|
|
От
|
С.КАРА-МУРЗА
|
|
|
К
|
All
|
|
|
Дата
|
04.01.2001 11:02:00
|
|
|
Рубрики
|
Прочее;
|
|
395. Община
Хочу встрять в спор об идее создания современных постиндустриальных общин (Igor Ignatov). Возникло две полярных позиции, которые в действительности, считаю, вовсе не исключают друг друга. Эту идею уподобили утопическим проектам ранних индустриальных коммун, из чего вроде бы вытекает ее бесплодность. Верная мысль отрицания состоит в том, что умозрительные социально-инженерные проекты большого устройства общества утопичны разрушительно. Даже если они верно ухватывают главную жизненную тенденцию, они пробиваются к ней через массовые страдания. Пример – коллективизация, но там это хотя бы оправдывалось крайним цейтнотом. Таким образом, можно признать как общий методологический принцип, что главный поток в становлении нового порядка жизни складывается путем отбора форм, перебираемых и испытываемых на молекулярном уровне. Чем лучше и умнее ведется наблюдение за молекулярными процессами, тем быстрее и точнее выбираются тенденции грубыми политическими силами.
Но в приложении к идее Игоря это отрицание не вполне приложимо. Сами молекулярные процессы формируются во многом вокруг идей и экспериментов как центров кристаллизации. В них броуновское движение поисков оформляется в тенденции, получающие язык. И в этом смысле сказать, например, что утопические коммуны были бесплодным экспериментом, никак нельзя. Как и многие виды коммун 20-х годов и вообще огромное коммунитарное движение всех времен и народов. Вообще, плодотворность или бесплодность социальных движений устанавливается в официальной истории позже, когда победившая ветвь строит свою мифологию. Но ведь и сама эта ветвь вбирает в себя материал «бесплодных», и этот материал обычно составляет большую часть массы победившей ветви. Какова, например, роль «бесплодных» народников в становлении советского проекта и потом строя? Думаю, она гораздо больше, чем роль марксистов. Помнится, BILL в самом начале посмеялся над Форумом: вы, мол, похожи на тех римлян, которые собирались и думал о том, как спасти Римскую империю. Эта шутка удивительно механистична, BILL, наверное, потом сам это понял. Ведь почти наверняка история была бы существенно иной, если бы римляне не собирались и не обдумывали, что произошло с их империей и как ее спасти. То, что они ее в старой форме не спасли, нормально. Всегда приходится ставить задачу на уровень выше той, которая выполнима.
Это – общие соображения. А конкретные тоже существенны: сегодня положение резко отличается от того, что было в период Промышленной революции. Из хаоса новый порядок строится с большим разнообразием, так что тоталитарной модели не будет. Коммунитарное движение в этом переходном состоянии становится очень важным источником форм. Оно уже превратилось в важную реальную часть общественной ткани. Иногда удивляешься, какие эффективные производственно-бытовые формы, вовлекающие сотни тысяч человек в разных странах, возникают из небольших философских сект. Часто поначалу религиозных, но эта оболочка быстро отпадает. Это видно, например, в образовании, но проникает и в торговлю, и уже в крупную промышленность. То есть, эмпирический опыт как раз вселяет оптимизм – даже больше, нежели умозрительные построения.