От Мак Ответить на сообщение
К Мак Ответить по почте
Дата 01.07.2009 19:12:54 Найти в дереве
Рубрики Прочее; Тексты; Версия для печати

Олег Давыдов. Правящий сброд

http://www.politjournal.ru/index.php?action=Articles&dirid=67&tek=8425&issue=225

Политический журнал, март 2009

Олег Давыдов


Правящий сброд
Происхождение и этнический генезис российской элиты


Полюдье

Начнем с навязшего в зубах: «Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет». Этой формулой «Повесть временных лет» объясняет появление у нас чужеродной элиты. «Чудь, словяне, кривичи и весь» (то есть – коренные жители) устали от усобицы. «И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы». В результате три брата во главе с Рюриком пришли княжить – «со своими родам и взяли с собой всю русь». Таков миф о происхождении русской элиты, то есть история не столько фактическая, сколько идеальная. Парадигма, вобравшая в себя многовековой опыт, ставшая образцом, на основе которого во все новых поколениях формируется стереотип отношений между народом и элитами.

Вообще-то в «Повести временных лет» история призвания весьма приукрашена: «Приходите княжить и владеть нами». Идиллия! На самом деле все обстояло значительно жестче, брутальней, было просто завоевание (так возникали аристократии по всему миру). И тот же летописец Нестор дает ясно понять, что эта пришлая русь была жуткими головорезами. Когда в 862 году Олег, прихватив малолетнего Игоря, отправился в поход на юг и добрался до Киева, то обманом (мы, мол, купцы) выманил из города тамошних правителей Аскольда и Дира, а своих воинов спрятал в ладьях. «Когда же Аскольд и Дир пришли, выскочили все остальные из ладей, и сказал Олег Аскольду и Диру: «Не князья вы и не княжеского рода, но я княжеского рода» и показал Игоря: «А это сын Рюрика». И убили Аскольда и Дира». Так элитарная русь обращалась с князьями.

Что же касается простого народа, то вот как описывает русь, захватившую земли славян, арабский географ Али Ахмед ибн Омар Ибн Русте: «У них есть царь, называемый Хакан русов. Они нападают на славян, подъезжают к ним на кораблях, высаживаются, забирают их в плен, везут в Хазаран и Булгар и там продают... Они не имеют пашен, а питаются лишь тем, что привозят из земли славян». В 945 году дружина (самая элита и есть) сказала князю Игорю: «Пойдем, князь, с нами за данью, и себе добудешь, и нам». Пикантность в том, что дань уже взяли (и скорей всего – именно так, как описывает арабский географ), но показалось мало. «Пошли к древлянам за данью и прибавили к прежней дани новую, и творили насилие над ними мужи его». Однако Игорю и этого было мало, он «отпустил дружину свою домой, а сам с малой частью дружины вернулся, желая большего богатства». Тут его древляне и разодрали меж двух берез. Это правильный ответ на действия зарвавшейся власти. Парадигма дубины народного гнева.

Вообще-то обычно между элитами (потомками завоевателей) и автохтонами со временем происходят сближение, притирка и в конце концов перемешивание. На территории Русской равнины этот процесс тоже, конечно же, шел. Полюдье (сбор дани) постепенно приобретало более цивилизованные формы, народ вполне признал своей элитой варяжский княжеский род и его бояр. Однако в 1237 году Русь завоевал хан Батый. Элита городов, оказавших сопротивление, была скрупулезно вырезана, горожане проданы на рынках.

Татарщина

На завоеванных территориях монголы начали создавать оккупационную администрацию, посадили по городам баскаков для сбора налогов. Народ восставал против поборов иноземцев. И тут появилась счастливая идея доверить русской элите сбор выхода (дани татарам). Не все князья это поняли правильно, но вот Александр Невский верно оценил ситуацию и блестяще ею воспользовался. Ему удалось войти в доверие к ордынским ханам, утвердиться на владимирском престоле, усмирить при поддержке татар недовольных князей, обеспечить бесперебойный сбор дани.

Сегодня братва бы сказала, что Александр был на Руси смотрящим от Орды. Это правда, но – не вся. Непреходящее значение Александра Невского для будущей Российской державы было в том, что он сохранил варяжскую элиту, не позволяя ей восставать против монголов (которые беспощадно искореняли непокорных), дал отпор притязаниям Запада, заложил основу политики, которую впоследствии с блеском проводила Москва. Эта политика состояла в неуклонной ориентации на Орду и укреплении своих позиций за счет злоупотреблений при сборе дани для татар, их подкупе, а в дальнейшем и переманивании на московскую службу. В результате в русскую элиту влилось огромное количество степняков, в первую очередь военных и финансовых специалистов. Варяжская элита была разбавлена татаро-монгольской.

Надо признать, что в это время элита уже не совершала грабительских набегов на собственный народ, не отнимала все подчистую, не продавала население в рабство целыми деревнями. Сбор дани с подданных принял гораздо более цивилизованные формы. Но все же никто никому послаблений не делал. Из жития Сергия Радонежского мы, например, знаем, что московские сборщики налогов довели его отца, боярина Кирилла, буквально до нищеты и насильственным образом переселили всю семью из Ростова Великого в Радонеж. Отсюда видно, что даже с боярами (не говоря уж о простолюдинах) особо не церемонились. И отсюда же ясно, что элитой можно считать только тех, кто служил главному суверену. В данном случае таковым был Иван Калита. А только что перешедший под руку Москвы Ростов и его обитатели (вроде боярина Кирилла, служившего ростовскому князю) были для великого князя только объектом сбора податей.

Здесь намечается тенденция, идущая с самого начала варяжской Руси, но ставшая господствующей только впоследствии: элита в России – это те, кто служит государю (впоследствии – государству), но именно поэтому они оказываются чужими стране (земле), варягами (если абстрагироваться от этнического значения этого термина). Элита по своему изначальному происхождению и смыслу своего существования чужда коренному населению. Ибо она лишь постольку элита, поскольку не связана с народом, ничем не обязана ему, а обязана только государю (и государству). И тут дело уже не в этническом составе, хотя фактически элита у нас веками рекрутировалась из иноземцев и была настоящим этническим сбродом. Дело в том, что элита – это государевы люди. А все другие – мордовские бортники, костромские смерды, вятские торговцы и так далее – лишь двуногий скот, живущий на земле, которой государь расплачивается со своей элитой, государевыми людьми. Придет время, и Борис Годунов (выходец из татар) прикрепит крестьянство к земле, которой владели бояре и дети боярские. Так возникла безвыходность крепостного права.

От немцев нет спасенья

Но как раз в Смутное время эта русская элита и показала свое истинное лицо (о, как я понимаю Ивана Грозного, пытавшегося пустить ее под нож и создать что-то новое, но – безуспешно). Борис Годунов, потакавший элите, был немедленно предан, государевы люди, начиная с самых верхов, присягнули Самозванцу. А потом так же скопом – Василию Шуйскому, а потом и Тушинскому вору. Правда, тут появились новые возможности для предательства. Из Тушинского лагеря в Москву и обратно некоторые переходили по нескольку раз, в зависимости от того, где больше заплатят. Такие люди даже назывались специальным словом «перелеты», и это, конечно же, были отнюдь не простые мужики.

Национальный состав русской элиты, конечно, все время менялся. К варягам-руси поначалу прибавились венгры, печенеги, славяне, половцы (не на самых высоких ролях, высшим оставался Рюриков род, сообща владевший Русской землей). Потом в эту элиту влились ордынцы (этнически они, впрочем, были неоднородны), выходцы из Литвы и с Балкан. Тут дело, как я уже сказал, не в национальности, а в том, что в элиту, по определению чуждую земле, естественно входили именно чужаки. Формировалось как бы два народа: элита и простонародье.

С Петром Великим в русскую элиту начали массово рекрутироваться выходцы с Запада. Поскольку Петр убил своего сына Алексея, русский престол заняла женщина невнятного происхождения, Марта Скавронская (Екатерина I). Петра II Алексеевича (последнего Романова) к пятнадцати годам сделали законченным алкоголиком, так что в 1730 году он, не приходя в сознание, умер. Остались лишь женщины рода Романовых и их дети от немцев, за каковых реформатор повыдавал своих родственниц. Пароль царствования Анны Иоанновны: бироновщина, то есть – засилье немцев.

Когда у Карла-Петра-Ульриха Голштейн-Готторпского (Петра III) и Софии-Фредерики-Августы Ангальт-Цербстской (Екатерины II) родился сын (будущий Павел I), многоходовая операция по захвату Русской земли немцами была в целом завершена, и новый поток элитареив хлынул с Запада. Утвердившейся в России немецкой династии нужна была опора на иноземцев. Разумеется, Голштейн-Готторпы работали в чужой стране под псевдонимом Романовы, косили под русских. Но на туземках жениться брезгали. Ни один так и не женился. А в результате у последнего представителя этой династии (расстрелянного в 1918 году цесаревича Алексея) была уже лишь 1/256 часть русской крови.

Метаморфоза

Великий Октябрь открыл дорогу в русскую элиту новой волне инородцев. Тут, просто называя общеизвестные фамилии, можно прослыть антисемитом и ксенофобом. Не стоит. Революционная элита (эти, с позволения сказать, новые варяги) была откровенно враждебна коренному населению России. Учила его уму-разуму каленым железом, терроризировала, истребляла в буйных пароксизмах революционного романтизма, человеческих жертв не считала. Но прагматичный Сталин это исправил: немного почистил элиту, а народ стал использовать жестоко, но хоть рационально: для строительства сверхдержавы.

Конечно, этническая чуждость революционной элиты коренным народам России вполне объясняет высокомерное, а то и бесчеловечное отношение всякого рода номенклатуры к рядовым гражданам, но вопрос: как вообще могло произойти такое засилье чужаков? Очевидно, предпосылкой для этого была как раз парадигма инородности элит по отношению к автохтонам. Пассионарность, образованность, организованность революционеров – это понятно, само собой разумеется. Но все это накладывается на основной принцип существования элит в России, выраженный в «Повести временных лет»: «Приходите княжить и владеть нами».

Ну вот и пришли (в который уж раз), но дальше парадигма существования российской элиты логически требует служения государю. Кто этого не понял (а тем более противился этому), был уничтожен (заодно под каток попали случайные люди). И началось интенсивное строительство могучего государства. Конечно, это строительство опять шло за счет несчастных туземцев. Как всегда, такова парадигма. Но кое-что в XX в. все-таки изменилось: производительные силы, знаете ли, производственные отношения… Если в ранние времена туземцев просто грабили и продавали на рынках, то теперь ситуация, так сказать, сублимировалась. Что это значит фактически? Общеизвестный пример: развитие окраин Советского Союза за счет населения России. Вот цитата из книги Валерия Соловья «Русская история: новое прочтение».

«К середине 20-х гг. в основном сложилась и стала активно претворяться в жизнь партийная концепция ликвидации фактического неравенства республик. В практическом плане это означало приоритетное развитие национальных окраин и отсталых регионов за счет более развитых, в первую очередь великорусских и украинских. На протяжении всех 20-х годов для национальных регионов был характерен более высокий удельный вес нового строительства, чем в целом по Союзу. Если в первую пятилетку (1928–1932 гг.) капиталовложения в новое строительство по отношению ко всей сумме капиталовложений в промышленность составили по СССР в целом 42,4%, то по республикам Закавказья этот показатель составил 65%, по БССР – 58,3, по Казахской ССР – 63, по Туркменской ССР – 74,3%. Во второй пятилетке в восточные районы было направлено около половины всех капиталовложений, направляемых на новое строительство объектов тяжелой промышленности. За финансовыми потоками из центра на окраины следовали перемещение предприятий и трудовая миграция, ведь собственных квалифицированных кадров в национальных регионах попросту не было».

Вот более поздние цифры (70-х годов), взятые из книги того же автора: «Производство на душу населения в РСФСР было в 1,5 раза выше, чем в других республиках (притом, что рост капиталовложений из госбюджета в Кавказ и Среднюю Азию был в 5–6 раз больше, чем в русские регионы), а потребление – в 3 раза ниже, чем в Грузии, Армении, Эстонии». То есть перед нами все та же ситуация варяжской эксплуатации населения российских регионов, отличающаяся от того, что делал какой-нибудь князь Игорь, разве что тем, что прямой грабеж здесь завуалирован совершенно разумной, с точки зрения власти, идеей о необходимости подтягивания уровня промышленного производства и уровня народного потребления союзных республик к среднему по Союзу. Государство заботилось о равномерном развитии своих территорий (себя, государства в целом) за счет населения России, у которой, напомню, не было даже обычных для других союзных республик атрибутов советской государственности (вроде партии, Академии наук и т.д.).

Вненациональность

Конечно, для населения России это было плохо, но ведь иначе и быть не могло. Государство в целом должно заботиться о равномерном развитии своих провинций, о своей территориальной целостности. И союзная элита поступала ровно так, как и должна поступать всякая власть, желающая сохранять и воспроизводить себя: собирать налоги и перераспределять средства.

Но почему же советская власть делала это за счет населения РСФСР? Не только потому, что это была самая богатая природными и трудовыми ресурсами территория. Но еще и потому, что так повелось издревле, со времен Рюрика и Гостомысла, которые, может быть, никогда и не существовали в реальности, но зато существовали и продолжают существовать в области мифа, образца, парадигмы, предопределяющей реальные формы нашей социальной и политической жизни. В мифе о призвании варягов, которые должны навести порядок, заложен генотип русской власти, который извечно воспроизводится в разных на вид, но идентичных в своей основе формах. Государь и государевы люди (дружина, ЦК или кто там еще – неважно, элита, чужаки) должны осуществлять тотальное полюдье на русской земле в государевых (государственных) интересах. То есть с целью перераспределения средств ради существования большого сильного государства.

Выше я говорил об инородности элиты, обирающей российских туземцев (не только, конечно, русских, но и марийцев, коми, башкир и так далее). Но дело не в национальности представителей элиты и даже не в их интернациональности, но – во вненациональности. Суть в том, что русская элита изначально вненациональна. А советская тем более. Номенклатура служила интересам Советского Союза в целом (речь не идет о национальных элитах по республикам), служила государству и лишь постольку – населению страны. И, кстати, не так уж и плохо служила, если сравнивать ее с современной российской элитой.

Нынешняя элита по большей части служит только себе (это, пожалуй, и называют у нас свободой и демократией), ибо государство пока еще слишком слабо. Вот когда (и если) государство все-таки по-настоящему укрепится и начнет расстреливать или хотя бы только сажать проворовавшихся и продавшихся элитариев, тогда, может быть, элиты и будут служить государству. История учит: русскую элиту надо держать в страхе, иначе она начинает злоупотреблять своим положением. Императив существования российской элиты гласит: элитарность должна быть сопряжена с постоянной готовностью к порке (как самой слабой репрессией). Порка – системообразующий принцип, превращающий вненациональный сброд в эффективно функционирующий государственный механизм.

В иные моменты русскому элитарию не позавидуешь. Во время своих беспощадных бунтов его искореняет народ. Всякий серьезный правитель России, начиная большие преобразования, пускает паразитическую элиту под нож. Но ведь иначе с варягами просто нельзя. Потому что им на роду написано грабить простой народ, продавать его (хорошо еще, что ныне нас продают не на невольничьих рынках, а, так сказать, фигурально) и жить в свое удовольствие. Это не коррупция, это круче и глубже. Это генетика, это прямое следствие из основополагающего принципа формирования элиты в России.

И повторю еще раз напоследок: принцип формирования элиты из чужаков давно уже не имеет никакого отношения ни к какой конкретной этничности. Варягом может стать и русский, и еврей, и немец, и татарин. И даже не только выходец из элитной семьи, но и человек из простого народа. Но в том-то и фокус, что если даже ты вышел из самых низов, то, вступая на карьерную лестницу и двигаясь по ней к элитарным высотам, ты забываешь, кто ты был и откуда вышел. Становишься существом вненациональным, антинародным, паразитарным. Таков генетический код. Мы невольно относимся к нарицательному Абрамовичу как к чужаку, а он в свою очередь относится к нам как к баранам. И старается вывезти состриженные с нас капиталы туда, где у него логово, – в благословенную Варягию.