«Президент отметил, что революции всегда были, и были далеки от народа» (Российская газета. Неделя. № 88 (6360), 18-23 апреля 2014 г., с. 3). Не знаю, насколько точно газета передала публично выраженную мысль президента Путина, перепроверять не стал, газетчики в таких случаях ошибаются редко. Мысль, прямо скажем, не нова. Так считают все, кто, став детищем последней революции, больше в революциях не нуждается, наивно полагая, что история на их революции закончилась и утвердившийся в ее результате общественный порядок, т. е. социально-экономический и общественно-политический строй, теперь будет вечным. Кого же президент Путин полагает близким к народу? По логике его высказывания, – тех, кто революции (любой из тех, какие «всегда были») сопротивлялся, активно против нее боролся, в иных случаях беспощадно ее подавлял, иными словами, контрреволюционеров. Выходит, что исторические знания, собственный исторический опыт нашего президента таковы, что позволили ему прийти к обобщающему выводу – только контрреволюционеры были (и, видимо, будут) действительно близки к народу, и даже в тех случаях, когда революции осуществлялись на волне массового народного протеста, во всех без исключения. Замечательная интеллектуальная позиция, впрочем, как уже было отмечено, не оригинальная – позиция класса, который пришел господствовать навечно.
С такой вот позиции наша элита, т. е. интеллектуальное представительство нашего господствующего класса и пытается разглядеть суть происходящего в Украине, делает политические прогнозы, дает глубокомысленные рекомендации. Однако происходящее в Украине, творящаяся там народом история, плохо укладывается в спекулятивные конструкции, порождаемые буржуазным сознанием. И первым, на чем оно спотыкается, является само понятие революции.
В марксизме революция, как однажды выразился Энгельс в письме к Марксу, есть «почти материальный процесс». Что несет в себе эта мысль, образованные марксисты знают. Революция – это восстание производительных сил в лице наиболее революционных масс. Такая революция не может быть «далека от народа», поскольку она сама есть коллективное действие народа или, иными словами, сама есть революционно действующий народ. Подлинная социальная революция всегда направлена на смену одного способа производства другим способом, на радикальную смену господствующей формы производственных отношений, в которой наличные производительные силы, т. е. трудящиеся массы, без саморазрушения более существовать не могут. Таким образом, революция, в марксизме, есть объективный процесс, общенародный протест против существующих порядков, который благодаря идеологам революции, ее политическому руководству, выраженным в их целевых программах общенациональным интересам, делается сознательным, организованным, политически направленным, т. е. Волевым.
Буржуазные идеологи, стремящиеся увести массы в сторону от антибуржуазной революции, немало сделали для того, чтобы замутить и опошлить само понятие революции, выхолостить из него подлинное научное содержание, смешать революцию народную с революцией антинародной, реакционной, верхушечной, привить в политическом сознании обывателя абстрактный образ революции как кровавого хаоса, исторической аномалии, приводящей к бесчисленным и ничем не оправданным жертвам. Модным у бухгалтеров от буржуазной исторической науки стал вопрос о «цене революции». Но все это понятно, поскольку по-другому буржуазия мыслить не способна. Впрочем, во времена, когда она сама возглавляла свои классовые революции, то за их «ценой», как свидетельствуют многочисленные факты из истории, не стояла. Буржуазные мыслители отвергают наличие объективных законов в историческом процессе, значит и объективную основу самой социальной революции. Понятие революции сведено у них лишь к политическому перевороту, незаконному с точки зрения действующего буржуазного законодательства захвату государственной власти. Революции организуются и осуществляются кучкой политических активистов (заговорщиков) при поддержке обалдевшей от их обещаний и лозунгов толпы. И, таким образом, революцией у них может считаться любой государственный переворот независимо от его классового характера. А вот его прогрессивность или реакционность оценивается с точки зрения собственных интересов буржуазии. С той, однако, поправкой на современность, когда у отдельных национальных буржуазных сообществ, разделенных мировой конфигурацией «центр-периферия», могут быть уже разные интересы.
Как оценивался (и продолжает оцениваться) государственный переворот в Киеве? Как «оранжевая революция», «революция майдана», т. е., если убрать не существенное, как революция. И пошло, и поехало. Отсюда и рассуждения президента Путина о киевской «революции», в общем-то, правильные, если бы не возникший у него соблазн дать попутно общую оценку всем революциям, какие «всегда были». Что ж, допустим мы согласимся с мнением первого лица государства относительно нацистского переворота в Киеве. Тогда кто же такие те на юго-востоке Украины, которые активно этому перевороту сопротивляются? Контрреволюционеры. Не нравится? Никто антифашистское движение юго-востока Украины так не называл? И не назовет, язык не повернется. [IGA: у Александра - повернулся] Но именно так и выходит по логике путинского высказывания. Согласиться с таким «определением» могут только кукловоды из-за океана [IGA: удивительное угадывание места жительства Александра!] и Евросоюза. «Революцию майдана» они уже охарактеризовали как подлинно демократическое движение, отвечающее интересам всего народа Украины, а людей, поднявшихся на борьбу с этой «революцией», как «сепаратистов» и «террористов», читай – контрреволюционеров, поскольку во всем мире слово «контрреволюционер» остается пока синонимом слова «реакционер».
Между тем, адекватный классовый подход к оценке событий в Украине может привести только к одному выводу: в столице Украины совершен контрреволюционный государственный переворот движением, стоящим на идеологической и политической платформе национал-социализма периферийного типа. Ответной на него реакцией стала народно-демократическая революция, охватившая в данный момент часть регионов юго-востока страны. Об этом я уже писал в статье «Что с Украиной: классовая борьба, революция «ПРОТИВ», размещенной на сайте Лефт.ру:
[Калитаев] «События в Украине не дают, казалось бы, фактического основания для вывода об обострении в ней классовой борьбы. Действительно, и на той, и на другой стороне гражданского противостояния не замечено политических выступлений с чисто классовыми лозунгами. Вместе с тем, это далеко не так. В Украине началась классовая борьба в той форме, в которой она только и может выразиться в общенациональном масштабе в условиях периферийного общества. Ее основной целью, с одной стороны классового конфликта, является вывод страны из состояния периферийности и обретение всех необходимых условий для ее самостоятельного развития и, с другой его стороны, удержание страны в положении периферийной, подчиняемой диктату центров капиталистической метрополии Запада. Это – народно-демократическая революция, товарищи, вызванная упреждающей атакой на Украину организованной и поддержанной западными странами контрреволюции украинского национал-социализма».
Контрреволюционность государственного переворота в Киеве выражена в его активном противодействии той тенденции, которая наметилась в политической ситуации Украины, когда значительная часть ее политически активных граждан начала постепенно объединяться против засилья коррупционного режима, установившегося при буржуазном правительстве Януковича. Эта тенденция нарастала, но была пресечена (а для начала умело использована) радикальным крылом украинского национал-социализма. Контрреволюционность переворота заключается, следовательно, не в том, что в результате «революции майдана» было свергнуто правительство Януковича, а в том, что она упредила вполне возможный конец для этого правительства, инициированный действительно демократическими силами, на тот момент еще находившимися в стадии своей политической консолидации. Контрреволюция упредила народно-демократическую революцию, примерно также как это могло произойти при успехе корниловского мятежа против Временного правительства в России, а на самом деле против набирающей силу народной революции, в августе 1917 г.
Но контрреволюция не разрушила потенциал народно-демократической революции, а стала стимулом для его быстрого роста и активации, что проявило себя практически сразу же в нескольких украинских регионах, прежде всего, на Юго-востоке, где национал-социалистическая идеология, антикоммунистическая и русофобская, не нашла почвы для своего развития и укоренения. Юго-восток восстал ПРОТИВ национал-социализма, прорвавшегося к государственной форме своего политического бытия.
Как и все революции ПРОТИВ, т. е. как все еще не развитые революционные движения на периферии капиталистического мира, Юго-восток в начале своего политического протеста выдвинул только те лозунги, которые защищали его идентичность, его культурно-историческую особость. Следующим этапом в определении и выражении его политических интересов стали лозунги об отделении этих регионов от Украины с последующим вхождением в состав России, что позволило киевской власти обвинить их в сепаратизме, предоставило ей политическую основу для провозглашения своей главной целью сохранение единства украинского государства. После потери Крыма эта цель стала представляться соответствующей общенациональным интересам. Лозунг об отделении юго-восточных регионов от Украины, как мне представляется, был политически ошибочным, не соответствующим природе того движения, которое стихийно выросло как сопротивление экспансии украинского национал-социализма. Кажется, что политические лидеры восставших регионов осознали это вовремя.
Следующим политическим лозунгом стал «Федерализация Украины», которым вопрос об отделении регионов был снят и заменен вопросом об их максимальной автономии. В регионах началась подготовка к проведению общенародных референдумов, результаты которых должны были дать политическую основу для самостоятельного образования отдельных субъектов федерации. Представляется, однако, что положительное решение этого вопроса для отдельных регионов не создало бы достаточных условий для федерализации всего государства. Скорее всего, создание отдельных государств регионального масштаба, если бы центральная власть все же признала их де-юре, дало бы возможность вновь поставить вопрос об их нахождении в составе единой Украины. Следовательно, лозунг «Федерализация Украины», по сути, был (и продолжает оставаться) лозунгом, ставящим цель добиться самостоятельности в решении вопроса «с Украиной» или «без Украины». С этой точки зрения обвинение в сепаратизме, выдвинутое киевской властью против юго-восточных регионов, не лишены кое-какой основательности. Поддержка этого лозунга, как и всех прежних, не соответствует истинным целям украинской народно-демократической революции. Кроме того, они удерживают ее размах в узких региональных рамках, лишая, тем самым, условий для ее развития и шансов на успех.
Целью народно-демократической революции в Украине является сама Украина. Только тогда, когда будут выдвинуты лозунги спасения Украины от национал-социалистической заразы, создания подлинно народно-демократического государства, революция обретет свой общенациональный масштаб и получит реальные шансы на победу. Кажется, это начали понимать и руководители сопротивления. В последних их выступлениях мы уже слышим не призывы спасаться от чумы национал-социализма в одиночку, а твердое намерение создать всеукраинский общедемократический фронт для борьбы с классовым врагом, которым на данном этапе выступает поднявший голову бандеровский неонацизм и сомкнувшийся с ним украинский олигархат. В своей первой статье «Что с Украиной» я писал:
[Калитаев] «Тем не менее, такое противодействие стихийным образом будет осуществляться, скорее всего, в формах, которые уже возникли по инициативе самих граждан. Сейчас видно, что на первых порах оно будет носить местный характер. В дальнейшем возможны два варианта развития событий. Первый вариант. Оно так и останется местным, даст время для укрепления центральной власти в Киеве, для получения ею поддержки со стороны внешнеполитических агентов. После этого оно будет разгромлено по частям, где политическим способом, где военным. Второй вариант. Местные очаги найдут возможность для политической и силовой координации на межрегиональном, а то и общенациональном уровне, создадут свой единый координационный центр, способный заявить о себе как о представителе политической воли подавляющей части населения страны, после чего объединятся и конституируются как общедемократический фронт, целью которого является восстановление конституционного демократического порядка на территории всей Украины. Если это политическое движение сумеет опереться на легитимность президентской власти и посредством ее (через нее) официальным образом выступит в защиту конституции страны, оно создаст реальный противовес власти, засевшей в Киеве».
По всему видно, что политический процесс пошел именно в этом направлении. Но в данный момент он развивается лишь в рамках межрегионального политического сотрудничества на территории только восточной части страны. Следующим шагом должно стать учреждение политического органа всеукраинского общедемократического фронта, создание его организаций и баз во всех других регионах (областях) Украины. Судя по последним трагическим событиям, пружина антифашистского сопротивления уже сжимается на юге и в центральной части страны. Но там еще нет политических центров, способных на единой идеологической и политической основе объединить всех граждан, готовых к активному сопротивлению, нет политической работы, без которой невозможна консолидация всех пока разрозненных сил сопротивления, их объединение в одну организованную силу. Такую работу нужно немедленно начинать.
В связи с этим возникает вполне объяснимое недоумение по поводу пассивной позиции украинских коммунистов. В социалистической прессе этому даны следующие объяснения. Из газеты «Правда», № 39 (30101), 11-14 апреля 2014 г. Белов Ю. «Классовые истоки и уроки украинской трагедии».
[Белов] «И всё же нельзя не назвать главную причину того, почему КПУ не оказалась во главе борьбы с профашистским режимом: явно недостаточное её влияние на украинский рабочий класс. Только он, хорошо политически организованный и морально закалённый в борьбе с капиталом, может стать мобилизующей силой народа в его противостоянии буржуазной профашистской власти. Эта истина нам, коммунистам, давно известна, но данная задача невероятно трудна в своём осуществлении. Трудна в силу объективных причин: рабочий класс раздроблен и разобщён приватизацией и деиндустриализацией, а в условиях кризиса даёт себя знать страх перед безработицей. Но как бы ни были сложны условия нашей пропаганды среди рабочих, одно непреложно: без привнесения социалистического сознания в рабочий класс, а это задача задач коммунистов, ничего не изменится ни в положении самого этого класса, ни в положении народа, ни в положении страны. Это, пожалуй, главный урок украинской трагедии, что надлежит усвоить как коммунистам Украины, так и коммунистам России».
Причин, таким образом, несколько. Во-первых, КПУ не имеет достаточного влияния на украинский рабочий класс. Во-вторых, рабочий класс раздроблен и разобщен приватизацией и деиндустриализацией. В-третьих, только рабочий класс, хорошо политически организованный и морально закалённый в борьбе с капиталом, может стать мобилизующей силой народа в его противостоянии буржуазной профашистской власти. Именно так в российской коммунистической прессе и объясняется политическая пассивность КПУ. Вчитайтесь в представленные аргументы! Из них прямо вытекает, что дело борьбы с украинской контрреволюцией практически безнадежно. Нет ни политически организованного рабочего класса (он, видишь ли, разобщен), ни рабочей партии, которая имеет на него влияние (и чья же в таком случае эта партия?). Ну а раз так, то нет и мобилизующей силы народа в его борьбе с профашистской властью. Нет мобилизующей силы народа! И что теперь прикажите? Из газеты КПУ «Коммунист». Первый секретарь ЦК КПУ Петр Симоненко «Обращение к товарищам по партии».
[Симоненко] «Эти события носят неоднозначный характер. Участие в них больших масс людей отражает глубокое недовольство в обществе политикой режима Януковича и его окружения, бездарно правившего страной, обманувшего народ, отказавшегося от своих предвыборных обещаний, а в трудную минуту трусливо покинувшего свой пост. Наглостью в обогащении сложившийся вокруг Януковича клан, получивший название «Семья», оттолкнул от себя большинство своих сторонников и избирателей. Но протестные выступления масс не приобрели характера классового противостояния. Жестокая схватка произошла между двумя группировками одного и того же класса эксплуататоров». <…> «В сложившейся обстановке важнейшей нашей задачей является сохранить структуру, кадры партии, быть бдительными, не поддаваться на провокации. Важно использовать любую возможность для разъяснения трудящимся сущности совершенного переворота и опасности его последствий для простых граждан — резкого ухудшения в экономике, роста безработицы и долгов по зарплатам и пенсиям, роста цен и тарифов, разгула преступности, дальнейшего обнищания людей. Руководство партии, наша фракция в Верховной Раде Украины будут делать все возможное, чтобы в этих тяжелейших условиях защищать интересы трудящихся, сохранить партию, отстоять целостность Украины».
Протестные выступления масс не обрели классовый характер! Что, и даже сейчас? Нет, не видят украинские коммунисты во всем происходящем классового характера. А раз так, то можно и покурить, посидеть на завалинке, подождать пока он проявится. Сейчас же главной задачей выступает сохранение структуры и кадров партии. И бдительность. А еще сохранение целостности Украины и защита интересов трудящихся. Ну и, конечно, не допустить гражданской войны. Для всего этого нужно разъяснять трудящимся сущность совершенного переворота и опасность его последствий. Так и хочется сказать: вот иди, партия коммунистов, к трудящимся на баррикады, там и разъясняй. А то выйдет, что и тебе разъяснят.
Украина находится в состоянии гражданской войны, еще не полномасштабной, но уже кровопролитной. Понятие «гражданская война» в марксизме всегда было тождественно понятию «классовая борьба». Видят ли украинские коммунисты в своей стране гражданскую войну? Трудно предположить, что нет. Но классовой борьбы не видят. Так, во всяком случае, вытекает из высказываний руководителя КПУ.
Можно ли, при сложившихся обстоятельствах, удержать страну от дальнейшей эскалации военного противостояния? Можно, но практически лишь одним способом: создать реальную силу, противостоящую силе национал-социализма, руководимого из Киева и дальше из-за бугра. Силу хаоса может остановить только сила порядка. Контрреволюция сильна сегодня ощущением своей полной безнаказанности. События в Одессе – полное тому подтверждение. Человек, стрелявший как в тире по людям, стоявшим в окнах горящего здания, должен был быть обезврежен или уничтожен представителями правопорядка, поскольку для этого они и предназначены. Но они позволили ему убивать. Значит, встали на его сторону, стали его соучастниками. Сегодня в Украине нет государственных силовых служб, способных обеспечить безопасность украинских граждан. Бандитским формированиям дан зеленый свет, им дозволено все, лишь бы запугать население, лишить его воли к сопротивлению. И это не анархия, а сознательно организованный произвол, политический экстремизм, государственный, если хотите, терроризм, направленный против граждан всей страны, не вставших на сторону национал-социализма. Уверен, что везде есть люди, готовые встать на защиту своего народа. Но их нужно организовать и дать им средства для такой защиты. Организовать политически, поскольку разворачивающаяся гражданская война есть война именно политических сил, а не борьба морально-здоровой части населения против одуревших от наркотиков фанатов «Черноморца» или Бандеры. Они уже не фанаты в обыденном понимании, а хорошо подготовленные, мотивированные и оплаченные военизированные формирования, аналогичные подразделениям СА на первом этапе возникновения нацистской Германии. Завтра, возможно, для них организуют «ночь длинных ножей», но сегодня они будут ставить украинских граждан на колени перед своими фюрерами и создаваемым у всех на глазах украинским рейхом. Впрочем, именно украинским, т. е. плебейским и холуйским, таким, каким он спланирован творцами «оранжевых революций» по всему миру. Что, разве во всем этом нет места для приложения политической активности коммунистов?
Нельзя понять и простить коммунистическую партию, которая в тяжелейший для страны момент ставит своей главной целью сохранение самое себя, и для этого уклоняется от классовой борьбы, от результатов которой зависит будущее всего украинского народа и, разумеется, самой партии. Пролетариат пассивен потому, что пассивна его рабочая партия, если, конечно, она является его партией. Если КПУ не видит в происходящих событиях признаков революции, пусть на этом этапе пока лишь народно-демократической, значит, она политически инфантильна или слепа. Если видит и не действует, то ее пассивность есть предательство революционного дела, для которого она предназначена, позор для всего современного коммунистического движения. Чем бы все не кончилось, такая партия уже никогда не получит народного доверия. В литературе это называется «совершить политическое самоубийство». Полагаю, что партия украинских коммунистов не намерена повторить печальный опыт своей прародительницы – КПСС.
