От Георгий Ответить на сообщение
К Георгий Ответить по почте
Дата 11.12.2007 13:07:52 Найти в дереве
Рубрики Тексты; Версия для печати

Александр Самоваров. Республика ШКОД (*+)

http://rus-proekt.ru/power/2723.html

Власть » Республика ШКОД: Александр Самоваров
11 декабря 2007

Мой одноклассник-второгодник бегал с ножом за секунду до того, как вошла беременная на восьмом месяце учительница. Серега в этой компании был еще миролюбивым.
------------
Интерес к школьным делам, к образованию и воспитанию детей никогда не возникает у государства бескорыстно. О школе забыли в 1991 году и не вспоминали о ней вплоть до сегодняшнего дня. Но сейчас интерес вроде бы есть какой-то.
В самом деле, с этим электоратом беда, вечно он недовольный, все людям не так и не эдак. Скажем, в конце 80-х годов народ хотел магазинов, как в Европе. Сделали. И вот встречается Ельцин в 1993 году с простым народом, и по воспоминаниям Коржакова, подходит к нему простая женщина и начинает жаловаться на жизнь. Женщина уходит, а мрачный Ельцин говорит возмущенно – чего ей не так? В магазинах все есть.
Люди, действительно, существа беспримерно наглые. То им нужны магазины, как в Европе. Теперь им подавай зарплаты, как в Европе. Завтра вообще демократии реальной или коммунизма захотят. Какой же выход для власти? А выход некоторые увидели в том, чтобы воспитать человека, который будет любить власть и благодарить ее за все хорошее и не напрягать чиновников и богатеев всякими просьбами и требованиями. Такого человека, полагают, можно воспитать с помощью школы.
Идея, в общем-то, наивная и невыполнимая в том виде, в каком заказ со стороны власти уже просматривается, но полезная в том смысле, что государство поворачивается лицом к школе. Все годы, пока воровали и делили, школа мало кого интересовала, ибо украсть там было нечего. Но теперь власть остепенилась, и чиновникам хочется любви и уважения со стороны народа. В 90-е годы такого запроса не было. Гайдар с Чубайсом, может быть, и хотели, чтобы их любили и уважали, но понимали, что это уж слишком.
Но тут случилось нечто незапланированное. Значительная часть народа бескорыстно полюбила Путина, и власть поняла, какой это огромный ресурс – искреннее обожание лидера и власти. Это существенно снижает расходы на все, включая полицию, и делает государственную систему устойчивой. Возможно, от этого понимания один шаг до того, чтобы понять и другое – хотите спокойно жить, думайте о русском народе и защищайте честно его интересы.
Но вернемся к разговору о школе. Проблемы школы затрагивают так или иначе все общество, но школьные дела всегда считаются второстепенными. Ну занимаются там всякие мамки с детьми и пусть их. Правда, в последнее время наметилось некое озлобление против учительства. Учителей обвиняют в поборах и вообще они плохие. Родителям и государству хотелось бы других учителей, хороших. Это не важно, что учитель получает ставку, сопоставимую по своим размерам с пенсией, общество знает, что учитель ДОЛЖЕН любить детей, должен быть умным и посвящать детям всю свою жизнь.
Самое забавное, советские учителя (в нынешней школе работают именно советские, а не российские!) в значительной мере смотрят на себя глазами общества и тоже уверены, что они все и всем должны. Не знаю, сколько будет эта малина для государства и родителей учеников продолжаться, но думаю, что ровно столько, сколько в школе будут преобладать советские учителя.
Помню, как я попал в школу в 80-е годы XX века в качестве учителя истории и услышал назидательное: « Это мы для детей, а не дети для нас!» У меня естественно возник вопрос – почему я для этих детей, если я их на свет не производил? Но у большинства советских учителей этот вопрос не возникал. Это была данность: мы для детей.
Но учительство во времена СССР все-таки не было самым обездоленным сословием. А нынешний российский учитель - это человек, который в здравом уме идет и гробит свое здоровье за просто так, общество этого человека не уважает, человек этот получает копейки, но при этом он всем должен. Раньше он был должен только администрации школы, детям и их родителям, а теперь он должен и государству.
Я работал учителем и был в этой шкуре. Самое забавное, что я изначально очень не хотел быть учителем. Кем угодно, но не учителем. Я вырос в семье рабочих, в рабочем поселке, и школа у нас была соответствующая. Нет, не плохая, но с особенностями. В наш класс, чтобы не напрягать другие классы, поставляли всех второгодников, среди них были просто отпетые ребята с уголовными инстинктами. И накопилось их у нас семь человек. Четыре года эта шпана не давала жить учителям. Первые три урока обычно срывались, но больше трех уроков эти «детишки» не высиживали и просто демонстративно уходили.
И будучи ребенком, я наблюдал в течение 4 лет (до 9 класса), как издевались над учителями. И эти взрослые люди ничего не могли сделать. А что сделать, если эти бесчинствующие - дети?!
Помню, как мой одноклассник и второгодник Сережа Курышкин, здоровенный парень, в буквальном смысле слова прижал в углу молодую учительницу пения. Помню, как он же в шутку бегал по классу со здоровенным ножом, и пролетел в прыжке перед дверью с вытянутым вперед лезвием буквально за секунду до того, как вошла беременная месяце на восьмом учительница русского языка и литературы.
Серега в этой компании был еще миролюбивым, среди них были и довольно злобные твари.
Но я очень хотел быть историком, а с моей подготовкой я мог поступить только на истфак педагогического института. После окончания института я был обязан по распределению отработать три года по специальности, без этого я не мог поступить в аспирантуру, даже прикрепления для защиты кандидатского минимума не могло быть без работы в школе.
И вот я в школе в качестве учителя. Зашел я в школу во время урока. Тишина. Но звучит звонок. И через минуту - рев, в школе училась тысяча двести человек, и все они высыпали на перемену. И этот рев стоял десять минут до звонка. Я заметил, что лица у учителей были такими, какими бывают у людей в шоке. Учителя общались, улыбались и смеялись, но этот рев давил. К нему нельзя быть безразличным.
Захожу в кабинет к директрисе, разговариваем. Вдруг, мягкий удар в стенку ее кабинета, а кабинет у нее был отгорожен кирпичами из стекла. Итак, удар в стену, директриса подскакивает в кресле с бледным, нет, даже зеленым лицом и с воплем: «Господи, только не башкой!» - вылетает из кабинета. Это был ее страх. Дети постоянно врезались в стеклянные стены кабинета, играя на перемене. И она боялась, что кто-нибудь из них пробьет стену головой, со всеми вытекающими последствиями.
Есть расхожее мнение, что в школе не хватает учителей-мужчин. Но учителю-мужчине в школе выжить значительно сложнее, чем женщине. Дело в том, что человек так устроен, что от всяких мелких раздражителей он не может отмахнуться. И когда этих раздражителей много, то жизнь невыносимая. Вот вертится ученик на уроке: « Сидоров, сиди прямо!» А он не хочет прямо, он хочет криво. И вот конфликт. Ребенок должен работать, а не вертеться. Для учителя это реальный изматывающий конфликт. На все эти мелочи тратится огромная нервная энергия. И так вот каждый день и всю жизнь.
К концу рабочего дня учитель полностью эмоционально опустошен. Но у женщины гораздо больше жизненной энергии, чем у мужчины. Почему-то так природа устроила. Плюс к этому эмоциональный мир женщины близок детскому в том смысле, что женщина всегда волнуется, всегда переживает что-то внутри себя, у нее перепады настроений и т.д. Она всегда «на пределе» и привыкла к этому. Мужчина же, сталкиваясь с эмоциональным накалом детского мира, не выдерживает. Ему тяжко. Все учителя невротики: и мужчины, и женщины, но мужчины при этом в меньшей степени могут восстанавливать свою эмоциональную сферу. Поэтому учитель-мужчина, как правило, находится всегда в состоянии «профессиональной» депрессии. И кстати, директора школ знают об этом, потому они иногда так были снисходительны к пьянству учителей-мужчин.
К тому же женщину часто держит в школе то, что она там может себя реализовать полностью. Для женщины класс – это и кафедра, с которой она вещает, и сцена. Как бы ей паршиво не было, она знает, что на своем месте она главная. Обожание и любовь учеников для женщины-учителя имеют большое значение. Хотя собственные дети у учительниц заброшены, для них времени не хватает, как и вообще для семьи. Нужно понимать, что рабочий день женщины-учителя длиться до ночи. Она все время сидит с учебниками, с конспектами и тетрадками. Сейчас бюрократия увеличивает давление на учителей и к этому добавляется еще всякая писанина и отчеты.
Эмоциональная опустошенность, кстати, основная причина, почему в общении учителя не очень приятные люди. Долго проработавший в школе учитель-мужчина не испытывает положительных эмоций ни от чего. И потому он не особо хорош, как собеседник. Плюс к этому учитель в силу профессии стремится быть всегда правым, что тоже раздражает людей. Это надо иметь в виду, когда предъявляют претензии к учителям. Одеты не очень, брюзгливы, высокомерны, мрачные и пр. Вы бы, господа, были бы не лучше, поработай вы в школе, уверяю вас.
Я не знал учителей, которых устраивала бы полностью их работа. Все они понимают, что жизнь можно прожить значительно более приятно. Все они время от времени собираются уходить из школы. Помню, когда я, отработав три года, увольнялся, ко мне подходили со словами одобрения, и ни один(!) учитель не сказал, что я что-то теряю, уходя из школы.
И вот к этим измученным людям скоро придут и скажут, что они вообще-то далеки от идеала, что жизнь идет семимильными шагами вперед, а они отстали, что пора бы начать давать знания на мировом уровне и воспитывать патриотов новой России. Пора. С этим никто и не спорит. Но люди не роботы. Для того чтобы получить некое новое качество образования, нужны люди, которые могут это качество обеспечить.
Нужна новая система образования в стране, а для того чтобы она появилась, нужны огромные интеллектуальные и волевые затраты управленцев. Нужно очень четко поставить задачи, нужно понять, как добиться выполнения этих задач.
Честно сказать, в упор не вижу людей во власти, которые могли бы «поднять» это дело на нужный уровень.
И, кстати, размышляя об учительстве, мы можем хорошо понять, как вообще работали «реформы» в нашей стране. Вот исчез СССР, кто и как реформировал школу? Да никто и никак не реформировал. Сменили вывески, а все осталось по-прежнему. Никто не совершал никаких интеллектуальных и волевых усилий для того, чтобы изменить положение вещей. Единственно, разные кланы наживались на учебниках, проталкивая их как основные для преподавания в школе.
То же самое было с системой вооруженных сил и здравоохранением. В армии остались те же советские офицеры, только не лучшие. Осталась советская дедовщина, но прибавилась к этому буржуазная коррупция. Никакой новой русской армии за эти шестнадцать лет не появилось. Врачи прибавили к советскому хамству занятие «бизнесом». В итоге нынешний врач – это советский начальник, который за каждый свой совет больному хочет получать наличными.
В этом смысле школа была единственной структурой, в которой новое «буржуазное» не сыграло никакой роли. Частные школы – это очень дорогое и нерентабельное удовольствие. В итоге сохранилась все та же советская школа, с теми же учителями. Я в 2000-2001 году взял несколько часов в лицее и встретил там многих из тех, с кем работал в начале своей учительской карьеры.
Это замечательные профессионалы, они любят детей, но чтобы добиться толку от этих измученных людей, нужно все-таки что-то дать им, а не только погонять кнутом. Современные учителя совершенно не восстанавливаются и не отдыхают должным образом. В этих условиях любой учитель работает « через не могу» и начинает халтурить.
Учителя все чаще сталкиваются с хамством нового буржуазного общества. В них видят низший разряд граждан, прислугу. Учительские коллективы разделили на «белых» и «черных». Директор – это номенклатура, учителя – бюджетники.
Конечно, советский учитель – человек послушный и запуганный, но если государство не видит в учительстве партнера, а только исполнителя своей воли, то результат такого «партнерства» будет плачевным.
Еще год назад одна знакомая учительница сказала мне, что от нее требуют воспитывать патриотизм в детях. Она говорит, что рада бы, но как это делать? Действительно, это один из основных вопросов воспитания, но он совершенно не разработан методически. Почему? Да все просто. Если воспитывать не русский патриотизм, а какой-то другой – державный или российский, то воспитывать его надо, противопоставляя русскому патриотизму. Иначе не понятно – почему российский, а не русский? Вот советский патриотизм – это изначально патриотизм пролетарского государства. И понятно, почему он противостоит русскому патриотизму. Правда, Сталин, спасая СССР, умудрился соединить интернациональное и национальное. Но, во всяком случае, было понятно, в чем разница между советским и русским. Но в чем разница между русским и российским? И если российское, это нечто отдельное, то в чем именно? Но ведь никто этих уточнений давать не собирается по понятным причинам.
И когда скажут – воспитывайте русских патриотов, то это можно сделать без проблем, но когда говорят – российских, то научите, как это сделать? А теперь прикиньте, что будет с головами русских учителей и учеников, когда им скажут, что они не русские, а часть многонационального российского народа. Т.е. такая установка на воспитание российского патриотизма будет равнозначна открытому объявлению войны русским и их интересам.
Я здесь никого не обвиняю, я просто говорю, что есть проблема и ее надо решать. И есть множество других проблем, связанных со школой. И понятно, что в рамках нынешней идеологии они не решаются и не могут решиться. Нужны новые идеи и новые люди.
Нужны те, кому интересны реальные преобразования в школе во имя интересов русского народа.

Александр Самоваров


В качестве иллюстрации использован фрагмент картины американского художника Нормана Рокуэлла "Русские школьники" ("Русская классная комната").