Значительный дефицит справедливости и равенства в обществе некогда «окончательно и бесповоротно победившего социализма» самым естественным образом вписывается в длинный ряд, неизменно преследующих борцов за социальную справедливость, неудач, фатальная неизбежность которых создает прецедент существования правила без исключения. Причину заведомой обреченности всех попыток построить общество всеобщего благоденствия должна была бы выяснить такая общественная наука, как политическая экономия. Однако, многочисленные еще совсем недавно, угодливые толкователи своевольных действий практиковавших строителей коммунизма, источившие все свои зубы о гранит пролетарской политэкономии, утверждают сейчас, что такой науки, дескать, не существует вовсе. С этим, довольно запоздалым признанием нельзя не согласиться. Действительно, разве можно представить себе пролетарскую физику или, скажем, буржуазную математику? Вот так и политическая экономия, являясь одной из ведущих общественных наук, должна была бы выяснить хотя бы принципиальную возможность приемлемого разрешения многочисленных противоречий в человеческом обществе к нашему всеобщему, а не только пролетарскому, удовольствию.
В качестве единственного средства совершенствования человеческой самоорганизации все разновидности борцов за социальную справедливость, видят только внеэкономическое распределение материальных благ. Представляется в высшей степени целесообразным выяснить влияние внеэкономического распределения на характер общественной и экономической организации в зависимости от его доли в совокупном результате общественного производства. Тем самым предоставляется заманчивая возможность найти такое ее значение, которое позволит навсегда устранить несправедливость в человеческом обществе.
Применительно к основанному на частной собственности обществу внеэкономическое распределение можно разделить на несколько характерных областей.
Первая их них имеет четко определенное начало в виде своего нулевого значения. Полное отсутствие внеэкономического распределения предоставляет частным собственникам неограниченную экономическую свободу, следствием которой будет быстрое углубление имущественного расслоения, социальные потрясения, распространение насилия, деградация всех сфер человеческой деятельности, территориальное разобщение. Практически исключается возможность устойчивого существования отдельной независимой человеческой общности по причине возникновения и быстрого распространения в экономических и общественных отношениях неуправляемого самопроизвольного процесса. Вот так неограниченная экономическая свобода оборачивается огромными бедствиями для допустившего ее общества. По мере увеличения доли внеэкономического распределения степень устойчивости общества будет возрастать. Первая область использования внеэкономического распределения ограничивается минимальной неприемлемой степенью неустойчивости общества.
Вторая область, следовательно, с минимальной приемлемой степени устойчивости общества начинается. Она включает в себя так называемый «гуманный и демократический капитализм», упираясь далее в невидимый, но ощутимый экономикой барьер, за которым начал давать значительные сбои хваленный производственный механизм Швеции. То есть, вторая область использования внеэкономического распределения ограничивается наибольшей допустимой степенью административного вмешательства в экономику.
Третья область, следовательно, с наименьшей недопустимой степени административного вмешательства в экономику начинается. Она включает в себя избыточное внеэкономическое распределение в
виде возрастающих степеней недоразвитости капитализма, затем неразвитости, завершаясь советской системой тотального централизованного распределения совокупного результата общественного производства.
Преимущественное использование первой области внеэкономического распределения относится к ранним формам так называемого первобытного капитализма, когда общество еще не
пришло к пониманию необходимости ограничения своевольной деятельности частных собственников. Только насилием можно сохранить целостность такого общества, жестокость которого должна возрастать по мере сокращения доли внеэкономического распределения. Быстрое разорение мелких и средних предприятий, образование гигантских, вплоть до отраслевых и не только, монополий сведут на нет роль и значение товарно-денежных отношений, заменив их в скором времени тотальным централизованным распределением. Вот так две крайности в экономических отношениях: полная экономическая свобода и полное отсутствие таковой сходятся в одном и том же, замыкаясь на нищете, деградации и разобщении.
Избежать более или менее благополучно осуществления многочисленных мрачных пророчеств капиталистическому обществу позволил переход к использованию наиболее приемлемого внеэкономического распределения, в пределах которого только и возможно достаточно устойчивое существование основанного на частной собственности общества в виде наиболее упитанных демократий. Именно внеэкономическое распределение является той самой действенной уздой, которая не позволяет частным собственникам в их безоглядной погоне за наживой перешагнуть ту невидимую грань, за которой экономические и общественные отношения быстро приобретают явно выраженные признаки неуправляемого самопроизвольного процесса.
Третья область внеэкономического распределения используется в случаях значительного ограничения возможностей общественного производства (войны, стихийные бедствия, природные катаклизмы и пр.). Однако, иногда сами ограничения обусловлены преднамеренным использованием избыточного внеэкономического распределения, когда общество сворачивает на дорогу, вымощенную благими намерениями наиболее одержимых борцов за социальную справедливость. Получается так, что общество, использующее избыточное внеэкономическое распределение, самопроизвольно тяготеет к такому своему состоянию, которое вызывает необходимость использования такого распределения.
Очевидно, что внеэкономическое распределение оказывает огромное влияние на характер общественно-экономических отношений, изменяя их в самых широких пределах: от форм присущих неуправляемому самопроизвольному процессу, до – свойственных системе тотального централизованного распределения. Однако, оно не позволяет получить модель общественного устройства, превосходящую по степени совершенства ее общественной и экономической организации «гуманный и демократический капитализм. Не приходится даже говорить об общественных и экономических отношениях, которые хотя бы отдаленно соответствовали многочисленным описаниям несравненных достоинств таковых в социалистическом или коммунистическом обществе, так как не обнаружено ни социалистического, ни коммунистического внеэкономического распределения. Вот так и слабая надежда на возможность найти такую долю внеэкономического распределения, которая позволила бы без всяких измов раз и навсегда устранить несправедливость в человеческом обществе, тотчас оказалось несостоятельной. Налицо очевидная недостаточность самого внеэкономического распределения, предопределяющая ограниченность и порочность идеи социалистической и призрачность коммунистической, а вместе с тем бессодержательность таких понятий, как социализм и коммунизм.
Таким образом, возможность дальнейшего совершенствования общественной и экономической организации необходимо искать в области распределения экономического.
В. Я. Мач.
