Форум С.Кара-Мурзы

	От	И.Т.
	К	И.Т.
	Дата	30.01.2011 00:43:24
	Рубрики	Прочее;

Александр Черницкий. Антиперестройка-2012

АНТИПЕРЕСТРОЙКА-2012

16.01.2011 @ 23:30

Эксперты слева и справа называют самые разные препятствия модернизации России: низкое качество элит, маргинальность оппозиции, слабость институционализации, неуважение к стандартам, повальную коррупцию. Однако все это, по большому счету, не слишком существенно. Подлинные помехи – иные. На две из них указывает профессор Г.М. Дерлугьян из Чикаго, а еще на две – профессор С.Г. Кара-Мурза из Москвы.

Якобы непреодолимый барьер
Георгий Дерлугьян утверждает, что с точки зрения исторической макросоциологии модернизации мешает отсутствие крестьянства и войн. Прежние волны догоняющего развития России – при Иване Грозном, Петре I и большевиках – происходили благодаря военным победам в Европе, которые одерживались за счет крестьянства. Село обеспечивало армию и бойцами, и всем необходимым для них. Однако свыше 50 последних лет – со времени хрущевской оттепели – России трудно удерживать статус великой державы. На европейском театре более не ведутся военные действия, а традиционный мобилизационный ресурс в лице крестьянства исчерпан.
«Прошлые успехи стали невоспроизводимы, – констатирует Г. Дерлугьян. – Замиренная послевоенная Европа не дает больше возможности достигать геополитических успехов Советскому Союзу. А на место крестьян пришли интеллигенция и городские работники. Это, собственно, наши родители или мы сами. Это люди, у которых один–два ребенка, которые живут в квартирах, получают высшее образование, ожидают работать восемь часов в день, ездить раз в год в отпуск, то есть приобретают свойства среднего класса» [1].
Сергей Кара-Мурза считает главными пороками современного российского общества отказ от солидарной формы организации и безнравственный институт частного предпринимательства, которому в 1990-е годы «принимавшая роды номенклатура щипцами повредила голову и некоторые другие органы». Цель создания этого института заключалась в разрушении коммунистической «империи зла». Однако предпринимательство из-за несоответствия своей хищнической природы отечественным мировоззрению и культуре не завоевало легитимности в массовом сознании – ни как конструктивная национальная сила, ни как конструктивная социальная сила.
Наоборот, произошел оскорбительный «разгул демонстративного личного потребления – абсолютно хамского». Поэтому без легитимной интеграции предпринимателя (этого нового для России культурно-исторического типа) в патерналистское общество невозможны не только модернизация или инноватизация, но и вообще производство, на что указывает неуклонное снижение доли обрабатывающей индустрии в экономике. По сей день никакого сближения бизнеса с остальным народом не происходит, и половина населения отвергает даже саму возможность подобной интеграции [2].
Свидетельствуют ли умозаключения Г.М. Дерлугьяна и С.Г. Кара-Мурзы о непреодолимом барьере на пути очередной русской модернизации? Пожалуй, нет. Ведь если присмотреться попристальнее, мы обнаружим: все четыре помехи тесно взаимосвязаны.
Тогда, может быть, и устранить их удастся все вместе – в комплексе?

Без офисного планктона
Функция крестьянства как кормильца в последние несколько лет стремительно переходит к агропромышленным холдингам. Они обеспечивают производительность и качество труда в разы выше, чем единоличники или колхозы-совхозы [3]. А в качестве резервуара рекрутов крестьянство и вовсе более не требуется, поскольку войны кардинально поменяли свой характер. Пороховая эпоха практически завершилась, но теперь почти все человечество вовлечено в мировую торговую войнищу. С точки зрения расходования людских ресурсов она столь же иррационально жестока, как баталии минувших дней: выполняемая работа отвратительна, жизни гробятся напрасно.
Мающихся скукой охранников в России примерно 1 млн человек [4]. А сколько секретарей, налоговиков, бухгалтеров, аудиторов, банковских служащих, «менеджеров продаж» и прочих имитаторов бытия? Добавим сюда миллионы полных тунеядцев: как изнывающих безработных, так и взрослых детей да жен богатеев, шопперов и тусовщиков. Качество этого человеческого материала вполне сопоставимо с качеством основной массы предколхозного крестьянства – безлошадными лодырями, которые с поистине дегенеративным азартом провели коллективизацию. Вот вам и пушечное мясо новой модернизации.
Вдумайтесь, читатель: в гражданском обществе с его законами волчьей стаи каждый мухомор обзаводится телохранителем, водителем, референтом, иными бесполезными для производства или науки сотрудниками. Российские вузы наспех изготавливают по 150 тыс. юристов в год, а певцы рынка все сетуют и сетуют на их нехватку по сравнению с США [5], [6]. Но солидарное общество почти не нуждается в офисном планктоне. Правда, в брежневском СССР парткомы и НИИ стали балластом, однако ранее они же предопределили трансформацию аграрной страны в сверхдержаву. А сегодняшние клерки интеллектуально ближе пушечному мясу 1930-х – малограмотной сельской голытьбе, загнанной после успешного ограбления кулаков на стройки коммунизма.
В России бизнес не может играть нынешней исключительной роли, так как рыночная конкуренция противоречит тому, что мы называем русской душой. Предприниматели должны служить обществу, а не наоборот. Им останутся ниши, которые невыгодно занимать государству: агропром (тут бизнес доказал эффективность), венчуры (с учетом высокой русской креативности и нелюбви к массовому производству из-за презрения к стандартам), отчасти сфера обслуживания (не факт, что даже розничная торговля должна быть частной на 100%). Ощущая собственную чужеродность, бизнесмены и обслуживающая их профессура яростно лгут, будто экономика никак не зависит от менталитета.
Как видим, указанные Г.М. Дерлугьяном и С.Г. Кара-Мурзой препятствия делают модернизацию нереальной только в текущей – рыночной – парадигме. Она всегда была глубоко враждебна русской психологии.
«Даже при беглом взгляде на систему управления в России обращает на себя внимание постоянное и повсеместное подавление конкурентных отношений, – формулирует Александр Прохоров в свом блестящем труде “Русская модель управления”. – В разные эпохи действовал механизм с разными методами исполнения, но единой задачей – не допустить развития конкуренции между хозяйствующими ячейками» [7], [8].

Новая парадигма
Разразившийся в 2008 году глобальный кризис дискредитировал свободный рынок в глазах даже некоторых западных народов, по сей день стонущими под ударами экономического спада [9]. Тем самым была подтверждена мудрость русского подхода: «Неизвестно еще, что гаже: русское ли безобразие или немецкий способ накопления честным трудом» [10]. Вероятно, для России пришла пора отказаться от избранной в конце 1980-х парадигмы, признав ее ошибочной. Либеральный вроде бы ученый, член-корреспондент РАН и директор Института экономики РАН Руслан Гринберг публично признался около года назад:
– Вся эта философия свободного рынка, демонизации государства [оказалась ущербной], мне самому стыдно, что в свое время я издевался над таким сочетанием слов, как «планово-убыточные предприятия». А теперь я твердо знаю, что они есть. Культура, здравоохранение, образование, наука – все требует массовой государственной поддержки [11].
Поэтому попытаемся наметить хотя бы теоретический выход из тупика:
– вернуться к солидарному (справедливому) обществу, выживание в котором гарантировано независимо от величины дохода;
– резко сузить сферу рыночных отношений, выведя из нее образование, ЖКХ, здравоохранение, дальний транспорт и многое другое;
– использовать вместо крестьян на службе модернизации многомиллионный никчемный персонал, порожденный рынком;
– создать условия для того, чтобы русская смекалка заняла ниши высокотехнологичного ноу-хау в мировом хозяйстве.
У нас нет сомнений, что людям русской культуры на роль новой парадигмы более всего подходит «новый советский проект» того же Сергея Кара-Мурзы [12]. Только чур не путать этот проект с восстановлением железного занавеса, могущества КПСС или прочего «совка» – все это не только невозможно, но и никому не нужно. Тем не менее, здесь встают два вопроса – во весь рост. Первый: решится ли власть поставить бизнес в отведенные ему русской традицией рамки, если сама власть является его же ставленницей? Второй: под знаменем какой идеи лучше всего пойдет модернизация, которая по глубинному своему смыслу явится контрперестройкой?
Попробуем-ка сначала нащупать флагманскую мысль контрперестройки. В результате модернизаций XVI, XVIII и XX веков родилась самая большая в мире страна. Под занавес своего существования она контролировала треть всей планеты, пользовалась симпатиями жителей еще одной трети и держала в страхе оставшуюся треть. И вдруг – катастрофа. Великий народ великих свершений разрезан на 15 суверенных частей, ставших друг для друга заграницей подобно Турции, ФРГ или Японии. Таджики, молдаване, грузины, украинцы взаимно превратились в иностранцев, а для россиян – еще и в «гастарбайтеров». Случался ли больший позор в истории русской цивилизации? Упадок величия продолжился грызней между распавшимися фрагментами, уходом трех из них в Евросоюз, трещинами сепаратизма по всей Российской Федерации («Покупай костромское! Не вкладывай деньги в соседние области!»), взаимной ненавистью сограждан – северокавказцев и славян [13].
И вот под кровожадный рев Манежной площади предпринимаются попытки сплотить народ грядущими… олимпиадой да футбольным чемпионатом. Поневоле вспоминаю многометровые плакаты, которые в 1970-х годах клиническим образом украшали Смоленск, где я учился в школе: «Живешь на Смоленщине – будь строителем!». Я спрашивал себя: «Разве могут все до единого быть строителями? Кто будет тогда делать нестроительную работу? Мой отец в своем энергоинституте разные приборы изобретает – ему тоже в строители податься?»
Похоже, нынешние идеологи идут путем своих предшественников-дуболомов: «Живешь в России – интересуйся спортом!» Увы, на национальную идею ни зимние игры 2014 года, ни мундиаль 2018 года, мягко говоря, не годятся. Для спортсменов и болельщиков эти события, безусловно, грандиозны. Но для русской империи, русской истории, русской души – ничтожны.
И несопоставимы с нашими утратами, взять хотя бы то, как еще двадцать лет назад мы «спокойно ездили через чеченские земли к морю, мирно ночевали в машинах на окраинах чеченских сел» [14].

Преддверие мобилизационного цикла
Нет, спорт на национальную идею никак «не канает» – даже если россияне будут сплошь выигрывать. Но не верится и в то, что общество соберется вокруг идеи укрепления целостности державы и ее возвращения в пределы двадцатилетней давности. Люди атомизированы и озабочены почти исключительно материальным выживанием – страшно далеки от идеалов. Тем временем гламурные теледебилы и откровенные жулики затягивают соотечественников все дальше в дебри обмещанивания. А довершают дело политические шарлатаны типа Владимира Рыжкова, который в русофобском эфире радио «Свобода» вдруг лицемерно озаботился предотвращением нового распада России [15]. Вечный оппозиционер, ни разу в жизни не всплакнувший по утрате своей родины, вылетел четыре года назад из Госдумы, вконец обеднел и теперь пустился во все тяжкие, лишь бы хоть «на полкончика» вернуться к кормушке.
Слушайте, а ежели действующая власть не пожелает контрперестройку возглавить – может, в таком разе и национальную идею-то незачем искать? Отовсюду в адрес власти летят смачные эпитеты: она-де «коррумпирована», «продажна», «срослась с криминалом», «озабочена лишь собственным благополучием», «хранит средства в зарубежных банках», «учит своих детей за границей», «следует указаниям вашингтонского обкома», etc. И особо не подискутируешь! Однако не поспоришь и с тем, как вышеупомянутый Александр Прохоров объясняет функционирование русской модели управления.
Говоря об успешной эвакуации промышленности в первые месяцы Великой Отечественной войны, он отмечает: «Одни и те же люди в рамках одной и той же системы управления провалили то, к чему система готовилась и что планировала (войну на чужой территории. – А.Ч.), и преуспели там, где действовали без плана и подготовки (в неразберихе сокрушительных поражений. – А.Ч.), с наибольшей степенью самостоятельности на всех уровнях управленческой пирамиды. Указанный парадокс – одно из закономерных следствий того, как устроена русская модель управления» [16].
Оказывается, в России во все времена «одни и те же люди, одни и те же организации действуют совершенно по-разному в зависимости от того, в какой фазе находится система управления, так как в стереотипы поведения людей, в культуру управления организаций изначально заложено два разных варианта поведения» [17].
А.П. Прохоров имеет в виду поочередное пребывание русской системы управления то в фазе застойной (стабильной) и неэффективной, то в фазе мобилизационной (нестабильной) и эффективной. Подобной системы нет больше нигде в мире, это не Европа, но и не Азия. Прохоров продолжает: «Если в стабильном состоянии надо соблюдать одни правила, а в нестабильном другие, то одни и те же действия в одних случаях поощряемы, а в других наказуемы» [18].
По мнению Георгия Дерлугьяна, сейчас Россия, скорее всего, находится в «преддверии мобилизационного цикла» [19]. На протяжении 2000-х годов произошла резкая централизация власти, но именно с централизации начинались модернизации при Иване Грозном, Петре и Сталине. Иными словами, сейчас страна переживает стадию застоя – проедает природные ресурсы, амортизирует советскую инфраструктуру, молится на собственное былое величие, травит байки о недосягаемом уровне жизни богатейших стран. Ровно то же самое мы «проходили» в 1970-е и 1980-е годы, по которым, кстати, до сих пор ностальгируют порядка трети россиян [20].
Следовательно, власти – тем самым людям, которые нынче ассоциируются с олигархическим капитализмом и клептократией, – предстоит перевести систему управления из стабильной в нестабильную. Иначе это неизбежно попытаются сделать оппозиционеры, попытав счастья подобно большевикам, вырвавшим страну из романовского застоя. И не стоит утешать себя рассуждениями о том, что никаких «новых большевиков» не видно, а имеющиеся противники власти раздроблены и продажны: в 1917-м партия Ленина была не самой заметной и далеко не самой приличной политической силой.
Знаете небось, как бывает: сегодня мятежников не видно нигде, а завтра они – повсюду, и это уже революционеры.

Самосохранение власти
Власти предстоит самосохраниться, дабы не разделить судьбы таких реформаторов, как Павел I, Александр II, Хрущев, Горбачев. В данном контексте понятными и взаимосвязанными выглядят параллельные процессы ушедшего десятилетия:
– сворачивание демократических процедур, ранее утопивших страну в перестроечной трясине и последовавших затем бедах;
– контроль за неправительственными организациями – ростками враждебного отечественной ментальности «цивильного» общества;
– огосударствление частных активов, резко усилившееся в ходе борьбы с рецессией и ускорившее выход из нее экономики России.
В концовке 2000-х годов к этим трем процессам добавились прямой призыв сверху к модернизации и проект «Сколково» – попытка высвободить и капитализировать русскую изобретательность.
«В конкурентной борьбе выживут и закрепятся в качестве отраслей национальной специализации те отрасли, в которых технологический уклад соответствует характеристикам русской модели управления на новом ее этапе, – предрекал А. Прохоров еще в 2002-м. – Скорее всего, к таковым относятся единичное и мелкосерийное производство нестандартных изделий и услуг» [21].
«Модернизацию сейчас надо направлять на малый бизнес, – советует спустя восемь лет профессор Александр Аузан из медведевского Института современного развития. – Он способен в небольшом кругу и на основе креативности решать задачи. Но вы не получите успеха крупных промышленных проектов. Поэтому антивирусная лаборатория Касперского – это реальный результат, но Google мы не будем иметь в этих условиях. Потому что Google требует соответствующей институциональной среды» [22].
Одновременно А.А. Аузан убежден, что в глазах международного бизнеса крупные российские капиталы не вполне легитимны, вследствие чего допускаются на рынки на дискриминационных условиях. «Большие животы» из России слышат от зарубежных партнеров: «Мы верим вашим утверждениям, что это – ваше, но поскольку доказать-то вы это не можете, то сразу дискаунт сорок процентов» [23].
Ну как тут не вспомнить ставшее уже классическим раздумье Розанова: «В России вся собственность выросла из “выпросил”, или “подарил”, или кого-нибудь “обобрал”. Труда собственности очень мало. И от этого она не крепка и не уважается» [24]!
Маловероятно, правда, что «Сколково» по главе с Виктором Вексельбергом увенчается успехом – скорее всего, разделит незавидную участь РОСНАНО во главе с Анатолием Чубайсом. Тот и другой решительно чужды контрперестройке, являясь порождением самоубийственного похода СССР «в Запад». Возможно, эти застрельщики приватизации по сей день искренне желают блага России (давайте хоть на миг в это поверим), однако их взгляд на нее в корне ошибочен, а посему заведомо не может этого блага принести.
Ласково назовем всяческих вексельбергов с чубайсами не обер-махинаторами, а «политкорректными счетоводами». У них на первом плане цифры: маржинальность, рентабельность, налоговая нагрузка, ЕБИТДА, коррекция котировок, фиксация прибыли, возраст дожития. Соответственно, и Родина – то, что можно четко осметить. Индивидуальные и этнические особенности вообще не имеют значения: любая национальная истории для «счетоводов» – пустой звук. Потому и рецепты развития всей планеты одинаковы, из чего следуют призывы устроить в России демократию по-американски и капитализм по-западноевропейски.
Точно так оппозиционеры Украины (Тимошенко, Ющенко и Ко) и Белоруссии (Некляев и Санников сотоварищи) зовут малороссов и белорусов «в Европу». В действительности демагоги и плуты стремятся навсегда оторвать свои республики от России, что решительно невдомек их доверчивым согражданам, измученным двадцатилетием «незалежности». Но русский менталитет таков, что России (включая ее малоросскую и белорусскую части) не суждено жить по лекалам европейских крохоборов или американских доброхотов.
Народы Земли слишком отличаются один от другого – как бы этот факт ни раздражал «политкорректных счетоводов».

Святость против доллара
На наш взгляд, инноватизация России – однозначно необходимая – может быть реализована лишь в условиях общественной (государственной) собственности на основные средства производства. Мировой кризис похоронил представление о крупном частнике как о наиболее эффективном собственнике. Олицетворение беспримерной алчности – да. Но максимальная эффективность? Нет! Впрочем, многие «подозревали» это и ранее: «В корпорациях такая же бюрократия, как и в министерствах».
Знаете, чьи слова? Оппозиционной «фрикши» Ирины Хакамада (мы повстречались с ней на презентации Всемирного индекса экономической свободы в Американском университете в Москве 27 января 2005 года).
«Мир… сталкивается с принципиально новым феноменом: никто (или почти никто) не считает госсобственность институтом, обеспечивающим экономическую эффективность, – пишет Владимир Мау, яркий соратник Егора Гайдара. – Однако во всем цивилизованном мире антикризисная политика оборачивается серьезным усилением госсектора. Помимо прямого огосударствления (национализации) наблюдается общий рост дирижизма, то есть рост числа индивидуальных решений институтов власти, выбор ими (а не рынком) правых и виноватых, а также готовность государства указывать экономическим агентам, какие услуги они должны оказывать и какие товары производить. Банкротство Lehman Brothers, с одной стороны, и помощь Bear Stearns, AIG и CitiBank, с другой, плохо поддающиеся рыночной интерпретации, являются результатом индивидуальных решений, то есть соответствует логике центрально-управляемой экономики» [25].
Обращает на себя внимание еще одна двуединая тенденция последней пары лет: власть занялась укреплением репрессивной машины. С одной стороны, ОМОН натаскивается на площадных крикунов во главе немцовыми, рвущимися назад во власть. Эти тренировки вполне могут пригодиться в грядущем противостоянии крепнущего солидарного социума и вытесняемых на его периферию нуворишей.
С другой стороны, власть упорно пытается оздоровить криминализированные и коррумпированные правоохранительные органы – особенно на местах, в удаленных от центра регионах. Почему в Советском Союзе не могло быть бандитского беспредела ни в Кущевской, ни в Гусь-Хрустальном, ни где-либо еще? Да потому, что некому было запугивать, подкупать и окончательно развращать милицию. На это попросту не имелось достаточных средств – ни у кого.
Каких же новых шагов потребует контрперестройка от верхов? Прежде всего – возвращения общенародной собственности на недра. Они не должны принадлежать горстке богатеев хотя бы в силу того, что это идет вразрез с интересами национальной безопасности. В унисон Сергею Кара-Мурзе, говорящему о «хамском личном потреблении» (смотрите выше), Георгий Дерлугьян рассказывает, что в Москве ему режет глаз грозный для любой страны симптом – «огромное давление в сторону показного потребления».
На каждом шагу заокеанский профессор видит «предметы порой безумной роскоши, варианты “роллс-ройса” или – в Америке я такого автомобиля никогда не видел – “майбах”». И тут самое время вспомнить о плачевных судьбах Речи Посполитой и Османской империи, элиты которых оказались слишком падки на всевозможные цацки: общенародное достояние расходовалось на недостойные цели – вместо модернизации [26].
Газ, которым почти монопольно распоряжается «Газпром», неслучайно именуется природным: он является частью природы России и, соответственно, собственностью всех 140 млн ее жителей. Но в «Газпроме» работают лишь 0,6% трудоспособных граждан, а почти половина акций (49,998%) концерна принадлежат кучке физических лиц. Они вот уж который год с неприкрытым цинизмом действуют вопреки интересам абсолютного большинства как населения, так и всего народного хозяйства: подтягивают цены на газ внутри страны до мировых величин [27]. Разумеется, с подобным положением необходимо покончить.
«Русь недаром называли Святой, святость – вот идеал русского человека, – сказал мне лет шесть назад протоиерей Константин (Голубев) из Тверской области. – В советские времена главенствовала коммунистическая идея. Люди рассуждали так: если не мы, то хотя бы наши дети будут жить в хороших условиях. Это был прекрасный и по-своему даже святой идеал, которого вдруг не стало: взамен воцарился идеологический вакуум! Нас ведь не вдохновишь зарабатыванием больших денег, нашим идеалом в принципе не может стать рубль, как у американцев – доллар… Говорил же Достоевский: “Если Бога нет, значит, все позволено”».
Согласен, отец Константин. Пора взглянуть правде в глаза: рыночное (гражданское) общество, с которым связывались надежды 300 млн советских людей, не удалось построить в «исторической Руси» (выражение патриарха Кирилла). Из похода «в Запад» получилось уродство, физическое и моральное. Сначала надо было узнать Запад получше, но мы ринулись туда со всей дури, на авось, не ведая броду.
Эксперимент провалился, причинив чудовищный ущерб стране и людям.

Старт нашего ренессанса
«Газпром», «Роснефть», «Лукойл» и прочие ОАО, сидящие на месторождениях, рудниках, шахтах, должны вернуться под стопроцентный государственный контроль. Сейчас господа акционеры бездарно проматывают свои сверхдоходы на «майбахи», яхты, зарубежные спортклубы, куршавели и прочую распальцовку. Но в солидарном обществе невозможно подобное попрание ни справедливости, ни здравого смысла. Тем более, что в средствах отчаянно нуждается российская модернизация, включая ее социальные составляющие: пенсионную систему, материнство и детство, медицину, просвещение и т.д.
Без частичной ренационализации ни о какой модернизации не быть может и речи. И, между прочим, вороватая кошка прекрасно помнит, чье мясо съела! Вот уже свыше доброго десятка лет бенефициары грабительской приватизации и их прихлебатели пугают Россию гражданской войной, которая якобы вспыхнет при подобном переделе собственности. Полная чушь! У населения, включая армию и других силовиков, ренационализация вызовет эйфорию: люди ощутят, что начинается долгожданный ренессанс всего Pax Ruthenia. Вот вам и национальная идея, дамы и господа. Более того – мечта.
Неисправимые либералы – инвалиды мозга – наверняка возразят нам, что дуумвиры не решатся выступить против крупного капитала, потому что сами являются его частью и обслуживают его интересы. Сие – еще одно глупейшее заблуждение. Положение Владимира Путина в 2000 году было со всех сторон несопоставимо более шатким, чем ныне, однако он не убоялся бросить вызов вершителям судеб ельцинской России. Олигархату.
Вообще нужно понимать, что государственные мужи способны достичь любой поставленной цели, если по-честному, без дураков, в этом заинтересованы. Так, Италию к концу 1970-х контролировали террористы да мафия – естественно, с одобрения коррумпированных чиновников. Но возмущенный народ избрал правительство, которое твердо пообещало навести порядок. В считанные годы «спрут» был обескровлен, взяточники арестованы, «Красные бригады» разгромлены. Волю государственной машины не сломила даже месть следователям, судьям, прокурорам со стороны экстремистов [28].
Или взять Белоруссию, где в начале 1990-х царило двоевластие: республикой управляло как официальное правительство, так и воровской общак [29]. В 1994-м под лозунгами борьбы с коррупцией президентом стал Александр Лукашенко. Его администрация не пожелала делиться влиянием ни с кем, прежде всего – с бандитами. Скоро началось невероятное: рэкетиры отказывалась принимать дань, которую им несли уличные торговцы. Сегодня, по нашим данным, белорусский «гаишник» получает особую премию, если штрафует за нарушение правил водителя, который пытается уйти от наказания, размахивая «корочкой» МВД, КГБ и т.п.
Вот и в России никакого серьезного сопротивления ренационализации ожидать не приходится. Основные олигархические бизнес-структуры выросли из сырьевой экономики и без нее бессильны. Напротив, именно «ампутинация», к которой зачем-то призвал недавно литератор Борис Акунин, окончательно предаст страну в руки «политкорректных счетоводов». На этом пире победителей Россию дограбят до основания – в полном согласии с «законом джунглей» свободного рынка.
В отличие от победы над олигархами, куда сложнее дуумвирату будет достичь инноватизационного прорыва. Между тем модернизация потребует жертв не только со стороны «сильных», но неизбежно коснется «слабых»: резко упадет престиж одних профессий и подскочит востребованность других. Особенно достанется офисному планктону – вместо профанации придется привыкать к общественно полезному труду. Поэтому контрперестройка требует максимального темпа своего осуществления. Народ еще от лишений ее предшественницы толком не оправился, и власть это понимает.
«Скорость имеет особое значение», – подчеркнул президент Медведев, объявляя о строительстве в Сколково «ультрасовременного научно-технологического комплекса по разработке и коммерциализации новых технологий» [30].

От наукоградов – к технопаркам
Проекты наподобие «Сколково» дадут отдачу тогда, когда вместо слепого подражания зарубежным моделям абсорбируют лучший отечественный опыт того же рода. Пока ничего не выходит, ведь наши «эффективные менеджеры» обуяны самоненавистью, в том числе ненавистью к родной истории. И российские регионы который год примеряют на себя модели «технопарков» и «технополисов» – американскую, европейскую, японскую, индийскую…
Само явление миру технопарков связывают с США: то ли нужно вести отсчет с возникновения вузовского технопарка в Бостоне в 1947 году, то ли – с основания Силиконовой долины под Сан-Франциско в 1939 году. Одной из ключевых дат в истории технопарков считают 1983 год, когда Япония приняла закон о технополисах – городах для разработок и внедрения высоких технологий.
А ведь «инкубаторы технологий» появились в нашей стране давным-давно. Безусловно, они сильно отличались в плане личной свободы от зарубежных центров высоких технологий, поскольку создавались сначала ГПУ, а затем НКВД. Градус творчества в «шарашках» достигал высочайшего накала. Например, в образованном в 1939-м ЦКБ-29 собрались такие будущие звезды авиапрома как В. Александров и С. Егер, С. Королев и В. Мясищев, А. Надашкевич и В. Петляков, А. Путилов и Д. Томашевич, А. Туполев и В. Чижевский. Постоянно «плавая в интеллектуальном бульоне», они подпитывали друг друга исключительными познаниями и в массовом порядке генерировали блестящие изобретения. Неудивительно, что ЦКБ-29 разрослось до Научно-технического комплекса имени Туполева; а сколько подобных КБ по всей стране именовалось позднее «почтовыми ящиками»!
Да и технополис по-русски именуется наукоградом: в 1940-х и 1950-х эти «полисы» создавались в РСФСР десятками: в 1946-м заложили Обнинск, затем появились Зеленоград, Троицк, множество закрытых «номерных», скажем, Челябинск-70. А первый в истории человечества подлинный «город мозгов» возник в 28 км от центра Новосибирска – еще в 1956 году. Но «эффективные менеджеры» продолжают поклоняться японской Цукубе, хотя в Академгородке в 2,5 раза больше жителей. Теперь в этом громадном наукограде создается… технопарк [31]. Да и само понятие «академия» дискредитировано тем, что государство Российское позволило себе двадцать лет кряду юридически регистрировать «академию магии и волшебства» и «академию информациологии», «академию художественной критики» и «академию русской словесности», «академию менеджмента» и «академию проблем безопасности, обороны и правопорядка», прочие убожества, несть коим числа. Неудивительно, что на столь «академическом» фоне расплодились как кролики астрологи, экстрасенсы, коучи, тимбилдеры и прочие оболваниватели. Мы уверены: контрперестройка прикроет эту ярмарку тщеславия, мракобесия и паразитизма.
Конечно, не следует впадать «в полный игноранс» и по поводу иностранного опыта создания «силиконовых долин». Наиболее выразительным представляется индийский Бангалор – вычурная икона блистательного инновационного будущего большой, отсталой страны.
«Основная масса “инноваций”, реализуемых в Бангалоре, не имеет никого отношения к экономическим проблемам страны, – охлаждает восторженный пыл публицист Борис Кагарлицкий. – Западные корпорации используют мозги хорошо образованных, но низко оплачиваемых специалистов, чтобы экономить деньги, решая здесь второстепенные задачи по собственным исследовательским программам» [32].
Ох и не наступить бы на те же грабли наивным «этим русским».

Кода
Остановимся на «часе Х»: задумаемся, когда именно следует запустить маховик русской модернизации?
«Способность к регенерации поврежденных структур у России очень велика, – констатирует С.Г. Кара-Мурза. – Цивилизация такого масштаба и с таким разнообразием элементов и связей, как Россия, представляет собой слишком большую и сложную систему, на ее слом у реформаторов не хватит ни экономических, ни культурных ресурсов. Хотя, очевидно, изуродуют сильно. Задача в том, чтобы свести к минимуму травмы и мутации несущих цивилизационных конструкций России или, в облегченном варианте, не допустить, чтобы травмы и уродства превзошли некоторый критический порог. Мы от него уже недалеко» [33].
Зловещее предупреждение! Минувшим летом автор этих строк видел дышащий на ладан оборонный завод в одном российском райцентре. По периметру стоят вышки, на вышках круглые сутки, в любую погоду, – стражники в униформе. Спрашиваю местную жительницу:
– А отчего бы видеокамеры на вышках не поставить?
– Да вы что! – возмущается она. – Где ж тогда мужики наши работать будут?
На Россию широким фронтом наступает деградация – вместо прыжка в информационное завтра. Точно так вместо восстановления налога на бездетность власть «борется» с жуткой деполуляцией при помощи материнского капитала, чем уже спровоцировала рождение целой теневой отрасли по обналичиванию оного.
Оттого и подобно промедление смерти. По-видимому, президентская кампания – ближайший удобный для власти повод отправить в отставку либералов из числа чиновников и объявить о новом курсе. Материализация всенародной мечты о контрперестройке вполне может начаться уже в 2012 году. Из Москвы расползлась отрава рынка и распада, отсюда же «доктор прописал» и противоядие распылять. Сие нисколько не большая утопия, чем сама перестройка, которую поначалу советский народ воспринимал с безразличием «слушателей ветра» – в точности, скажем, как брежневский призыв к экономике «быть экономной».
Два важнейших аргумента в пользу модернизационной антиперестройки сознательно отложены нами для финала. Во-первых, процитирую профессора Сергея Черняховского: «Рыночная экономика никогда не была экономикой знания – и тем более не может быть ею в современной эпохе. Информация вообще имеет существенные ограничения в своей коммерциализации, о чем еще несколько десятилетий назад писал Ёнодзи Масуда» [34]. Без комментариев.
Во-вторых, как ни странно это звучит, за двадцать лет русские – независимо от национальности и субэтничности – избавились от тех, кому быть русским было не под силу. Из бывшего СССР эмигрировали все, кто стремился раствориться среди поляков, французов, британцев, американцев, израильтян и прочих немцев. Вследствие этой самоочистки концентрация русского духа резко возросла: больше стало тех, кого достало тупое, бессмысленное прозябание. Люди хотят жить с молнией.
В общем, верхам надо поторапливаться.
Страна к рывку готова.

***
[1] Матвей Свичеревский. Страсть элиты к «майбахам» погубит Россию. Американский эксперт дал прогноз на модернизацию // ИА «Новый регион». – 8 декабря 2010.
[2] Бизнес глазами гуманитариев: возможно ли относиться к нему положительно? // Альянс медиа, 29 июня 2010.
[3] Наталия Пашкевич. Всемирное торжество мясной цивилизации // Экономическая безопасность. – 2 ноября 2010.
[4] В России почти миллион одних охранников // Утро России. – 19 ноября 2010.
[5] В России резко увеличилось число «липовых» адвокатов и юристов // Право.ru. – 25 мая 2010.
[6] Ирина Ивойлова. Почему в России юристов много, а хороших – мало // Российская газета. – 14 сентября 2010.
[7] Александр Прохоров. Русская модель управления. – М.: ЗАО «Журнал Эксперт», 2002. – С. 19.
[8] Там же. С. 22.
[9] Александр Черницкий. Блеск и нищета полевых командиров либерализма // Золотой лев. – 2010. – №263–264.
[10] Федор Достоевский. Игрок. Собр. соч. в 15 т. Том IV. – Л.: Наука, 1989. – С. 606.
[11] Диверсификация русской экономики. Стенограмма круглого стола // Золотой лев. – 2010. – №233–234.
[12] Сергей Кара-Мурза. Новый советский проект. Тезисы // Правая сторона. – 4 февраля 2005.
[13] Александр Черницкий. Указ. соч.
[14] Александр Черницкий. Падшие звезды террора: 25 биографий. – Ростов н/Д.: Феникс, 2006. – С. 398.
[15] Михаил Соколов. Почему новый политический год власти начали с репрессий? // Радио «Свобода». – 6 января 2011.
[16] Александр Прохоров. Указ. соч. С. 35.
[17] Там же. С. 101.
[18] Там же. С. 116.
[19] Мешает ли модернизации отсутствие крестьянства и войн? // Послезавтра. – 9 декабря 2010.
[20] Михаил Малыхин. ВЦИОМ: россияне ностальгируют по «советскому» // Ведомости. – 2 февраля 2010.
[21] Александр Прохоров. Указ. соч. С. 354.
[22] Ради модернизации менталитет нации можно и подправить // Альянс Медиа. – 23 сентября 2010.
[23] Александр Черницкий. Российский менталитет и экономика: национальная формула модернизации // Экономическая безопасность. – 29 сентября 2010.
[24] Василий Розанов. Уединенное. Библиотека Якова Кротова.
[25] Владимир Мау. Кризисное развитие // Ведомости. – 19 августа 2009.
[26] Матвей Свичеревский. Указ. соч.
[27] Александр Черницкий. Чей надежен дом? На кого работает газовая монополия // Наша власть: дела и лица. – 2008. – №3.
[28] Александр Черницкий. Падшие звезды террора: 25 биографий. – Ростов н/Д.: Феникс, 2006. – С. 214.
[29] Александр Черницкий. Беседа с отцом о времени и Президенте // Советская Белоруссия. — 11 июля 2001.
[30] Российская «Кремниевая долина» будет построена в Сколково // РИА «Новости». – 18 марта 2010.
[31] Александр Черницкий. Назад, от наукоградов к технопаркам // Наша власть: дела и лица. – 2008. – №5.
[32] Борис Кагарлицкий. «Танцующие» мосты на пути в Сколково // Столетие. – 2 июля 2010.
[33] Сергей Кара-Мурза. Жизнеспособность России как цивилизации // Фонд исторической перспективы. – 26 февраля 2010.
[34] Сергей Черняховский. Между церковью и рынком // Агентство политических новостей. – 7 сентября 2010.

Александр Черницкий

--------------------------------------------------------------------------------

Article printed from Послезавтра: http://poslezavtra.com.ua

URL to article: http://poslezavtra.com.ua/antiperestrojka-2012/