Делегация РКРП посетила борющийся город (фоторепортаж)
От редакции. Сражающийся Луганск посетила делегация Российской коммунистической рабочей партии (РКРП). Целью поездки стало ознакомление с ситуацией на месте, укрепление связей с нашими ближайшими союзниками — товарищами из «Рабочего Фронта Украины», а также решение некоторых других насущных вопросов нашего взаимодействия. Было проведено немало встреч с рядовыми ополченцами, коммунистами в их рядах, с организаторами сопротивления.
Итак, борющийся Луганск. Каким он предстал перед взором молодых российских коммунистов?
…Классе во втором (тогда ещё в советской школе) мы изучали основы географии. Учили, что Воронежская область граничит с семью областями: Курской, Липецкой, Тамбовской, Волгоградской, Саратовской, Ростовской и ещё с одной. Находилась она тогда в составе Украинской ССР и называлась Ворошиловоградской (в том же 1990 году была переименована в Луганскую). В детстве мы узнали и о подвиге молодогвардейцев, действовавших в тех краях, в городе Краснодоне в период Великой Отечественной войны. Оставалась мечта: побывать в том самом легендарном городе. Как-то с товарищами даже прикинули маршрут. Но подходящие даты для поездки никак не удавалось выбрать. Также из детства запомнилась фраза из учебника русского языка: «Донбасс славен углём».
Год 2013-й, 2014-й. Тревожно за Украину, охваченную «Евромайданом». Восток страны сопротивляется, образуются Донецкая и Луганская народные республики, не подчинившиеся киевской хунте. Становится понятным, что на Донбасс уже не попадёшь просто на экскурсию. Новая киевская власть идёт на тяжкие преступления: Одесса, Краматорск, станица Луганская… Нельзя оставаться в стороне. Ведь идёт сопротивление фашизму. И место коммунистов — в антифашистских рядах.
…От Ростовской области мы ехали вместе с луганскими товарищами. Маршруты перехода границы ими освоены. Встречаться с российскими пограничниками не потребовалось. Украинских пограничников здесь нет; въезд в Луганскую народную республику для друзей свободный. Нас сопровождали ополченцы, возвращавшиеся домой после обеспечения безопасного проезда жителей-беженцев. Двигались малой автоколонной.
Вскоре мы въехали в небольшой населённый пункт в Луганской области. В контраст с застоявшейся российской гражданской жизнью, там дежурил вооружённый патруль из трёх человек. Сделав непродолжительную остановку, мы продолжили движение в направлении Луганска. В стороне — Краснодон, именно здесь уже более семидесяти лет назад воевали молодгвардейцы против фашистских палачей. Но сейчас наша цель — не музей «Молодой Гвардии». Едем дальше.
По дороге в Луганск мы проехали несколько блокпостов ополченцев. Оборудованы блокпосты очень просто: старые шины, бетонные блоки, где-то — противотанковые ежи. Оружие, дежурные ополченцы. Проверяют, кто едет, что везут. Поскольку с нами был депутат Верховного Совета ЛНР, нас пропускали без лишних вопросов.
По пути встретились и рабочие автобусы, развозящие смены на шахты. Шахты работают даже в войну. Вот уж, действительно, Донбасс славен углём! Жаль только, что уголь прибирают к рукам олигархи. [IGA: какие? луганские?]
Уже по прибытии в Луганск мы услышали раскаты артиллерийских орудий. Город обстреливали. На одной из центральных улиц сильно повреждено от ударов гранатомётов здание какого-то банка. Разрушен центральный автовокзал. Тем не менее, жизнь в городе продолжается. Междугородние автобусы отправляются из другого места. В пункте обмены валюты в каком-то универсаме на той же центральной улице поменяли российские рубли на гривны. Ходят маршрутки (укрупнённые «Газели»), пусть и не очень интенсивно. Трамваи и троллейбусы не ходят — значительно повреждена контактная сеть по городу, а также часть тяговых электроподстанций. Движение электротранспорта восстанавливали, но после очередной волны обстрелов оно вновь нарушилось. Теперь его восстановить сложнее из-за потери электроподстанций. По городу ездит и личный автотранспорт, но весьма в небольшом количестве. В общем, пробок в городе нет. Заправки работают плохо, бензина часто не бывает. Бензин дороже, чем в России. Ополченцы стараются заправляться бензином и пропаном по другую сторону границы.
Органы украинской государственной власти отсутствуют — они полностью заменены. Проверить наличие миграционной карты, например, некому в принципе. Город контролируется ополченцами, силами ЛНР. Милиции практически не наблюдается. Та, что есть, — выполняет свои функции вместе с представителями ЛНР.
Проведя некоторое время в Луганске и пообщавшись с товарищами, мы направились в город Перевальск, одно из мест дислокации ополченцев. Бывший Дом культуры переоборудован в штаб, на входе, как и положено, — мешки с песком. Напротив штаба на стареньком ЗИЛе дежурит ополченец со средством ПВО. Само средство, наверное, ровесник тому ЗИЛу. Очень похожие образцы оружия приходилось видеть в музеях Великой Отечественной войны. Нам сказали, что оно берёт цели на высоте до полутора километров, что, в принципе, достаточно, так как для эффективной бомбёжки вражеские самолёты опускаются до 700 метров.
Мы продолжали беседовать с ополченцами, в том числе в их рядах с коммунистами и их сторонниками. Один из них рассказал: «Я пошёл в ополчение, потому что укропы разгромили мой дом». И политика хунты их достала: стали насиловать отменой статуса русского языка (притом что этот товарищ свободно говорит и по-украински), затем — открытая военная агрессия, убийство мирных людей.
В автомобиль типа «Газели» были погружены противогазы. С этим же автомобилем мы направились в штаб, находящийся в Луганске. По пути раздавали противогазы ополченцам на блокпостах. Есть опасение, что против бойцов ополчения могут применить химическое оружие. На одном из блокпостов заговорили с ополченцем-шахтёром. Блокпост располагается в непосредственной близости от шахты, на которой он работал, пока она не закрылась.
В общем, к этому времени уже стало понятно, что ополченцы — это, прежде всего, местные жители, не смирившиеся с фашистской агрессией. Конечно, не могу говорить за весь Донбасс. Да и в пределах Луганска мы далеко не везде побывали. Но на тех постах, которые мы посетили, нам все говорили, что мы первые из России, кто к ним приехал. Вроде где-то и встречаются ополченцы — выходцы из России, но эти ребята их не знают. Таким образом, либеральные слухи о преобладающей внешней (российской) составляющей ополчения сильно преувеличены… мягко говоря.
В обороне Луганска активно участвует Всевеликое Войско Донское. Это один из отрядов ополчения, сформированный из казаков. Эти казаки не придерживаются антикоммунистических взглядов. Более того, руководство казацких формирований поддерживает постоянную связь с коммунистами Луганщины.
Местные коммунисты — это в основном ребята из Луганской областной организации КПУ, которые в ходе текущих событий избрали для себя революционный, боевой путь. Действуют они исходя из объективных интересов антифашистской борьбы сегодня в составе общего антифашистского фронта. И самоорганизовались они для борьбы вопреки позиции руководства КПУ, официально отмежевавшегося от вооружённого сопротивления якобы сепаратистов. Не было получено добро ЦК КПУ и на вхождении депутатов-коммунистов бывшего Луганского областного Совета в Совет ЛНР. На передовом краю борьбы за интересы трудового народа — последовательные коммунисты, революционные ребята, многие из них — простые рабочие. Приспособленцы, обитавшие здесь в период мирной жизни, уехали или прячутся…
Именно эти товарищи стали костяком в строительстве отряда «Рабочего Фронта Украины» в Луганской области. Хотя, как они объяснили, в свете событий последних трёх месяцев, в обиходе называют себя Рабочим Фронтом Луганщины; само понятие Украина у многих здесь теперь ассоциируется с военной агрессией фашистских правителей. Это, конечно, тяжело воспринимать с учётом того, сколько сил в своё время большевики отдали на создание Украинской ССР, на превращение её в одну из наиболее развитых стран мира.
Одна из насущных задач структур луганского организованного коммунистического сопротивления сегодня — распределение гуманитарной помощи, главным образом — медикаментов.
Мы видели, как налажена работа в штабе. В коридоре стоят коробки с разного рода лекарствами. Их направляют в медучреждения и непосредственно в отряды к ополченцам. По коробкам можно изучать географию России — вплоть до Дальнего Востока. Немало этикеток от обкомов КПРФ. Как говорят люди, штаб коммунистов распределяет гуманитарку более справедливо, нежели администрация ЛНР.
Конечно, есть и другие пункты распределения гуманитарной помощи, организованные ополчением. Помощь из России, собранная силами Движения «В Защиту Детства» и РКРП, доходила и до других пунктов.
Примечательно, что мы были первыми российскими коммунистами и вообще первыми из России, кто посетил луганских товарищей с момента начала боевых действий. Ранее, в период «русской весны» здесь был один активист КПРФ, прибывший по собственной инициативе, не имея официальных полномочий.
Надо сказать, что у луганских коммунистов есть разногласия с высшим руководством ЛНР. В шахтёрском краю во главе народной республики явно не шахтёр. Валерий Болотов, как рассказали нам простые рабочие, не так давно служил у местного олигарха, присматривал за шахтами-«самокопами» (реалия постсоветского Донбасса, апофеоз кустарщины с опасными для жизни условиями труда). В принятой конституции ЛНР есть и пункт про частную собственность. Естественно, не за это рискуют своими жизнями борцы-коммунисты [?].
Но в военной обстановке все участники ополчения стараются действовать сплочённо, не ослаблять перед врагом положение Республики.
Здесь, в штабе коммунистов Луганска, особенно заметна активность ополченцев из Каменнобродского района. Этот район («Камброд») находится с северной стороны города и больше всего подвержен обстрелам.
Тем временем мы могли наблюдать, как по улице проезжает пара танков. На танках — небольшие красные флаги. Это ополченские «Т-62». Поинтересовались, откуда танки. С поставками у Республики и у ополченцев дела обстоят плохо. Во-первых, есть немного техники, в боях отбитой у украинской армии. Но эта техника отремонтированная и, возможно, не полностью боеспособная. Россия, естественно, напрямую не помогает. Но вроде бы кое-что как-то неофициально передаётся. Каким образом передаётся — это, видимо, знает очень ограниченный круг лиц. Но то, что передаётся, как нам говорили, это нечто списанное, очень старое.
Путину нужна эта война. Он заинтересован в том, чтобы Украина не вошла в НАТО, а страну с зоной военных действий в НАТО не примут. Соответственно, он ведёт линию на то, чтобы ЛНР и ДНР, с одной стороны, не проигрывали (какая-то не новая военная техника каким-то образом поставляется), с другой стороны — какой-либо значимой поддержки в плане поставок современной военной техники [хотя бы во временное пользование — авт.] не оказывается.
Эти сведения, конечно, очень неточные, скорее — предположительные, даже у наших собеседников полной картины нет. Путину всё больше не доверяют — таковы настроения в ополчении. Считают, что российские власти обязаны помочь, раз уж ввязались в конфликт на Украине.
Ополченцы воюют против регулярной армии (хоть и разложившейся за годы «незалежності», но регулярной), а оружие у ополченцев — эпохи первых десятилетий после ВОВ. Прежде всего, именно «по этой причине стоять нелегко», как высказались ребята в Перевальске. Но в целом состояние духа возможно описать как героическое — драться будут до последней возможности.
Далее — поездка на шахту. Многие рабочие говорили, что очень ждут победы своих. Что тогда, наконец, закончится обстрел. Ведь им сейчас приходится добираться на работу под грохот разрывающихся снарядов.
Активная часть шахтёров почти вся уже в ополчении, неактивная — не может сделать выбор. Неактивные отчасти не обладают достаточной информацией о целях и задачах ополчения («За что воюем?»), отчасти оправдывают тем самым свою трусость. Скорее всего, такая часть шахтёров пополнит ряды беженцев. При существующей довольно скудной агитационной работе в рабочей среде вряд ли можно ожидать подъёма боевого духа шахтёров.
Недалеко от шахты нам показали автомобиль, подбитый танком. Вернее, то, что от него осталось. Сравнить можно разве что с масштабированной сильно смятой консервной банкой. Автомобиль был расстрелян предположительно заблудившимся танком украинских воинских формирований. Ополченцы предполагают, что таких танков около четырёх штук в районах, контролируемых ЛНР. Их не удаётся обнаружить, необходимого локационного оборудования нет, и эти танки представляют значительную опасность не столько для подразделений армии ЛНР, сколько для мирных жителей.
Наиболее активные граждане помогают ополчению. Менее активные занимают скорее выжидательную позицию, пассивно поддерживая ЛНР. Некоторая (незначительная) часть выступает против любых военных действий. То есть, по сути, — против ЛНР. Сами ополченцы всё больше радикализируются, предъявляя претензии к беженцам призывного возраста. Таким образом, разрыв между активной и пассивной частью населения всё больше увеличивается.
После этого мы направились домой к сопровождавшему нас товарищу. По возвращении обнаружили, что днём этот квартал был подвергнут обстрелу. В подвал соседнего пятиэтажного дома попал фугас. Дом сильно не пострадал, поскольку взрывной удар на себя взяла мощная плита перекрытия между подвалом и 1-м этажом. Но находившийся рядом с местом попадания фугаса автомобиль «Жигули» искорёжило сильно. С другой стороны от здания взрывом (вероятно, от огня гранатомёта) смело «палатку». Впрочем, она уже не функционировала. В результате население квартала было сильно испугано, местные магазины закрылись, людей было ещё меньше, чем утром. Редкие прохожие обменивались информацией: куда на этот раз попали фашисты, какие разрушения, куда смотрит мировое сообщество и т. д. В целом по городу продовольственные магазины работают нерегулярно, значительная часть закрылась. Наблюдаются перебои со снабжением.
В Луганске быстро учишься звукам артиллерии. Пара десятков громких выстрелов вдали и через 15—30 секунд серия громких, глухих взрывов — это «Град». Выстрел с низкочастотным свистом и с последующим взрывом через несколько секунд — это гранатомёт. Звука летящих снарядов пушек артиллерии и гаубиц обычно не слышно — только взрывы. А если где-то рядом слышны выстрелы и взрывы через 3-4 секунды, то это, вероятно, миномёт диверсантов: значит, берегись, может поразить и тебя.
Военную обстановку можно охарактеризовать так. К северу от города стоит артиллерия украинской армии и производит обстрел самых разных кварталов города. С южной стороны силы Киева заблокированы в аэропорту. Украинская армия стремится усилить наступление с севера, разблокировать аэропорт, окружить и взять Луганск. Обстрел гражданских объектов наносит ущерб жизни города, а также наводит страх на население. Действуют отряды диверсантов, проникающие в город и открывающие смертоносную стрельбу из миномёта.
Молодая армия Юго-Востока отражает попытки врага приблизиться к городу с севера. В этом луганчанам помогают в том числе дежурящие в городе танки (их немного). Также на вооружении Юго-Востока имеется, кажется, установка «Град». С помощью «Града» ведётся обстрел аэропорта и огневых позиций противника в окрестностях города. Украинская армия применяет «Град», установок которого у украинской армии несравненно больше; с помощью «Града» обстреливают не только огневые позиции ополченцев, но и городские территории.
С момента нашего отъезда блокирование города украинскими войсками усилилось. Ситуация как никогда напряжённая.
