|
|
От
|
Руслан
|
|
|
К
|
Руслан
|
|
|
Дата
|
05.02.2015 21:46:28
|
|
|
Рубрики
|
Катастрофа; Война и мир;
|
|
Углегорск
Feb. 5th, 2015
http://kerzak-1.livejournal.com/1350033.html
12:17 PM
http://www.youtube.com/watch?v=doAoomps84Q&feature=player_embedded
Мне кажется, дороги войны всегда ведут в один конец. Не потому, что ты рискуешь не вернуться по той же дороге туда, откуда начинал свой путь к фронту. Не потому, что ты вообще рискуешь не вернуться. И не оттого, что мост взорван, фонарные столбы снесены снарядами, диспозиция изменилась, и перекресток, который ты спокойно пересекал часом ранее, теперь простреливается, а у машины осколком мины вышибло колесо и шрус. Ты просто не вернешься таким же, каким был прежде. Даже оттуда, где уже бывал ранее. Дорога войны — бесконечная рокада, петля Мебиуса. Задачи не ясны, цели не определены… За работу, товарищи!
Первый приезд в Углегорск 2-го февраля был исполнен безнадежной военной симптоматикой. Низкое серое небо, оглашаемое громом артиллерии, навалилось на раскисшие поля и разбитые дороги. Двухосный «Урал», тяжело лавируя между выбоинами, заминированными обочинами и колоннами бронетехники, подъезжает к брошенному блокпосту, отбитому двумя сутками ранее у Житомирской Бригады. Танки и люди. Живые и мертвые. Разведка ГАДН 3-й мотострелковой бригады ВС ДНР, совместно с танкистами, раскатала в блин эшелонированную линию обороны ВСУ на дороге Горловка-Углегорск. Артподготовка не смогла окончательно выкурить украинских солдат из укрепленных блиндажей и траншей, и тогда в бой пошли танки. Прорыв поддержала пехота. Первый танк встал прямо перед блокпостом, напоровшись на мину. Второй, прорываясь через поле во фланг обороны противника, провалился в блиндаж. Танкисты ушли вдаль по дороге войны, чтобы, выполнив боевую задачу, никогда не вернуться назад.
Мертвый стальной мамонт, увязший в раскисшем черноземе. Четыре тела в грязном камуфляже с украинскими шевронами перед растоптанным блиндажем. Еще десяток трупов уже вывезли. Справедлив ли этот счет, Бог весть. Танкисты погибали, окрыленные яростью. Их противник — обуянный ужасом. В полях слева от дороги слышатся характерные громкие щелчки. Со стороны дороги на Артемовск работает снайпер. Украинский снайпер. Пули поминутно звонко стучат о стальные стойки маленькой вышки метрах в трехстах от обочины.
В тот день парни из боевого охранения, великодушно выделенного мне приказом начштаба дивизиона из взвода управления, резонно посоветовали не соваться за железнодорожный переезд.
- Кирюха, не маячил бы ты… — и без того внимательный взгляд разведчика Бухаря (бравшего двумя сутками ранее вышеупомянутый блокпост) приобретает хищную остроту. — Вон ту пятиэтажку видишь? Там снайпера сидят, я те отвечаю. Пойдем-ка!
Через переезд выходят первые беженцы. До прихода армии ДНР, украинцы не выпускали гражданских из города. Вояки не позволяли людям перемещаться по городу, размещая огневые точки буквально «на головах» населения. Дворы частного сектора, начинающегося сразу за железной дорогой, утыканы минами. В садах стоят растяжки. В домах — склады боеприпасов. Блиндажи, капониры и позиции артиллерии — вдоль заборов. Зачистка продвигается крайне медленно. Площадь кварталов с латифундиями — огромна. ВСН выкуривают противника из дыр третьи сутки с переменным успехом. В городе работают снайперские группы, и, судя по свидетельствам разведки ГАДН, в руках у них вовсе не СВД.
- Да я фигею! В пацана рядом попало. Над броником. Метра на два отбросило, я те отвечаю. Фиг знает, из чего они там бахают, но это точно не СВД’шки. — делится со мной своими наблюдениями молодой «разведос». — И работают они так, как те сказать… Ну, в общем, точно не «укры». Мы их из пятиэтажки выжать пытались — так они такую оборону организовали, что мы их только через час дожали. «Укропы» так не воюют. Даже мы так не воюем, если честно.
На путях возле будки бойцы возятся с «Утесом». Через пути выходят первые беженцы. Бабушки, пожилые шахтеры, женщины с детьми. От радости чуть не в ноги падают парням-новороссам. Костерят правительство незалэжной на чем свет стоит, призывая чуму и всевозможные кары на головы Порошенко, «Трупчинова» и всей Рады вместе взятой. Ополчение организует их эвакуацию. Создается впечатление, что по дороге войны можно идти минимум в двух направлениях: на войну и от нее… И все же, ведет она в одном.
Не пройдет двух суток, и мы все таки пересечем Рубикон железнодорожного полотна. Углубляясь в частный сектор, разведчики Манул и Змей, сопровождающие меня в этот раз, внимательно осматривают каждое строение, каждое дерево и куст. Район зачищен, но «сюрпризов» противником оставлено достаточно. Лесополоса вдоль забора полна растяжками и МОНками. В огороде — занесенный снегом труп собаки.
Первым делом заносим несколько буханок хлеба и пару банок консервов пожилому отставному шахтеру, не желающему покидать родные пенаты. Ни разметанные окна, ни пробитая миной крыша не являются достаточным аргументом для того, чтобы бросить родной дом.
- Мне бы пару человек на час! Мы бы окна и потолок подлатали! А то одному тяжеловато… — жалуется он.
Мародерство, во время оккупации города войсками Украины, было совершенно неконтролируемым и будничным делом. Черниговская и Жмеринская бригады за 8 месяцев войны кое-чему научились у национальной гвардии. Автомобили и бытовая техника, ноутбуки и игровые приставки, содержимое магазинных полок и комодов мирного населения — все «отжималось» украинскими вояками без разговоров и сожаления. Каково жить в доме, где «новые хозяева», заложив окна мешками и оборудовав на чердаке пулеметную точку,, первым делом интересуются содержимым твоих шкафов и холодильника? Куча женской и детской обуви в доме около блокпоста… Солдатня из Стрыя решила увезти домой подарки женам и детям.
Планы, однако же, не были реализованы, и подарком их родным будет в лучшем случае — тело мародера, а в худшем — отсутствие какой-либо информации о месте и обстоятельствах его гибели. Жовто-блакитные флаги валяются на улицах там и сям. Те гражданские, что еще не успели покинуть город, проходя мимо, вдохновенно плюют на них и вытирают ноги об эти символы «евроинтеграции».
«Рапира» стоит во дворе соседнего дома. Длинный ствол смотрит в поле. Возле стены дома — ящики со снарядами, отстрелянные гильзы сложены в комнате. Под брезентом, накинутым на казенник — «презент», хитроумно поставленная растяжка с РГД. Но буквально через 10 минут растяжка снята, а пушку уже разворачивают, чтобы прицепить знатный трофей к «Уралу».
Дальше — слов не хватит описать то, что дальше. Бесстрастные слова едва ли смогут передать увиденное. Трупы украинских солдат, обглоданные оголодавшими кошками и собаками… Кровь, стекающая с кормы БТРа, пришедшего со штурма углегорской шахты, на которой продолжал бессмысленное сопротивление взвод ВСУ… Все остальное скажут бесстрастные кадры.