Россия-СССР; Образы будущего; Компромисс; Война и мир;
Умберто Эко. Пражское кладбище. (Правда ли, что евреи завоюют мир?)
НГ 26.04.2012 | проза, периодика
Платон Беседин
Игра в перевертыши
Правда ли, что евреи завоюют мир?
Об авторе: Платон Беседин, Севастополь
Умберто Эко. Пражское кладбище.
– М.: Астрель: CORPUS, 2012. – 560 c.
Умберто Эко – живой классик мировой литературы. Вот уже десяток лет он заслуженно ходит в главных претендентах на получение Нобелевской премии, но комитет все никак не решится. А стоит поторопиться: в этом году итальянскому писателю, философу, семиотику и медиевисту исполнилось восемьдесят лет.
Романами Умберто Эко, стартовавшими в 1980 году интеллектуальным супербестселлером «Имя розы», балует читателя не часто: за тридцать с лишним лет набралось всего шесть. Последнее по счету – «Пражское кладбище» – во многом перекликается со вторым романом автора «Маятником Фуко».
События разворачиваются в конце XIX века в Италии и Франции. На арене, как говорится, все те же: тайные общества, секретные разведки, культовые мистификаторы – опутываемые сетью повествования, они образуют причудливый вертеп, в котором придется разобраться читателю. Сделать это будет непросто, потому что различия между фантазией и реальностью автором намеренно стерты. Правда, сам Эко уверяет, что все герои «Пражского кладбища» – люди совершенно реальные, а события – исключительно факты. Вымышленное лицо в «Пражском кладбище» только одно – главный герой Симоне Симонини. Персона, надо сказать, весьма специфическая. Страдает раздвоением личности, периодически превращаясь в аббата, работает на половину тайных разведок Европы, подделывает документы (символично, если учесть, что роман Эко – одна большая мистификация) и любит вкусно поесть.
Читать про мерзавцев, пожалуй, всегда любопытно, особенно, если выведены они настоящим мастером. Умберто Эко, с его же слов, попытался создать самого отвратительного героя в мировой литературе, но, несмотря на несомненное мастерство, удалось ему это не в полной мере. Если чем и отвратителен капитан Симонини, то прежде всего своей типичностью, его нутро «человеческое, слишком человеческое». Да, он убивает, сутяжничает, ворует, лжет, но делает это скорее покорившись обстоятельствам, нежели собственной инфернальной сущности. Более того, для некоторых читателей, уставших от пропаганды либеральных ценностей, этот гедонист, расист и шовинист может стать кем-то вроде ролевой модели.
Кстати, удачливость Симонини порой просто фантастична: те униженные и оскорбленные, преданные им, кто, казалось, должен был уничтожить мерзавца без лишних колебаний и разговоров, вдруг внимает ему, жалеет, благодарит и, наконец, оставляет в покое. Что это: еще одно намеренное неправдоподобие жизни или голливудская схематичность сюжета – сказать сложно.
Так или иначе, Умберто Эко вывел не эпического злодея, а ловкого прохиндея, жизнь которого оказалась весьма богатой на события: террористические акты, восстание Гарибальди, заговор иезуитов, сотрудничество с Лео Таксилем и, конечно же, создание легендарных «Протоколов сионских мудрецов».
Относительно последних на книге даже размещено пояснение: «Это документальная, но и авантюрная история создания знаменитой фальшивки «Протоколы сионских мудрецов». Для кучи притянуты и Коран с Библией, рожденные из психопатического безумия; правда, безумие в книге есть, а вот самих текстов нет. Ну а для самых непонятливых Елена Костюкевич, постоянный переводчик произведений Эко на русский язык, в обширном и весьма эмоциональном предисловии разъяснила, почему быть антисемитом плохо и несовременно. Кстати, до этого она писала предисловие (правда, куда меньшее) лишь для «Острова накануне». Но тут, видимо, особый случай – вдруг не поймут.
Сами «Протоколы», основанные на сочинении идеалиста Мориса Жоли «Диалог в аду Макиавелли и Монтескье», стали делом жизни Симоне Симонини, выдумавшего историю про тайное собрание и разработку раввинами секретного плана на кладбище в Праге. Кстати, причина ненависти главного героя к евреям достаточно банальна: в юношестве его высмеяла еврейская девушка из туринского гетто. Для Симонини, которого дед в детстве пугал страшным Мордехаем, создание «Протоколов» оказалось не просто очередной подделкой, а истинным творческим процессом. В итоге герой, чувствующий опустошение, будто после сдачи дипломной работы, заключает: «Господи, нет, не моими руками, по счастью, будут убивать целый народ. Но я внес свой вклад, хотя и скромный». Как тут не вспомнить Теодора Адорно: «Антисемитизм является хорошо накатанной схемой, даже ритуалом цивилизации, а погромы представляют собой самые настоящие ритуальные убийства».
Умберто Эко написал роман в своем фирменном стиле: и любопытных фактов хватает (кулинарные рецепты, секреты приготовления бомб, методы гипноза и т.д.), и секретных материалов, и сюжетных линий, и знаковых персонажей. Автор даже добавил немного порнографии на сатанинской мессе и эпических авантюр в духе Дюма-отца, который, кстати, тоже есть на страницах романа. Однако, несмотря на все старания, «Пражскому кладбищу» порой не хватает увлекательности (той медлительно-вязкой, как в «Имени розы», или событийно-интригующей, как в «Баудолино»). На этот раз получилось местами пресно, скучно, однообразно – к сожалению, с массой самоповторов.
Впрочем, «Пражское кладбище», вышедшее в Италии в октябре 2010 года, уже успело стать бестселлером, проданным двухмиллионным тиражом, что для интеллектуальной прозы сегодня событие. И это неудивительно, потому что Умберто Эко по-прежнему остается одним из главных писателей мира, умеющим увлечь и завлечь читателя, а сам роман фундаментален и, безусловно, полемичен. Правда и ложь в нем сплелись настолько прочно, что отличить их друг от друга почти невозможно. На этот счет хорошо высказался главный раввин Рима Риккардо Ди Сеньи: «Полагаю, смысл книги не ясен. Что вынесет из нее читатель? Правда или неправда – то, что в ней сказано про еврейский заговор, масонские, иезуитские? Ведь читатель так и не поймет: намерены или не намерены евреи разрушить цивилизованное общество и захватить полную власть над миром?» Не стоит, наверное, переживать господину Ди Сеньи, ведь всегда найдутся те, кто разъяснит, объяснит и покажет.
Хотя сама концепция «Пражского кладбища», пожалуй, и состоит в том, что выдуманная история становится реальностью, книги – руководствами к действию, а сомнительные заговоры вдруг превращаются в реально действующие доктрины. Это рождение наоборот, когда материя и modus operandi создают мысль и modus vivendi.
