Обсуждение проблем отравлений метанолом показало, что тема культурного кризиса СССР с 1960-х годов (мы ее когда-то разбирали) как-то не зафиксировалась. И многие представляют СССР вплоть до декабря 1991 г. каким-то монолитом. Многие и не верят, что в 1960-е годы общество изменилось кардинально, и молодежь нового поколения казалось иным народом, а структура общества стала очень гетерогенной. С этим кризисом государство не справилось.
Это был перевал – вниз по другой тропе. А до этого перевала картина мира «советского Просвещения» не успела проникнуть в сознание всего населения. Поэтому говорить, что «и в СССР так же пили политуру» и пр. Это неверное представление – СССР очень быстро изменялся.
Один товарищ пишет на форуме: «Каждые полгода (я служил в 80-х) нам на построении зачитывали приказы такого типа: … Приказываю, не пить антифриз, тормозную жидкость, метанол, технический спирт, ... пр., пр. и пр…
Вообще, по-моему уровень образованности трудящихся в алкогольном вопросе как-то преувеличивается. У нас русский! боец на карте СССР не мог показать. А чем отличается метанол от этанола. Он, совсем не знал».
Это проявление невежества и крах СССР диалектически связаны. Мы это должны учитывать. Конечно, резкая смена властной верхушки КПСС была выстрелом в затылок невооруженному советскому обществу. Но важны и предпосылки.
Для подрыва жизнеспособности России был важен тот факт, что, подняв к власти, а потом и к собственности мещанство, государство подорвало (если не пресекло) воспроизводство интеллигенции. Мещанство — ее антипод, экзистенциальный враг.
Социолог О.К. Степанова пишет: «Антитезой “интеллигенции” в контексте оценки взаимоотношения личности и мира идей, в том числе – идей о лучшем социальном устройстве, являлось понятие “мещанство”. Об этом прямо писал П. Милюков [в сборнике «Интеллигенция в России»]: “Интеллигенция безусловно отрицает мещанство; мещанство безусловно исключает интеллигенцию”…
Интеллигенция в России появилась как итог социально-религиозных исканий, как протест против ослабления связи видимой реальности с идеальным миром, который для части людей ощущался как ничуть не меньшая реальность. Она стремилась во что бы то ни стало избежать полного втягивания страны в зону абсолютного господства “золотого тельца”, ведущего к отказу от духовных приоритетов. Под лозунгами социализма, став на сторону большевиков, она создала, в конечном итоге, парадоксальную концепцию противостояния неокрестьянского традиционализма в форме “пролетарского государства” – капиталистическому модернизму» [Степанова О.К. Понятие «интеллигенция»: судьба в символическом пространстве и во времени // СОЦИС, 2003, № 1].
Ход утраты культурной гегемонии советским историческим типом – важный процесс истории. Этот процесс можно проследить по динамике когнитивной активности рабочих. В 1922 году продолжительность рабочего времени в СССР сократилась по сравнению с 1913 годом на 537 часов. Люди их использовали, первым делом, на самообразование. Затраты времени на самообразование с 1923 по 1930 год выросли с 12,4 до 15,1 часа в неделю. С середины 60-х годов начался резкий откат. Среди работающих мужчин г. Пскова в 1965 году 26% занимались повышением уровня своего образования, тратя на это в среднем 5 часов в неделю (14,9%) своего свободного времени. В 1986 году таких осталось 5% и тратили они в среднем 0,7 часа в неделю (2,1%) свободного времени. К 1997/98 годах таких осталось 2,3% [Патрушев В. Жизнь горожанина (1965-1998). М.: Academia. 2001].
В общем, советский культурно-исторический тип сник в 70-80-е годы, а потом был загнан в катакомбы. Эта смена культурно-исторического типа и предопределила резкую утрату жизнеспособности России как культуры. Та общность, которая стала господствовать в России, не обладает творческим потенциалом и системой ценностей, которые необходимы, чтобы «держать» страну, а тем более сплотить общество для развития.
В результате давления доминирующей общности и происходят сдвиги к невежеству. Для того, чтобы остановить этот процесс, нужны новые институты и социальные формы, иной дискурс и логика. Эту работу может делать союз той части интеллигенции, которая чувствует эту угрозу, с государством – в постоянном диалоге. Пока для этого нет условий, но хотя бы в малых группах надо проектировать эти условия.
Пока не разбегутся те, кто читают эти сообщения, будем вести этот ЖЖ.
