Широк ныне спектр оппозиции.
От Альфы до Омахи, от Анпилова до Явлинского.
Ныне чуть ли не Черномырдин в оппозиции.
Пусть бы и расцветали сто цветов, да какая-то немочь разлита во всем этом многоводье.
Начать хотя бы с Анпилова.
Красные знамена, лозунги, пикеты, шествия.
Но куда ведут эти благие намерения?
Несколько раз в год телевидение с садистским сладострастием показывает первый ряд анпиловских шествий - старушонки, мнящие себя молодухами, размахивая сухими кулачонками, выводят вразнобой дребезжащими голосами:
"Смело мы в бой пойдем!.."
И начинаешь жалеть, что нет рядом омоновца, который дал бы им под зад коленом,
дабы не дискредитировали они святую идею Красного знамени.
Старушонки производят комическое впечатление по самой сути человеческого восприятия.
Комическое - это "аффект от внезапного превращения напряженного ожидания в ничто"
(см. Кант, т. 5, с. 352, "Критика способности суждения").
Причем, для рассудка это превращение вовсе не радостно,
рассудку старушонок жаль, но напряженное ожидание мощной силы сопротивления при виде красных знамен и портретов Генералиссимуса мгновенно аннигилируется контрастом беспомощного слабосильного старчества.
Дряхлые "борцы" с октябрьскими флажочками в дрожащих ручках производят полное впечатление впавших в детство и сбежавших из дома хроников.
Жалко их? Жалко!!
Но чувству жалости соответствует красный крест.
А красным знаменам должны сопутствовать восхищение и радость, страсть и порыв.
В результате анпиловская оппозиция ассоциируется с офортом Гойи "Все в прошлом".
Такие зрелища отталкивающе воздействуют на молодежь -
- полоумные старухи могут быть носителями только полоумной идеи,
таков делается вывод.
А кроме того, те, кто использует старушек в виде тарана, вызывают презрение.
Слышали же мы о бандитах, именующих себя боевиками, которые впереди себя выставляли женщин и детей.
"А если они хотят?! Что же, запретить?" - слышались возражения.
Они и в балете захотят танцевать, дай им волю.
Но никому в голову не приходит запустить их на сцену Большого театра.
А демонстрации - это вам не арена для дрыгоножества - там решаются судьбы страны, вершится история.
Для старушек же демонстрация - своего рода тусовка, развлекаловка:
попеть песни ушедшей юности, тряхнуть костями.
И этот эгоистичный мотив выдается за готовность к смертному бою:
"Смело мы в бой пойдем!.." (да развалитесь по дороге).
До сих пор с ужасом вспоминаются босховские кадры "Марша пустых кастрюль":
орущие беззубые рты, торчащие из-под надетых на головы кастрюль и оглушительный грохот половников, колотящих по этим головам-кастрюлям.
О лучшей агитации Гайдар не мог и мечтать!
А с каким сладострастием устремляются эти старушки к нацеленным на них телекамерам!
Телекамера в век СМИ - это несущая гибель амбразура,
но не находятся рядом молодые борцы, которые прикрыли бы собой эту нацеленную на старушонок амбразуру.
И, чтобы избежать окончательной гибели, первоочередной задачей оппозиции должен стать приказ, своей жестокостью подобный приказу N 227 -
- создать заградотряды, заслоняющие телекамеры от "боевитых" старушонок! Промедление смерти подобно!
Легко на "Ауди" подъехать к голове колонны, пройти несколько метров во главе и снова укатить на "Ауди".
Но трудно организовать, наладить контроль в первую очередь за телекамерами -
- именно телекамеры определяют в конечном счете результат всех протестных шествий и тиражируют его в сотнях миллионов мозгов по всему миру.
Разумеется, тележурналисты - хорошо обученные профессионалы - уж они блестяще иллюстрируют утверждение :
"Других защитников, кроме беззубых старушек, у России нет!".
Из тысяч и тысяч людей, при словах телекомментатора:
"сторонники КПРФ" - камера выхватывала съеженную старческую фигурку с прижатой к сердцу фотокарточкой Зюганова,
а наиболее активные старушки лезли в камеру с частушками:
"Я, Марья Ивановна, люблю только Зюганова!".
Какая радость для собчаков! Вот она, "немытая Россия", от которой спасение только в Париже!
Правду сказал пресс-секретарь, что Ельцину это понравилось!
На выборах их исход на 80-90 % решают голоса обывателей и, более всего, женщин,
а последние определяют свое отношение к кандидату в основном по его экстерьеру.
А тут, надо прямо сказать, наши дела плохи:
по данному показателю их реакция на Зюганова почти такая же, как и на Гайдара.
Никак наши партбанды не поймут то, что давно учитывается Западом -
- обязательная фотогеничность кандидата.
Ведь вон как Лебедя преобразим - другой совсем человек (внешне)!
Подонок Ельцин в этом отношении сильно выигрывает, ничего не поделаешь.
Зюганов не наделен, к сожалению, даром настраиваться мгновенно на любую аудиторию и говорить с ней на ее языке.
Язык Зюганова - язык партийных мудраков из руководства КПСС последних 10-15 лет,
для него немцы придумали точное определение - parteichinesischen.
