Глубинизация1 - этим термином мы предлагаем назвать процессы
возникновения, развития и автаркизации сельских домохозяйств и
территорий.
Асьендизация1 - процесс зависимого патрон-клиентского существования
крестьянских экономик от хозяйств крупных земельных собственников. Уклад
асьенды - это устойчивый гибрид полуфеодализма/полукапитализма.
1 Hasienda (асьенда) - поместье (от исп.}. Hasienda - общепринятое
обозначение в аграрной социологии форм крупнопоместных хозяйств от
Вразилии и Чили до Индии и Пакистана.
....
[Новые тексты] [Титульная страница]
"Кто и куда стремится вести Россию?.. Акторы макро-, мезо- и
микроуровней современного трансформационного процесса / Под общ. ред.
Т.И. Заславской. - М.: МВШСЭН, 2001, стр. 236-246
Из колхоза - на ферму, в глубинку, в кооператив, в холдинг, в асьенду?
(скачать в .doc формате)
В данной статье на основе предлагаемой модели путей аграрного развития
дается сравнительный анализ некоторых трансформационных процессов и
альтернатив в эволюции сельской России 90-х годов.
Модель путей аграрного развития
До сих пор все известные пути аграрных трансформаций сельских сообществ
можно было бы свести к следующим семи направлениям окрестьянивание;
урбанизация; асьендизация; огосударствление; фермеризация;
кооперирование; инволюция. Каждый такой путь представляет собой
динамический процесс. Статистические условия, внешние и внутренние, в
которых протекает данный динамический процесс, - есть его уклад.
Кратко охарактеризуем каждый из этих процессов.
Окрестьянивание - перманентный способ жизни традиционных сельских общин.
Процессу окрестьянивания присущи четыре характеристики семейные
домохозяйства; труд на земле; культура сельского общества; периферийное,
подчиненное положении по отношению к государству. Окрестьяниванию
свойственны натурализация экономики, слитость частного и коллективного,
стремление к автаркизации по отношению к внешнему миру.
Окрестьянивание - самый древний и первичный процесс сельского
существования. Из своеобразной гипертрофии каждой из четырех черт
окрестъянивания исторически и логически ответвляются остальные аграрные
процессы: огосударствление, асьендизация, фермеризацин, кооперирование.
Огосударствление - процесс существования сельских сообществ в виде
государственных социально-экономических образований государственных
поселений, коммун, колхозов, совхозов. Огосударствление в наибольшей
степени присущи централизованные регламентация и контроль сельской
жизни, ее ресурсов.
Асьендизация1 - процесс зависимого патрон-клиентского существования
крестьянских экономик от хозяйств крупных земельных собственников. Уклад
асьенды - это устойчивый гибрид полуфеодализма/полукапитализма.
1 Hasienda (асьенда) - поместье (от исп.}. Hasienda - общепринятое
обозначение в аграрной социологии форм крупнопоместных хозяйств от
Вразилии и Чили до Индии и Пакистана.
Фермеризация - процесс существование сельской сферы а виде
индивидуальных семейных хозяйств хуторского, рыночного типа.
Кооперирование - процесс объединения отдельных экономических элементов
сельских семейных экономик и их сообществ в особые кооперативные формы,
например, кредитные, потребительские, молочные и тд. Предельный случай
кооперирования - производственный сельскохозяйственный кооператив.
Исчезновение села как такового связано с его исходом "вверх" и "вниз":
урбанизация; инволюция.
Урбанизация - исход сельского населения в города - "вверх". Поглощение
города сельской местностью.
Инволюция - процесс деградации и исчезновения сельских сообществ - исход
"вниз". В этом случае сельское общество, не имея перспектив развития,
деградирует под давлением комплекса причин: бюрократизации, аграрного
перенаселения и связанной с ней безработицей, ножниц цен и т.д. Кто
может, уходит из села в город. В результате село превращается в
резервацию для слабых, больных и старых жителей и постепенно умирает.
Всякая реальная аграрная структура общества, как правило, существует в
виде разнонаправленной сочетаемости всех этих семи процессов
спрессованных в конгломерат соответствующих им аграрных укладов, в
условиях данного историко-культурного места и времени. В определенных
исторических условиях каждый из процессов может "давать обратный ход" -
вектор его развития меняется в противоположную сторону. В России,
например, памятны процессы, протекавшие в XX в., получившие названия:
раскрес-тьянивание 30-х годов, разгосударствление 90-х годов,
дезурбанизация начала 20-х и 90-х годов.
Реальная эволюция села всякий раз представляет собой уникальную
мозаичную композицию данных процессов, зависящую от внешнего воздействия
и внутреннего состояния.
Внешнее воздействие связано прежде всего с влиянием государства и рынка
на сельскую местность.
Внутреннее состояние определяется поведением сельских до-мохозяйств и
сообществ, личностными качествами обитателей села.
На рисунке 1 изображена модель соотнесенности данных процессов В центре
схемы находится традиционное сельское общество в процессе перманентного
окрестьянивания (1), развивающееся по таким четырем возможным основным
направлениям, как: фермеризация (2), асьендизация (3), огосударствление
(4), кооперирование (5). Возможные предельные случаи исчезновения самих
аграрных процессов: инволюция (6) и урбанизация (7).
Используя данную модель для ориентации в процессах аграрной
трансформации постсоветской России, наполним рисунок 1 некоторыми
данными о положении российской сельской жизни за 1991 г. и 2000 г., на
основе чего получим рисунок 2. А теперь прокомментируем его.
Советские пути развития села к 1991 г.
Внешнее воздействие. Государственная политика коммунистической партии -
главный и основной фактор внешнего воздействия на развитие села.
Рис. 1. Модель аграрной трансформации
На протяжении почти всего советского периода наиболее важной задачей
государственной политики в деревне являлось создание и развитие крупных
плановых хозяйств - колхозов и совхозов. Сталинский лозунг: "Вести за
собой деревню - насаждая колхозы и совхозы" - точно передает суть
подобной политики. На первоначальном этапе совхозы и колхозы как насосы
выкачивали ресурсы из села, культивируя в нем индустриальную цивилизацию
крупного производства. Предполагалось, что на последующих этапах уже
развивавшаяся мощная индустрия социалистического государства обратным
потоком сполна вольется в деревню и окончательно преобразит ее до такой
степени, что исчезнут различия между городским и сельским существованием
Но даже формально советские сельские предприятия никогда не становились
однородными, а делились на 1) государственные - совхозы; 2)
производственные кооперативы - колхозы; 3) личные семейные хозяйства -
ЛПХ. По степени идеологического совершенства их распределяли именно в
такой последовательности. По экономической эффективности
последовательность, как правило, была прямо противоположной. На местах
координировал и контролировал действие совхозов/колхозов/ЛПХ -
полновластный представитель воли государства - райком.
Рис. 2. Пути аграрного развития России конца XX в.: модели 1991 г..и
2000 г. (в % указана доля производимой продукции каждым из
укладов-процессов в валовой продукции сельского хозяйства)
Внутреннее состояние. На рисунке 2 в процентах дана доля валовой
продукции, созданной в основных аграрных институциональных формах РСФСР.
Попытаемся охарактеризовать композицию семи аграрных процессов,
протекавших в 1991 г.
Во-первых, перед нами аграрная система - продукт предшествующего
гипертрофированного 60-летнего развития села в направлении
огосударствления (4) и урбанизации (7).
Доля совхозов (последовательно крупных государственных предприятий) в
1991 г. составляла 36%. Доля относительной альтернативы совхозам -
колхозов (производственных сельскохозяйственных кооперативов) - 38%.
Доля объемов продукции, произведенной на дачах и в ЛПХ (в локальных
очагах окрестьянивания), составляла 26%.
В 1991 г. лишь началось становление сектора фермерских хозяйств, Этот
процесс вызвал бурную идеологическую полемику, в ходе которой изрядно
критиковались председатели колхозов/совхозов как главные противники
аграрных реформ, прозванных "красными помещиками". Метафорически возник
образ помещичьей экономики - асьенды. Хотя в реальности она
отсутствовала.
Внутренняя самоорганизация сельских сообществ колхозно-совхозного типа
являла собой компромисс того, во что хотело превратить сельские
сообщества государство (в крупные фабрики зерна и мяса), и тем, какими
сельские сообщества стремились сохраниться в этих условиях. Так,
сельское сообщество, покорившись советскому аппарату крупного
индустриального производства и контроля, все же приспособилось
использовать колхоз как орган поставок ресурсов для своих семейных
хозяйств, а заодно и как орган местного самоуправления,
социального-обеспечения местного сообщества. Это дихотомический
компромисс колхоза - между семьями и предприятием, между требованиями
бюрократической государственной политики и задачами местной сельской
жизни обусловили внешне неуклюжую и одновременно устойчивую
социально-экономическую жизнь этого образования.
Аграрные пути никогда не реализуются в автаркической чистоте. В 1991 г.,
как и всегда, реальная аграрная экономика пульсировала в композиции
взаимопроникновения ресурсов и стратегии различных путей аграрной
эволюции. Отметим важнейшие поля взаимопроникновения в тот момент.
1. Взаимопроникновение "крупных" и "мелких" аграрных форм. В советской
экономике это процесс имел в основном неформальный характер Например,
колхоз/совхоз и представлял собой такую неформальную структуру
взаимопроникновения колхоза как предприятия и колхоза как местной
общности. Данный процесс стремительно развивался в последующее
десятилетие и получил в аграрной науке название "симбиоз". Но в конце
80-х и в начале 90-х годов его даже пытались культивировать и
контролировать в различных формах арендного, семейного подряда.
2. Взаимопроникновение городских и сельских институциональных форм. Речь
идет о сетях межсемейной поддержки города и села. Потоки городских семей
устремляются в аграрный сезон в сельскую местность для работы и отдыха
на дачах и в ЛПХ деревенских родственников и знакомых. Деревенские
семейные хозяйства пользуются городскими связями для реализации
потенциала деревни в городской среде.
Эти две важнейшие структуры взаимопроникновения в основном носят
неформальный характер1.
1 Более подробно см.: Неформальная экономика: Россия и мир. М., 1999.
Роль местных сельских элит (руководства колхозов/совхозов) в советской
аграрной системе была чрезвычайно противоречивой. С одной стороны,
руководители колхозов и совхозов - это креатуры райкома, призванные
блюсти прежде всего интересы государства, исполнять соответствующие
бюрократические предписания. С другой стороны, поскольку они
представляли и возглавляли местные сельские сообщества, им приходилось
развивать и отстаивать интересы сельских жителей.
Несмотря на отдельные проявления исключительной самоотверженностн и
изобретательности сельских сообществ и их руководителей, советская
аграрная система была основательно забюрократезирована, с казенным
равнодушием пускала она в расход ресурсы села: человеческие,
материальные, финансовые. Рано или поздно этому должен был прийти конец.
Аграрное время длится медленно). Наставшие 90-е годы явили унылый конец
этого начала.
Постсоветские пути развития села к 2000 г.
Внешнее воздействие. После 1991 г. внешнее воздействие на село
усложилось и осложнилось. В отличие от советского периода, где все
внешнее воздействие определялось государством, в постсоветский период к
государству прибавились еще три важных фактора воздействия: рынок, а
также специфические политикоэкономическиг факторы 90-х годов - миграция
и регионализация.
Первый фактор. Государство заявило о проведении аграрной реформы,
включавшей в себя земельную реформу, реорганизацию колхозов и совхозов,
поддержку развития фермерских хозяйств. Но при этом были совершены лишь
конвульсивные законодательные и управленческие действия,
непоследовательные, путаные, в целом изображающие прогрессивное
отстранение от управления великим казенным сельским хозяйством во имя
действия регуляторов свободного рынка.
Формально упразднив управленческую структуру райкомов, ограничившись
призывами к бывшим районным управлениям сельского хозяйства работать в
рыночных условиях по-новому, государство взамен не создало каких-либо
эффективных органов воздействия на сельское хозяйство на местах.
Впрочем, государство ввело рыночные службы изъятия ресурсов из села -
налоговые органы. Их, как и предшествующие райкомовские органы, сельские
жители оценивают прежде всего с точки зрения потенциальной опасности для
деревни
Второй фактор. Логика и мотивация рынка в селе с предшествующим
полувековым укладом натурально-казенного существования привели, с одной
стороны, к раскрытию ножниц цен, спаду производства, росту безработицы,
деградации сельской инфраструктуры, массовой натурализации аграрного
производства, неспособного жить по законам рыночной экономики, с
другой - к появлению на селе зачатков рыночной инфраструктуры и её
акторов - представителей социальных групп предпринимательского типа
(торговцев-посредников, крупных фермеров, руководителей бывших
колхозов/совхозов, стремящихся создать из своих предприятий
капиталистические акционерные кампании).
Третий фактор. Экономический и политический кризис 90-х годов
способствовал притоку в село мигрантов из городов, а также из стран СНГ.
Например, число мигрантов в сельскую местность в 1992 г. составило 290
тыс. человек. Лишь с 1994 г. восстановился, хотя и в значительно меньших
объемах, прежний переток из села в город. Миграционный приток из стран
СНГ сохранялся почти на протяжении всех 90-х годов и оставался
источником существенного прироста сельского населения России. В итоге с
1991 по 1998 г, численность населения в селе выросла более чем на 1,6
млн человек. В целом этот процесс сыграл позитивную роль в жизни многих
российских деревень. Благодаря ему, российское село пополнилось
значительным числом квалифицированных специалистов. Но к 2000 г. приток
мигрантов из городов России и стран СНГ практически исчерпал себя и
вновь усилился, хотя и медленно отток населения из села1.
1 Более подробно см.: Зубаревич Н., Алексеев А. Российское село:
Миграции кризисного периода // Голос России. 2000. ? 12.
Четвертый фактор. Политикоэкономический процесс регионализации страны
привел к расширению процессов и аграрной регионализации, особенно
явственно проявившись в расширении спектра различий между аграрным
бедным Севером и богатым Югом России.
Кроме того, расширился спектр региональных политико-экономических
систем, конструируемых губернаторами, возглавляющих соответствующие края
и области, а также президентами автономных республик Во-первых,
доказательство того, что радикальные и либеральные, и консервативные
губернские меры приводили в конечном счете к наибольшему спаду
производства в сельском хозяйстве. Наоборот, прагматичный и
компромиссный подход ряда руководителей субъектов федераций обеспечил и
относительно стабильное существование их земель, по крайней мере, спад
сельскохозяйственного производства был здесь ниже, чем у радикальных
соседей. Во-вторых, сенсационные слухи об успехах или провалах реформ в
той или иной отдельной взятой губернии оказывались сильно
преувеличенными, на самом деле, они оставались в определенных рамках
соответствующего российского межрегионального уровня. В-третьих, ретивое
губернское законстиойчесгиг; приводило часто к еще большему запутыванию
и без того запутанного российского аграрного законодательства
Внутреннее состояние аграрной сферы истекшего десятилетия
характеризуется медленным распадом советской аграрной системы. России и
выделением из предшествующего колхозно-совхозного пути почти всех
известных вариантов сельской эволюции. Кратко охарактеризуем их.
Фермеризация. Развитие фермерских хозяйств в 90-е годы
продемонстрировала противоречивую тенденцию. Число фермерских хозяйств,
достигнув 280 тыс, в 1996 г., в последующие годы сократилось к 1999 г.
до 270 тыс. фермерских хозяйств. Фермерские хозяйства значительно
различаются по размерам. Более 50% имеют земли менее 20 га и только 9% -
более 100 га. Напомним, что для эффективного фермерского зернового
хозяйства оптимальным является хозяйство, имеющее примерно 300 га.
Неудивительно что производительность труда в фермерских хозяйствах в
целом невысока, а доля продукции фермерских хозяйств составляет всего
лишь 2% в общем объеме сельскохозяйственной продукции.
Главная причина, сдерживающая развитие фермерства со второй половины
90-х годов, - резкое сокращение государственной поддержки фермерскому
движению. Кроме того, фермерские хозяйства имеют меньший доступ к
кредитам и переработке в сравнении с крупными хозяйствами. Кроме проблем
взаимоотношений с рынком, у фермеров имеются и проблемы взаимоотношений
с местными сельскими сообществами, хозяйствующими в формах крупных
сельскохозяйственных предприятий. Надо также отметить внутреннюю
социальную неоднородность современного российского фермерства,
разделяемое на номенклатурное фермерство сельских элит, и фермерство
горожан и селян без номенклатурного блата.
Как правило, из распавшихся колхозов несколько наиболее энергичных семей
выходят на фермерский путь. В большинстве случаев такими фермерами
ведется натуральное хозяйство, которое в перспективе трансформируется в
товарно-рыночное. Остальные члены местной общины идут работать наемными
работниками к фермерам. В перспективе возможно развитие фермерской
кооперации и объединение на этой основе социальной инфраструктуры села,
воссоздание села на новой индивидуально-рыночной основе. Но пока мы не
имеем комплексных свидетельств развития сельских сообществ по этому
пути.
По прогнозам экспертов, при благоприятных условиях для фермерства в
следующем десятилетии доля фермеров в сельскохозяйственном производстве
России, возможно, возрастет с нынешних 2% до 4-10%. Но в обозримом
будущем фермерский сектор не станет ведущим в России.
Глубинизация1 - этим термином мы предлагаем назвать процессы
возникновения, развития и автаркизации сельских домохозяйств и
территорий. Глубинизация заключает в себе процессы как окрестьянивання,
так и маргинализации и даже инволюции сельской местности, фактически
именно мелкие семейные хозяйства натурально-потребительского типа в 90-е
годы продемонстрировали наибольший рост. Тому было несколько базовых
причин. Во-первых, государство предоставило населению реальные
возможности получать участки земли и заниматься на них ведением
семейного хозяйства. Это привело к тому, что уже к середине 90-х годов
Россия превратилась в великую страну мелких земельных собственников -
около 40 млн семей являются теперь обладателями земельных участков.
Во-вторых, реорганизация государственного сектора, превратившаяся в его
всенародную растащиловку, способствовала перетоку ресурсов бывших
колхозов, совхозов, городских предприятий в личные подсобные хозяйства
российских граждан В-третьих, остановка работы бывших социалистических
предприятий в городе и на селе, сокращение рабочих мест, невыплата или
смехотворный размер зарплат привели к интенсификации самоэксплуатации
населения в своих хозяйствах, на своих земельных участках. Все эти
причины способствовали процессам своеобразного окрестьянивания населения
России, росту автаркически потребительского существования, реанимации
давно забытых навыков и умений ведения традиционного крестьянского
хозяйства, приобретению новых/старых сельских специализаций.
1 От русского слова глубинка - дальняя сельская местность.
Таким образом, к концу 90-х годов 16,4 млн семей в России имели
приусадебные участки общей площадью 5,9 млн га, или по 36 соток на
семью. Кроме этого, 15,2 млн семей имели земельные укастки в
коллективных и индивидуальных садах общей площадью 1 3 млн. га, или по
8,2 соток на семью; в 1998 г. в ЛПХ производилось 61% растениеводческой
и 54% животноводческой продукции.
В стране наблюдается даже процесс перерегистрации фермерских хозяйств в
ЛПХ. Основная причина этого - тяжелые налоговые условия для фермерских
хозяйств и связанные с этим попытки фермеров как-то укрыться от налогов
в связи с перерегистрацией статуса.
Аграрной и социально-экономической политике в ближайшие годы еще только
предстоит сложнейшая задача "вытаскивания из глубинки огромного массива
сельских семей и территорий, недостижимая без развития местного
самоуправления и кооперации. Четыре остальных сельских аграрных процесса
(огосударствление, кооперирование, холдингизация и асъендизация) связаны
с сохранением и развитием сельских сообществ в крупных
аграрно-индустриальных формах.
Так как границы между этими процессами в 90-е годы оказались весьма
размытыми, мы не беремся оценивать в процентном отношении долю каждого
из них в производстве валовой продукции сельского хозяйства. Общая доля
всех четырех процессов к 2000 г. составляла приблизительно 40%.
Огосударствление в 90-е годы перешло в хаотическое разгосударствление. В
настоящее время число государственных аграрных предприятий (бывших
совхозов) и объемы производимой ими продукции сократились в сравнении с
1991 г. в 3-4 раза.
Кооперирование - организация местного сообщества на основе
взаимовыгодного сотрудничества местных институтов и индивидов.
Центральный пункт успешной деятельности процесса кооперирования -
налаживание взаимовыгодного сотрудничества между "крупным"
(сельскохозяйственным предприятием) и "мелкими" (семейными хозяйствами)
внутри местного сообщества. Эта сложная задача координации действий
различных экономических форм и массы членов местного сообщества, как мы
уже отмечали, часто в сельской России носит полустихийный характер
взаимного (в разумных пределах) обкрадывания "крупного" и "мелкого". Но
из этого процесса могут образовываться и легальные,
высокопроизводительные структуры.
В настоящее время в России имеются примеры законных и эффективных
кооперативных предприятий- Их главная особенность - преданность
кооперативной идеологии сильного руководителя-организатора и
соответствующая сознательность членов такого кооперативного сообщества.
Многое в развитии сообщества по пути стабильного кооперирования зависит
от его властных элит. Но в большинстве своем современные сельские элиты
выбирают не кооперативные, а частнособственнические пути сельской
трансформации.
Холдингизация - сельское общество или даже несколько обществ,
трансформирующихся в крупные капиталистические предприятия, в которых
через механизмы акционирования собственность концентрируется у
руководства, а остальные члены сельских сообществ становятся наемными
работниками на данном предприятии. Создание холдингов происходит в
крупных и сильных сельских сообществах, рентабельных, способных
приносить прибыль и эффективно аккумулировать капиталовложения. Часто
возникновение холдингов инициируется крупными городскими
перерабатывающими предприятиями, вкладывающими капиталы в создание
собственных первичных земледельческих отраслей. И также часто крупное
частнособственническое предприятие только по форме напоминает
капиталистический холдинг, по содержанию оно более схоже с
полукапиталистической/полуфеодальной асьендой.
Асьендизация - вариант трансформации, при котором представители местных
сельских элит, приватизируя бывшее коллективное имущество, становятся
хозяевами крупных аграрных предприятий и окружающих их земель, сохраняют
патримониальный стиль управления, симбиотическое взаимодействие между
"крупным" и "мелким" в сельском хозяйстве. В этом случае бывший колхоз
превращается в латифундию, хозяин которой оказывает патримониальное
воздействие и покровительство местной общности за признание его власти
собственника и лидера местного сообщества. Этот процесс является
аналогом так называемого прусского пути аграрного развития. Напомним,
что на трансформацию прусского образца особое значение оказывает тип
государственного устройства. Авторитарное государство, опирающееся на
консервативных крупных земельных собственников, которые, в свою очередь,
держат в патримониальном повиновении местные сельские общества, - вот
прусский тип аграрной организации. В процессах асьендизации мы видим
готовность "низов" и "верхов" жить по-старому, очень по-старому способу.
Здесь сохраняется симбиоз поместья и дворов, здесь сохраняются взаимные
патримониальные обязательства. Семейно-родственный уклад сообщества,
лишенный способности самоорганизации в виде кооперации и местного
сельского самоуправления, находится в подчиненном положении, при котором
по определенным правилам продолжаются отношения взаимообкрадывания
"крупного" и "мелкого".
На землях плодородного Юга России, где процессы концентрации
собственности принимают особенно гипертрофированные формы среди местных
аграрных элит, где силен авторитарно-бюрократический порядок областного
и краевого масштаба, где велико аграрное перенаселение, там прежде всего
возможно возникновение сельских сообществ с "прусским лицом". При
определенных условиях - прежде всего при поддержке российской
государственной власти в её нынешней авторитарной ипостаси этот путь
может стать ведущим в аграрной трансформации России.
===============
<Счастье следует искать на путях обыкновенных>
А. Никулин
Плутовская экономика - так назвали экономические отношения в нынешней
России социологи Даниил Дондурей и Леонид Невлер (<Знание - сила>, 1997,
N 9). Сегодня эту тему продолжает экономист А. Никулин. Он считает, что
в современном мире с рыночной экономикой сосуществует много других,
эксполярных. Эксполярная экономика, что это за зверь (N 3)?
Александр НИКУЛИН социолог,
сотрудник проекта
Жизнь неформальная, очень даже правильная
Миры эксполярных экономик окружают нас, они укоренены и растворены
в повседневности нашего прошлого, настоящего и будущего, они имеют
огромное значение. Но до сих пор мы, зачарованные борьбой и изучением
рынка
и государства, меньше всего обращали на них внимание. Мы только сейчас
приступаем к всестороннему изучению эксполярности, и, вероятно, именно
здесь нас ждут самые неожиданные открытия.
Термин "эксполярные экономики" выдвинут в противовес капиталистическим и
государственным экономикам - двум фундаментальным политико-экономическим
моделям и модели маятника между ними (когда государственная экономика
перестает работать, внедряют капиталистическую, называемую рыночной;
когда перестает работать капиталистическая экономика, проводят некоторое
государственное вмешательство). Эксполярные формы находятся вне этих
полюсов, а также не "между ними", так как обладают собственной логикой
существования.
К ним относятся семейные хозяйства, крестьянские и городские;
деятельность специалистов, в принципе не поддающаяся формализации,
связанная с монополией способностей, знаний и навыков; частичная
занятость вне основного оплачиваемого труда (венгерские социологи
называют ее "второй" экономикой); криминальная экономика.
Сравнение экономических успехов стран, в хозяйстве которых эксполярные
формы были представлены в разной степени, показывает: там, где они не
зажимались, а интегрировались в общую народно-хозяйственную систему,
социально-экономические показатели были выше. Так, социалистическая
Венгрия, где было разрешено мелкое семейное предпринимательство,
превосходила по темпам экономического роста Советский Союз; Япония,
сохранившая разветвленные сети семейно-корпоративного труда,
превосходила США, а Италия с многочисленными видами неформальной
деятельности превосходила Англию.
За пределами Северной Америки и Западной Европы мир эксполярных экономик
гораздо глубже и колоритнее. Например, про Африку у западных социологов,
антропологов и экономистов существует элегическая шутка: "В Африке,
кроме неформального сектора, другого сектора экономики нет".
Неформальный сектор здесь пластичен за счет постоянной миграции между
городом и деревней. Он стал ведущим в Заире, где неофициальные доходы
гораздо выше официальных зарплат прежде всего за счет контрабанды
слоновой кости, алкоголя, золота и оружия. Государство действует
неэффективно: чтобы перевезти продовольствие из одной страны в другую, в
Заире надо получить около 70 подписей государственных чиновников - это
просто предопределяет появление других каналов для потока ресурсов.
Знаменит и неформальный сектор Латинской Америки, который при высокой
поляризации доходов между бедными и богатыми стал важным социальным
амортизатором.
Россия традиционно считается родиной и заповедником эксполярности. В
России всегда было трудно понять, где начинается рабочий, кончается
крестьянин и наоборот, хотя бы из-за отхожих промыслов, когда крестьяне
на многие месяцы уходили на заработки в города. Но в городах они не
превращались в пролетариев, потому что регулярно возвращались в свои
деревни.
И через сто лет, после форсированной индустриализации, нынешние
российские горожане, бывшие крестьяне или дети крестьян, по-прежнему
комбинируют доходы города и деревни. Знаменитые шесть соток и сельский
труд по выходным и в отпуск есть великая эксполярная примета современной
России. Формы эксполярных российских хозяйств разнообразны: семейные и
межсемейные сети взаимопомощи, работники вторичной и дополнительной
занятости, шабашники, челноки, дорожники, старатели; в национальных
республиках сети взаимопомощи состоят из кланов, тейпов и так далее.
Три основополагающих принципа неформальности: симбиоз, дар, выживаемость
можно сопоставить с принципами формальности: отчужденность, обмен,
зажиточность.
Симбиоз - это и правила широкой сельской взаимопомощи, и баланс
интересов колхоза и крестьянского двора, и связь предприятий и
домохозяйств его работников. Наиболее проницательные руководители
предприятий понимали и понимают эффективность такого симбиоза - крупного
и мелкого, формального и неформального - и умело его используют. В
эксполярном симбиозе предприятие и семьи работников можно представить
двумя половинками единых песочных часов, песок в которых - ресурсы.
Чтобы часы работали, необходимо соблюдать и регулировать баланс
перераспределения ресурсов между двумя емкостями: предприятием и
семейным хозяйством. По мнению экспертов, в среднем около 30 процентов
ресурсов российского предприятия практически любой отрасли производства
используется напрямую и натурально в интересах семейных хозяйств его
работников. Формально это ослабляет экономическую эффективность
производства, но неформально поддерживает эффективность социальную и
порой само существование этого самого производства.
Во второй половине столетия из развивающихся стран в Западную Европу
переселились более 15 миллионов человек. Турки, арабы, африканцы,
индийцы преобразили облик западных городов. Вынужденные в основном
занимать малооплачиваемые и непрестижные рабочие места, иммигранты тем
не менее денег откладывают больше, чем местные европейские трудящиеся.
Чаще всего их сбережения идут на строительство дома, покупку земли,
открытие счета в банке у себя на родине. И тут работает принцип песочных
часов, симбиоза, уже межконтинентального и межнационального. И опять
инициаторами и проводниками этого социально-экономического симбиоза
выступают именно семейные экономики.
Само по себе это не плохо и не хорошо; подобный симбиоз может быть как
взаимовыгодным, так и взаимопаразитирующим. По сути своей симбиоз
неформальных экономик противостоит отчужденности экономик формальных. Но
если формальное отчуждение может перерасти в неформальное одиночество,
то неформальный симбиоз может превратиться в формальную круговую поруку.
Дар - другой основополагающий принцип неформальных экономик. Он
противостоит формальному принципу обмена, главное в котором -
эквивалентность. Формуле "время - деньги" здесь могла бы противостоять
формула "время - дар": так, строительная бригада шабашников сегодня
работает несколько часов, завтра - от рассвета до заката, работает не в
темпе, заданном машинным производством, а исходя из конкретных
человеческих обстоятельств. Здесь точность излишня и вредна: когда вы
угощаете кого-нибудь семечками, правило хорошего тона - насыпать до тех
пор, пока не взмолятся: "Ну, хватит, хватит, куда?!" Идеальный дар
должен быть как можно более щедрым по ценности, как можно более
неопределенным по времени; он предполагает столь же щедрый и
неопределенный ответ. Этот обмен дарами иногда перерастает в настоящую
"гонку вооружений". Но даже обыденные и "незначительные" повседневные
подарки друг другу друзей, родственников, соседей очень укрепляют сети
человеческих связей.
Выживаемость - третий принцип эксполярных экономик, самый главный: он
определяет их основную цель. Собственно, этой цели прежде была подчинена
почти вся стратегия, большинство технических и социальных приемов
крестьянских обществ. Лозунг выживания - "Прежде всего безопасность".
Взаимопомощь, щедрые дары, общинная земля - все это позволяло
компенсировать провалы в семейных ресурсах из-за природных колебаний или
социальных кризисов. Известный исследователь традиционных обществ Полани
отмечал, что стремление устранить угрозу индивидуального голода через
культуру уравнительных перераспределений делает их более гуманными, чем
рыночная система, хотя и менее эффективными экономически.
В экономике выживания особую роль играют межпоколенные семейные связи.
Дедушки и бабушки, занимаясь внуками, осознанно или неосознанно ждут
благодарности детей; но они будут заботиться и о детях, и о внуках, если
ничего не получат взамен.
В другом значении "выживать" - это жить так, как хочется, несмотря на
систематически упускаемую экономическую выгоду. Так, для творческих,
заинтересованных в своих занятиях людей главное - чтобы выжило само это
занятие, ради которого, кажется, они и живут.
Следует признать, что миры экономик со своими целями, стратегиями,
критериями рациональности и эффективности множественны. Наверняка
возможны взаимовыгодные формы их сосуществования.
Миры эксполярных экономик окружают нас, они укоренены и растворены в
повседневности нашего прошлого, настоящего и будущего, они имеют
огромное значение. Но до сих пор мы, зачарованные борьбой и изучением
рынка и государства, меньше всего обращали на них внимание. Мы только
сейчас приступаем к всестороннему изучению эксполярности, и, вероятно,
именно здесь нас ждут самые неожиданные открытия.
===========
