Надо перестать бояться больших идей, потому еще сохраняющийся (как хотелось бы думать) шанс для России не выпасть из общецивилизационного процесса может быть связан только с прорывными идеями исторического масштаба.[1] (Лапаева. Институт государства и права РАН )
Не может не радовать факт что наша интеллектуальная элита всерьез озаботилась справедливостью и поиском больших идей. Этим ответом хотелось бы внести свой скромный вклад в данный процесс.
Столбовая дорога цивилизации.
Лапаева начинает свой доклад с декларации верности евроцентризму и отрицания любых идей не исходящих от Запада: «Я не имею ввиду популярные сейчас рассуждения о нежелательности иди непригодности для России либерально-правовой демократии или о том, что «бывает разное право и разная демократия». На мой взгляд, научное и практическое значение этих рассуждений невелико, поскольку приверженцы подобных идеологем не поясняют, как может страна в условиях современного этапа глобализации развиваться вне русла процессов финансово-экономической интеграции и имманентно связанной с ними политико-правовой унификации, возможной лишь на началах права и демократии в их общепризнанном смысле.»
России не повезло с гуманитарными науками. Как-то они у нас не прижились. Вместо эмпирического знания сплошные попытки вывести «на кончике пера» грандиозные теории всего, не утруждая себя соотнесением умопостроений с реальностью. «Научное значение» принято приписывать умозрительным конструкциям, а эмпирические факты объяснять «отсталостью» или «отклонением».
Можно было бы обратиться к истокам мифа о «столбовой дороге цивилизации», по которой предписано пройти всем народам. Это и протестантский миф о предопределении развития мира божественным Провидением, и одномерная «диалектика» Гегеля в которой путь развития общества предписан так же жестко как развитие дуба из желудя, и марксистскую версию этого мифа, и перенос его на ,биологическую эволюцию советскими фантастами, вроде Ефремова, у которого происхождение человека из амебы так же предопределено как вырастание дуба из желудя. Допустим, Лютеру миф о предопределении был полезен для борьбы с индульгенциями, а Марксу чтобы затащить «реакционную» Пруссию в «авгиевы конюшни» капитализма — вырвать немецких детей из цепких лап «школьных наставников» и загнать в шахты «эффективных собственников». Неприятно, мол, но «неизбежно». Иначе «невозможно существование крупной промышленности». Происхождению этого мифа посвящена другая статья[2] Давайте сосредоточимся на эмпирических фактах.
Приверженцы идеологемы о единственно возможном предписанном свыше «магистральном пути развития цивилизации» не объясняют как может наша страна развиваться в условиях глобализации. Ведь у всех перед глазами пример Греции. Польша, которая была локомотивом антисоветской революции в восточной Европе и принята в лоно Запада на льготных условиях, потеряла в ходе евроинтеграции треть экономики, всю науку и значительную часть населения. О Прибалтике, Румынии, Болгарии и говорить нечего. В Югославии Запад развязал кровавую бойню. О Ливии, Сирии, Ираке, Афганистане и говорить нечего.
На попытку России «вернуться в наш общеевропейский дом» Запад ответил войнами в Чечне и на Украине, которые ЦРУ готовило 70 лет, начиная с поддержки фашистского подполья и приема на службу фашистских коллаборационистов после войны, через пропаганду русофобии радиоголосами ЦРУ, подготовку нового террористического подполья в 90-е и до ползучей оккупации Украины в настоящий момент.
Это не случайность и не совпадение. Политику уничтожения незападных наций и превращение их в зоны хаоса, управляемые бандитами и частными армиями западных олигархов открыто декларируют ведущие чиновники Евросоюза. Вот как видит будущее экономики незападных стран бывший зам министра английского МИДа, а теперь крупный чиновник Евросоюза Роберт Купер:
Страны премодерна слишком бедны чтобы обеспечить хороший доход криминальным бандам захватывающим контроль в государстве или части его территории. Алмазы, наркотики и несчастные девушки, которых продают в проституцию, должны сбываться на Западе. Необходимы также закупки оружия. Криминальные интересы могут быть сосредоточены в мире премодерна, но у них будут зарубежные офисы на Западе.[3]
И не стоит обольщаться что в Россия пока «страна модерна». В Ливии и Сирии тоже был «модерн». Запад это скорректировал. Да, Россия не Ливия и не Сирия и может себя защитить, но малейшая попытка открыться Западу используется им чтобы сбросить Россию в «премодерн», что мы и видели во время стремительного уничтожения советской науки, промышленности и сельского хозяйства в 90-е, в создании при помощи Запада криминального квазигосударства в Чечне, а сейчас на Украине.[4]
Думаю невелико, как раз, научное и практическое значение рассуждений, основанных на евроцентристской догме о возможности развития в условиях «глобализации» - (модный эфимизм для старого доброго западного империализма). В планах западной олигархии России отведена роль человеческой помойки, которую нам уже показали в Чечне и сейчас показывают на Украине. Теоретически можно было бы рассуждать о строительстве параллельного «Запада» в России — воспроизводстве западных структур и институтов без открытия западному империализму и превращения нашей страны в колонию или территорию «премодерна», но это уже не «глобализация».
Как бы ни нравились Марксу английские сюртуки, а Новодворской сникерсы — не судьба. Не только развитие, но само существование России несовместимо с открытостью Западу. По крайней мере, на данном этапе.
Несправедливость приватизации
Лапаева ссылается на работу А. С. Ахиезера «Россия: критика исторического опыта» как одну из попыток разобраться в причине неудач попыток модернизации России. Работа содержит некоторые интересные мысли, но в целом исходит из прогрессистской идеи «просвещенного меньшинства», которое должно расшевелить «косное» большинство. Идеи большинства о справедливости в целом рассматриваются как помеха «прогрессу». Величину этой помехи реформаторы недооценили, но теперь готовы считаться и даже пойти на некоторые «уступки». Думаю и сегодня реформаторы недостаточно осознали масштаб проблемы.
В своем исследовании нативной антропологии Запада «Горечь сладости или нативная антропология Запада»[5], Маршал Сахлинс приводит классическое определение экономики Лионела Роббинса:
Мы были изгнаны из Рая. Мы не имеем ни вечной жизни, ни неограниченных средств наслаждения. Куда бы мы ни бросили взгляд, каждый раз выбирая одну вещь, мы должны отказаться от других, от которых при других обстоятельствах мы не отказались бы. Ограниченность средств для удовлетворения потребностей различной важности является почти универсальным условием человеческой деятельности. Для этого и существует Экономическая Наука, изучающая поведение человека, использующего ограниченные ресурсы.
На обширном материале Сахлинс показывает что основу западной экономики, да и всех общественных наук, положен миф о грехопадении. Вечно голодный Адам в мире шипов и репейников вдохновил своеобразное представление о связях между людьми. В России представления о мире и обществе основаны на Новом завете:
«Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их?..Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них; если же траву полевую, которая сегодня есть, а завтра будет брошена в печь, Бог так одевает, кольми паче вас, маловеры! Итак не заботьтесь и не говорите: «чтò нам есть?» или «чтò пить?» или «во чтò одеться?»... Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам... Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят. Есть ли между вами такой человек, который, когда сын его попросит у него хлеба, подал бы ему камень? и когда попросит рыбы, подал бы ему змею?» (Евангелие от Матфея)
Человек живет в светлом божьем мире, где всего хватает. Основная забота не прокормиться, «ибо всякий просящий получает, ищущий находит и стучащему отворят», а иметь кусок хлеба чтобы дать сыну. Ведь именно нашими руками Бог подает нуждающимся. Это различие фундаментально. Говорить об «отчуждении» поколений советских людей от собственности и «жизни на энтузиазме» можно только в западной парадигме, где человек вечно голодный эгоистичный индивидуалист-Адам в проклятом мире шипов и репейников, озабоченный лишь собственными потребностями.
Очарованный буржуазной идеологией Англии, Маркс предполагал что сущность человека — предприниматель собственник. Производство, по его мнению «обусловлено телесной организацией» (по образу и подобию Бога, который произвел всю Вселенную). Все что не связано с предпринимательством, от семьи и морали до религии и государства для Маркса «отчуждение». Отсюда и пассажи о «возвращении человека из морали, семьи, религии и государства к своему истинному человеческому бытию». Вряд ли стоит сегодня использовать этот термин, основанный на ветхозаветных мифах.
Советские люди работали чтобы дать хлеба детям — обеспечить сытую и безопасную жизнь будущих поколений. Да, это политическая, и если хотите, религиозная связь, никак не основанная на потребностях индивида, но эта связь не более «нелепа» чем представления Маркса о предпринимательской - «сущности» человека и «отчуждении» от этой сущности в семье или государстве.
Понимание этого фундаментального различия западной и российской космологии совершенно необходимо, чтобы наконец освоить уже имеющиеся эмпирические данные. Мы не были «отчужденными», давая хлеб голодным. Мы не просили права сунуть голодному камень вместо хлеба. Отчужденными мы стали сейчас, когда у поколений, создававших сверхдержаву вырвали из рук кусок хлеба, который они протягивали сыну, да к тому же часть этого куска бросили на землю и втоптали в грязь, объявив что он «не нужен». Это не метафора. Вот академик Аганбегян выступает перед студентами Новосибирского университета в 2003 году, рассказывая им как «не нужны» были производимые в СССР зерно, сталь, трактора:
«В плановом хозяйстве производилось много продукции, которая не была востребована... Сказанное относится и к зерну. Наша страна производила 120 млн. т зерна и еще докупала. Этого не хватало, считалось, что для скота надо больше кормов… С переходом к рынку, когда за зерно стали спрашивать реальные деньги, выяснилось, что его столько не нужно. В прошлом году урожай был 84,5 млн. т зерна. Это бедствие — на него резко упала цена, вывезено на экспорт 17 млн. т и еще 10 млн. т остались невостребованными. Поэтому переход к рынку — крайне болезненная вещь, связанная с огромным сокращением производства».
Через 3 года, в 2006 году начальник центральной военно-врачебной комиссии минобороны РФ Валерий Куликов заявил в интервью агентству «Интерфакс»: «Из-за дефицита массы тела, или, другими словами, из-за хронического недоедания, получили отсрочки от службы в армии… более 30% новобранцев». Основной причиной «этого позорного явления» в России по его словам стала неспособность семей, особенно в глубинке, обеспечить детей полноценным питанием.
Интересно что эту идею — дать лучший кусок детям, подметил даже троцкист Оруэлл и высмеял в своем «Скотном дворе», куда мол этим русским скотам еще и школы строить? Дай бог мельницу осилить.
Советское руководство не смогло расстаться с буржуазным по сути марксизмом и предложить более адекватную нашему обществу теорию. Потому многие его действия выглядели нелогично и неправильно для воспитанных на марксизме интеллигентов. И поэтому же опостылили заклинания марксизма. Как могли люди согласиться с «материалистической» догмой, что их ничто не связывает кроме потребностей, а политические общности «нелепость»? Но неадекватность марксизма не отменяет величия технологической и социальной модернизации, проведенной в СССР прагматиками и превратившей его в сверхдержаву. Так же как лысенковщина не отменяет Спутник.
Самореализация граждан.
Лапаева пишет:
«Вряд ли надо доказывать, что без создания максимальных возможностей для самореализации граждан в рамках и на базе права Россия не сможет решить такие актуально стоящие перед ней сложнейшие задачи, как достижение конкурентоспособности в глобальном экономическом пространстве при одновременной модернизации национальной экономики и всех связанных с ней сфер общественной жизни.»
Вряд ли стоит принимать слишком многое без доказательств. Отсутствие строгости мышления, пренебрежение к эмпирическим данным до добра не доводят. Надо отдавать себе отчет, что западные теории, которыми увлекается романтичная столичная интеллигенция России, предназначены для студентов. Они предназначены не давать ответы на практические вопросы, а социализировать молодых людей в западном буржуазном обществе.
Можно сказать что «модернизационные» волны, локомотивом которых является романтическая западническая интеллигенция, с восторгом принявшая западные теории но мало представляющая себе технические и административные проблемы страны, подавляются обездоленной массой, чье существование оказывается под угрозой, во главе с прагматиками, вроде академиков или генералов царского генштаба.
С данным утверждением Лапаевой можно согласиться, но смысл его в российском контексте меняется почти на противоположный. Дав нам право сунуть голодному камень вместо хлеба, реформаторы не «создали максимальные возможности самореализации граждан». Наоборот, лишили граждан стимулов[6]. Мы не вечно голодные Адамы в проклятом мире шипов и репейников. Наши потребности не превосходят возможности. Нам мало надо. В публичной лекции «Человек советский» социолог Левада с горечью признавал крах этих либеральных иллюзий:
Стал ли человек иначе жить и работать? Конечно, появились запросы, которых раньше не было. Не надо стоять в очереди за колбасой. Заработал деньги – пойди и купи, хочешь - колбасу, хочешь - автомобиль, хочешь - даже квартиру в элитном квартале. Насчет работы: мы спрашивали людей, могли бы они работать лучше? “Могли бы, да смысла нет”... Вот мы увидели, что человеку нужно совсем немного... Дирижаблей, лайнеров и лунного света не требуется. [7]
В нативной западной антропологии считается, что человек лучше кого-либо знает собственные потребности. В общем случае это не так, и крупные торговые сети, например, предсказывают потребности покупателей на месяцы вперед[8]. Но потребности «голодных» лучше знает государство. «Чужая боль не болит». Поэтому именно государство может стимулировать инициативу граждан, работающих «ради светлого будущего». На дядю, озабоченного лишь собственным доходом, наши граждане работают неохотно.
Хотя наши гуманитарии слышат мантры о «самореализации» от своих западных инструкторов в светском контексте всевозможных семинаров, сама идея ведет свою историю от кальвинистских баптистских сект. Вообразив себя «святыми» со справкой, сектанты были нетерпимы к всякому вмешательству государства в свои дела. Ведь государство для всех, в том числе «отверженных». Какое право оно имеет вмешиваться в дела святых, предназначенных приумножать славу Господа строительством заводов, газет, пароходов? Американские сектанты даже в самой богатой стране мира умудрились поддерживать многомиллионную бездомность и десятки миллионов семей живут впроголодь. Почему? Из принципа! Мир должен быть наполнен шипами и репейниками и «отверженные» должны страдать. Помогая обездоленным, государство затушевывает удивительное превосходство «избранных».
Именно эти сектантские предрассудки лежат в основе враждебного отношения к государству и социализму в Америке. Со времен Рейгана антигосударственный пафос сектантов широко используется США для демонтажа социального государства внутри страны и подрыва государственности за рубежом. Людмила Алексеева хорошо описывает подрывную деятельность баптистов, пятидесятников и прочих протестантских сект в СССР. У всех на слуху Талибан, Алкаида, Ваххабиты, а сейчас и Исламское государство, используемые американскими спецслужбами для уничтожения арабских государств. Сектантскую природу имеют и секулярные диссидентские организации вроде «Хельсинкской группы»[9].
Можно ли говорить о «само»-реализации Суворова, Жукова, Королева, Курчатова, или даже пострадавших от советской власти Николая Вавилова или Чаянова? Для чего нужен этот акцент на «самости»? Академик Сахаров многое сделал для укрепления обороны нашей страны, но вообразив себя святым со справкой, начал самореализовываться - обматерил сотрудниц Иркутского аэропорта и раздавал пощечины милиционерам в зале Омского областного суда, приговаривая «Вот вам, щенки, от академика», дебоширил в московском пединституте.
Как может «само»-реализоваться учитель, врач, ученый при сворачивании государственной системы образования, медобслуживания, науки? Не у всех же есть деньги на собственную школу, как у Рачинского или на больницу. Как «само»-реализоваться инженеру или рабочему, когда уничтожаются целые отрасли промышленности, вроде гражданского самолетостроения или тракторостроения? Восстановление советской государственной промышленности увеличит возможности самореализации наших граждан, но безусловно уменьшит возможности «самореализации» корпоративной олигархии Запада.
Конкурентоспособность
Достижение конкурентоспособности в глобальном экономическом пространстве не является «актуальной задачей», уже потому, что на Россию наложены санкции. Нельзя быть конкурентоспособным на рынке, на который тебя не пускают. Ответные санкции ограничивают доступ конкурентов на российский рынок, так что и у нас конкуренция не актуальна. А для удовлетворения внутренних потребностей конкурентоспособность не нужна. Нужен ли нам таксист — победитель гонок Формула-1? Волнует ли нас «конкурентоспособность» хлеба на столе, тепла в батарее или электричества в розетке? Конкурентоспособность нужна при участии в конкуренции. Чтобы возить пассажиров вовсе не обязательно быть лучшим в мире.
Нет ничего жизненно необходимого, что мы должны были бы закупать за рубежом. Пример СССР доказывает, что все что нужно мы можем производить сами. То немногое, что приходится закупать, можно оплачивать с доходов от экспорта нефти и газа.
Конкурентоспособность для России не являются актуальной задачей, а скорее дело престижа. Гипертрофированное значение, которое придавала конкурентоспособности столичная интеллигенция, можно объяснить лишь тем, что Маркс сделал ее критерием «прогрессивности» общественного строя. Рациональных объяснений тут нет. Наверное неплохо было бы стать чемпионом мира по бегу, но и без этого прожить можно. Если в какой-нибудь отрасли мы достигали конкурентоспособности, то это было побочным результатом решения собственных проблем. Яркий пример — запуск спутников. Заработать на этой «конкурентоспособности» было невозможно, потому что на рынок нас не пускали.
Но главное, в нашей холодной континентальной стране достичь конкурентоспособности гораздо сложнее, чем обеспечить свои потребности. Даже наши нефть и газ по себестоимости всегда будут дороже саудовских или иранских[10]. Чтобы русские дети не росли дистрофиками надо вернуть урожаи зерна на уровень советских, а не пытаться конкурировать на рынке легковых автомобилей или компьютеров, чтобы на выручку закупить зерно. Ставить целью достижение конкурентоспособности — неоправданный перерасход ресурсов, которые можно было бы использовать на удовлетворение собственных потребностей. Наперсточнику на базаре, конечно хочется, чтобы мы играли в его игры. Но нам это зачем?
«Постсоциализм», социализм и миссия России в мире.
«Постсоциализм» — это утопия[11]. В силу чисто объективных причин с ростом населения Земли переход к социализму неизбежен. Конечно Маркс считал что прибавочная стоимость берется прямо из работников. Но для производства кроме рабочей силы необходимы еще капитал и ресурсы. Недостаток одного фактора можно компенсировать за счет перерасхода других. Например, не хватает угля, который можно добывать дешево в открытых карьерах — можно перерасходовать труд и спуститься в шахты. Не хватает нефти на побережье теплых морей — можно перерасходовать капитал и построить нефтепровод. И то и другое позволяет увеличить производство, но уменьшает прибыль. А капиталист ищет как раз прибыль. Потому он нефть в Сибири не разведывает, а шахты закрывает и затапливает. Работники, ранее занятые на добыче ресурсов в капиталистической экономике оказываются лишними. Производства, оставшиеся без ресурсов, закрываются и их работники тоже оказываются на улице.
Западный капитализм работал пока Запад захватывал дешевые ресурсы по берегам теплых морей, уничтожая целые народы. Капитализм был хорош чтобы снимать пенки. Он совершенно не предназначен для освоения труднодоступных ресурсов. Сегодня он лелеет планы сокращения населения Земли и выкидывания целых стран из цивилизации. Именно это мы наблюдаем в Ливии, Сирии, на Украине. Сегодня на Земле живут 7 миллиардов человек и капитализм с его сниманием пенок давно стал атавизмом. Будущее за разнообразными формами социализма. Россия, как первая социалистическая страна в мире и единственная страна способная сдерживать военную экспансию Запада, стала последней надеждой человечества обуздать алчность корпоративной олигархии и сохранить доступ к благам цивилизации.
Чтобы построить свой параллельный капитализм, нужна своя отдельная планета со всеми ресурсами. И на Земле достаточно ресурсов, но они недоступны капитализму. Ситуация когда работники съедают все что произвели приемлема для работников, но такое производство бессмысленно для капиталиста. Да, стыдно и горько признавать что под влиянием марксистской лысенковщины мы поддались на соблазн рыночного глобализма и завели в эту трясину свой народ[12]. Но ошибки надо исправлять. Лучше поздно, чем никогда. Отбросив буржуазную идеологию полуторавековой давности, надо заняться созданием системы права, адекватной социалистическому обществу. Что-то было интуитивно найдено в СССР. Что-то сделать не удалось из-за марксистских шор и предстоит переосмыслить с новой, научной точки зрения. Но продолжать бездумно копировать Запад больше нельзя.
