>Собственно, про эту часть
>кузнецовского наследия я ничего плохого не говорил,
>просто отметил, что я еще и нечто другое искал.
Направления идейные этические и нравственные - Ильенков, Ефремов, Шефнер, Гансовский. По прочтению, вполне законченная система ценностей.
>По моему впечатлению - Вы тоже понимаете, что ценности
>"приоритетнее" методик планирования, так что спорить
>здесь особенно не о чем. (Пользуясь Вашим же образом -
>речь о том, чем определяются вводимые в расчеты
>вероятностные коэффициенты, отражающие
>среднестатистическую склонность мозгов думать над
>разработкой термояда, приготовлением чая или
>производством русофобского идеологического продукта.)
Так оно, но я рассматриваю немного подругому. "Технология", термояд или идеи типа Кузнецова, можно рассматривать как весовой коэффициент при переменной, даже самый идейный американский индеец без такого коэффициента быстро превращается в кусок мертвого мяса, а самый верующий христианин, если попытался противиться немцам, без тридцатьчетверки превращается в сладковатый дым вместе со своей избой. А так да, не спорю.
>Про "естественнонаучное" - как обещал, напишу в частном
>порядке.
>Здесь - только про "русскую веру":
>>Вы тусовку плохо знаете. "Русская вера" в вашем понимании это назвался русским, схватил черно-золото-белый флаг или власовскую тряпку и пошел всех строить. Наоборот - русская вера это постоянные мысли не о том как подчинить весь мир, а о том как выжить всем, не то, что из свиней сало из человека деньги. Сухов в "Белое солнце пустыни" и есть русская вера.
>
>А для меня Сухов - очень хороший "общечеловек".
Ну тогда мы одно и то же называем двумя разными именами. Надеюсь вы не причисляете Александра к "нашей тусовке"?
>Вы берете определенные ценности, которые этнически
>не окрашены и не должны быть окрашены, и, во-первых,
>приклеиваете к ним этническую наклейку, а во-вторых -
>увязываете с такими идеологическими установками и
>жизненными интуициями, которые - на мой субъективный
>взгляд - реально немалой части жителей страны,
>и конкретно русского народа, не присущи
>(например, с отношением к государству как к "родному"
>и "святому").
Я тоже много размышлял на эту тему. Это гораздо сложнее ИМО. Во первых все это происходит в динамике. Во вторых это даже не столь важно, что всем не присущи, во первых тут уровень развития каждого - одна мечтает о муже-иностранце и уехать поскорее, один о том как за жилье заплатить. Ценности втоптаны в житейские проблемы, те же кто поднялся над суетой имеют как правило немало общего и при союзе большинство относились к государству вообще именно как к родному. Относиться как к родному к сегодняшним государственным механизмам - это не русскость, это ж... Сегодня это банальный, по Марксу механизм подавления.
> В результате у тусовки получается
>идеология, наверное, близкая достаточно многим в стране
>(ну, по моей грубой оценке, скажем, четверти или даже
>трети народа), - но и оттолкнет она не меньшее количество
>людей.
А вы по срезам посмотрите, там получше соотношение - пролетарии, мещане, молодежь, советские технари - более активные группы примут в большистве, некоторые же просто до того подавлены, что им все равно.
>У Кузнецова, кстати, такого как раз нет. Вот у Ларуша
>есть похожие загибы, - не "русские", конечно, а
>"американские". Это недостаток.
На то и мы чтоб дополнить, а тех орлов что вы Поуту привели, с "нулевым развитием", мочить по выходу из сортиров придется.
><...>
>>Совсем другое - это оборона своей культуры и вообще существования.
>
>И уже здесь Вы вносите неслабый произвол в оценках.
>Абдулла тоже считал, что "обороняет свою культуру".
>От Сухова.
Так и знал что вы что то подобное напишете. Не согласен тут. Абдула как правило оборонял свою собственность. Отличие же Сухова в том, что он из века в век умудрялся не порушить культуру Абдулы. И пятнадцать веков назад всегда отношение к пленным и иностранцам было как к равным, пока в горячке боя одно, но дальше нормально и стабильность вот эта меня всегда поражала. Давно уже, я видел заемтку о прототипе соловьевского Ходжи Насреддина, с его культурой, столкновения небыло, рабом его никто не делал, он был именно другом.
