Форум С.Кара-Мурзы

	От	Мак
	К	Скептик
	Дата	03.06.2012 14:12:41
	Рубрики	Прочее;

Текстовая версия этого интервью: А.Локоть - Д.Каптарь (km.ru)

Анатолий Локоть: «Правительство: лица новые – курс старый?»

Недавно стал известен состав нового правительства нашей страны. Соответствующие указы по конкретным назначениям и структуре кабинета подписаны президентом России Владимиром Путиным. Игорь Шувалов остался на должности первого вице-премьера. Свои министерские посты сохранили Анатолий Сердюков, Антон Силуанов, Виталий Мутко и Сергей Лавров.

В целом состав правительства претерпел существенные изменения, однако большинство новых лиц на самом деле прекрасно известны всей стране. Они давно уже занимают крупные посты в государственном аппарате, и никаких сенсаций не произошло.

Аналитики сразу же стали обсуждать, какой курс начнет проводить правительственная команда, и мы посвящаем нашу очередную передачу этому вопросу.

25 мая в 14:00 свое отношение к составу и политике нового правительства в эфире КМ ТВ выскажет депутат Государственной Думы Анатолий Евгеньевич Локоть.

Видео продакшн «Новое время»

25 мая

Вернуться к ролику

--------------------------------------------------------------------------------

25.05.2012, 14:00
В эфире КМ ТV, программа «Конференция» и я, ее ведущий, Дионис Каптарь. Сегодня мы обсудим последние назначения в правительство с депутатом Госдумы Анатолием Евгеньевичем Локтем. Здравствуйте, Анатолий Евгеньевич. Какие ваши общие впечатления от назначения группы новых людей и? соответственно, старых, известных кандидатов, которые сохранили свои посты?

Дионис, чтобы понимать ситуацию, надо прежде всего договориться, о каком правительстве мы с вами говорим.

Об официальном.

Честно говоря, можно сегодня говорить о трех правительствах. О том правительстве, которое сформировал Дмитрий Медведев по поручению президента РФ. И, видимо, это то, о чем вы спрашиваете. Затем правительство, которое курирует Абызов, один из министров, это так называемое открытое правительство. Оно провозглашено. Более того, есть передача, где велся прямой репортаж — встреча премьера на этом открытом правительстве, обсуждение каких-то вопросов. И реальное правительство, то, которое собралось вокруг президента РФ из бывших министров — нынешних советников, референтов — есть какие-то должности у них, у бывших министров, которые переместились из Белого дома в Кремль и сосредоточились вокруг Владимира Владимировича Путина. Это очень важный, концептуальный вопрос, потому что фактически все понимают, что несмотря на то, что есть официальное правительство, некая декорация или публичное действие, целью которого является, видимо, популяризация, ведение какой-то пиар-компании среди населения, это так называемое открытое правительство, но есть и реальный центр принятия решений и он находится в Кремле. Именно поэтому были известные трудности у Медведева при формировании правительства, потому что, я знаю, очень серьезные руководители, очень серьезные бывшие известные политики, известные министры отказались принять участие в правительстве Медведева, понимая, что центр как раз находится в Кремле. Наиболее известный случай — это министр Набиуллина, то, что получило огласку. На самом деле там гораздо больше и глубже. Отсюда и очень много новых лиц — 7 вице-премьеров, из них один первый вице-премьер, это Шувалов. В основном это известные люди, но и появились два новых вице-премьера. Это Аркадий Дворкович, который давно работает с Медведевым. Он олицетворяет, безусловно, либеральное направление, либеральное отношение к экономике, в целом к реформам, он апологет, выступил с новыми инициативами приватизации, все авторство ему отводят. Человек, вице-премьер, который должен курировать социальный блок, Ольга Голодец (я прошу прощения, если неверно ставлю ударение) — я ее меньше знаю, она пришла из московского правительства, тут трудно что-либо сказать широкой публике.

По-вашему получается, что реальное правительство все-таки в Кремле?

Абсолютно. Центр принятия решений в Кремле. Во-первых, это свойственно стилю управления страной, в целом процессам Владимира Владимировича Путина. Как сейчас говорят, это ручное управление, то есть напрямую вмешиваться, разбираться досконально во всех вопросах. Надо сказать, что во время всех встреч с депутатами в Государственной Думе он стремился демонстрировать свое знание каких-то деталей, мелочей, в которых он разбирается. Это хорошо, конечно, но плохо то, что нет механизмов, нет системы, а есть прямое ручное управление. Мы перешли уже к характеристике того, что хорошо это или плохо, мне хотелось бы пока об этом не говорить, но факт остается фактом — он сторонник ручного управления и в этом смысле центр принятия решений в Кремле. Это очень хорошо было видно во время представления Медведева, когда Путин уже как президент, накануне принявший клятву и присягу на Конституции РФ, облаченный всеми полномочиями президента РФ, пришел в Госдуму и внес кандидатуру Медведева в качестве председателя правительства. Медведев отвечал на вопросы депутатов, по два вопроса от фракций, итого восемь — четыре фракции и восемь вопросов. Потом прошло голосование и, видимо, голосование было не совсем удовлетворительно, не то, которое хотелось бы, оно было меньше трехсот, конституционного большинства не получилось, не хватило буквально одного голоса, 299. Было видно по лицам разочарование самого Медведева и, видимо, разочарование Владимира Владимировича Путина. Я даже так сказал бы, что в какой-то момент мне показалось, что он сорвался, потому что у него были острые реплики. Но самое главное, что он начал отвечать на все эти восемь вопросов, на которые только что до голосования ответил Медведев. И, по сути дела, он свой вариант ответов привнес, тем самым показывая, кто хозяин.

Отличались ответы?

Если разобраться досконально, то конечно, ответы Путина были жестче. Если на своем примере, то я задавал вопрос, касающийся модернизации экономики: почему у Дмитрия Анатольевича не получилось, когда он, будучи президентом РФ, целое послание посвятил модернизации, говорил, что неэффективно работают чиновники, о предпринимателях, которые ничего не предпринимают, поставил задачи, что давайте модернизируем. Где модернизация? Она завязла, она увязла и результатов ее не видно. Я привел ряд конкретных примеров, касающихся радиоэлектронной отрасли. У нас нет своей элементной базы, ее надо развивать.

Ее надо с нуля создавать.

Совершенно верно. Без нее ни о какой модернизации говорить невозможно.

Так что же ответил Путин?

Медведев в своем ответе фактически согласился с теми оценками, которые я дал в своем вопросе, и сказал, что да, действительно это все так, что очень много незавершенного и предстоит очень большая работа. Путин, отвечая на этот вопрос и запомнив меня, прямо жестом обращаясь ко мне, сказал, что как же, у нас же все запланировано, мы уже очень много сделали, вот-вот мы сделаем, у нас заложены, запланированы деньги и т. д. То есть вроде бы смысл ответа, может быть, и тот же самый, но нюансы существенно отличаются. Конечно, Путин взял слово не для того, чтобы повторить и просто продемонстрировать, кто здесь хозяин. У него было желание еще какие-то акценты поставить. И, я подчеркиваю, это его свойство — свойство ручного управления, самому во всем разбираться и самому за собой оставить последнее окончательное слово.

Если брать то правительство, которое официально провозглашено, не формальное, как вы говорите, а официальное, то там ведь, между прочим, целый ряд очень крупных фигур. Как-то трудно поверить в то, что такие люди, как тот же Белоусов, например, который очень давно имеет репутацию серьезного экономиста, пришел как бы в пустое помещение просто так заседать, но ничего не делать.

Я же говорю о тенденциях, о настроениях, примерять его на каждого человека, наверное, не стоит, это было бы неправильно, потому что у каждого своя конкретная ситуация. Но если говорить о конкретных фигурах то очень много фамилий мало что скажет широким кругам наших избирателей и граждан РФ. Хотя это все люди знающие, безусловно, работающие. Более того, они пришли, как правило, со вторых мест, но есть бывшие заместителями министра, работавшие не один год в министерствах.

Кстати, это хорошо.

В принципе это хорошо, это правильно, но это говорит о том, что никаких существенных изменений в экономической, в социальной политике, в целом в том курсе, который будет реализовывать правительство Медведева, не произойдет. Не будет этих изменений, поскольку это все одна команда. Первые лица сместились в Кремль, а те, кто готовил эти решения, кто у них был за спиной, вышли на первый план. Не могу умолчать еще об одном, если мы говорим о личностном составе правительства. В старом правительстве, правительстве Путина, были имена, были фигуры, которые вызывали явное раздражение общественности и все с нетерпением ждали, что произойдет. И взамен ушел Фурсенко, раньше ушел Кудрин. Сердюков — совершенно одиозная фигура, которая вызывает очень много вопросов и в самой армии. Поверьте мне — мне приходится встречаться с военнослужащими, я слышу эту неприкрытую критику своего первого командира, своего министра. Но еще и серьезная критика со стороны оборонной промышленности, потому что срыв оборонного заказа все оборонщики и предприятия, связывают прежде всего с двумя именами министра обороны и начальника Генерального штаба Макарова, потому что именно в бытность их руководством министерства обороны были расформированы специальные подразделения, вернее, управления, которые занимались формированием оборонного заказа. Был вообще сломан алгоритм, система формирования государственного оборонного заказа. И она так и не настроилась, не устоялась. Поэтому мы провалили — это официально признано президентом, председателем правительства — 2010-й и 2011-й. И, вы знаете, как сейчас формируется в 2012 году оборонный заказ? Все говорит о том, что кардинальных изменений не произошло. Все ждали, что и здесь замена будет и такое, а на следующий день я услышал, когда узнал, первую новость — я прямо услышал этот горький вздох всей армии и всех оборонщиков: «Они остались на местах!»

25.05.2012, 14:10
Кто же тогда, по-вашему, в Администрации Президента займутся оборонными вопросами, коль скоро вы говорите о дублировании функций?

Я думаю, что так или иначе люди, которые занимались этими вопросами, не отойдут от этих проблем. Уж поскольку Иванов хотя и занимается сейчас администрацией, у него больше, конечно, вопросов, но думаю, что сюда он заглядывать будет. У нас состоялся, в свое время очень личный, серьезный и честный разговор с нынешним председателем ВПК — военно-промышленной комиссии, с вице-премьером, отвечающим за вопросы оборонного заказа, за вопросы оборонного-промышленного комплекса — с Дмитрием Олеговичем, бывшим коллегой, бывшим депутатом Госдумы, долгое время проработавшим представителем РФ в НАТО. Честный был очень разговор. Я постарался обозначить все болячки, все вопросы, но не скрывал, что есть легкий процент недоверия потому что, Дмитрий Олегович, ты не работал, ты хороший журналист, ты замечательный публицист, и патриот, и очень искусный дипломат, но все-таки ты не ВПК-шный. Поэтому этот вопрос будет, и тебе нужны шаги, которые показали бы тебя как человека, не чужого для ВПК, который действительно защищает интересы оборонно-промышленного комплекса. Во всяком случае, он проникся этой темой. Мне кажется, он понимает эту свою ситуацию и старается предпринять шаги, которые действительно бы его обозначили как лидера ВПК. Ситуация очень непростая. Она непростая еще в том, что есть серьезные противоречия. За годы работы предыдущего правительства сформировались серьезные противоречия между министерством обороны и военно-промышленным комплексом в целом, оборонно-промышленным комплексом, как сейчас говорят, и военно-промышленной комиссией, которая сейчас существует в вопросе и ценовой политики, и в вопросе видения вообще стратегии формирования оборонного заказа. Заказы оружия, сделанные на стороне, за рубежом, закупки импортного вооружения крайне раздражающи для отечественного производства, для отечественных оборонщиков, они очень нервозно воспринимают всю эту политику, каждый такой шаг. Касалось ли это крупных заказов, как корабля «Мистраль», касалось ли это беспилотников, или касается ли это закупленной бронетехники в Италии, последних этих решений, потому что каждый такой заказ лишает заказа, лишает денег и работы десятки, а может быть, даже и сотни наших отечественных предприятий. Поэтому противоречие существует, и есть очень серьезное непонимание, есть споры, есть дискуссия и представители ОПК крайне озабочены, чтобы в правительстве их кто-то защищал. Рогозин сейчас, на мой взгляд, предпринимает такие шаги с тем, чтобы дать сигнал оборонщикам, что я свой, я ваш, и здесь моя позиция заключается в том, чтобы защищать интересы оборонно-промышленного комплекса. Может быть, я немножко идеализирую, я прошу прощения, но у меня личное отношение просто к Рогозину, я надеюсь.

Ничего-ничего, это ваше мнение. В любом случае это интервью с вами, не с каким-то другим человеком. Это ваше мнение. Скажите, если есть такая возможность выдать такой секрет — к оппозиции обращались из Кремля или из других структур, может быть, со стороны Медведева с просьбой делегировать какого-то человека в министерство, в правительство?

Я должен прямо сказать — насколько я владею информацией, я достаточно информированный в этом отношении человек — предложений ни из Кремля, ни из Белого дома не поступало. Прежде всего это обусловлено известным обострением отношений в результате очень непростой и очень неоднозначной по ходу — я подчеркиваю, даже не только по результату, но по ходу — избирательной кампании как президента РФ, так и депутатов Госдумы, то есть здесь произошло дистанциирование. Если бы такие предложения поступали в этой ситуации, в которой мы в результате оказались, проведенных этих избирательных кампаний оппозиция, КПРФ не готовы разделить ответственность за проводимый курс правительством. Войти в правительство, дать своих людей для работы в правительство — это значит разделить ответственность. У нас своя программа, мы шли со своей программой, свои предложения, у нас свое видение кадровой расстановки. Мы уже об этом немножко с вами поговорили. Наши мнения, мы видим, никак не учитываются. Причем очень хорошо понимает руководство страны и сам Дмитрий Анатольевич очень хорошо понимает, что у нас очень серьезные противоречия. Начиная встречу — это встреча была именно с фракцией до того, как шло официальное его представление, обсуждение его кандидатуры на пленарном заседании Государственной Думы — он встретился со всеми фракциями. Была встреча буквально за несколько часов, за три часа.

С лидерами?

Со всей фракцией КПРФ. Дмитрий Анатольевич пришел. И, демонстрируя широту взглядов и либеральный, конструктивный, я бы даже сказал, подход, сказал так, что я понимаю, что вы критиковали предыдущее правительство, и понимаю, что вы будете критиковать и следующее правительство, обозначив сразу и роли: вот оппозиция, а вот правящая партия, правящая фракция. Тем самым, опять же, не оставив ни шанса, какой-то надежды, что критика критикой, но, может, мы где-то найдем точки соприкосновения. Поэтому не было таких предложений и всерьез они не обсуждались. Я подчеркиваю, что так разделить ответственность за то, что происходит у нас в стране, войдя в правительство, став чиновником, став подчиненным, по сути дела, и став на реализацию той программы, которую мы критиковали — всю избирательную кампанию мы критиковали и резон был критиковать, потому что у нас свое видение, свои взгляды, я подчеркиваю, у нас своя программа есть. Если бы речь шла о том, чтобы сделать некую компиляцию хотя бы, учесть какие-то наши предложения, тогда другой разговор, но этого, к сожалению, не было.

Очень интересно посмотреть, как менялось отношение к программам, которые представляло КПРФ на протяжении 20 лет. Сейчас общим местом стали те положения, которые КПРФ высказывали в первой половине 90-х. Все уже признают и благость крупного государственного сектора, и государственные меры в экономике, и многие заговорили о национализации ключевых отраслей. То есть в ментальном плане то, что предлагала левопатриотическая оппозиция, можно сказать, что господствует, а на практике нет.

Вы знаете, жизнь заставляет, потому что успеха нет, подвижек нет. Медведев ведь прав. Задавая ему вопрос, я хотел подчеркнуть его правоту в оценках. Он прав — мы сырьевой придаток, это же Медведев сказал, это сказал президент.

Про трубу уже кто только не говорил.

Это стало общим местом. Но ведь реально никаких подвижек отойти от этой политики продажи трубы нет. Мы только что внесли поправки в бюджет 2012 года — поправили его с точки зрения увеличения доходной его части из расчета цены на нефть (опять же, откуда доходная часть?) $115 за баррель. Правда, она не оправдывает пока ожидания. Сейчас пока, в эти дни, в последний месяц, цена на нефть ниже $115, а рубль постепенно упал. Рубль же реагирует на эту цену. Чем ниже цена на нефть, то соотношение рубль-доллар — очень чувствительный, показательный момент, сразу это соотношение реагирует, рубль соответственным образом упал. Правда, некоторые злые языки говорят о том, что рубль еще упал по решению Вашингтонского обкома после того как Путин отказался приехать на саммит и послал вместо себя своего первого заместителя, фактически второе лицо в стране, председателя правительства Медведева. Я думаю, что истина заключается как раз больше в экономической части.

25.05.2012, 14:19
Я задам вам провокационный вопрос. Анатолий Евгеньевич, смотрите. Мы знаем, что на протяжении многих лет в том числе и в КПРФ приходят люди, которые через некоторое время покидают фракцию, покидают и партию, перестают быть союзниками. Они уходят во властные структуры. Вы сказали, что в этот раз никто бы и не пришел во власть, даже если бы и позвали. Вы, кстати, Анатолий Евгеньевич, не приняли бы лично, если к вам бы обратились, от власти предложение принять высокий пост? Вы подчинились бы партийной дисциплине?

Я убежденный человек в этом отношении. Мне не хотелось бы говорить банальности. Я с 1984 года член партии, я руководитель областной партийной организации, у меня много очень обязательств перед моими избирателями, перед моими сторонниками, перед моей партийной организацией. Конечно, принять такое решение я бы не смог, это безусловно, и то, что я говорю, это мои убеждения. Другой разговор, если будет идти речь о выборных должностях, то есть там, где есть возможность люфта принятия решений, самостоятельная реализация самостоятельной программы, своих каких-то взглядов, здесь мы оставляем право за собой решать.

Пойдете в губернаторы баллотироваться, иными словами.

Это не значит, что мы отказываемся вообще от ответственности, от работы в исполнительной власти. Нет. Что касается назначаемых должностей, здесь это сложный, как я сказал, вопрос. А вот касаемо выборных должностей, губернаторов, мэров, здесь выбор остается за нами, то есть здесь мы вольны принимать решения, здесь партийная дисциплина, наоборот, нас призывает активно участвовать в подобных шагах, в подобных политических кампаниях и затем взятием ответственности за управление экономикой городов, регионов на себя. Такой пример есть в Новосибирской области. Второй по величине и по значению экономическому субъект в Новосибирской области, город Бердск сегодня уже год возглавляет коммунист, избранный прямым голосованием, населением, мэр является коммунистом, относительно молодым Ильей Потаповым.

В предыдущие годы часто были критические стрелы в адрес вашей фракции, и, если шире, партии (вы скажите, на ваш взгляд, насколько они обоснованы), что действительно приходят из КПРФ, да и вообще из левопатриотической оппозиции люди во власть, имеется в виду на уровне губернаторов, особенно когда было такое понятие, как «красный пояс». Все же помнят, а потом они все равно вынуждены играть по правилам, которые навязываются им с более высоких, скажем так, трибун. И уже даже неважно — сами лично они, может быть, действительно, такие принципиальные, крепкие люди, но система принятия решений такова, что они все равно действуют не так, как они говорили людям.

Не по партийному.

Почему обязательно по-партийному? Не так, как они говорили людям, потому что, я предполагаю, когда вы обращаетесь к избирателям и у вас позиция не столько узкопартийная, сколько, все-таки, скажем так, патриотически-державная, которая задействует не только слои верных ленинцев, правильно? Я не буду называть примеры, они же на слуху. Пришел человек, был коммунист — я не осуждаю никого — стал уже, по крайней мере, не то, что ожидалось. Скажите на этот счет.

Понятно. Вы знаете, более того, я подтверждаю ваши слова абсолютно, у нас даже было сделан на каком-то временном отрезке вывод, что нам не стоит даже участвовать в избирательной кампании в исполнительную власть, что это пагубно для нас, мы всерьез об этом обсуждали, причем на пленумах Центрального комитета, не только на уровне обкомов. То есть надо было дорасти до того уровня, когда нет, теперь мы можем, теперь мы должны принимать решения. В чем дорасти? Прежде всего в поддержке населения. Если на выборах в Государственную Думу в городе Новосибирске во всех десяти районах города Новосибирска побеждает КПРФ, то есть этот уровень поддержки должен быть реализован не только в представительной и законодательной власти, он же должен быть реализован теперь уже и в исполнительной, то есть избиратель ждет решения, в конечном итоге, конкретных совершенно вопросов. И поэтому сама ситуация нас подталкивает, надо участвовать теперь в выборах мэра города Новосибирска. Безусловно, мы на пороге такого решения. Когда речь дойдет до избирательной кампании, безусловно, будем выдвигать свою кандидатуру.

Вы пойдете?

Посоветуемся, как у нас говорят. Есть субъект, Новосибирская область, где ощутим рост поддержки тоже избирателями, КПРФ, и поэтому возникают резоны участия уже и в выборах губернатора, благо теперь уже и закон есть. Правда закон-то, конечно, он такой, хитрый закон. Я только что беседовал на эту тему, когда ехал к вам — меня спрашивали об отношении к тем реформам политической системы, которые сейчас у нас происходят в стране. Но я считаю, что в чем-то они больше декоративные касаемо и упрощения работы политических партий, и особенно закона, касающегося выбора губернаторов. Да, вернули это право прямого избрания прямым голосованием высшего должностного лица субъекта РФ, то есть губернатора, но его обставили такими фильтрами, такими барьерами. То президентский фильтр, барьер, надо пройти собеседование, то на муниципальном уровне, надо собрать согласие от 5% до 10%, причем нотариально доверенных. Где эти муниципалитеты расположены? В городе муниципалитет, даже там, где нотариальные конторы сосредоточены, то это только городской совет, потому что у нас абсолютно все областные округа за исключением Москвы и Ленинграда это федеральные субъекты, это известно. Город Новосибирск, мегаполис, это муниципальное образование, поэтому все депутаты сосредоточены в сельской местности. Ему из сельской местности надо куда-то поехать, нотариально заверить и просто на этот шаг надо решиться, потому что в сельской местности они наиболее зависимы от власти, я имею в виду депутатов. Жизнь там тяжелая, там влияние административного ресурса наиболее сильно. И наше влияние, я имею в виду оппозиционных партий, прежде всего КПРФ, конечно, пока меньше в сельской местности, чем в городах. Если миллионники, крупные центры, я назвал Бердск, они уверенно голосуют за КПРФ. У нас, кстати, не только Бердск, можно говорить и город Томь, если говорить о результатах выборов, наукоград Кольцово — то, конечно в сельской местности в этом отношении результаты хуже, потому что административный ресурс там сильнее. Представьте себе депутата, который знает, что его могут выгнать с работы, ему задерживают зарплату, у которого жена в больнице или где-то там устроена, работает, у него могут только за одну запись, высказанную за кандидата от КПРФ, быть какие-то последствия. Для него это гражданский шаг, не всегда просто его сделать. Поэтому это очень непростой фильтр. Я немножко увлекся, но я хотел просто продемонстрировать, насколько серьезный фильтры, барьеры поставлены в этом законопроекте. Тем не менее концептуально есть возможность избраться от оппозиции в ходе выдвижения и выборов губернатора, и, безусловно, такие попытки будут. Во всяком случае, у нас, в Новосибирской области, мы приняли для себя это решение.

Вернемся все-таки к правительству. За последние 10 лет было несколько же составов. Нынешнее правительство (я говорю про медведевское правительство, настоящее), в сравнении с другими более либеральное? Менее либеральное? Более консервативное? Как бы вы охарактеризовали?

Практика — критерий истины.

Но людей то мы все-таки знаем.

Я вижу, что государственники, сторонники государственного управления, усиления государственного сектора ушли из правительства. Я имею в виду Сечина. Это наиболее яркий представитель. Я думаю, что причина глубже. Причина все-таки в подходах. Медведев — либерал, Медведеву ближе Дворкович, чем Сечин. В этом смысле, конечно, курс ориентирован на либеральную составляющую.

90-е годы нас ждут опять?

Посмотрим. Но нас, откровенно говоря, настораживает заявление о новой волне приватизации, о том, что слишком силен у нас государственный сектор в экономике. Где уже влияние на экономику государством? Не влияет у нас уже практически оно никак. Заняться сейчас распродажей последнего того, что осталось в этом списке стратегических предприятий — распродажей, я имею в виду, подвергнуть их приватизации — это просто разбазарить оборонный комплекс и поставить вообще под вопрос безопасность нашей страны.

Я смотрю, у вас какой-то пессимизм.

Мы же оппозиция?

Раз оппозиция, значит, она всегда пессиместична?

Подчеркиваю, у нас своя система взглядов. Если бы я оптимистично относился к той программе, я был бы не в оппозиции, я был бы на той стороне, как знать. Может быть, я работал где-нибудь каким-нибудь чиновником, хотя это трудно себе представить в нынешних условиях, но тем не менее. То есть очевидно продолжение курса на сырьевую экономику, на откладывание в загашник денег, опять же объявлено об этом, что это хорошо и правильно, давайте мы стабилизационный карман этот будем пополнять. Мне кажется, это оптимизма не вселяет.

Анатолий Евгеньевич, время-то наше вышло. Наш разговор вы фактически подвели чертой и черта, скажем, грустноватая. Из того, что вы говорите, мы можем сделать вывод, что все останется по-прежнему?

Вы в смысле подходов правительства? Все останется по-прежнему. Более того, мы не говорили о нарастающей волне кризиса, а это гораздо более пессимистичная тема и о ней говорят даже на саммите, говорили об этом. Известно, если в Европе спад, то у нас в России это просто стагнация, у нас коллапс происходит. Мы об этом не говорили. С этими подходами, с этим правительством предстоит пережить этот очень непростой период времени. Как мы предполагаем, именно осенью начнется обострение, и не только мы, и серьезные экономисты об этом говорят — и думаю, что нас ждут непростые дни.

Спасибо, что вы нашли время к нам прийти. Со своим анализом последних назначений в правительстве нашей страны выступил депутат Госдумы Анатолий Евгеньевич Локоть.