>В Чехии, Польше, Прибалтике, Венгрии не возникло ничего подобного "беспределу" и "олигархии" России 90-х. Где-то модель приватизации себя не оправдала. В Венгрии, например, в долгосрочной перспективе излишнее увлечение иностранными инвестициями (приведшее к тому, что продажа промышленных объектов чаще всего производилась иностранным компаниям) привело к экономическим трудностям в 2000-х. Но Венгрия имея сильное дееспособное правительство, облечённое народным доверием исправляет ситуацию.
У меня товарищ, который является гражданином одной из прибалтийских стран. Как раз парочку-троечку дней назад мы с ним обсуждали этот вопрос. Действительно, в Прибалтике не возникло ни криминального беспредела 90-х, ни поразительно паразитической "олигархии", подобных России.
Нам, говорит, повезло, что мы маленькие. У нас не было, чего воровать, что грабить, за что воевать, - в таком количестве, как это было в России. Объемов экономики не хватало сразу и на бандитов, и на чиновников, и на олигархат, да еще и на иностранных претендентов на унаследованные остатки советской собственности.
Соответственно и процессы доведения разрушения советского хозяственного организма прошли в этих странах быстрее и до логического конца. То, что захотели сделать своими выносными производствами корпорации из ЕС, прежде всего из Германии, - стало таковым. То, что не вписывалось в интересы западных корпораций, исчезло с лица земли. Скажем, в Прибалтике не осталось никаких крупных производств. Они не потребовались Европе. У самих, дескать, рабочих мест мало.
Соответственно правительства стали дееспособными, быстро разобравшись с конкурирующим криминалитетом, и не имея перед глазами ничего серьезного, что могло вызвать трудности управления. Экономики этих стран заняла назначенные им места в евро-американской цивилизации. Управлять ими было сильно-то и не нужно. Ими управляли экономики более высокого ранга. Корпорации Германии Франции, капитал Англии и Америки.
В отличие от всех этих государств, Россия, которую и пытались взять да распилить, была не по зубам для такого распила. Она, несмотря на потерю экономического и начно-технического суверенитета во многих сферах, осталась страной с самодеятельной и даже почти самодостаточной экономикой. А соответственно с необходимостью построения той или иной общеэкономической, промышленной и продовольственной политик. Ублюдочных, как видим, но все-таки политик. И системы управления ими.
Бандитизм 90-х в России сам вынужден был перестраиваться в систему управления нажитым, наводить порядок с беспределом в сфере платежей, с уличным беспределом. Наблюдательные советы солидных предприятий оказывались состоящими из бывших преступников со средним сроком отсидки эдак лет 8. Бандиты пошли во власть. И в этом своем положении становились властью. С соответствующим отенком, но властью, губернской, федеральных округов, а не марионетками типа прибалтийских государственных властей.
И у этой чиновно-бандитско-олигархической власти в ведении оказался организм, огромный и при том потерявший инерцию самоуправляемой системы. Потерявший еще в эпоху Горбачева в результате сознательного разрушения ядра этой системы ВПК. Имевшего решающее системообразующее значение именно в России. - Даже не на Украине.
И эта новая возникшая власть стала потихоньку выстраивать государственность вокруг газовой и нефтяной трубы - в качестве суррогатного ядра. С грехом пополам, но удержала от разрушения систему образования, здравохранения, частично науку - огромные системы, требующие и средств, и кадров. Создала достаточно мощную систему МЧС. Возродила национальную денежную систему. Удержала от развала или искусственного разрушения космическую отрасль и атомную энергетику. Не позволила загнуться ни автомобилестроению, ни авиастроению.
И все это на свои, кровные, российские, которые при том при всем так и норовили ускакать за бугор.
Масштабы того, что все-таки пришлось подхватывать, защищать, реанимировать, поддерживать, организовывать у русской власти настолько несопоставимы с масштабами задач властей отпавших от российской экономической пирамиды государств-карликов, что сопоставлять их как бы даже неприлично.
