Чистка неизбежна, но элита хочет играть не рискуя, требует гарантий
>Проклиная избыточное вмешательство государства в бизнес, Медведев отвергает избыточное вмешательство в государственные дела. Государству опасен тип собственников, которые находятся на комфортной грани между государством и бизнесом. Для которых государственная собственность – фактически зона вторжения, брешь в государственной системе.
>Российская реакция прогрессивна, она – рыночный субъект. Быть может, самый рыночный в стране. Выходя на мировой рынок, наша система действует по его правилам и успешно борется за максимизацию прибыли. Ее деятельность ведется от имени государства и по поручению государства. Но, в сущности, она нелегальна. Эту работу ведет неведомый конституционным властям субъект. Создав позади себя социальный пузырь и шантажируя власти и население рисками разрыва пузыря, он ведет себя как помесь робокопа с игровым автоматом в Лас-Вегасе.
>Демонтаж этого механизма, причем такой демонтаж, который не затронет жизненной основы граждан, заявлен Медведевым. Сложность в том, что этот демонтаж придется проводить вместе со строительством институтов государства.
ься независимо от того, станет ли он президентом. Независимо от того, «кто какие должности» будет занимать «в ближайшие несколько лет». Но тут же Медведев говорит: «За это отвечаю лично я как президент». Странная претензия? Нет. Обязательное и давно ожидаемое заверение в необратимости.
>Ведь вся политика тандема была обратимой. Ее резюме – в знаменитой формуле «Мы друзья – соберемся и порешаем». Сегодня Медведев впервые говорит сторонникам, что их не сдадут. Их не принесут в жертву, не разменяют – даже если он лично не станет президентом. Позиция заявлена. Это шаг к ответственной политике – прочь от импровизаций с «нулевой суммой», когда одни после выборов просыпаются в другой стране... а другие не просыпаются вовсе.
>Медведев стилистически злоупотребляет тезисом о крайней опасности положения, в котором находится страна. Хотя «все не так плохо, как на самом деле». Когда так часто намекаешь на чрезвычайные обстоятельства, а сам не действуешь чрезвычайным образом, в политике возникает коридор для других – тех, кто использует разогретую тобой атмосферу против тебя. Медведев говорит о них косвенно – как об «экспертах, мечтающих о пятилетках». Но мы же их знаем.
(...)
>Появляется тезис об «удавке на шее» коррупционеров и об их полной имущественной ответственности. Намеренно не назван уровень этих самых отвечающих государственных лиц. Зато Медведев вовремя оговаривается, упоминая, что система судебного оспаривания должна действовать в полном объеме и должны быть «четкие гарантии на случай необоснованных обвинений». Здесь Медведев вторгается в старую политическую трудность новой России – как демонтировать систему вмешательства, если не с помощью силовых структур, тут же превращающихся в нового монстра? Всем нужны гарантии. И эти гарантии (о чем Медведев ясно не упоминает) должны быть ясны предварительно. Он же сам не считает, что судебная система в нынешнем виде что-либо гарантирует.
>Многоточие
>Здесь обрыв, дефицит, политический недостаток речи Медведева как политической позиции. Фактически возвращая конфликт в политическую жизнь страны, он забывает, что перед тем она жила – и живет – совершенно иначе. Возникает вопрос: какой ценой и какими жертвами будет разрешен конфликт? Будут эти жертвы только карьерными и бюджетными (чего более всего опасается Кудрин) или персональными также?
>В едва возникшей стране, где жизнь лишена каких бы то ни было гарантий, кроме личного богатства, связей и личной охраны, должна быть определена черта отсечки – минимизации ущерба. И эта гарантия должна быть ясна предварительно. До, а не после «победы правового порядка». Должностное лицо может потерять свою работу. Но каждый должен быть уверен, что физическая и уголовная угроза не входит в политический подтекст. То есть он не будет политически исключен, арестован или убит.
>Медведев говорит в Питере о новых «постфукусимских требованиях» к безопасности АЭС. Справедливо. Но так же реальны и постпутинские требования к безопасности России – страны и людей. Эти требования давно пора сформулировать. Президент чувствует здесь проблему. Сославшись на Стива Джобса, Медведев напомнил хорошо известное шахматное правило: ключевые ходы – те, «что вы решили не делать». Это значит – запрет на некоторые из вполне вероятных (сценарных) вариантов.
>Тут нерв ближайшей политики – согласие относительно того, чего не должно быть. Достигнем мы его или нет прежде, чем нас накроет волна неизбежных конфликтов? Любая программа Медведева должна быть программой, которая гарантирует необратимость и некатастрофичность предлагаемых государственных новшеств.
>В российской пропаганде принято пугать необратимостью – а вдруг та катастрофична? Но пережитые нами катастрофы были необратимы оттого, что вторгались в жизнь человека, лишив его возможности сопротивляться. Они вмешивались в жизнь, собственность и безопасность людей. Катастрофа не приходила откуда-то из природы. Катастрофа приходила из Кремля с патентом на реформы «без альтернативы» – и с правом на вмешательство в твою жизнь. Вот здесь – в изъятии этой возможности, изъятии права на вмешательство – нерв всего, о чем говорит Медведев, и здесь главный выбор его программы. Потому что, отправляясь в новое плавание, все люди – от рядового гражданина до премьера Владимира Путина – хотят уверенности, что их не выгрузят на баржу в Белом море. Они хотят минимизировать риск перемен, потому что этот риск не связан с загадочными и анонимными силами. Он – в существующей реальной системе, которая вполне дееспособна. Перекладывая риск одних на других, она заставлять тех, кто получает мало, заплатить за тех, кто получает невообразимо – и нелегально – много.
Та часть статьи - самая откровенная. Павловский, наверное, сам писал текст выступления Медведева и теперь разъясняет, на что намекал. Чтобы выйграть выборы надо устроить спектакль чистки коррупционеров. Но так, чтобы чистка была мягкая, без убийств и даже арестов. Элита хочет играть не рискуя, требует гарантий и Павловский уверяет, что именно Медведев дает такие гарантии.
