От IGA Ответить на сообщение
К И.Т. Ответить по почте
Дата 26.03.2007 16:15:03 Найти в дереве
Рубрики Тексты; Версия для печати

Крыдов о русском коллективизме

http://krylov.livejournal.com/1450311.html
<<<
О русском коллективизме

Читаю вот у Латыпова:

...большая часть населения России, как известно, ставит заботу об общем благе (в силу уникальных цивилизационных особенностей) выше индивидуальных прав и свобод человека, т.е., в современной терминологии, придерживается коммунитаристских принципов (от "community"— "сообщество").



И на этом строится остальная аргументация.

Братцы-кролики, сколько ж можно. Какие "коммунитаристские ценности", какая "забота об общем благе". "Про что это вообще".

Коммунитаризм и прочая коллективка есть там, где община является источником ресурсов. Когда к "опчеству" (или к представляющим его "уважаемым людям") можно прийти, и те помогут. Пусть даже потом возьмут втрое, но сейчас - помогут.

Тут, правда, есть две градации. Община как средство страховки от форс-мажора и община как инвестор и защитник. Первая функция у русских худо-бедно инсталлирована, со второй - полные гаиньки.

Первое - форс-мажор. Погорельца надо приютить, голодного накормить, ограбленному дать денег. До последнего времени это у нас работало. Сейчас, правда, уже и последнего лишают - то бишь всячески отучают даже от этого элементарного, еле теплящегося уровня солидарности. Даже не "умри ты сегодня, а я завтра" (что оправдано хотя бы этим "завтра"), а вот чтобы "пусть миру не быть, а мне чтобы чай завсегда пить". Что глупо и самоубийственно: чаю-то всё равно не нальют.

Этот уровень общинности пока у нас работает. Хотя, заметим, не ощущается как общинный. "Друзья помогли". Русская дружба - это прежде всего двусторонние отношения, редко простраиваемые даже до "кружка друзей". К тому же они предполагают обязательную взаимную симпатию, но не солидарность (которая начинается там, где кончается симпатия).

И это ещё не всё. Серьёзная община - это ещё и инвестор, и защитник. К ней можно прийти и получить подъёмные деньги на свой бизнес (разумеется, под гарантии, что с успеха пополнится общак, в бизнесе будут кормиться люди из той же общины и т.п.) Туда же можно обратиться за решением вопроса с крупным чиновником, за защитой от наезда, за много чем ещё. Это у нас в нетях. Тщательно созданная и поддерживаемая атмосфера кидалова как основы отношений плюс полное отсутствие неформальных лидеров ("старейшин", "авторитетов") делают полноценную русскую общинность невозможной.

Заметим, что когда-то оно было. Деревенская "толока" и "помочь", землячества и т.п. - не миф, хотя бы потому, что слова остались (заметим, все - "устар." и "малоупотр".) Но всё это было срезано на корню советской властью. Нет этого. Можно создать, да, но только специальными усилиями.

А теперь о печальном. Об общине как средстве жёсткого контроля над индивидом со стороны начальства. Да-да, начальства.

Классический пример "негативной общинности" - это практика применения коллективного наказания за вину одиночки. Начиная со школьного: "Кто написал на доске плохое слово? Молчите? Все остаются после уроков!" Расчёт на то, что впоследствии "все" расправятся с одиночкой так, как сам учитель не могёт и правов таких не имеет. Не вломят, так затравят. "Это всё из-за тебя".

Так вот. В России вся общинность выше уровня "помочи" была именно такой. То есть человека загоняли в коллектив как в машину для наказания. Рыпнулся - наказали всех - все сорвали зло на рыпнувшемся. "Из-за солдата Сидорова всем вам сейчас будет п%%%ец". Понятно, что п%%%ец потом придёт солдату Сидорову.

Оно так было и раньше. Сельская "община" - это прежде всего средство взымания налогов. "Соберите на круг столько-то, с кого сдерёте - ваши проблемы". И люди начинают рвать друг с друга последнее - чтобы откупиться от насильничающего государства, дерущего дань.

Конечно, коллективность как способ порабощения - далеко не русское изобретение. Этот механизм применяется везде. Проблема в том, что русские практически не знают другой коллективности. Поэтому они отчаянно БОЯТСЯ любого "загоняния в стадо" - и поэтому панацеей от всех бед видят "хату с краю". "Чтоб спроса не было".

Тут, впрочем, имеется ещё одна ловушка. Репрессивная коллективность порождает протест, но пользуются им в основном негодяи.

Возьмём, например, ту же школу. Класс - типичная репрессивная общность. Со временем вырабатывается мораль: сотрудничать с учителями западло. Кто этим пользуется? Прежде всего шпана. "Мы тебя побили и двадцать копеек отняли, а ты не жалуйся - это западло".

То есть коллективность по-русски - это такие клещи: сверху гады и снизу гады. Молот и наковальня.

Что остаётся? Мечтать о хате с краю. Об уголке, в котором не всегда есть место подвигу, а иногда есть - оскорблённому чувству. О чердаке и голубятне. Забиться, укрыться.

Это не противоречит глухой, дремучей тоске по нормальной социальности. Тоске, выражающейся, в частности, в пресловутом "пьянстве и алкоголизме". Выпивон - это прежде всего общение, причём достаточно комфортное. "Хорошо посидели".

Вот и вся наша "коллективка".
<<<