Подняв протест против нескольких хулиганов-чеченцев, жители карельского городка умудрились выжить всех кавказцев
Дмитрий СТЕШИН, Фото автора. — 30.08.2007
Ровно год назад, 30 августа, маленький карельский городок Кондопога стал самой северной «горячей точкой» на карте России. Народные волнения начались тут после убийства у местного ресторана «Чайка» двух кондопожских парней русской национальности группой кондопожцев чеченской национальности. Несколько дней народ ждал реакции властей. Власти по обыкновению делали вид, что ничего особого не произошло. И тогда люди вышли на улицы громить магазины и ларьки, принадлежащие кавказцам. Отведя душу, кондопожцы собрали народный сход, который определил требования к властям. Первым пунктом стояло «выселить из города в 24 часа всех кавказцев». И только после этого на кипящий от гнева городок обратили внимание. Власти - российские и республиканские - пообещали «разобраться», «наказать», «не допустить впредь». Корреспондент «КП» выехал в Кондопогу посмотреть, что изменилось за год и удалось ли погасить «горячую точку».
Спустя год кондопожский конфликт напоминает заштукатуренный тональным кремом синяк. Вроде бы и в глаза не бросается особо, но при этом предательски просвечивает сквозь грим. Держится крепко. Это я понял сразу же. В Кондопоге какой-то невиданный подъем патриотизма с национальным уклоном.
Встретил меня в Кондопоге Юра Захарнев, один из выборных представителей прошлогоднего народного схода. Мы катаемся по городу на его «УАЗе «Патриот», с недавних пор это самая модная в Кондопоге машина. Во-первых, дороги тут не очень, а во-вторых... естественно - патриотично. Город просто утонул в политике. Как грибы начали расти общественные объединения, появилась даже оппозиционная газета. В Кондопогу зачастили представители националистических партий и просто паломники-патриоты. Они разгуливают по местам «боевой славы» кондопожцев и пафосно называют Кондопогу «городом-героем, символом русского сопротивления».
Мы с Юрой пытаемся поговорить, но у него без остановки звонит мобильник. В Питере ждут машину с кондопожским шунгитом (камнем для облицовки зданий). Но загрузить ее некому - все бригады заняты. Заказчик предлагает привезти гастарбайтеров, пусть грузят камень. Юра в ответ кричит в трубку:
- Вы не поняли, наш карьер в Кон-до-по-ге! Слышали про такой город? У нас через день годовщина погрома. Гастарбайтеров тут просто порвут...
Заказчик все понимает мгновенно. И уже готов подождать несколько дней. Юра видит, какой эффект произвели на меня его переговоры. И для закрепления впечатления сообщает:
- Вот так и живем, чужих не кормим. Кавказцы почти все разъехались, даже грузины и армяне, хотя им никто слова худого не сказал. Цены на помидоры упали! Теперь 18 рублей, а раньше меньше чем за 50 было не найти. Вообще много что изменилось в городе. Не нравится людям одно - как идут суды.
Другая «Чайка»
Причудливым образом в Кондопоге совпали два события. Ресторан «Чайка», разгромленный год назад, открылся после ремонта, поменяв профиль. А в это время в двух кварталах от него продолжали судить участников беспорядков, которые и «перепрофилировали» ресторан.
Теперь злачное место, которое после убийства горожане недолюбливают, превратилось в молодежный культурно-досуговый центр. В нем интернет-кафе, танцпол, бильярд и офис недавно появившейся на общественных началах кондопожской народной дружины. Парни-дружинники и охраняли мероприятие, на которое приехал глава Карелии Сергей Катанандов. Он пустил по детским рукам позолоченный ключ от центра. Два мужика в рабочих спецовках, стоявшие рядом с корреспондентом «КП», громко прокомментировали этот перформанс:
- Пацаны, держите крепко ключик, чтобы обратно не забрали!
Намек был прозрачен. Около 15 лет бывшую «Чайку» арендовали азербайджанцы братья Имановы. За это время город несколько раз пытался «Чайку» вернуть и договор аренды разорвать. Не получалось. Но после массовых беспорядков Имановы уехали из города сами и на судебных заседаниях не появлялись, сообщив через адвокатов, что являются гражданами другого государства - Азербайджана. Хотя пока они занимались бизнесом в Кондопоге, считались россиянами...
В итоге никто не может предположить, чем закончится суд над 12 юными погромщиками. Суд идет при закрытых дверях, и корреспондента «КП» на него не пустили. Ребятам, громившим «Чайку», инкриминируют ущерб в 4,6 млн. рублей, хотя некоторые строки обвинения выглядят странно. Например: «Сломав решетку, проник на склад предприятия «Онего», похитил две плитки шоколада и три груши». Впрочем, в кулуарах суда корреспондента «КП» заверили: «Мы не хотим крови этих ребят, и, скорее всего, наказание будет административным».
Можно надеяться, что хороший урок погромщики получат, но жизнь мальчишкам не сломают.
30 августа 2006 года - лишь отряды ОМОНа, прибывшие со всей Карелии, смогли остановить погромы в Кондопоге.
«За мэра - порвем!»
Другая сторона конфликта - чеченская диаспора - мэра Кондопоги Анатолия Папченкова, не стесняясь, называет «фашистом». Спрашиваю: «Почему?» Отвечают: «Он нас выдавливает из города экономически. С рынка, игорных мест, ресторанов...»
Коренные кондопожцы считают по-другому: «За Папченкова - порвем!» Мягкий и добродушный на вид, мэр, выбранный чуть ли не за неделю до начала беспорядков и умудрившийся усидеть в своем кресле после них, оказался жестким и бескомпромиссным менеджером. Где сядешь - там и слезешь. Мне рассказали, как Папченков стал «фашистом». Спустя пару месяцев после беспорядков на заседание горсовета приехал глава чеченской диаспоры Карелии Махмет Матиев. И обвинил городские власти в том, что они оставили кондопожских чеченцев без работы.
- Как без работы? - удивился мэр и повернулся к главе городского ЖКХ: - Сколько нам плотников требуется? 20 человек! Еще сантехники нужны. Все, пусть завтра приходят устраиваться! Ждем.
После такого приглашения почти все чеченцы уехали из Кондопоги.
По словам Папченкова, он опирается на требования прошлогоднего народного схода. И загибает пальцы, перечисляя, что сделано:
- Народная дружина создана. «Чайка» перепрофилирована. Большинство игровых автоматов убрали. Новый рынок построен. Им владеет и управляет потребкооператив, состоящий из местных жителей. И никого со стороны. Но есть одна деталь: если мы начнем торговать на рынке только своим мясом - через три дня оно кончится. Выкрутились: на прошлой неделе у нас бригада выезжала в Краснодарский край - заключать договора о поставках сельхозпродукции. В общем, все у нас хорошо...
Мама погибшего русского парня Маргарита Слезова с медалью «Спешите делать добро», врученной ей уполномоченным по правам человека в России Лукиным.
По следам диаспоры
Из двух десятков чеченских семей, живших до прошлого августа в Кондопоге, уехали почти все. Уехал даже Асвад Муртазаев, хозяин лесопилки, которую наполовину сожгли во время погрома. Но сейчас лесопилка стоит целехонькая, свежепобеленная. Русские мужики, распускавшие доски на пронзительно визжавшем станке, отвлеклись на минуту от работы и прокричали корреспонденту «КП», что их никто не трогает. А Асвад Муртазаев уехал в Чечню, когда вернется - не сказал. Но лесопилку пока никому не продавали.
Остальной же бизнес кавказской диаспоры Кондопоги в основном поменял владельцев. Магазин в 6-м микрорайоне, пострадавший от погромов, выкупила питерская фирма и устроила в нем дешевый универсам. Салон сотовой связи тоже поменял владельцев. Единственная из кавказцев, кто смог удержаться на кондопожском рынке, - Раиса Магомадова. Я нашел ее дома. С одной стороны бетонной многоэтажки стоял полусгоревший краснокирпичный коттедж - недостроенный магазин Магомадовых. А с другой стороны скучал милицейский «УАЗ»-«буханка». Охранял покой последней чеченской предпринимательницы.
На кондопожцев Магомадова обижена крепко. Впрочем, чувства эти обоюдные - на скамье подсудимых оказались аж трое ее племянников. Раиса рассказывает мне, как одевала неблагополучных кондопожских детей, толкущихся на рынке, как спасла от тюрьмы, возместив ущерб за кражу, непутевого сына какой-то женщины. Все так. Я проверял. Но жизнь у Магомадовых теперь разделилась на две части: «до» драки у «Чайки» и «после».
О самой драке Раиса говорит неохотно. Мол, мальчики ее не курили, не пили, по ресторанам не ходили. Накинулись на них почти сотня человек, а они всего лишь оборонялись. И сдались властям добровольно. И за это ее, гражданку России и беженку, опять гоняют по стране. А уезжать не на что - жилья в Чечне нет. Сейчас там один фундамент залить стоит полмиллиона. Видели обгоревший магазин во дворе? Его пытались сжечь погромщики, а теперь хочет снести мэр. За что?
Все так, Папченков заверил корреспондента «КП», что коттедж во дворе многоэтажки обязательно снесут:
- У нее было разрешение на постройку временного павильона из металлоконструкций. А она построила двухэтажный коттедж и незаконно подключилась ко всем коммуникациям... Был бы на ее месте русский бизнесмен, он бы побоялся себя так нагло вести. Да и снес бы этот коттедж давно сам.
Я не стал просить мэра назвать мне хоть одного русского бизнесмена, который сам геройски снес бы свой коттедж, даже не пытаясь уладить дело взяткой и прочими «новорусскими» методами. И так все понятно.
Глава вайнахской диаспоры Махмет Матиев считает, что местные власти сознательно выдавливают кавказцев из республики. На их стороне и общественное мнение, и пресса:
- Почему все время подчеркивают, что мы чеченцы? Мы - граждане России! На днях Путин напоминал об этом. Как можно называть приезжими жителей Кондопоги - чеченцев? Вы знаете, что в 60-х стройотряды из Чечни строили здесь целлюлозно-бумажный комбинат? Какие мы пришлые? Мне это надоело! Я тоже уезжаю из Карелии. Прощайте!
И бросил трубку...
«У нас своя правда»
Самое неприятное, что каждый кондопожец, с которым я говорил, не верит в справедливое рассмотрение дела об убийстве в «Чайке». Суд на всякий случай перенесен в Петрозаводск. Обвиняемая сторона - чеченцы, участвовавшие в поножовщине у ресторана, все шесть человек, вдруг позабыли русский язык, а предоставленные переводчики подсудимых не устраивают. Хотя после судебных заседаний чеченцы спокойно общаются с «группой поддержки» - молодежью из петрозаводской кавказской диаспоры - на русском языке. Адвокат матерей убитых русских парней Игорь Штин удивлен еще одним - исчезновением важнейших улик из материалов следствия:
- На здании «Чайки» были камеры, снимавшие все вокруг. Были магнитные диски, на них шла запись с камер. Диски были изъяты, опечатаны и предоставлены в прокуратуру республики. И записи эти пропали! Эта съемка чрезвычайно облегчила бы разбирательство. Мы бы видели, кто какие удары кому наносил. А так мы имеем кучу инсинуаций плюс давление обвиняемой стороны...
То, что мне рассказала мать одного из убитых парней, Маргарита Слезова, подтверждает слова адвоката:
- На заседания со мной ходит как охранник Сережа Петров. Друг моего сына. Мы подходим к зданию суда и видим рыжего чеченца. Я его потом узнала - мой бывший ученик. Он стоит и снимает нас на свой мобильник. Я говорю ему: «Ты зачем нас снимаешь?» А он отвечает, глядя на Сережу: «Мы с тобой еще встретимся, еще пожалеешь, что по судам ходишь». Я закричала страшно. Милиция прибежала с автоматами. В кармане у этого рыжего нашли нож.
На прощание Слезова говорит мне:
- А вы знаете, я же дружила с Раисой Магомадовой. Это ее племянники моего сына убили. Вы думаете, я услышала от нее слова сочувствия? Нет. Она мне так и сказала: у нас своя правда, и мы ее добьемся.
Дмитрий СТЕШИН
ВЗГЛЯД С 6-го ЭТАЖА
Забыть как страшный сон!
Интересно, какие эмоции будут испытывать люди лет через 10 при слове «Кондопога». Гордость за русскую нацию, давшую отпор «чужеземцам»? Спокойное сожаление, что эта двусмысленная история произошла? Или стыдливое желание забыть Кондопогу как страшный сон?
Думаю, все зависит от того, что мы в результате получим. Если дело Кондопоги будет жить и межнациональные войны станут для нас обычными, тогда останется надеяться на правоту националистов. Они рассчитывают, что погромы кавказских кафе станут для диаспор эффективным предупреждением (не будите русского медведя!). Мигранты, которые, дескать, уважают только силу, присмиреют, и на Руси автоматически воцарится мир.
Можно долго рассуждать, куда приведет эта «пацанская» теория уличной дипломатии, но надо признать, она популярна. Люди давно привыкли самостоятельно, без помощи вечно несостоятельного государства восстанавливать справедливость. И методика тут традиционна - бунт бессмысленный и беспощадный...
И если наша государственная национальная политика так и останется лишь испачканным листком бумаги, в какой-то момент может наступить «точка невозврата». Кровь разделит народы на века.
Поэтому, если лет через десять Кондопогу благополучно забудут, стране повезло. Самое страшное, если мы снова будем отмечать ее годовщину. Тогда гражданам России (или тому, что от нее останется), думаю, будет стыдно и досадно. Им захочется начать строить межнациональный мир с чистого листа. Без Кондопог.
