Ландау
Лев Ландау всегда был чем-нибудь недоволен. То растяпа-аспирант не успел рассчитать количество валентных кварков в очередном адроне, полученном экспериментаторами в Дубне. То ленивые лаборанты допустили утечку гелия из неплотно закрытого дьюара. То охранники из спецчасти задержали на три недели письмо от старого учителя - Резерфорда - с приглашением на очередную конференцию в Оксфорд. Всё это тормозит работу над теорией Сверхпроводимости, которую Ландау должен завершить раньше, чем ему исполнится 30 лет! Кто из теоретиков сделал что-нибудь путное после тридцати? Бору было 25 в его звёздный час; Гайзенбергу - 23, Шредингеру - 28. Даже Эйнштейн завершил ОТО к 30 годам - и с тех пор он способен лишь критиковать чужие работы ...
Хорошо, что добрый папа Иоффе успел устроить юного Ландау в лабораторию Резерфорда в тот самый год, когда Гайзенберг открыл Соотношение Неопределенностей, а Паули предсказал существование Нейтрино! Стоя на плечах этих гигантов, 20-летний Ландау в считанные месяцы создал квантовую теорию Сверхтекучести гелия, только что обнаруженной в Оксфорде неутомимым Петром Капицей. Возвращаясь в Россию, Капица увлёк с собой Ландау - как главного теоретика в будущем Институте Экспериментальной Физики. Оба героя торопились вернуться на родину и стать академиками раньше, чем между Россией и Европой опустится Железный Занавес. Ведь новый генсек ВКП(б) Сталин наверняка воздвигнет препятствие к общению научной молодёжи: только академиков будут выпускать за границу, как послов нового образа жизни!
И вот - Пётр Капица стал главным физиком в Москве, Георгий Гамов - в Ленинграде. Но Ландау не был избран академиком из-за своего агрессивного характера. Поправить беду может только Нобелевская премия за теорию Сверхпроводимости - либо какое-нибудь громкое изобретение в военной сфере. Не поможет ли теория Сверхтекучести создать точную модель атомного ядра? Тогда удастся рассчитать, какие ядра бывают радиоактивны - и какие реакции между ядрами могут повысить эту активность в миллионы раз. В итоге получится точная модель Солнца - колоссальной водородной бомбы, чей взрыв длится миллиарды лет. Поняв ход этого взрыва, можно создать и малые бомбы - достаточно мощные, чтобы уничтожить Москву или Берлин...
Увы, в Берлине властвует Гитлер - а в Москве Сталин, который немногим лучше. Не придётся ли немецким и русским физикам наперегонки изобретать ядерные бомбы, чтобы защититься от произвола диктаторов, помогая им разжигать новую Мировую войну? Не об этой роли мечтал старик Вернадский, завещая Капице и Ландау продолжить критику сталинского режима! Так и Эйнштейн отговаривал Гайзенберга и Ферми от участия в атомных проектах Гитлера и Муссолини. У итальянца оказался острый слух: получив Нобелевскую премию, он тут же улетел из Стокгольма в Нью-Йорк. Но немец вернулся в Мюнхен: значит, будет у Гитлера водородная бомба! И у Рузвельта она появится - скорее рано, чем поздно! Значит, нужно её делать и для Сталина - или лучше помочь кому-нибудь из честных партийцев остановить кавказского тирана, пока тот не начал массовый террор?
Арест Ландау в день его 28-летия положил конец этим раздумьям. Проведя год на Лубянке, он был выпущен на волю - под личное ручательство Иоффе. Мудрый старик обещал Сталину и Ежову, что его непослушный ученик бросит политику и отдаст весь свой талант созданию новых видов оружия для Красной Армии. Это обещание пришлось выполнять до смерти Сталина. Только после неё российские физики вернулись в чистую науку, основали знаменитый Физтех и получили давно заслуженные Нобелевские премии. Но теорию Сверхпроводимости создал всё-таки Ферми со своим немецким учеником Фейнманом: оба они вырвались из Атомного Проекта раньше, чем это удалось россиянам.
