От Максим Ответить на сообщение
К И.Островский
Дата 08.02.2002 00:52:18 Найти в дереве
Рубрики Тексты; Версия для печати

"Отвыкли ли евреи работать?" - Да - В.Каджая. Нет - Ю.И.Мухин

ОТВЫКЛИ ЛИ ЕВРЕИ РАБОТАТЬ?

ДА - В. КАДЖАЯ


О ВРЕДОНОСНОСТИ ЕВРЕЕВ


С точки зрения государственника Александра Солженицына и гуманиста Николая Лескова

Ни один народ в Европе не замифизирован до такой степени, как евреи. Не избежал магии этих мифов, столь плотно окутавших историю евреев, что они сами стали их историей, и Александр Исаевич Солженицын в своей последней книге "200 лет вместе".

Беру на себя смелость утверждать, что сама книга - от начала и до конца - в своем роде полное собрание этих мифов, освященных авторитетом Нобелевского лауреата и патриарха русской свободной мысли.

В беседе с А. Солженицыным главный редактор "Московских новостей" В. Лошак просит разъяснить ему такой парадокс: "Вы описываете, как евреи полтора века приспосабливались царями к сельскому хозяйству - не удалось. А потом вы же сами и указываете на то, что когда создавался Израиль, то там потрясающее сельское хозяйство, хозяйство без земли, без воды". И вот какое объяснение этому феномену дает Александр Исаевич: "А парадокс в том, что своя земля - это страсть, это глубокое ощущение Родины. Своя земля. Никто за нас не сделает, нужно сделать самим".

На самом же деле здесь нет ни парадокса, ни феномена. Есть очередной миф, который Солженицын пытается выдать за историю. И есть история, которая от этого мифа не оставляет камня на камне.

Первые переселенцы из России в Палестину, приехавшие на историческую Родину с твердым намерением заняться здесь сельским хозяйством, потерпели такой же абсолютный крах, как и те местечковые их собратья, которых цари переселяли из черты оседлости в степи Новороссии. Было это в 1882 г., сразу после волны погромов, прокатившихся по югу России вслед за убийством императора Александра II. Тогда на Украине образовалась молодежная еврейская организация "Билу" (от первых букв слов "Бейт Яаков лху ве нелха", что означает: "Дом Иакова! Вставайте и пойдемте!").

"Первыми прибыли 14 человек и начали работать в сельскохозяйственной школе "Микве Исраэль", - говорится об этом в Еврейской энциклопедии, на которую так обильно ссылается в своей книге Солженицын, когда ему нужно подкрепить цитатой тот или иной миф. - Молодые люди жили коммуной. Этот эксперимент закончился неудачей... Плохие урожаи и трения с еврейскими хозяевами были большим разочарованием для билуйцев... В конце концов организация "Билу" прекратила существование" (т. 1, с. 431).

Подробно и обстоятельно об истории становления еврейского сельского хозяйства в Палестине рассказано в книге профессоров Иерусалимского университета Дана Горовица и Моше Лисака "От Ишува к государству Израиль в период государственного мандата". Она издана в 1997 г.

Переселенцы из России в 80-х гг. XIX в. были в основном мелкими торговцами и ремесленниками. Все их попытки заняться сельским хозяйством кончались, как и у билуйцев, неудачей. Дело сдвинулось с мертвой точки лишь после того, как к нему подключились опытные организаторы, поставившие его на научные рельсы: стали создаваться кооперативы, земледельческие общества, палестинская землеустроительная компания и т.д., которые финансировались еврейскими "олигархами" от российского Гинцбурга до французского Ротшильда.

Что же касается России, то здесь "от земледелия евреи... в основном уклонились", - с сожалением констатирует Солженицын. Как ни старались "заботившиеся о благе еврейства" русские цари, особенно Николай I, какие только усилия не предпринимали: и земли бесплатно предоставляли, и от недоимок, и даже от рекрутского набора добровольцев-колонистов освобождали, но... "донесения самых разных инспекторов из разных мест - и в эти годы сливаются в ту же одноголосицу", - пишет Солженицын и далее цитирует эту самую "одноголосицу".

"Повинуясь крайности, евреи могли сделаться земледельцами и даже хорошими, но с первою благоприятною переменою обстоятельств - они всегда бросали плуг, жертвовали хозяйством, чтобы вновь обратиться к барышничеству и другим любимым занятиям... Для еврея "первый труд - промышленность, самая мелкая, изумительная своим ничтожеством, но доставляющая большие выгоды. Состояние духа, по природе промышленного, не находящего удовлетворения в спокойной жизни земледельца, не составляло истинного их желания заниматься хлебопашеством"; их "манило туда: сначала - изобилие края, незначительность еврейского народонаселения, близость границ, торговля и выгодная промышленность, а потом - льготы от податей, и главное - от рекрутской повинности". Они думали, что обязаны будут только обзавестись домами, "а землю надеялись отдавать в наем за значительную прибыль"; сами же по-прежнему будут заниматься промышленностью и торговлею..."

Вся эта "одноголосица" взята Солженицыным - и очень объемно - из книги Виктора Никитина "Евреи-земледельцы: историческое, законодательное и бытовое положение колоний со времен их возникновения до наших дней. 1807-1887", СПб., 1887. Продолжим еще немного Солженицына (в соавторстве с Никитиным): "Но текли инспекторские и губернские отчеты, что и в эти 40-е годы... "самый быт колонистов, их занятия и хозяйство - далеко отставали от соседних с ними казенных и помещичьих крестьян". В Херсонской губернии и в 1845 г. у колонистов-евреев "хозяйство в весьма неудовлетворительном состоянии; чуждаясь всякой земляной работы - не многие из них порядочно обрабатывают землю, а потому и при хороших урожаях получают очень скудные урожаи... Примеру немецких колонистов" следовало "самое незначительное число еврейских поселенцев; большая же часть их показывала "явное отвращение к земледелию и старалась исполнить требование начальства для того только, чтобы получить потом паспорт на отлучку"... За самовольную отлучку поселенец платил 1 копейку в день, что было вовсе нечувствительно и нагонялось городскими заработками... Местное начальство, по затруднениям в надзоре, не в состоянии было предупредить "множество пронырливых изворотов со стороны поселенцев". Неурожаи же у евреев "случались чаще, нежели у прочих поселян, потому что, кроме незначительных посевов, они обрабатывали землю беспорядочно и несвоевременно", действовал "переходящий от одного поколения к другому навык... евреев к легким промыслам, беззаботливости и небрежности в надзоре за скотом..."

Далее цитировать нет смысла. Книга Никитина целиком и полностью отвечает мифу, в котором Солженицын живет уже давно. Он лишь подкрепляет Никитиным для пущей убедительности все, что подтверждает этот миф. Тем более, что все написанное Никитиным - чистая правда. Но не полная.

Виктор Никитич Никитин родился в бедной еврейской семье, но о еврейской жизни имел очень отдаленное представление. Ребенком его отняли от родителей и отдали в кантонисты, он был крещен. Благодаря природным способностям Никитин дослужился до должности чиновника особых поручений при министре земледелия. И книгу свою он написал не в результате живых наблюдений, но исключительно по архивным данным и отрицательным донесениям с мест. Вспомните цитированное выше солженицынское: "Но текли инспекторские и губернские отчеты". Вот по этим отчетам и писалась книга Никитина. Солженицын так искусно выбирает из нее цитаты, что даже у непредвзятого читателя складывается к евреям отрицательное отношение: работать не хотели; им давали землю, а они при первой же возможности бросали ее и брались за старое - шинкарство, ростовщичество и прочие "легкие промыслы". Но обратите внимание на одну подробность, проскочившую в тщательно просеянных Солженицыным цитатах, - о том, что хозяйства евреев-колонистов далеко отставали от хозяйств соседних с ними казенных и помещичьих крестьян и немецких колонистов. Дело в том, что евреи, которых Николай I пытался во что бы то ни стало приобщить к сельскому хозяйству, оказывались в той же ситуации, что и люди, которых учат плавать, кидая на авось в воду. Евреи-колонисты в массе своей были мелкими ремесленниками, не имевшими даже элементарных навыков работы с землей, тогда как немецкие колонисты были потомственными крестьянами - их еще Екатерина II пригласила в Россию, дабы поднять уровень земледелия, который у русских крепостных крестьян был чрезвычайно низок. Но все-таки выше, чем у совершенно неподготовленных еврейских колонистов.

Вот где полная правда. И Солженицын хорошо знает ее, ибо читал кроме Никитина еще и Николая Лескова - он дважды мельком цитирует его книгу "Евреи в России: несколько замечаний по еврейскому вопросу". Книга Лескова не оставляет камня на камне от всех тех мифов, которые так усердно и с такой натугой выстраивает Солженицын. Собственно, лесковские "Евреи в России" сегодня читаются как рецензия на солженицынские "200 лет вместе", хотя написаны были в 1883 г., аж за 125 лет до!

В книге Лескова всего 50 страниц, то есть ровно в десять раз меньше, чем у Солженицына. Но удельный вес ее без всякого преувеличения раз в десять больше.

Этой работы нет ни в одном собрании сочинений Лескова. Он выполнил ее анонимно по заданию комиссии графа Палена. После убийства народовольцами 1 марта 1881 г. Александра II на юге России начались еврейские погромы, которые то затихали, то вспыхивали вновь вплоть до 1883-го. Вот тоже парадокс российской действительности: убивали царя русские (ни одного еврея не было ни среди организаторов, ни среди исполнителей теракта), а бить - как всегда - стали евреев. Волей-неволей правительство было вынуждено заняться вновь еврейским вопросом.

«В начале 1883, - пишет Солженицын, - была высочайше утверждена "Высшая комиссия для пересмотра действующих о евреях в Империи законов", или, как ее именовали по председателю графу Палену, - "Паленская комиссия"». Солженицын подробно перечисляет почти всех членов комиссии, особенно из евреев, но ни словом не упоминает об участии в ее работе великого русского писателя. А ведь именно Лескову было поручено написать очерк "о быте и нраве евреев". Очерк перерос в целую книжку, в которой Лесков показал "быт и нравы" евреев с общественно-государственной, социально-экономической, этнографической и, наконец, христианско-гуманистической точек зрения.

21 декабря 1883 г. текст был цензурирован и отпечатан в виде брошюры в количестве 50 экземпляров. Ее получили исключительно члены комиссии Палена - без указания фамилии автора, ибо таковы были условия.

Почти все экземпляры вскоре утерялись, но, к счастью, рукописи все-таки иногда не горят. В 1916 г. один экземпляр был найден историком Юлием Гессеном (которого Солженицын, кстати, тоже очень обильно цитирует), и в 1919 г. "Евреи в России" были, наконец, изданы с указанием имени автора тиражом по тем временам весьма солидным - 60 тысяч. В 1994 г. при духовной и материальной поддержке общины московского храма Св. в. бесср. Космы и Дамиана было осуществлено еще одно издание вновь совершенно забытой работы Лескова, но мизерным тиражом - всего 3 тысячи экземпляров, так что широкому кругу читателей она по-прежнему остается практически неизвестной.

Почему же Александр Исаевич, столь обильно цитируя мелкого чиновника Никитина, полностью обошел вниманием великого писателя Лескова? На мой взгляд, только по одной причине: тогда, если, конечно, жить не по лжи, отпадала всякая необходимость в написании "200 лет вместе". Что это так, любознательный читатель может легко убедиться сам, прочтя Лескова. Но поскольку книга эта стала сегодня настоящим раритетом, предлагаю отрывки из нее по теме "евреи и земледелие".



Евреям-мещанам, которые объявят согласие оставить свою оседлость в еврейских городках и торговых местечках, положено было отводить в достаточном количестве казенные земли, по преимуществу в степном херсонском крае, и, кроме того, им давали пособие на подъем на сельское обзаведение на новом месте.

Казалось бы, можно было ожидать большого движения из душной скученной "черты" на широкий простор новороссийских, не знавших плуга степей, но результат не оправдал таких ожиданий. Напротив, он дал повод должностным лицам представлять государю о "еврейском упорстве".

Как и почему в самом деле евреи, сидящие на носах друг у друга в Гомеле, Шклове, Бердичеве и Белой Церкви, где они по расчету зарабатывают средним числом около 7 коп. в день на взрослого человека и питаются сухим хлебом, потертым зубком чеснока, не захотели дышать простором степей, где носится один ковыль да перекати-поле?

Чиновники считали это "упорством", но дело имеет другое, более верное объяснение.

...Каждый городской обыватель из образованного или необразованного класса знает, что переход от городской жизни к сельскому хозяйству есть дело чрезвычайно серьезное и трудное. Если кому доводилось отваживаться на такое дело, то он по доброй воле приступал к нему не иначе, как с запасным капиталом на полный севооборот по трехпольной системе (т.е. на четыре года). Без такого запаса первый случайный неурожай, градобой или другой неблагоприятный случай в течение четырехлетнего периода угрожает остановить весь почин дела, погубить даром все положенные труды и привести молодое, неустоявшееся хозяйство к разорению.

...Евреи наши, из которых мог бы быть образован класс степных земледельцев, все были бедняки. Это были люди, пришедшие "в черте" в полное захудание и еле влачившие полунищенское существование на счет кое-какой общественной благотворительности.

О собственном обеспечении на четыре года хозяйства первого севооборота у них не могло быть и речи. Если бы у них был такой капитал, то никто из них и дома не бедствовал бы и не вызывал бы правительственных забот, а предпринял бы на своем родном месте дело по своему уму и знаниям. От всякого такого дела он скорее съел бы хлеб свой, ибо всякое, решительно всякое дело еврею более знакомо и более сподручно, чем земледелие, от которого еврейство совершенно отвыкло вследствие долгих особенностей его роковой судьбы.

Но еврею помогало правительство. Это правда.

Весь капитал, с которым русскому еврею предстояло сдвинуться со своей убогой мещанской оседлости (где его, однако, кое-кто знал и кое-как поддерживал) и идти в безлюдную степь на совершенно незнакомое дело, действительно заключался в том вспоможении, которое назначало правительство на первое обзаведение. Капитал этот был рассчитан со строгою умеренностью на путевые расходы и на первое обзаведение. Если этого вспоможения даже и достало бы опытному в полевом хозяйстве крестьянину, то неопытный человек с ним ничего не мог сделать. При первом неурожае в первую тяжелую зимовку ему с семьею в голой, безлесной степи приходила верная и неотразимая холодная и голодная смерть. Такая смерть страшна всякому, как эллину, так же и иудею.

Опасности в сказанном роде часты и почти неизбежны, и их боится всяк, но человек, не приученный к земледелию, страшится их и должен страшиться еще более. Ему страшно все, ибо он понимает, что хозяйственное дело требует знания, а у него нет этого знания... Он обречен ужасною необходимостью приступить к делу, без обеспечения на случай первой неудачи и с неопытными руками, без всякой надежды на чью-либо поддержку... Положение кругом рискованное и отчаянное! Не понимая его - наделаешь глупостей и ошибок, понимая - опустишь в отчаянии руки... И так, и этак - получается несчастие...

Предусмотрительный ум евреев разобрал это, взвесил, оценил все его pro и contra и нашел, что переход из местечек "черты" на земледелие в степях, казавшийся правительству столь удобным, на самом деле не только неудобен, но просто страшен и что даже самые плохо оплачиваемые работы, даже самое нищенство в "черте" между своими все-таки грозит меньшею бедою.

Хоть отогреешься, как нетопырь, у соседской трубы... хоть сгложешь выброшенную сытым соседом корку... Вот вследствие каких простых соображений еврей не пошел в землевладельцы на даровые земли в степи, и вот это-то приписывали его "упорству"...

Не имело ли такое "упорство" против себя какое-то формалистическое легкомыслие?

...Историческая или генерационная приспособительность - не пустое слово без значения. Никто так хорошо не плавает, как жители береговые, никто лучше не лазит, как горцы. Переселить их одного на место другого - получится неприспособительность. То же самое о повороте к земледелию евреев.

Еврейская же отвычка от полевого хозяйства образована не одним поколением, а она есть последствие важных исторических условий их жизни, которых забывать не следует.

...Библейская история свидетельствует, что и евреям, как и всем людям, дана способность возделывать поле и убирать его (хотя, впрочем, не очень чисто, как надо думать по истории Руфи). Палестинские евреи хозяйничали. Христос указывает на их нивы, виноградники, точила, стада овец и волов. Вскоре после роковой неправды, в которой человек был пожертвован субботе, еврейское царство пало, и началась неволя со всеми ужасами того времени. Римляне поставили пленных в такое положение, что земледелием им было негде заниматься. Вся история евреев в Европе с этой поры есть история ежеминутного страха и терзаний. В таком положении не до сельского хозяйства, которое требует спокойствия и уверенности, что никто не придет и не вытопчет безнаказанно посева и сожжет скирд. Евреи не могли иметь такого покоя. Полевое хозяйство в их положении сделалось невозможно, они стали приспособляться к другому. Ежеминутные опасности всякого рода указали евреям необходимость запасаться сбережениями в таком удобопереносном виде, в котором бы можно было все легко скрыть и унести с собою на другое более безопасное место.

...Судьба, рок, случай, - назовите как хотите, - но дело в том, что еврейство по всей Европе и у нас все так попадало, что от него требовали не пашни, а совсем других занятий. Это и образовало в евреях родовую приспособительность особого, неземледельческого свойства.

Как же это изменить?

Вывод изо всего этого очевиден и прост: евреи утратили склонность к земледелию вследствие исторических причин, долго не благоприятствовавших их занятию сельским хозяйством. Отвычка от этого дела у них была так сильна, что она равняется утрате способностей к земледелию. Последнее доказывается примером тех еврейских переселенцев из Европы в Америку, которые хотели заняться землепашеством в Новом Свете, но не сумели себя к этому приспособить. Они оказались несостоятельными и бежали, а это доставило здесь много удовольствия, из которого, впрочем, хорошо бы извлечь и немножко пользы.

Обратить к земледелию евреев, не знающих рукомесла и не обладающих капиталами для достойных занятия торговых дел, не есть цель напрасная или недостижимая... Напротив, это и важно, и нужно, и человеколюбиво, и притом это вполне достижимо, только не вдруг, по одному мановению, как желали сделать при императоре Николае. Вековая отвычка может быть исправлена только тем же самым историческим путем. Этот путь медленный, но единственно верный: он состоит в том, чтобы поставить экономически бедствующую часть евреев в такое благоприятное положение, при котором бы в ней прежде всего исчез страх за свою обеспеченность от произвола страстей окружающего их христианского населения. Надо, чтобы погромы были невозможны. Затем необходимо уничтожить все "особенные" положения о земледелии для евреев и неевреев и дозволить еврею, как и нееврею, приобретать себе в собственность для возделывания мелкие участки. Лучший земледелец тот, кто возделывает свой любимый клок земли.

«Еврейская газета», N 38, 2001 г.



НЕТ - Ю.И. МУХИН


ТРУД КАК ПОЗОР

О земледелии

Поскольку мой оппонент в качестве основного аргумента подсунул некий текст, который он выдает за работу Н. Лескова, то я вынужден сначала остановиться на этом тексте.

Во-первых, правительственные комиссии всегда рассматривают документы, а не литературные опусы, а документ - это то, что обязательно подписано, то, подлинность чего автор удостоверяет своей подписью. Поэтому рассмотрение комиссией графа Палена какой-то «брошюры Лескова», но без подписи его - это бред. Тем более, что, начиная с Петра, императоры не раз указывали не рассматривать анонимок. Если эта брошюра была документом комиссии Палена, то она обязана была остаться в архивах всех ведомств, участвовавших в этой комиссии. Что значит, что все ее экземпляры «утерялись»?

Мне безразлично, написал подобную брошюру Лесков или нет, но то, как она явилась в свет в 1916 г., говорит, что это фальшивка, состряпанная Ю. Гессеном либо каким-то другим «интеллигентным» евреем. Стилизованная под Лескова, она должна была быть «доводом» в сионистской пропаганде 20-х годов и объяснять русским, почему евреи не работают ни в промышленности, ни в сельском хозяйстве. Повторю, что мне безразлично, кто ее написал, но истины ради следует отметить, что Н.С. Лесков эту безграмотную галиматью написать не мог.

Лесков, как и Успенский, Максимов, Энгельгардт, прекрасно знал русскую деревню, знал ее до тонкостей. Не мог он написать, что для переселения в степь требуется «запасной капитал на полный севооборот по трехпольной системе (т.е. на 4 года)». Это какой-то интеллигентствующий еврей нашлепал слышанные им откуда-то слова, не понимая их смысла. Придется пояснить подробнее.

Когда население растет и кочевое пастбищное хозяйство заменяется земледелием, то первый способ земледелия, который применялся везде, в том числе и нашими предками, был переложный. Что это значит? Земли очень много, а людей все еще мало. Крестьянин пашет участок степи или выжигает участок леса (в последнем случае переложное земледелие называлось подсечным). И сеет на этом участке до тех пор, пока плодородие земли не оскудевает. Затем бросает этот участок и пашет новый - перелогается. Когда количество людей возросло так, что вся земля входила в оборот, то каждый крестьянин свою землю делил, скажем, на 6 полей. Пахал одно 5-6 лет, затем столько же следующее, а старое зарастало травой или лесом и отдыхало. Затем пахал очередное поле и т.д., пока не возвращался к первому, которое отдыхало 30 лет и за это время полностью восстанавливало свое плодородие. Это самый легкий и самый прибыльный способ земледелия.

Но вот население возросло так, что уже невозможно было дать земле отдыхать 30 лет. И тогда приходилось применять очень тяжелый способ земледелия - трехпольный. Земля под хлеб делилась всего на три поля. На первом и втором поле в данный год были посевы, скажем, озимая рожь для себя и яровая пшеница на продажу, а третье поле отдыхало - было «под паром». На второй год первое поле отдыхало (было паровым), а на втором и третьем сеялись хлеба, а на третий год второе поле было под паром, а первое и третье - под хлебами. На четвертый год цикл повторялся. То есть, при трехпольной системе земледелия цикл длится три года, а не четыре, как написано в брошюре «Лескова». В России это знали все, кроме, пожалуй, городских «интеллигентных» евреев, поскольку практически все дворянство так или иначе происходило из земледельцев, а мещане с крестьянством были связаны очень тесно.

При трехпольной системе земледелия земля за один год восстановить плодородие не может, поэтому при трехпольной системе что бы крестьянин ни делал, а урожай все равно будет меньше, чем при переложном хозяйстве. Более того, без удобрения при трехпольной системе вообще ничего не вырастет. У крестьян появлялась огромная работа - производство удобрений. Делалось это так. Часть земли отводилась под выпасы и сенокосы. Произраставшая на этих участках растительность переделывалась в удобрения с помощью специальных пород животных - русских коров, которые могли есть, что угодно, и не сдохнуть до весны, до первой травы. О молоке от этих коров и речи не шло, не для этого их держали. Скот перерабатывал растительность в удобрение - в навоз, а навоз надо было вывезти на поле и запахать.

Давайте оценим, что значат эти слова в объеме работы. Средняя семья из шести человек при работниках отце и сыне-подростке имела надел примерно в 9 десятин в трех полях по 3 десятины. В год одно поле надо было удобрить. Хорошо удобренное поле - от 5000 до 8000 пудов навоза на десятину, терпимо - 2400 пудов. На воз помещалось 12 пудов, следовательно, для удобрения трех десятин надо было сделать минимум 600 ходок туда-сюда. Поля вообще не удобрялись, если они располагались далее трех верст. Положим, что поля этой семьи были в двух верстах. Тогда за сезон крестьянин должен был пройти рядом с лошадью, везущей воз навоза, 2400 км, да еще его загрузить-разгрузить и разбросать. При барщине то же надо было сделать и на полях помещика.

А при переложном способе земледелия этой работы не было. Поэтому русский крестьянин сбегал в степь и сам, без помощи правительства, заселял степи Заволжья и Сибири. Сбегал не от помещика, а от этого каторжного труда трехпольной системы земледелия. Лучше было бы бежать на юг Украины, но там были крымские татары, полон и рабство в Турции. Поэтому - пока Екатерина II не решила вопрос с Крымом, - бежали на восток к дружественным башкирам, калмыкам, киргизам, которые платили царю ясак - небольшую подать. Цари этим бегством были не совсем довольны, поскольку сбегала и подушная подать с русских крестьян: казне были убытки. Хлопоча о них, императрица Анна Иоановна в 1740 г. писала Сенату: «Большая часть беглецов умещается внутри государства... особливо в ясачных волостях... делает из их земель пристанище беглецам по причине доброты земель, на которые навозу не кладут, и потому земледельцам только половина труда».

Так вот, Херсонская губерния, куда с начала XIX в. цари пытались переселить евреев, даже в 1913 г. имела переложное земледелие, а не трехпольное, т.е. русские цари пытались переселить евреев на самые лучшие земли России с самой легкой системой хозяйствования - на недоступную мечту для русского крестьянина!

В этом плане болтовня о том, что евреям в Херсонской губернии, дескать, нужен был «запасной капитал на полный севооборот... на четыре года», - этой такой бред, что его не только Лесков, его гимназист не мог написать. Оценим этот «запасной капитал» на 4 года в тоннаже. Хлеба в год на человека - 20 пудов, сена на голову скота - 3 т, при семье из шести человек, двух волах, лошади и корове - это, примерно, 55 т груза, а русский крестьянин сбегал в Заволжскую степь дай Бог с одной телегой под детьми и не только выживал, но и быстро богател безо всякого «вспоможения» царя.

То есть, этот «доклад Лескова» настолько явная фальшивка, что он интересен лишь с той точки зрения, как евреи сами себя оправдывают в том, что их ничто и никто не может заставить работать.

О еврейских крестьянах

Здесь интересен и такой аспект. «Все знают», что в России самые тупые люди - это крестьяне, даже Ленин что-то писал об идиотизме крестьянской жизни. А умные живут в городах, причем, самые умные из этих умных - это «интеллигенты», а уж из «интеллигентов» самые умные - евреи. А тут вдруг пишется: «Каждый городской обыватель из образованного или необразованного класса знает, что переход от городской жизни к сельскому хозяйству есть дело чрезвычайно серьезное и трудное». И по этому «Лескову» получается, что если взять самое умное, что у нас есть - городских евреев, - и поселить их в деревне, то придется этот кагал кормить несколько поколений, пока их интеллект разовьется до уровня интеллекта русского крестьянина.

То же самое вам подтвердят и сионисты, которые нахлебались горя, поднимая интеллект евреев до интеллекта палестинского араба. Далее я буду брать сведения из двух проеврейских источников: «Истории сионизма» В. Лакера и «Тайной политики Сталина. Власть и антисемитизм» Г.В. Костырченко.

Идея создания еврейского государства возникла с началом XIX в., а с середины того же века она уже щедро финансировалась еврейскими магнатами. И уже с тех времен евреи с энтузиазмом брали деньги на переселение в Палестину и с этими деньгами сматывались в другие страны, поясняя, что они за тысячи лет гонений отвыкли от сельскохозяйственного труда. Поэтому сельскохозяйственная школа для обучения евреев крестьянским премудростям сионистами была открыта в Палестине в г. Миква еще в 1870 г., но без толку. До 1914 г. сотни тысяч евреев по сионистским путевкам выезжали в Палестину, а оттуда в остальные части света. Смешно, но на рубеже веков из России, Австро-Венгрии и Румынии выехало 2,5 млн. евреев, а к началу Первой Мировой войны в Палестине жило всего 85 тыс. евреев, включая и коренных, из которых сельскохозяйственным трудом занималось аж 1200 человек и столько же работало в промышленности. Так что блеяние Солженицына о том, что евреи могут заниматься трудом только на своей родной земле, фактами не подтверждается.

А чуть позже большевистское правительство и пальцем не пошевелило, чтобы пригласить евреев в Москву, а их там с 28 тыс. в 1920 г. стало 130 тыс. в 1926 г. Никаких школ для евреев не строили, а к этому времени 30% взрослого еврейского населения уже работало в органах Советской власти. Остальные тоже без дела не сидели: введенная большевиками в Уголовный Кодекс статья о спекуляции тут же получила чуть ли не официальное название «еврейской». И это при том, что спекуляцией занималось ЧК, а о ней даже еврей Троцкий писал: «огромный процент работников прифронтовых ЧК и тыловых исполкомов и центральных советских учреждений составляют латыши и евреи», в то время как «процент их на самом фронте сравнительно невелик и что по этому поводу среди красноармейцев ведется и находит некоторый отклик шовинистическая агитация».

Но вернемся к сионистам. То, что в Палестине в 1914 г. было 1200 евреев-работников сельского хозяйства, не должно нас сильно обманывать, поскольку «колонисты из первой алии превратились в плантаторов и что среди жителей этих колоний арабов было больше, чем евреев. По свидетельствам современников, каждый еврейский фермер... обеспечивал работой 3-4 арабские семьи». «Обеспечивал» - это громко сказано, поскольку «арабы работали по 10-12 часов в день и получали за это 15 пиастров; евреи же добились восьмичасового рабочего дня и еженедельной платы в 30 пиастров... К 1910 г. колонисты владели плантациями, на которых трудились в основном арабские наемные рабочие. Своих детей колонисты посылали учиться во Францию, и многие из них... больше не возвращались в Палестину».

Несмотря на то, что об еврейских «крестьян» разбили себе лбы и царское правительство, и сионисты, романтики-большевики с энтузиазмом тратили деньги, чтобы наступить на те же грабли. Снова взялись за создание еврейских крестьянских хозяйств на лучших землях - на юге Украины и на севере Крыма. Поскольку в это время из-за перенаселения украинских крестьян вывозили в Сибирь, то эти мероприятия любви к евреям и большевикам никак не добавили. Возникла идея создать еврейскую республику на Дальнем Востоке. Предполагалось к 1937 г. довести там численность еврейского населения до 150 тыс. человек. Своих 3 млн. евреев для этой цели не хватало, поэтому начали импортировать евреев из Польши и Румынии. Не будем рассматривать этапы, а просто констатируем, чем это закончилось. Для занятия сельским хозяйством в Крыму подъемные деньги получили 47740 человек, к 1939 г. в деревнях оставалось 18065 еврея. Численность Еврейской автономной области на Дальнем Востоке к этому году достигла 108938 человек, из них 17695 евреев, из которых на селе жило 4404 человека. Евреи в своей массе ясно давали понять, что работать их ни царизм, ни капитализм, ни сионизм, ни социализм не заставят!!!

Да, сегодня в Израиле есть и евреи-крестьяне. Вот, к примеру, израильский журнал «Алеф» за август 2001 г. дает статистику: «За прошедший год население кибуцев сократилось на 4 тысячи. В 1999 г. в них проживали 62 тысячи человек, а в 2000 - 58. Кроме того, 3100 человек взяли отпуск из кибуцев и большинство из них, скорее всего, обратно не вернутся». И я, безусловно, верю, что в этих кибуцах завхозы, завсклады, секретари и учетчики - все евреи. Но мне все же хотелось бы глянуть, кто у них работает на полях - не арабы ли? Чтобы, как пишет мой оппонент, «избежать магии еврейских мифов». Вот, кстати, наш корреспондент в Израиле сообщает, что в газете «Едиот ахронот» в заметке «Иностранные рабочие бегут из израильских поселений» написано:

«В связи с обстановкой, сложившейся в сфере безопасности, возникло новое явление: иностранные рабочие бегут от своих израильских работодателей на оккупированных территориях...

В израильских поселениях трудится порядка тысячи таиландских сельхозрабочих, и за последний год многие из них обратились к послу Таиланда в Израиле с просьбой помочь им покинуть страну. Следует отметить, что иностранные рабочие не имеют права самостоятельно менять работодателя, и если они самовольно покинут место работы, то потеряют свой легальный статус в Израиле. С начала этого года посольствам различных стран удалось помочь 90 иностранцам трудоустроиться на более безопасных местах».

Кормушка еврейского плебса

Хотелось бы уделить пару слов сионизму и рассмотреть его с той стороны, с которой его никто не рассматривает. Читая апологетов сионизма, я все больше прихожу к мысли, что сионизм - это типичная еврейская афера, предназначенная для халявного обогащения, этакая еврейская «Панама».

Уже два столетия идут вопли о еврейском государстве, богатые евреи выделяли для него огромные деньги (только в 80-х годах XIX в. французский Ротшильд дал под это 5 млн. долларов, чуть ниже вы поймете, что это была тогда за сумма), эти деньги куда-то девались, а евреев в Палестине ни на грош не прибавлялось. Причем, делалось все, чтобы еврейского государства как можно дольше не было.

Сами поймите, ведь государство без крестьян и рабочих невозможно. Ну, нельзя создать государство, в котором одна треть населения играет в джаз-оркестрах, вторая треть смешит людей со сцены, а третья по телевизору и в газетах издевается над коренным населением. Кто эту ораву будет кормить?

Сионизм как стремление евреев к своему государству возник в Западной Европе, но там были уже эмансипированные евреи, т.е. евреи, полностью допущенные к бюджетным кормушкам государств. Тамошние евреи были обеими руками за Израиль, но работать этими руками на свою родину никто и не помышлял. Для этого предназначены были евреи России, евреи, ограниченные чертой оседлости и законами, бедные евреи. Но бедные еще не значит глупые. Поэтому российские евреи охотно получали от западных деньги под сионизм, но жить в еврейском государстве и работать руками - накось выкуси!

Вот давайте мы, русские, представим, что нам нужно переселиться на новую родину. Что бы мы от нее хотели? Правильно: теплый климат, дожди, плодородные земли, полезные ископаемые - то, благодаря чему легче жить. И вот смотрите: в середине XIX в. США предлагает международному еврейству штаты Аризона и Орегон всего за 10 млн. долларов для создания еврейского государства Новая Иудея. Прекрасный климат, плодороднейшие земли, масса полезных ископаемых. А евреи категорически отказываются! Как это понять? Да, в Иерусалиме иудейские святыни, но ведь святынями сыт не будешь. Богатый еврей из американской Иудеи вполне мог бы раз в году совершить паломничество в Иерусалим. Зачем строить государство в Палестине на скудной земле без полезных ископаемых, да еще и с враждебным населением? Если действительно строить государство, то тогда, безусловно, надо было выбирать Аризону или Орегон. Но там ведь тоже надо было работать руками. А вот если только поднимать тост: «На следующий год - в Иерусалиме!» - и только болтать о еврейском государстве и под эту болтовню собирать и собирать деньги, то тогда Палестина, конечно, идеальна.

Отец сионизма Теодор Герцль был искренним энтузиастом еврейского государства, отдал этой идее все свои деньги, и когда англичане в 1903 г. предложили бесплатно под Новую Иудею Уганду - субэкваториальный климат, прекрасные земли, лес, медь, фосфаты, - то Герцль за это предложение ухватился. Но русские евреи, которые должны были бы начать заселять Новую Иудею, категорически от Уганды отказались - им подавай только Палестину, которую англичане ну никак не могли дать из-за опасности восстаний на арабском Востоке. И это при том, что с 1882 по 1914 г. Россию покинуло 1,7 млн. евреев. Ехали куда угодно, но не в свое государство!

Мой оппонент В. Каджая, упоминает о сионистской организации «Билу», которая начинала первую в истории сионизма алию - организованное переселение в Палестину. Ведь это же еврейский анекдот! В 1882 г. в Харькове 300 членов этой организации получили подъемные деньги для организации сионистской колонии в Палестине. До Одессы доехало 100 человек, до Константинополя - 40, до Палестины - аж 14! Но и эти не прогадали: как я уже писал, в 1910 г. они уже стали плантаторами. Можно понять Теодора Герцля, который как-то в отчаянии записал в дневнике: «Я придумал для себя подходящую эпитафию (надпись на могильном камне. - Ю.М.): «У него было слишком хорошее мнение о евреях»».

Не хочу обижать тех евреев, для которых идея еврейского государства была Целью их жизни, но со стороны вся эта еврейская афера смотрится таким образом: ротшильды и гинцбурги ростовщическим процентом сдирали деньги со всего мира, а еврейский плебс под соусом сионизма сдирал деньги с ротшильдов и гинцбургов. Идиллия!

О еврейских занятиях

Но вернемся к обсуждению вопроса о том, что евреи отвыкли от работы. Имеется в виду любая работа, а не только сельское хозяйство. Ведь где бы евреи ни жили, они не оставляют после себя культурных слоев. Я имею в виду, что когда археологи делают раскопки, то они слой за слоем поднимают материальные свидетельства культурной деятельности живших в данном месте людей: осколки керамики и стекла, остатки тканей и кож, литые и кузнечные изделия. Но можно копать в гетто Испании или Голландии, в Варшаве или Минске хоть до центра Земли, но никаких культурных слоев от евреев обнаружено не будет. Среди них никогда не было ремесленников: не было еврейских гончаров и стеклодувов, кузнецов и литейщиков, ткачей или столяров. А это наводит на раздумья: а за счет чего они жили? Речь идет не о банкирах и ростовщиках: здесь все понятно. А за счет чего жили миллионы еврейского плебса? Не пахали, не ковали, не ткали - чем питались? Даже если плохо питались, то за счет чего или кого?

Это не тайна, масса очевидцев описывает источник существования евреев вполне определенно - евреи в стране пребывания втискивались между производителями этой страны, навязывая себя в качестве торговых посредников между ремесленниками и крестьянами. Они всегда образовывали и составляли паразитический класс. Сегодня апологеты сионизма это яростно отрицают. В. Лакер в своей монографии пишет: «Отдельные обвинения, предъявлявшиеся евреям, - такие, как массовая эксплуатация, - были смехотворны: в подавляющем большинстве евреи не имели ни гроша за душой. Евреи из Могилева, составлявшие 94% всего городского населения, не могли бы зарабатывать средства к жизни, эксплуатируя оставшиеся 6% населения города».

Лакеру - прежде чем это писать - следовало задуматься - если евреи ничего не производили и не имели гроша за душой, то почему они не умерли с голоду? И при чем здесь «население города»? Да, в Могилеве 94% были евреями, но ведь 100% крестьян в округе были русскими и поляками, кузнецы Тулы и Новой Гуты на 100% были русскими и поляками, ткачи Лодзи и Иванова были поляками и русскими на те же 100%. И евреи скупали дешевле у одних и продавали дороже другим. На это и жили. Бедно, мерзко, но отказываться от этой паразитической по сути жизни не собирались. Причем ни о какой честности в этом посредничестве и говорить не приходится. Писатель В. Крестовский служил в уланском полку в конце XIX в. на западе России - в Белоруссии и Польше - и прекрасно описал манеры еврейских «услуг». Простите за длинную цитату из очерка «Базарный день в Свислочи».

«Каждый воскресный день в Свислочи с раннего утра подымается особенное движение. Жидки торопятся выслать своих «агэнтов» на все выезды и ближайшие перекрестки дорог, ведущих к местечку. Это в некотором роде сторожевые посты «гандлового люду». Но зачем такие посты нужны свислочскому люду гандловому? Нужны они затем, чтобы перенимать на дороге крестьян, доставляющих на базар свои сельские продукты. Везет себе белоголовый хлоп на своем возу «каранкову», а то и целую «корцову» бочку «оброку» или «збожа»* и уже рассчитывает в уме своем предстоящие ему барыши, как вдруг на последнем перекрестке налетает на него с разных сторон ватага еврейских «агэнтов». Хлоп моментально оглушен, озадачен и закидан десятками вопросов, летящих вперебой один другому: «А что везешь? А что продаешь? А сколько каранков? А чи запродал вже кому? А чи не запродал?» Хлоп не знает, кому и что отвечать, а жидки между тем виснут к нему на задок, карабкаются на воз, лезут с боков и с переду, останавливают под уздцы лошаденку, тормошат ошалелого хлопа, запускают руки в овес или в жито, пробуют, смакуют, рассматривают, пересыпают с ладони на ладонь и при этом хают - непременно, во что бы то ни стало, хают рассматриваемый товар, а другие - кто половчее да поувертливее - насильно суют хлопу в руку, в карман или за пазуху сермяжки кое-какие деньжонки, и не столько денег, сколько запросил хлоп, а сколько самим вздумалось по собственной своей оценке, которая, конечно, всегда клонится к явному ущербу хлопа, и если этот последний не окажет энергичного сопротивления с помощью своего громкого горла, горячего кнута и здоровых кулаков, то та партия жидков, которой удалось, помимо остальных агентов, всунуть в руку продавца сколько-нибудь деньжонок, решительно овладевает и хлопом, и его збожем, и его возом.

...Составляется обычная стратегема следующего рода: прежде всего жидки торопятся сбросить на землю мешки с овсом или житом, лишь бы только скорей с возу долой, дабы потом иметь ясное доказательство, что товар уже продан, на тот случай, если бы несговорчивый хлоп вздумал упираться и если бы какими-нибудь (впрочем, весьма трудными) судьбами удалось ему прибегнуть к помощи властей или постороннего люда. Последние случаи весьма редки, но прозорливый еврейчик всегда уж ради собственного спокойствия постарается оградить и обезопасить себя и свое дело со всех возможных сторон. ...Пока одни меряют, пересыпают да отсыпают, другие стараются разными приятными разговорами и расспросами отвлечь внимание хлопа от совершаемого дела, и этот маневр всегда почти удается им как нельзя лучше. Зерно умышленно просыпается из меры на землю и спешно подметается метлами в какой-нибудь укромный уголок, ибо просыпка этого рода в общий счет не идет, хотя, в конце концов, и составит собою несколько лишних гарнцев, дающих возможность к лишнему гешефту.

...Но вот перемерка да пересыпка окончена, оброк спешно убран в еврейские амбары, и хлоп, ощущая ничтожность насильно всунутого ему задатка, начинает требовать окончательного расчета; но евреи с крайним удивлением ответствуют, что деньги-де уже получены им сполна, что никаких более расчетов нет и что надо, дескать, Бога не бояться, требуя с них вторично уже полученную плату. При этом для окончательного ублагодушенья хлопа ему иногда подносится еще один келих водки; а буде хлоп упирается - то расправа с ним коротка: ворота настежь, оглобли поворочены и - в шею! Озадаченный, раздосадованный, разочарованный и огорченный хлоп посмотрит жалостно на доставшиеся ему скудные гроши, перекинет их раздумчиво с ладони на ладонь, почешет за спиною и, сообразив, что на такую ничтожную сумму не приобретешь ничего путного для своего хозяйства, махнет рукой и повернет до корчмы, где и спустит до конца всю свою злосчастную выручку».

Крестовский попрекает королевскую власть суверенной Польши, которая впустила в страну евреев:

«В равной же мере правительственная власть покровительствовала и евреям, которые после германских гонений, обретя здесь в некотором роде новую Палестину, переселялись в нее целыми тучами и, наконец, как саранча, покрыли собою весь громадный край. С захватом всей торговли и промышленности в еврейские руки рынки весьма скоро потеряли то благотворное значение для общества, какое они всегда имеют в государствах, органически и правильно развивающих из себя свои экономические силы и не подверженных таким паразитным, чужеродным наростам, каким в старой Польше было еврейство. Базарные площади облепились со всех сторон гостеприимными шинками, куда евреи всячески заманивали крестьян, приезжавших на торг, и где слабодушный хлоп нередко пропивал последнюю копейку, как и ныне пропивает ее. Базары сделались благодаря шинкам да корчмам притонами разгула, пьянства и нравственного растления. Благосостояние крестьян чахло, гибло и пришло, наконец, к тому, что в настоящее время, когда крестьянин стал свободным землевладельцем, земля его, принадлежащая ему de jure, на самом-то деле принадлежит корчмарю-еврею, ибо нет почти такого крестьянина, который не состоял бы в неоплатном и вечном долгу этому корчмарю своей деревни. Евреи веками высасывали крестьянские пот и кровь, веками обогащались за счет хлопского труда и хозяйства. Такой порядок вещей давно уже породил в высшей степени напряжение, ненормальное состояние, продолжающееся и по сей день и отразившееся инерцией и вредом на все классы производителей. Довольно будет, если мы для более наглядного примера скажем, что в 1817 г. на 655 ярмарочных и торговых мест одной лишь Гродненской губернии было 14000 шинков и корчм, содержимых исключительно евреями, стало быть, более чем по 12 на каждое место! Четырнадцать тысяч кабаков в стране, которая имеет всего лишь около 6000 разного рода поселений - местечек, деревень, усадеб, фольварков и т.п.!»

А теперь, используя очерк Крестовского, рассмотрим, чем заканчивается для русских и польских мастеровых подобная скупка евреями сельхозпродуктов у русских и польских крестьян. Крестовский об этом пишет, рисуя жизнь базара:

«Но более всего, по всевозможным направлениям, во все концы и во все стороны снуют и шныряют жиды, жиденята, и все куда-то и зачем-то торопятся, все хлопочут, ругаются, галдят и вообще высказывают самую юркую, лихорадочную деятельность. Они стараются теперь перекупить все то, чего не удалось им захватить в свои руки с бою на аванпостах. Но главные усилия братий израилевых направлены на дрова, на хлеб зерновой, на сено, т.е. на такие все предметы, на которые, в случае большого захвата оных в еврейские руки, можно будет тотчас же повысить цену по собственному своему произволу».

То, что Могилев и другие города на 94% состояли из евреев, означает, что всю торговлю они монопольно взяли в руки, ведь город - это место обмена товарами между промышленностью и сельским хозяйством. Следовательно, они по монопольно низким ценам скупали сельхозпродукты и промышленные товары и по монопольно высоким - продавали их. Заодно они скупали и местное царское начальство, которое должно было бы прекратить этот еврейский произвол. Надо ли удивляться, что, когда численность еврейского населения превысила 5 млн. человек (в 1897 г. - 5215800 человек), трудящийся люд Польши, Литвы, Белоруссии и Украины уже не способен был прокормить, кроме своих помещиков и царя, еще и такую прорву паразитов. Начались погромы.

О погромах

Когда наши пейсатели начинают повествовать о еврейских погромах, то представляется: пузатые, бородатые черносотенные антисемиты, напившиеся водки, когда стало им скучно, от нечего делать берут топоры и идут убивать таких тихих, робких, безобидных, в общем, "белых и пушистых" евреев. Но уже при первых подробностях погромов возникает вопрос - а были ли те «несчастные евреи» такими уж "белыми и пушистыми"?

Скажем, Костырченко сообщает, что 22 октября 1905 г. в Вятке был еврейский погром, в ходе которого убитыми оказались только русские. Как это понять? Если были убиты только русские, то почему погром назван «еврейским»? Костырченко объясняет, что «беснующаяся толпа» русских антисемитов не нашла евреев и поэтому убила случайных прохожих. Это каким же идиотом надо быть, чтобы читать подобное пояснение без тошноты?

Лакер плачет: «Во время кишиневских бунтов в апреле 1903 г. было убито 45 евреев и гораздо большее количество раненых. (А сколько было убито христиан? - Ю.М.) Затем последовали погромы в Гомеле и Житомире». Давайте рассмотрим один из этих погромов в подробностях.

«Рапорт Могилевского губернатора
Государю Николаю Александровичу
Могилев 4 сентября 1903 г.

Всеподданнейше доношу Вашему Императорскому Величеству о выдающемся происшествии в Могилевской губернии.

29 августа в городе Гомеле, на базарной площади крестьянин, поспорив с еврейкой из-за доброкачественности товара, ударил ее по лицу селедкою. Тотчас, по данному сигналу, толпа евреев бросилась на крестьянина, за которого заступились бывшие на базаре русские, и произошла драка, во время которой ранен колющим оружием христианин, вскоре умерший. Когда толпа была рассеяна, из выделившейся группы евреев посыпались в чинов полиции камни и был сделан выстрел, на который полицейский чиновник отвечал выстрелом на воздух, случайно легко ранив при этом одного еврея. В этот день евреи считали себя победителями и открыто этим хвастались. 1 сентября группа рабочих из прилегающих к городу железнодорожных мастерских в 12 часов дня, расходясь на обед, вступила в город с явным намерением произвести насилие над евреями, но, встреченная полицмейстером с военным патрулем, хотя и успела разбить двери и окна в ближайших еврейских домах, но вскоре успокоилась, и порядок был бы водворен, если бы в то же время не появилась из города толпа евреев до 800 человек, вступившая тут же в борьбу с полицией, намереваясь напасть на рабочих, причем был тяжело ушиблен полицейский чиновник. Тогда рабочие, к которым успели присоединиться городские мастеровые, начали разгром еврейских домов. С самого начала беспорядка были вызваны войска, и задачей полиции, при помощи трех рот 160 Абхазского полка было недопущение столкновения двух скопищ - христианского и еврейского - и предупреждение проникновения бушевавшей толпы в центр города. Вскоре прибыли еще несколько рот того же полка. Из толпы евреев, состоявшей преимущественно из молодых людей, ожесточенных не менее христиан, сделано было несколько револьверных выстрелов в оцепивший ее воинский отряд, который вынужден был дать залп, другой залп направлен был в христианскую толпу, после чего в 3 1/2 часа дня порядок был восстановлен. К 5 часам беспорядок возобновился на одной из окраин города, но вскоре был прекращен, причем войсками был дан один залп в христиан. Центр города, где помещаются лучшие здания и торговые заведения, совершенно уцелел, на окраинах же разгромлено, но не разграблено до 200 еврейских домов. При действии войск и во время драки огнестрельным оружием убито: 2 еврея, 2 христианина, ранено 5 евреев, 4 христианина, режущими и колющими орудиями убито 2 еврея, 2 христианина, ранено 3 еврея, 3 христианина. Из воинских чинов легко ранен фельдфебель и легко ушиблено 4 нижних чина.

Хотя происшествию этому придается характер еврейского погрома, но считаю долгом свидетельствовать перед Вашим Императорским Величеством, что главными виновниками события стали сами евреи. Подпольную антиправительственною пропагандою они возмущают рабочий класс, подстрекая к беспорядкам, которые при первом подходящем случае отражаются на них же самих вследствие их вызывающе дерзкого пренебрежительного отношения к христианам.

По прибытии в Гомель я из беседы с представителями еврейского населения и между прочим с лицами интеллигентными убедился, что они за евреями не признают вины даже в событиях августа и 1 сентября, обвиняя правительство в непринятии мер к защите их от христианского населения.

В настоящее время в Гомеле все спокойно. Н.М. Клининберг».

Как видите, причиной межнациональных беспорядков послужило то, что еврейка за заработанные трудом и потом деньги подсунула крестьянину тухлую селедку. Он совершил хулиганский поступок - бросил ей селедку в лицо. Но почему же евреи не вызвали полицию, почему не свели хулигана в участок, почему немедленно его убили и выбили христиан с базара? Кстати, это было нетрудно сделать, если учесть, что евреев в Гомеле было, как и в Могилеве. Заметьте, что войска в ходе «еврейского погрома» не давали евреям напасть на христиан. Ничего себе «еврейский погром»!

Мой оппонент удивляется, что Александра II убили тогда еще полностью русские народовольцы, а громить стали евреев. Он бы еще больше удивился, узнав, что те русские народовольцы одобрили эти погромы, заявив: «Народ громит евреев вовсе не как евреев, а как жидов, эксплуататоров народа». Учитывая такую позицию народовольцев, царское правительство подавлении «еврейских погромов» убило 19 христиан, защищая жидов, которых оно считало евреями. Потом, когда народовольцы превратились в партию эсеров с еврейским ЦК, они погромы уже не одобряли...

«Лесков» и мой оппонент уверены, что евреи не занимаются сельским хозяйством потому, что боятся еврейских погромов. В этом выводе причина нагло подменена следствием. Занимались бы евреи, как все остальные народы, производительным трудом, не было бы и погромов. Кроме того, мало кого в мире так громили, как русских. И монголы, и татары, и тевтонцы, и «несть им числа» на протяжении веков разоряли Россию, уводя земледельцев в полон. И ничего - хлеб сеять не разучились.

Об интеллекте

Следует также несколько подробнее остановиться и на причине, которую выдвигает «Лесков» и которую мы уже отметили, - на том, что у евреев за тысячелетия «гонений» мозги отсохли начисто и они теперь не способны заниматься творческим трудом - таким, как хлебопашество.

Творчество - это нахождение решений в жизненно важных вопросах, которые до этого, по крайней мере, тебе не были известны. Люди, занимающиеся производительным трудом, творят непрерывно, поскольку обстоятельства труда все время изменяются, причем в сочетаниях, которые они до этого не встречали. Они вынуждены на эти изменения отвечать творческими решениями. Земледелие - это чрезвычайно творческая область деятельности человека, недаром оно очень часто является развлечением и увлечением сотен миллионов человек. Это и дачи у нас или, скажем, почти поголовное увлечение англичан садоводством и цветоводством.

Как-то меня (возможно, не подумавши) пригласил на свою передачу «Хмурое утро» А. Гордон, мы там мельком коснулись вопросов творчества, и он как крайне нетворческую работу привел в пример валку леса. Мне не пришлось ответить на это замечание, но я в развитие этой темы сказал бы, что работа лесоруба на порядок более творческая, чем работа телеоператоров А. Гордона. Ведь у них изо дня в день рутинная работа: съемки в одной и той же студии, освещение то же, Гордон с собеседником сидят на одном и том же месте, - это все равно, что на конвейере гайки закручивать. А у лесоруба не бывает ничего повторяющегося - ни расположения деревьев, ни местности и ни одного дерева, похожего на другое. Мозги у лесоруба должны все время творчески искать наивыгоднейший прием работы. А у крестьянина, по сравнению с лесорубом, работа в сотни раз более творческая, поскольку валка леса для крестьянина это лишь эпизод его деятельности.

Выше я привел пример из Крестовского о том, как евреи облапошили крестьянина, фактически украв выращенное им зерно. Но разве они для этого применили больше творческих решений, даже в плане облапошивания, чем крестьянин для того, чтобы это зерно вырастить?

Действительно, евреи очень охотно занимаются работой малотворческой. Много ли творческих усилий надо, чтобы сидеть в лавке и подсовывать покупателям тухлую селедку? Издревле умные люди, люди творческие (мудрецы) почитались всеми - и богатыми, и бедными. В этом плане напомню, что еще пару веков назад наименее почтенной работой была работа комедиантов - актеров, музыкантов и т.д. Их любили за то, что они развлекали и скрашивали однообразие жизни, но впускать через парадную дверь брезговали - только через кухню! Сейчас нас уверяют, что комедиантство во всех его видах - это очень творческая работа. Откуда? В связи с чем это копирование чьей-то жизни (игра) требует ума больше, чем сама жизнь? То же относится и к писателям - в связи с чем описание жизни требует ума больше, чем реальная жизнь? Если актерская игра - это творчество, то тогда почему не дают «Оскара» собакам, которые часто исполняют в фильмах свои роли гораздо более блестяще, чем актеры? Почему запоминание нот и каждодневное их воспроизведение является более творческой работой, чем выдача пальто в гардеробе? Да, для работы в гардеробе талант не нужен, тут любой справится, а для игры на скрипке нужен и талант. Но ведь талант - это не творчество, не работа мозгами.

Сколько у нас было этих актеров, музыкантов, комедиантов, чьими именами уже пару сотен лет пресса забивает мозги читателям. А оставили ли нам эти люди хоть одну умную мысль, совершили ли они хоть один умный общественный поступок?

Можно сказать, что среди евреев много ученых, а ученый - человек творческий. Это действительно так, но дело в том, что среди ученых очень мало евреев: евреев много среди тех, кто под соусом науки кормится из налогов «этой страны» - всяких там кандидатов наук и бакалавров, докторов и академиков. Заметьте, что до тех пор, пока государства не начали выделять деньги под научные исследования, до тех пор, пока наукой занимались за свой счет и по велению души, ученых среди евреев не было. Но как только финансировать науку стали из бюджета, евреи валом повалили «в науку», и у нас чуть ли не каждый второй доктор наук - это ученый еврей. Ученых евреев много, а что толку для общества?

Но, возвращаясь к теме, «Лесков» где-то прав - действительно евреям в среднем было непросто заняться таким многообразно-творческим делом, как крестьянский труд. Но это ли все определяло? Евреи в среднем далеко не так тупы, как хотят нам это представить «Лесков» с В. Каджая. И мои оппоненты сами пишут, что отказ евреев от крестьянского труда был не стопроцентным. Десятки тысяч евреев трудились на земле и делали это, как и русский крестьянин, с удовольствием. Если евреи занимаются производительным трудом в промышленности, то и тут они в среднем работают не хуже, если не лучше, чем другие рабочие. Если еврей не жид и не прячется в тылу, то тогда он, как правило, очень хороший солдат. (Впрочем, армия Израиля это доказывает уже более 50 лет).

То есть, и Солженицын, и Каджая, взявшись разрешить вопрос, почему евреи не работают на земле, по сути вопрос только запутали. Реально ни один из предъявленных ими ответов на вопрос ответа не дает и является пустым умствованием.

Упреждая юдофобов, хочу затронуть и на такой вопрос - может, евреи ненавидят ручной труд? А каким трудом является игра на скрипке или рояле? Или труд хирурга? Возможно они не любят физически тяжелую и изнуряющую работу? А какой народ такую работу любит? Для того голова и нужна человеку, для того и нужно творчество, чтобы эту работу облегчить.

Вопрос об отвращении евреев к производительному труду остается и на него интересно найти ответ. Но попутно обращу внимание еще на два его аспекта.

Неужели евреи так глупы?

На самом деле по моим наблюдениям евреи гораздо менее алчные и жадные, чем им это принято приписывать, но все же материальный уровень жизни ими ценится никак не меньше, чем у остальных народов.

И вот смотрите, русские цари, переселяя евреев на земли в Херсонской губернии, хотели сделать достаток евреев большим. У меня нет примера уровня жизни крестьянина Херсонской губернии второй половины XIX в., но есть пример достатка русского крестьянина в Заволжских степях, описанный в воспоминаниях В. Шарапова (датируется началом прошлого века).

«Место моего рождения - село Куриловка Новоузенского района Саратовской области (тогда еще губернии). Это левобережное Заволжье, места степные, с континентальным климатом.

...Осваивались эти заволжские степи русскими, украинцами и другими народами России постепенно, а началось это еще до походов Ермака. Большинство переселенцев были беглые крепостные. Эти свободолюбивые, не побоявшиеся уйти из родных деревень люди преобразовали своим трудолюбием дикие, необжитые пространства.

...Дом, который строил мой дед, был двухэтажным. На первом этаже размещалась большая кухня с русской печью и малым погребом, а также столовая с огромным столом и мощнейшими скамьями вдоль него. В переднем углу - образа с постоянно зажженной лампадой. Пол был застелен кошмой из верблюжьей шерсти, на ней можно было резвиться вместе с кошкой.

Второй этаж состоял из зала для приема гостей по праздникам, а также трех небольших спальных комнат.

Подниматься на второй этаж в обуви запрещалось, пол был покрыт масляной краской и застелен самодельными дорожками. В гостиной был небольшой иконостас и масса комнатных растений.

В летнее время на второй этаж подняться можно было прямо со двора, минуя кухню: на балкон, а оттуда в гостиную.

Напротив дома, на дворе, находилась летняя кухня для приготовления пищи (печь летом топилась раз в две недели, исключительно для выпечки хлеба).

Кроме кухни во дворе находился амбар, в нем не только хранилось зерно, но также висели с ноября по март туши забитых осенью баранов, свиней и коров (в то время зимних оттепелей не было).

Под навесом складывались кизы, или кизяки - главное местное топливо из навоза и соломы, тщательно промешанных и просушенных в знойное летнее время.

Вот, пожалуй, и все обустройство переднего, «чистого» двора, имевшего, конечно, ворота и калитку для выхода на улицу.

В задней части первого двора находились ворота, ведущие на второй двор. Там стоял большой сарай с основным погребом, заполняемым весной привозимыми с речки льдинами. В самом сарае хранились упряжь, телеги, сани, бороны, плуги, сеялки и прочий нехитрый крестьянский инвентарь. В центре этого второго двора был чистый колодец с журавлем для питьевой воды, а возле него помещение для кур, уток, гусей, индюшек и даже цесарок. (Павлинов, правда, не было. - Ю.М.) Далее следовал третий, скотный двор с конюшней для лошадей и верблюдов, овчарней и свинарником. На этом дворе располагался второй колодец, к которому примыкала колода для водопоя скота, а также скирды сена и сарай для хранений овса. И, наконец, после третьего двора, ближе к речке, располагалась баня.

Подобная планировка была у каждого куриловского дома».

А вот описание быта белорусского еврея той же эпохи, сделанные Крестовниковым попутно. Причем, это далеко не бедный в своей среде еврей, поскольку он владел корчмой и правом торговли водкой в очень бойком месте.

«Вот и корчма перед нами - низенькая, маленькая, грязненькая, с черной соломенной кровлей, на которой разросся порыжелый мох, и торчат засохшие стебельки бурьяна. Из низенькой закопченной трубы дым валит. Длинный журавель скрипит над криницей, из которой батрачка тянет бадью. Две лохматые собаки, тощие и злые, бросаются на лошадей и на Шарика, который, в виду столь грозного неприятеля, поджав хвостик, старается поскорее затесаться в середину между людьми и конями.

- Эскадрон, стой!.. Послать взводных вахмистров с котелками!

...В маленькой, низенькой корчемке топилась печь, и дым ел глаза: ветром выбивало из трубы. Замурзанные жиденята в одних рубашонках ерзали голым телом по холодному, сырому, грязному земляному полу; две еврейки в каких-то смоклых лохмотьях с ухватами возились у печки, готовя щуку и кугель к наступающему шабашу».

А в это время миллионы евреев жили в десятки раз хуже семьи, описанной выше. Вопрос: почему они не хотели жить в просторном двухэтажном доме, иметь десятки голов скота и несчитано - птицы? Почему предпочитали нищую убогую жизнь? На этот вопрос не ответишь солженицынскими глупостями про «родную землю» и баснями про еврейскую тупость и отвыкание от работы.

Еще момент. Иудейство, христианство и мусульманство базой имеют один и тот же источник - Ветхий завет. И согласно ему, Бог, изгоняя Адама и Еву из рая, обязал всех людей добывать хлеб свой в поте лица своего. Отказываясь непосредственно «добывать хлеб свой», евреи превращаются прямо-таки в какую-то антибожью секту. Строго говоря, у евреев должны быть веские основания не поступать так, как постановил Бог.

Каков поп...

Прежде чем изложить свою версию, хотел бы напомнить читателям «Дуэли» два момента, о которых мы когда-то писали. В ходе дискуссии с раввином я, к примеру, выяснил, что для еврея религия и его вера - не то, что написано в священных книгах, а то, что ему втолковывают раввины. Этот момент следует оценить, поскольку такого, пожалуй, нет ни в одной религии мира. Раввины как бы непрерывно подправляют иудейскую веру. Наверное, это удобно и для верующих, но, безусловно, это очень удобно для раввинов.

Второй момент, о котором «Дуэль» тоже писала: раввинов позорит и лишает сана производительный труд. Это очень интересный момент, и для меня нет сомнений, что это изобретение самих раввинов, благо, религия - очень гибкая.

Но теперь смотрите, что получается. В старом еврейском обществе наиболее уважаемыми людьми в кагале были раввины, а каков поп, таков и приход. Быть уважаемым означало быть, как раввин. (Раввин - дословно «учитель»). Или, иными словами, устраиваться в жизни, как раввин. Годился и по сей день годится любой труд: ростовщика и проститутки, вора и спекулянта, ученого и завскладом, врача и библиотекаря, - но только не производительный. Никто не запрещал еврею быть крестьянином или ремесленником, но тогда еврей попадал в касту глупых, а потому презираемых. Он был тем, у кого не было ума устроиться, «как раввин».

А человек может многое вынести, может вынести и всеобщую ненависть, но он не переносит презрения. Всеобщее презрение часто ведет к самоубийству, как ни сдерживает человека инстинкт самосохранения. Думаю, что именно поэтому евреи предпочитали иметь живот, приросший к позвоночнику, но не опускаться в глазах своих сородичей.

Был выход: плюнуть на сородичей. Но тогда складывалась ситуация еще хуже. Евреи тебя презирали как отщепенца, а коренные жители - как жида. Если бы все евреи стали заниматься производительным трудом, а то ведь они своим паразитизмом продолжают мозолить глаза коренному населению. И коренные не могут забыть, что ты один из них.

Как ни странно, но в царской России было легче. Еврей мог принять православие, и тогда если не о нем, то уж о его потомках забывали каких они кровей. Смена веры была Рубиконом, присягой на отказ от жидовства. В СССР с его победой атеизма еврей лишился возможности официально объявить, что он не жид. И никакой интернационализм тут не помогал. Для своего кагала еврей-трудяга был отщепенцем, у которого не хватило ума «устроиться», а остальным нациям «устроившиеся» жиды не давали забыть, кто он.

Вот сценка из жизни. У нас в цехе работал токарем еврей-пьяница, кстати, токарем он был прекрасным. Как-то опоздал на работу потому, что провел ночь в вытрезвителе. Обеденный перерыв, работяги за разметочной плитой играют в домино, чувствуется, что ему сочувствуют - ведь пьянице еще предстоят разборки в профкоме, снятие 13-ой зарплаты и т.д. Наконец кого-то прорывает: «Ты, Боря, какой-то жид неудачный. Все жиды завскладами да начальниками работают, а ты, мало того, что ты работяга, так еще и забулдыга! Ты что, не мог с нами выпить? Мы бы тебя домой отвели. Пьешь с кем попало...», - и т.д. и т.п. То есть, коренные такого еврея, безусловно, считают своим, но забыть об остальных не могут: не слепые и видят, что в городе, в котором каждый пятый - еврей, в цехе на 100 человек рабочих только два еврея. А раз забыть не могут, то автоматически прорвется: «жид неудачный».

Вообще-то, перед евреем, занимающимся производительным трудом, не грех и шляпу снять - ему надо иметь, ой, сколько мужества, чтобы противостоять презрению тех и невольным оскорблениям от этих.

Подведем итоги. Судя по всему, ситуация развивалась в такой последовательности.

Сначала раввины, пользуясь тем, что все в их руках, оговорили себе привилегию - право не работать и жить на шее у кагала. Но оговорили, как им казалось, «умным» образом - сделали труд для себя позором. Полагали, видимо, что сию данность все примут, как должное, и относиться это будет только к раввинам. Но фактически подобное положение вещей привело к тому, что производительный труд стал позором для любого еврея.

Эра всеобщего атеизма, падение авторитета раввинов не изменили положения, поскольку к этому времени умами всего мира владела еврейская пресса, которая компостировала мозги скорее всего самим евреям тем, что они, дескать, очень умный народ, а поэтому таких умных грех использовать на полях и в цехах. Разве уж только какой дурак родится...

Вот причина того, что евреи не могли да по уму и до сих пор не могут создать своего государства. Оно немыслимо без людей производительного труда, и, догадайся арабы замириться с Израилем, устрани они угрозу ему, а вместе с ней и помощь евреев всего мира, Израилю наступит конец. Те немногие евреи-трудяги, которых накопил Израиль, то огромное количество жидов, сбежавшихся туда, сами страну содержать не смогут. Израиль рухнет.

На мой взгляд, в этом причина многих, если не всех еврейских бед. Это действительно уникальный народ, поскольку в мире больше нет народа, в котором труд считался бы позором. И именно из-за этого у коренных народов начинают чесаться руки после того, как евреи в «этой стране» обживутся и расплодятся.



* Каранковая бочка вмещает 112 казенных гарнцев, а корцовая 156. Оброк - овес, сбож - жито, рожь, вообще хлебное зерно. Гарнц - 8 фунтов, т.е. около 3,3 кг.