw-190A-8 - с немецкой. Группы, эшелонированные по высоте,
действовали на малых интервалах и увеличенных дистанциях. Сначала в схватке
участвовали по одному ударному звену с каждой стороны, а четверки прикрытия
маневрировали на высоте около 3000 метров, угрожая атаками с вертикали.
Незначительная ошибка в маневре привела к тому, что ведомый первой пары
ударного звена Хельмут Хопп, сблизившись с ведущим, оказался значительно
ниже и правее звена подполковника Маркова.
Выполнив переворот через крыло и доворот в направлении противника, командир
полка из положения <вверх колесами> открыл огонь. Уходя от трасс, Хопп
рванулся в сторону и таранил своего ведущего. <Фокке-вульфы> огненным
клубком упали на землю.
Потеряв два истребителя, немецкая группа перестроилась и атаковала звено
подполковника Маркова. Одновременно к месту боя подошли еще две четверки
<фокке-вульфов>. Звено прикрытия, которым командовал майор Степаненко,
оказалось в численном меньшинстве и помочь командиру не смогло.
Истребители командира полка и его ведомого были подбиты, а подполковник
Марков и лейтенант Кошевой - тяжело ранены, тем не менее группа продолжала
бой и уничтожила еще два <фокке-вульфа>.
Вернике стал последним асом , сбитым в годы войны. Да и вообще
потери Эскадры с начала 1945 года пошли на убыль, что объясняется малым
количеством боевых вылетов, которые совершали немецкие летчики. Запертая в
<Курляндском мешке>, JG54 испытывала серьезные затруднения с топливом, да и
боевой дух летного состава был близок к точке замерзания. Рациональные
немцы, не спешившие умирать за Родину в любое время, теперь справедливо
полагали, что с поражением Германии жизнь не заканчивается. Надо только
успеть вовремя смыться, что и было с успехом проделано.
Ранним утром 8 мая <фокке-вульфы> без <зеленых сердец> взлетели с аэродромов
Прибалтики и взяли курс на Гамбург. Несколько летчиков из-за навигационных
ошибок совершили посадки в Дании и Швеции и, переданные советской стороне,
некоторое время жили в СССР, например, в Иваново, Вологде или Рязани. Но
ведь именно к этому они и стремились в 1941 году.
А в целом расчет оказался правильным: жизнь продолжалась. 26 октября 1982
года 34-я Эскадра истребителей-бомбардировщиков ФРГ получила почетное
наименование , на бортах <Торнадо> засияли <Зеленые сердца>. На
праздник собрались ветераны Эскадры во главе с легендарным коммодором
Ханнесом Траутлофтом.
В окружении молодых летчиков они и повеселились, и погрустили, вспоминая
боевых товарищей, погибших на Восточном фронте. А вспомнить было кого: 416
летчиков не возвратились из боевых вылетов.
Посидев в кабинах современных самолетов, ветераны сравнили их с верными
<мессершмиттами> и <фокке-вульфами>, 2135 из которых остались в виде
дюралевого лома на огромном пространстве от Ладоги до Львова. Словом,
праздник удался.
Остается добавить, что из 112 летчиков , которые под ласковым
июньским дождиком выруливали на взлетные полосы аэродромов Восточной
Пруссии, перед вторжением в Советский Союз, до капитуляции Германии дожили
только четверо.
И уже в первых боях немецкие пилоты осознали, что предстоит долгая война на
взаимное уничтожение.
Поэтому какие бы заявления ни делал Гитлер перед войной, его любимцам
приходилось считаться с объективной реальностью.
Валерий ДЫМИЧ
(1) Jagdgeschwader (JG) - Истребительная Эскадра (дивизия) состояла из трех
Групп (с середины 1943 года к ним добавилась четвертая) штабного штаффеля.
(2) - <Зелёное Сердце> - герб Тюрингии, где родился коммодор
Ханнес Траутлофт. Впервые эта эмблема появилась на истребителе Не-51
лейтенанта Траутлофта в Испании в 1937 году.
(3) <Крыса> - истребитель И-16. прозвище осталось еще с Испанской войны.
(4) <Иван> - истребитель МиГ-3. Немецкие летчики, испытавшие трофейные
<миги> в июне 1941 года, считали, что истребитель <дубоват>, поэтому
прозвище носит явно выраженный презрительный оттенок.
(5) Gruppe - Группа (полк) состояла из трех штаффелей и штабного шварма.
Обозначалась римской цифрой с точкой, например: II.JG54.
(6) Staffel - штаффель (эскадрилья) состоял из трех швармов, причем каждый
штаффель Эскадры имел свой порядковый номер от 1 до 9 (с середины 1943
года - до 12). Штаффель обозначался арабской цифрой с дробью, например:
3/JG54.
(7) Horrido! - Хорридо! - победный клич, по имени святого Хорридуса,
считавшегося покровителем летчиков-истребителей Люфтваффе.
(8) Schwarm - шварм (звено) состояло из четырех истребителей. Rotte - ротте
(пара) состояла из ведущего (rottefuhrer) и ведомого (rotteflieger, в
просторечии - katchmarek).
(9) <Цветная капуста> - ироническое название <Дубовых листьев> (Eichenlaube)
распространенное среди немецких пилотов.
Обсуждение результата
Прежде всего отметим общий итог - в эскадре JG54 к концу войны уцелело 4
летчика из тех 112, кто начал ее, т.е. 3,6% - втрое меньше, чем в 4-м ГВИАП
Голубева. А это пусть и не абсолютно убедительно, но говорит о том, что наши
летчики изначально, с 22 июня 1941 г., были, по меньшей мере, не хуже
немецких.
Да, уверенно можно сказать, что до начала войны и тем более по ходу войны
наши летчики уступали немцам по количеству часов летной подготовки. Сильно
уступали в организации боя, поскольку очень долго не использовалась
радиосвязь, причем, похоже, что расстрелянные руководители ВВС РККА ее
специально не вводили. К примеру, в истребительной дивизии Балтийского флота
перед войной радиостанции были сняты со всех самолетов и отправлены на склад
под смехотворным предлогом, что треск в наушниках отвлекает летчика от
пилотирования машины. Возвращены со складов на самолеты радиостанции были
уже в ходе войны. И, несмотря на это, выживаемость наших летчиков оказалась
выше, чем у немцев. Значит, были иные качества, которыми советские летчики
намного превосходили немцев, настолько превосходили, что это нейтрализовало
и недостатки учебы, и недостатки организации. Об этих качествах несколько
позже, а пока давайте займемся статистическими подсчетами, благо, Дымич
предоставил для этого хотя и плохо систематизированный, но в целом
достаточный материал.
Давайте сначала ответим на вопрос, являлось ли сбитие немецкого аса
случайностью (на войне ведь воюет и случай) либо оно было обусловлено
мастерством советского аса. В нашей авиации опыт летчика можно без большой
ошибки оценить по его званию. В таблице 1 собраны численные данные по сбитым
немецким асам по годам в зависимости от воинского звания сбившего их
советского летчика.
Таблица 1
Звание
1941-1942 гг. * 1943 г. * 1944 г. * 1945 г. * Итого
Подполковники нет нет 1 2 3
Майоры 3 3 3 нет 9
Капитаны 7 12 7 2 28
Ст. лейтенанты 10 13 7 нет 30
Лейтенанты нет 8 6 нет 14
Мл. лейтенанты 1 нет 1 нет 2
Итого за войну 21 36 25 4 86
Из этой таблицы видно, что немецкий ас это всё же ас и на халяву его не
собьёшь. Это работа для мужчины, а не для мальчика, и редкие в воздухе
майоры и подполковники сбили немецких асов почти столько же, сколько и
многочисленные лейтенанты. Эта таблица показывает, что гибель немецких асов
случайностью не была, их били в первую очередь за счет мастерства.
Затем - за счет мужества и хладно-кровия, чему примером является бой
молодого лейтенанта Сидоренкова, когда он в одиночку против двух асов загнал
в гроб немецкого летчика, который до этого записал себе 68 побед. И за счет
яростной храбрости, как в бою молодого лейтенанта Козловского, который
тараном уничтожил аса с 71 <победой>.
Из данных Дымича, хотя и не всегда корректных из-за недостатка фактов
конкретного боя, можно понять, каково было в воздухе соотношение немецких и
советских самолетов в том бою, когда немецкий ас был сбит (таблица 2).
Таблица 2
Соотношение
немцы:русские 1941-
1942 гг. 1943 г. 1944 г. 1945 г. Итого
Более 2:1 4 6 4 нет 14
2:1 5 3 4 нет 12
1,5:1 1 2 нет нет 3
1:1 9 23 15 2 49
1:1,5 нет нет 2 нет 2
1:2 2 2 нет 2 6
Менее 1:2 нет нет нет нет нет
Итого 21 36 25 4 86
Из анализа этих данных следует, что менее 10% немецких асов было сбито,
когда в воздухе было (как я предполагаю) превосходство наших самолетов, а
каждый третий был сбит, когда превосходство немцев было подавляющим. Как это
объяснить? Ведь по идее ас стоит нескольких летчиков, почему же даже к концу
войны советские летчики не использовали свое численное превосходство?
Ответ один - асы сбегали из боя, в котором наших самолетов было больше.
Другого ответа нет. Не все, конечно, но основная масса сбегала. И сбить их
можно было только тогда, когда немцы соблазнялись легкой добычей.
В подтверждение этой мысли посмотрите на такую статистику: 71 ас был сбит
ЛаГГами (10), <яками> (28), <лавочниками> (32) и <Аэрокоброй> (1) -
самолетами более-менее равными <мессершмиттам> и <фокке-вульфам>. Но ведь 15
асов были сбиты на уже устаревших самолетах: на И-16 (5), на МИГ-1 (2),
<Харрикейнах> (6), <Киттихауках> (2). Почему? А потому что немцы не боялись
с ними вести бой. Вспомните, как Голубев ловил их на свой <подбитый> И-16
как на живца, вспомните, как гауптман Эрдманн показал, что не побоялся
вступить в бой с <Киттихауками>, потому что сбил их в Африке 6 штук. Тут
тебе, парень, не Африка, в <Киттихауке> не англичанин сидел.
Думаю, что немцы, с целью пропаганды, искусственно создав институт этих
асов, а затем сохраняя их, позволяя им уклоняться от боя и приписывать себе
победы, нанесли своим военно-воздушным силам большой вред: они
деморализовали самих немецких летчиков. Ведь если асы боятся атаковать
численно превосходящие силы, то как же быть рядовым летчикам? И вы видите до
чего дошло дело.
Зачем JG54 рисовала на бортах <зелёное сердце>, т.е. знак карточной червы
зеленого цвета? Чтобы напугать, смутить противника, чтобы из-за смущения он
не вовремя делал маневр, стрелял, когда расстояние еще велико или когда он
еще не прицелился. Эта эмблема была дополнительным оружием эскадры. А чем
кончилось? Уже весной 1943 г. они закрасили эмблемы, т.е. официально
признали превосходство наших летчиков над собой в психологическом плане. Так
почему же они сняли эмблемы? Советский летчик, видя <мессер> без эмблемы,
возможно, и не отлетит от охраняемых бомбардировщиков, а увидев <зеленую
жопу>, соблазнится и бросится за ней. Ну и что? Ведь его, отлетевшего от
своих, можно сбить! Черта с два! Немцы уже не были уверены в том, что они в
открытом бою справятся с русскими, и их асы JG54 начали прятаться за
самолеты других эскадр, нападать только скопом и только из-за угла. И ведь
это не я говорю, это числа статистики говорят.
Думаю, что советское командование существенно выиграло, что не дало
пропаганде советских героев дойти до маразма их искусственного создания. А
это не заслонило выполнение боевых задач приписками сбитых самолетов. Вон
капитан Романцев сбил немецкого аса Хека, его советское командование что -
поблагодарило? Романцев из-за того, что погнался за <зеленой жопой>,
пропустил к мосту немецкие пикировщики, и его действия признаны
неудовлетворительными. Действительно: на хрена нужен этот Хек, если немцы
мост разрушили?
Андрей Морозов восхищен умом Хартманна, струсившего атаковать американские
бомбардировщики, и высчитывает дурацкие соотношения сбитых истребителей, не
понимая, что основная победа ковалась на земле, что без победы на земле
победы в воздухе - это мышиная возня. А наши асы это понимали. По критериям
Морозова, Голубев с пятеркой устаревших <ишачков> не имел права атаковать
строй из 81 <юнкерса> и <мессершмитта>. Но этот строй шел бомбить <дорогу
жизни>, и Голубев с товарищами его атаковал, даже не стремясь сбивать (хотя
и сбил двух, в том числе и аса): он не давал бомбардировщикам прицельно
бомбить! Вот это признак ума и храбрости настоящего аса, а не <свободная
охота> по добиванию подбитых самолетов.
Обнаглеть немцам в начале войны дало довоенное советское командование ВВС, а
не рядовые летчики. Правильно, что это командование расстреляли, этого даже
мало. Надо было таких генералов толпой ставить к стенке. Да, положим,
командующие ВВС, <жертвы сталинизма> Смушкевич или Рычагов, распорядились
снять с истребителей радиостанции, но почему сотни командиров дивизий и
полков не жаловались наркому обороны или в ЦК? Да потому что это было на
руку этим трусливым бестолочам. Ведь они командиры, они обязаны командовать
в бою, а командуют отдавая приказы. А как дашь в воздухе команду, если
радиостанций на самолетах нет? Значит, самим можно в бой не летать, а сидеть
на аэродроме и посылать в штабы списки не вернувшихся из боя летчиков.
Многие ветераны-летчики прямо или намеками на это указывают - пока не
заменили этих трусов на боевых летчиков, потери были огромны, а результаты
мизерными.
Скажем, уже до войны зона ПВО Ленинграда была оборудована неплохими радарами
советской конструкции. Но оба истребительных полка Балтийского флота,
непрерывно летая с раннего утра 22 июня 1941 г., смогли первый немецкий
самолет сбить только на четвертый день войны. (25 июля А. Антоненко сбил
Ю-88). Почему? А надо вникнуть в то, как они искали в воздухе немцев без
радиостанций.
Посты ВНОС (Воздушного наблюдения, обнаружения и связи) засекали
перелетающие линию фронта немецкие самолеты и звонили командованию ВВС, оно
давало команды на аэродромы. Истребители поднимались в воздух и летели... к
позвонившему посту ВНОС. Тот на земле выкладывал белыми полотнищами стрелку
в направлении, в котором улетели немцы, и поперечные полосы по одной на 1000
м высоты, на которой немцы летели. Наши истребители разворачивались и
пытались догнать немцев в направлении, указанном постом ВНОС. Но ведь немцы
это моментально раскусили и после перелета линии фронта делали маневр, кроме
того, они уже и отрывались от наших истребителей минимум на 50 км. И первый
немецкий бомбардировщик сбили, когда поднятый в воздух летчик догадался, что
немцы вылетели бомбить Кронштадт, и сразу полетел туда.
А потом Голубев, получивший эскадрилью из-за трусости первого ее командира,
приказал (под глухое ворчание сидящего на земле командования полка)
поставить на самолеты радиостанции, его эскадрилью стали наводить на немцев
операторы радаров, он получил возможность заходить на немецкие самолеты с
выгодного направления и начал бить их даже на И-16. За ним последовали
остальные эскадрильи, наши летчики получили связь, а затем и более
современные самолеты, положение с уровнем техники стало более-менее равным,
и вот тут дело решили природные и воспитанные качества советских летчиков. А
немцам пришлось закрасить на самолетах <зеленые жопы>. Куда же денешься?
Что толку, что тебе по приказу Геббельса записала 92 сбитых советских
самолета, что больше, чем было на счету за всю войну у двух самых лучших
асов 4 ГВИАП Костылева (41) и Голубева (39) вместе взятых? Сунулся такой ас
под Балтикой к командовавшему в воздухе полком майору Голубеву, и тот его
показательно разложил и замочил в полном смысле этого слова.
* * *
А Морозов разрешает мне сделать нашим летчикам снисхождение, дескать, до
Хартманна им, конечно, далеко, но к концу войны они тоже кое-чему научились.
Спасибо, Андрей, но я вижу проблему не в этом. На мой взгляд, главное - это
вычистить еще до войны из Армии всех <профессионалов> с таким пониманием
военного дела, как у Вас, и с такими, как у Вас, взглядами на войну.
Ю.И. МУХИН
Замечания к статье <Асы-2>
Говорят, что обычай приписать себе число уничтоженного противника восходит
ещё к А.В. Суворову, который практически не имел поражений, но, тем не
менее, любил сделать цифру потерь врага в очередной битве покруглее со
словами: <А чего его жалеть, басурмана-то?> Конечно, и наши
летчики-истребители не прочь были приписать себе лишний сбитый самолет
немцев, но, в отличие от Люфтваффе, в ВС КА с приписками боролось
командование всех уровней.
Вот, скажем, документы, связанные только с 3-м Истребительно-авиационным
корпусом, которым командовал генерал-майор Е.Я. Савицкий. Еще в апреле 1943
г. командующий 4-й Воздушной армией указывал ему (здесь и далее выделения
мои): <Большое количество сбитых самолетов, определяющееся на основе
докладов летного состава, наводит на мысль о правдивости этих данных. ...
Повторно изучить со всем летным составом Приказ НКО N 0685 от 9 сентября
1942 г. и строго выполнять определенный этим приказом порядок фиксации
сбитых самолетов противника>.
Тем не менее, 3-й ИАК мер не принял, и штаб 4-й ВА комментирует его
донесение: <...За период боевой работы с 19.04 по 18.06 1943 г. корпус
сделал 3433 самолето-вылета, из них: 278 ИАД - 1970 и 265 ИАД - 1452. За это
время проведено до 300 воздушных боев, из них более 250 групповых, в
результате которых нанесен большой урон воздушному противнику. Вследствие
относительной достоверности данных о сбитых самолетах противника
представленную корпусом цифру считаю нереальной - преувеличенной - и
подтверждения, полученные от наземных войск, - неубедительными, так как по
одному и тому же сбитому самолету противника справки наземниками даются
представителям нескольких соединений>.
Имеется в виду следующее. Вот истребители провели бой и сбили один немецкий
самолет, который упал в большой лес. Представители авиаполка подъезжают к
одной стороне этого леса и спрашивают у наземных войск:
- Видели, как мы вчера сбили самолет?
Те отвечают:
- Видели.
- Видели, как он упал в лес?
- Видели.
- Ну, дайте нам справку, что мы сбили немца.
Затем подъезжают к другой стороне леса и берут ещё справку, отчитываясь по
ним как за 2 сбитых самолета. Правда, для успеха таких приписок надо было,
чтобы сбитый самолет упал в каком-то малодоступном месте и чтобы наземные
войска были не сильно рассержены на авиацию за свое воздушное прикрытие.
Однако и эти маленькие хитрости, как видите, не укрылись от начальства.
Командующий 4-й ВА генерал-лейтенант Вершинин командира 3-го ИАК
генерал-майора Савицкого уважал, примерно в эти дни он дал на него боевую
характеристику со словами: <Лично т. Савицкий храбрый командир и летчик. С
исключительным желанием летает в бой. Отлично владеет самолетом и мастерски
ведет воздушный бой. ... Лично сделал 11 боевых вылетов>. Но на его
донесении о сбитых немецких самолетах собственноручно подвел итог: <По
данным штаба 4-й ВА корпусом сбито 259 самолетов и уничтожено на земле 3.
Корпус насчитывает сбитыми 445 самолетов противника. Наиболее реально
считать урон, нанесенный воздушному противнику, не больше, чем понесенные
корпусом потери, которые составляют 123 самолета (безвозвратно), в том числе
не вернулось с задания 56. Летного состава потеряно 70 человек, т.е.
считать, что сбито корпусом 259 самолетов противника>.
Такое отношение к подсчету потерь противника со стороны командования
воздушной армии заставило и штаб 3-го ИАК уделить этой проблеме внимание:
<Командирам 256 ИАМД и 278 ИАССД
Из представленных штабами дивизий документов следует, что за период Крымской
операции (с 8.04 по 20.04 1944 г. включительно) частями дивизий уничтожено
самолетов противника:
Сбито в воздушных боях: 265 ИАМД - 77 самолетов; 278 ИАССД - 65. Всего - 142
самолета.
Уничтожено штурмовыми действиями на аэродромах противника: 265 ИАМД - 48
самолетов; 278 ИАССД - 26. всего - 74 самолета.
Таким образом в общей сложности уничтожено: 265 ИАМД - 125 самолетов, 278
ИАССД - 91 самолет. Итого 216 самолетов.
Необходимо принять во внимание, что одновременно с частями 3-го ИАК в
Крымской операции действовали по аэродромам противника Ил-2 и Те-2 и вели
такую же напряженную воздушную войну прочие истребительные части 8 ВА и 4
ВА, которые, очевидно, также уничтожали самолеты противника.
По данным разведки известно, что к началу Крымской операции немцы имели в
Крыму до 270 самолетов разных типов.
Отсюда, чрезвычайно трудно решить вопрос: каким образом немцы множили
самолеты для уничтожения нашими летчиками?
КОМАНДИР КОРПУСА ПРИКАЗАЛ:
1. Немедленно под личную ответственность командиров дивизий организовать
сбор подтверждений на сбитые самолеты, что сделать легко, так как
большинство сбитых самолетов упало на территории, уже освобожденной от
немцев.
2. 28.04.44 г. представить командиру корпуса подтверждения на сбитые
самолеты за апрель месяц, из которых действительными будут признаны:
подтверждения наземных войск, фотоснимки сбитых самолетов, таблички с
номером сбитого самолета. Одновременно предоставить сведения о сбитых и
захваченных самолетах согласно табеля срочных донесений.
3. Впредь упорядочить вопрос учета сбитых самолетов противника и принять
немедленные меры к сбору соответствующих подтверждений.
4. Разъяснить летному составу, что неправдивые, завышенные данные о сбитых
самолетах подрывают авторитет летчика и корпуса в целом.
Начальник штаба 3 ИАНК полковник Баранов
Начальник ОРО штаба 3 ИАНК полковник Обойщиков>.
И для представления летчиков-истребителей к награде за количество сбитых
самолетов также требовалось обстоятельное подтверждение фактов сбития. Вот,
скажем, строки из представления к званию Героя Советского Союза летчика
Евстигнеева Кирилла Алексеевича (летал в эскадрилье И.Н. Кожедуба, к концу
войны стал дважды Героем): <...За время боевой работы с марта 1943 г. -
провел 53 воздушных боя - сбил 26 самолетов противника (9 Ме-109, 10 Ю-87, 2
Ю-88, 2 Ме-110, 1 ФВ - 190, 1 ФВ-189, 1 Хе-111). Из них в группе 1 Ю-88, 1
Ю-87, 1 Че-111. Сбитые самолеты подтверждаются согласно приказу НКО N 294 от
8.10.43 г., пункт <Д>, раздела XI>.
Итак, количество зачисленных летчику сбитых в воздушном бою самолетов
противника в основном зависит от принятого метода фиксации результата
воздушного боя и от добросовестности летчика. Как видите, у нас сбитые
самолеты противника нужно было подтверждать документально в порядке,
установленном приказами Наркома обороны: первого - от 9 сентября 1942 г. и
второго, уже об ужесточении фиксации сбитых самолетов, - от 10 октября 1943
г.
Фиксация сбитых самолетов летчиками Люфтваффе в основном производилась с
помощью фотопулемета (ФКП), установленного в передней части фюзеляжа (или
впереди на капоте мотора). В воздушном бою летчик, нажимая на кнопку
(гашетку) управления оружием, одновременно включал и ФКП, который
фотографировал попадание в самолет противника. На земле после проявления
пленки специалисты и начальники по количеству попаданий определяли характер
возможных повреждений силовых элементов конструкции самолета (или силовой
установки) и давали заключение: засчитать или не засчитать уничтожение
(сбитие) самолета.
Такой способ <уничтожения> наших самолетов имел большие погрешности. Нам
известно, большое количество советских самолетов после такого <сбития>
ремонтировались заклейкой пробоин эмалью (клеем), перкалью (спецтканью).
Так, на 1 июля 1943 г. каждый наш самолет-истребитель в среднем 7 раз
подвергался ремонту (ЦАМО, ф. 35, оп. 11250, д. 122, л. 99). А поскольку
истребители чаще всего повреждались от огня немецких истребителей, то можно
представить, сколько немцы нафотографировали наших самолетов для своих
отчетов о <победах>.
На наших истребителях с августа 1943 г. тоже, по примеру немцев, начали
устанавливать ФКП (ПАУ-22) сначала на новых истребителях, а потом и в
строевых частях установили их на 1300 ранее выпущенных самолетах.
Поэтому и наши летчики (если бы не было приказов НКО о фиксации сбитых
самолетов Люфтваффе) могли подобным образом <сбивать> самолеты, особенно
истребители. Ведь немецкие самолеты при выходе из боя (а они это часто
делали) переворотом через крыло переходили в крутое пикирование с дачей
форсажа мотору, оставляя за собой шлейф черного дыма (полная иллюзия
возгорания самолета). У земли самолет выводился из пикирования и на бреющем
полете уходил на свой аэродром.
Наш летчик-истребитель после необходимого прицеливания открывал огонь,
нажимая на соответствующую кнопку (гашетку), которой одновременно включался
и ФКП, фиксировал серный дым и - самолет противника <сбит>. В связи с этим
ФКП на наших истребителях в дальнейшем перестали устанавливать, так как все
равно были необходимы документальные и даже вещественные (<фарбен марки> -
заводские бирки) подтверждения о сбитом самолете. Хотя и при таком положении
у нас умудрялись <сбивать> самолеты противника приписками (на земле). Но об
этом я уже написал выше.
В.И. АЛЕКСЕЕНКО,
полковник в отставке,
авиаинженер,
летчик-испытатель I класса,
ветеран Великой Отечественной войны
