Кудинов Игорь сообщил в новостях
следующее:58851@kmf...
> сорри, последняя ссылка -кривая
>
несколько головоломная подборка тут у меня дальше получилась .Делю
надвое. Сначала "Завтра", потом с сайта ЛаРуша(англ)
Если есть интерес - придется при чтении немного напряься. Я перегнал
через он-лайн переводчик два материала с сайта Ларуша и даю во втором
постинге англ и рус версии
Не знаю, что там с ссылками на сервере "Завтра", у меня все декабрьское
в компе сохранилось
Дальше, история с "физической экономикой" Кузнецова-ЛаРуша гораздо более
длинная, извилистая и во многом требующая реконструкции,чем это
представляется скажем по тексту Танненбаума ( во втором постинге).
На этот счет на Форуме уже был разговор - Айша со мной дискутировал ,
когда обсуждался мой проект "Второй виток, или
революция-реставрация"(постинг 18.10.01) Если разговор
возобновится,можно будет раскрыть некоторые "исторические
особенности"этого дела и судьбы работ и наследия Побиска Кузнецова. Не
исключаю пока вероятности, что некоторые вещи выглядят вне контекста
довольно необычно.
Во-вторых, уже в начальных текстах (в"Завтра")есть путаница - там в
газете
опубликована большая статья Ларуша,но вовсе не тот доклад, который был
представлен на 1м симпозиуме в декабре - он доступен только в англ
версии. это сразу заметил в гостевой
"Ковбой". Большая тсатья "Стратегия Вернадского"на мой взгляд не очень
внятная, яее тут не выкладываю, если найду урл - положу рядом. А вот
доклад по ссылке Ковбоя на агл - стОит посмотреть.
=====
04/01/02 00:37:52 - Ковбой:
Странно - переведена статья Ларуша, написанная 26 апреля 2001 http://www.larouchepub.com/lar/2001/2818laronvernadsky.html , а вовсе не
его доклад "The legacy of Mendeleyev and Vernadsky. The Spirit of
Russia's Science", http://www.larouchepub.com/lar/2001/2847spir_russ_sci.html , зачитанный
в декабре.
==========
ссылки в моем компе
Случаются мгновения, когда каждый, достаточно внимательный, может
наблюдать одну чудесную и радостную вещь: оказывается, жизнь умершего
человека вовсе не прекращается с моментом смерти, но струится и играет
вокруг нас в многообразии красок, событий и лиц. В такие моменты все
вокруг освещено, наполнено и мерно дышит. Время замедляется, движения
мира становятся неспешными и торжественными - и тогда, в величии и
восторге, жизнь умершего человека является нам.
Подобное произошло совсем недавно - на московской конференции,
посвященной памяти Побиска Георгиевича Кузнецова, гения. В зале было
светло и людно, там сидели умудренные годами люди: кто академик, кто
безумец; звенели фразы о кузнецовских открытиях и его наследии, и о его
таланте; про Евразию и Вернадского вещали Линдон Ларуш и его переводчик;
в окно весело и звонко бросала снег пурга, а на подоконнике стояли
нетронутые бутылки с газировкой. Говорили про сетевое планирование и
физическую экономику, портрет в траурной рамке у сцены напоминал
какого-то мертвеца и не мигал, а в окружающей вселенной, на часок
заглянувшей в зал, рождался, разворачивался, проступал живой Побиск
Кузнецов.
Этот человек, всю жизнь бившийся над вопросом, а что же такое
жизнь, - не умер.
Вот же он, здесь, прямо перед нами, явился!
Говорили про созданную Кузнецовым теорию систем жизнеобеспечения и
его решение последней теоремы Ферма, и слова, соскальзывая с губ,
сплетались у потолка, обретали странную форму. Академики с безумцами
вдруг озирались, словно кто-то тронул их за плечо. И Ларуш переходил на
русский. И портрет в красивой рамке улыбался умными, блаженными глазами.
И уставала молотить в стекло пурга.
Поколение Октября - Борцов и Строителей Коммунизма - насыщало зал.
Не фалды потертых пиджаков - то стройно-красные знамена шелестели на
сквозняке. Не старики шептались меж рядами - то становился слышен рев
каких-то далеких, надвигающихся полков или, может быть, соборов.
Зал жил, горячая кровь стучала в висках его колонн, паркета,
стульев - зал был оживлен Побиском. Вздымался занавес, сновали
телерепортеры, шкворчали динамики микрофонов, дымились в испарине мокрые
окна, лихорадочно скреблись авторучки, изливалась потоками газировка,
приплясывал, подыскивая слово, переводчик, а академики с безумцами
весело ерзали в своих креслах, понукаемые старческим геморроем.
Всюду была жизнь и разгадка жизни. Побиск Кузнецов, живой, не
умерший, вселенский, превратился во всех этих людей, проник в их речи,
мысли и души, пропитал собою стены задышавшего вдруг здания, вобрал в
себя другие дома, улицы, проспекты, пургу, всю Москву, поднялся выше,
объединил небо и землю и, неподвижный и вечный, стал всем, везде и
всегда.
Такое чудо наблюдалось в Москве, в середине декабря, в метель.
Глядите, метель и сейчас стучит нам в окна.
--------------------------------------------------------------
.
