Из 11 части: атомная крепость - центр сопротивления
Из части 11. ПЛАЦДАРМ. КОРПУС.
Когда Вольд радировал в Атомную Крепость о создании Корпуса Спасателей и первых результатах его работы, ее руководство сразу оценило подлинное значение того, что произошло.
- Этот лейтенант-кавалерист сделал для Гросланда больше, чем все его <политики> последних двадцати лет, - сказал Ломас.
- Значит, Время пришло, - вздохнул обычно склонный к скептицизму Эдвин. - Что мы только прежде ни делали, какие только слова для людей ни находили, чтобы поняли они, что бездействием и страну, и себя погубим, но никто и пальцем о палец ударить не желал. Свои же права защищать - и то идти на улицу не хотели. А теперь: Ничего бы тот лейтенант не сделал, что бы ни говорил, если б люди этих его слов сами не ждали, если б не были готовы Делом откликнуться. Как сказал один умный человек, нет ничего сильнее Идеи, Время которой пришло.
Каспар в этот день пришел на высокий обрыв над рекою, где они с Черным Рыцарем стояли и смотрели на заходящее солнце в тот день, когда их бронепоезд прибыл в Крепость.
Сколько раз он приходил сюда и глядел на солнце, заходящее там, где осталось все, что им пришлось покинуть, и думал об одном и том же:
Что есть Народ?..
Народ - много больше, чем <население>. Подлинный Народ - это духовное единство живых, мертвых, и тех, кто еще только будет жить на этой земле. Народ становится <населением>, когда люди забывают об этой духовной связи, забывают о Прошлом и не думают о Будущем.
Гросланд был создан трудом и жертвами пятидесяти поколений, их потом и кровью. Те, кто допустил разрушение страны, не просто забыли о Жертве этих поколений, страшнее всего то, что они сделали эту Жертву бессмысленной, предав тех, кто ее принес.
И когда герцогская власть отнимала у людей их права, они только возмущались между собой, но защищать эти свои права на улицу не выходили, хотя другого пути не было. Они забыли о том, какою ценой эти права были оплачены. За них заплатили кровью трех революций и двух войн, Гражданской и Великой Отечественной. Только такою ценой всегда и везде в мире добываются и защищаются Права. Став <населением>, люди в Гросланде <забыли> об этом, и права, оплаченные такою огромной кровью, отдали ни за грош. И этим предали, сделали бессмысленной Жертву всех тех, кто отдал свои жизни, сражаясь за эти права. А потом еще ждали, что Кто-то вернет им утраченное - без каких-либо жертв с их стороны:
Те, кто навесил кресты на шеи, и уверяют, что веруют: Если действительно веруют, то должны понимать, что рано или поздно встретятся с нашими мертвыми. И что они тогда скажут им в ответ на вопрос о неслыханном Предательстве? Когда этот вопрос задают им живые, они просто отмахиваются. А как они отмахнутся от мертвых?.. В аду, описанном Данте, предатели карались на самом его дне.
Когда Каспар думал об этом, перед ним, словно наяву, вставали картины жестоких сеч и отчаянных штыковых атак, линейные корабли, содрогающиеся от бортовых залпов, и стоящие насмерть гарнизоны пограничных дотов. Вновь и вновь видел он степь, по которой двигалась стальная лава входящей в прорыв танковой армии, над которой клиньями шли эскадрильи штурмовой авиации:
И в памяти всплывали строки:
Светлый стяг над нашими полками
Не взыграет больше никогда:
Неужели - Никогда?.. Неужели нами проиграна Последняя Битва?..
<Прорванный фронт>: Мертвые пулеметчики у расстрелявших последние патроны пулеметов, орудия, раздавленные танками вместе с расчетами: И по всему полю - те, кто побежал и был настигнут пулями в спину. Те, кто был бы жив, если бы не побежал, а сражался в общем строю и вместе со всеми удержал фронт.
Ах, <нам прививали философию осажденной крепости, но нельзя же семьдесят лет жить в осажденной крепости!>
Что значит - нельзя? Ведь крепость действительно была осажденной, хотя большинство просто не желало об этом думать, что в конечном счете и погубило страну.
Что значит - нельзя? Надо выйти и сдаться? Но vae victis - горе побежденным! И вот по всему полю - тела тех, кто не хотел защищать осажденную крепость:
От этих мыслей, казалось, можно было сойти с ума. Спасала лишь впитанная с детства готовность драться до конца, даже если останешься последним солдатом в поле. <Моя сила в моих товарищах. Но отсутствие живых товарищей не остановит меня в моем Долге>. Плюс постоянная занятость Делом, поскольку в Атомной Крепости Дел хватает всегда и для всех.
И вот теперь, когда появился Корпус:
Каспар чувствовал себя, как тигр, который долго в бессильной ярости расхаживал по клетке и вдруг увидел возможность вырваться из нее.
- Похоже, что ситуация начинает переходить в качественно новую стадию, - сказал Ломас. - Думаю, это еще и ответ на наши с вами сомнения, правильно ли мы поступили, отступив сюда, в Крепость.
Ведь было немало тех, кто говорил, что мы должны были подобрать власть, когда она <валялась на улице> после бегства герцога и его приближенных.
Но что значит: взять власть? <Дяденька, брось, а то уронишь!> Да, мы могли прийти в Цитадель и объявить, что новая власть - мы. И что дальше? <Взять> власть - это далеко еще не все. Ее надо реализовать, осуществлять - ежедневно и ежечасно, только так ты сможешь ее удержать, только тогда тебя признают Властью.
Для того чтобы власть осуществлять, нужно очень многое. Ресурсы, структуры - ничего этого мы в тот момент в нужном количестве не имели. Объяви мы себя тогда властью, нас вряд ли стали бы слушать. Кто мы такие и кто нас знает? А если б и стали слушать, то сразу спросили бы: а что вы можете дать людям? И что мы смогли бы в те дни ответить?
Да, в истории Гросланда уже был случай, когда <власть валялась на улице>, и основатель последней королевской династии поднял ее с земли. Но он был не один, он и его люди к тому времени успели создать параллельные структуры управления по всей стране, и эти структуры приняли на себя рушащуюся в бездну страну. Приняли, удержали, а потом сумели поднять до невиданных в истории страны высот. На которых мы с вами, к позору нашему, не смогли ее удержать...
Да, тогда были структуры, способные удержать на себе страну. Мы же с вами создать такие структуры не успели. Так чего мы добились бы, объяви тогда себя государственной властью?
А теперь такие структуры создаются. И есть шансы, что со временем Корпус Спасателей станет много большим, чем он уже является сегодня, и сможет принять на свои плечи страну. Как и когда это произойдет, каким станет Корпус, - вот это уже во многом зависит от нас с вами. Потому что это не чей-то, это наш с вами Корпус, ребята. Его создали те, кого мы оставили в столице. И они правильно поняли задачу!
Мы отступили оттуда потому, что там не было уже возможности вести те работы, которые мы ведем здесь. А именно от этих работ зависит, что Корпус Спасателей сможет предложить людям, дать стране. И мы должны максимально ускорить эти работы. Потому что время теперь исчисляется потерянными человеческими жизнями.
Да, жить стало веселее, ребята! Но и ответственность наша с вами теперь возрастает. Надо расширить круг задач, которые мы ставим нашим бронепоездам и мобильным группам. Кроме разведки и поиска ценного для наших работ имущества, они должны теперь заниматься и тем, что делает Корпус Спасателей. Собственно, мы ведь тоже часть Корпуса. Скажем, командование Второго округа. А Первым округом уже командует группа Вольда в столице. Надо будет им об этом сообщить. И пусть они скажут об этом всем, кто уже с ними связан. Чтобы люди знали, что работа ведется во многих местах.
Ну а те работы, что мы здесь ведем: Надо собрать начальников рабочих групп и обсудить, что и как еще можно сделать для ускорения работ.
5.
Работы, которые проводились в Атомной Крепости, делились на технические и гуманитарные, но деление это было в известной степени условным, поскольку существовало немало проблем, которые лежали на стыке технического и гуманитарного. Кроме того, многие люди в Крепости участвовали одновременно в тех и других программах. Тут не было жесткого деления на <технарей> и <гуманитариев>.
Собственно, ничего нового в этом не было. Известно, что многие великие открытия делались не только на стыках разных наук, но порой и людьми, которые формально были дилетантами в тех науках, в которых прославились своими открытиями или изобретениями. Среди ученых и инженеров не случайно говорится, что дилетанты просто не знают, что <согласно науке ЭТО просто невозможно>, и делают это <невозможное>. Или же просто им в голову приходит что-то неожиданное, не лежащее в русле общепринятых подходов.
Например, первый в Гросланде парашют для авиаторов изобрел в начале предыдущего века театральный актер, бывший прежде артиллеристом.
Известно, к тому же, что среди ученых и инженеров были и есть не только талантливые преподаватели, но и неплохие писатели, художники и музыканты. Так, сто лет назад в Гросланде был генерал инженерных войск, который написал, помимо работ по фортификации, которой занимался, пару неплохих опер и немало романсов.
А в КБ авиазавода, где работал Каспар, один из заместителей Генерального конструктора собственноручно делал струнные музыкальные инструменты и учил на них играть, так что один из его учеников, играя на инструменте, сделанном учителем, победил в своей группе на конкурсе, в котором участвовали лучшие музыканты Гросланда. Кроме того, этот зам Генерального был неплохим художником. А еще Каспар с удовольствием читал повести, написанные профессором математики, по книге которой Каспар учился в Инженерном Корпусе.
Таким образом, выход за рамки узкой специализации был в рабочих группах Атомной Крепости в порядке вещей.
Был и еще один момент, изрядно облегчавший работу. В виду отсутствия всякого рода <инстанций> не надо было тратить уйму времени на изматывающие согласования идей и проектов. Не было и вопроса финансирования работ, поскольку Атомная Крепость в существовавших условиях могла жить только по принципам военного коммунизма, и денежного обращения в ней не имелось. Это, среди прочего, исключало и склоки, практически всегда сопровождавшие вопросы распределения бюджетных средств. Что же касается решений о проведении работ и выделении необходимых для них людей и материальных ресурсов, этим занимался Ученый Совет.
Основным направлением технических работ в Атомной Крепости была ускоренная разработка технологий, которые называют прорывными и закрывающими. Речь шла не о совершенствовании уже имеющихся технологий, а о выходе на качественно новый уровень. Закрывающие технологии, к примеру, называются так потому, что делают ненужными многие имеющиеся технологии, давая тот же конечный результат много более коротким путем и с намного меньшими затратами.
Одной из главных тем на этом направлении была, разумеется, энергетика.
ХХ век был <веком моторов>, а двигателям внутреннего сгорания требуется нефть или газ, и реки крови были пролиты в войнах за обладание запасами этого горючего. Масса ученых и инженеров трудилась над тем, чтобы двигатели эти совершенствовались, но сами двигатели при этом оставались, в принципе, теми же, и точно так же требовали горючего. И никуда не девались их выхлопные газы, даже если их удавалось сделать более или менее <чистыми>. Даже в идеале это были углекислый газ и вода. Двигатели выбрасывали их, пожирая кислород и создавая <парниковый эффект>, угрожающий, в конечном счете, природным катаклизмом всепланетного масштаба.
Имелись, разумеется, электродвигатели, атмосферу не отравляющие, но с ними были другие проблемы. К ним надо было подводить электричество. И если к двигателям стационарным его можно было подавать от электростанций, то с транспортом, за исключением железнодорожного, а также не менее привязанных к проводам трамваев и троллейбусов, дело было куда сложнее.
Выхлопы двигателей внутреннего сгорания автомобилей давали до восьмидесяти процентов парникового эффекта. Перевести же автомобили на электродвигатели было не так просто. Имевшиеся типы аккумуляторов требовали частой подзарядки, а солнечные батареи были велики, маломощны и зависели от погоды.
Однако решение проблемы было и найдено оно было именно в Гросланде, в одном из научных Институтов, занимавшихся двигателями для космических аппаратов.
Там был создан принципиально новый двигатель. Те, кто видел фильм <Звездные войны>, помнят, возможно, как ушастый инопланетянин Йода, наставник главного героя, дает ему задание усилием воли вытащить из болота увязший там звездолет. Парень начинает тужиться, но добивается не слишком много.
- Не тужиться надо, - вздыхает Йода. - Вокруг полно энергии, надо просто направить ее в нужную сторону. А для этого нужно не так уж много силы:
И вытаскивает звездолет.
Так вот это не совсем фантастика.
Конец ХХ века ознаменовался, среди прочего, новым кризисом фундаментальной физики. Ученые в очередной раз перестали понимать, как устроен мир. Потому что раз за разом их исследования выдавали результаты, необъяснимые с точки зрения имеющейся общепринятой теории строения вещества и Вселенной. Так, например, из вакуума, который считается абсолютной пустотой, на экспериментальных установках начали вдруг появляться элементы материи. На адептов классической теории мироздания это произвело столь сильное впечатление, что некоторые даже заговорили о Божественном Промысле.
На деле же это означало всего лишь, что неверно существующее представление о том, что такое вакуум. Даже обладая скромными познаниями в физике, можно было бы задаться некоторыми <детскими> вопросами.
Например, что значит - <абсолютная пустота>? Отсутствие атомов и составляющих их элементарных частиц? А поле в этой <абсолютной пустоте> есть? Как пить дать, какое-нибудь, да есть. А где поле, там энергия, которая Е. А Е=МС2, где М - масса, а С - скорость света. Откуда М=Е/С2. То есть, было бы поле, а масса найдется.
Разумеется, это примитивное рассуждение. Но есть и реальная теория. В свое время, лет сто тому назад, ее, <теорию мирового эфира>, отвергли, поскольку не было оборудования, способного доказать ее правильность. Однако в конце ХХ века нашлись люди, которые занялись этой теорией на новом уровне. Они создали эфиродинамику, которая безо всякого Божественного Промысла объясняла многое, перед чем пасовала общепринятая теория. А в Институте, о котором идет речь, на ее основе создали теорию электронных волн, и на основе этой теории создали <то, чего не может быть>. Электродвигатели с условным коэффициентом полезного действия около ста пятидесяти процентов.
Здесь очень важно то, что КПД более ста процентов - условный. Мало кто из тех, кто пользуется холодильником, знает, что этот бытовой прибор имеет условный КПД много больше ста процентов. В холодильнике этот условный коэффициент означает отношение количества перенесенной теплоты (а это - энергия) к энергии, затраченной на этот перенос. Так что вечным двигателем холодильник не является.
Не являлся <вечным> и двигатель, созданный в Институте. Он был разновидностью дарового, вроде ветряка или турбины гидроэлектростанции. Он использовал ту энергию, которая пронизывает пространство вокруг нас. Как тот Йода. И на это преобразование он тратил энергии меньше, чем получал в результате.
Казалось бы, вот оно, решение множества проблем всего человечества, хватайте его обеими руками, доводите до ума, - и вперед!
Не тут-то было. Мировые средства <массовой информации> не закричали <Ура!> и Нобелевскую премию на сотрудников Института никто не обрушил. Его ученые и инженеры продолжали влачить нищенское существование, получая мизерную зарплату, меньше, чем уборщицы в банке.
И, что самое печальное, в этом не было ничего удивительного. Потому что открытие это является закрывающей технологией. А что это значит?
Когда упоминавшийся выше старый Металлург показывал свой бронежилет из чудо-стали инженерам у Де Маликорнов, он предложил вертевшимся там же их предпринимателям:
- Давайте организуем производство этих бронежилетов. Моя технология, ваши деньги. Сбыт, сами понимаете, будет гарантирован.
- А зачем? - пожали плечами предприниматели. - У нас работают поточные линии по производству бронежилетов из композитных материалов и металлокерамики. Работа идет, сбыт надежный, денежки идут. Так чего ради выбрасывать все имеющееся оборудование и тратиться на новое, на переучивание или замену персонала?
С тем они и разошлись в разные стороны. Предприниматели Де Маликорнов знали, что сам старик производство своих бронежилетов в Гросланде не наладит, а возможность не дать ходу тем, кто решит ему в Гросланде помочь, у них имелась, - ведь гросландская <элита> была ими давно уже куплена. К тому же <элита> эта хранила наворованные миллионы в банках Де Маликорнов и, реши она вдруг <взбрыкнуть>, достаточно будет пригрозить ей конфискацией вкладов, как наворованных.
То же самое было и с новыми двигателями. Ведь они ставили под угрозу доходы тех, кто наживался на торговле нефтью и газом, тех, кто производил двигатели внутреннего сгорания. Так пусть они с голоду сдохнут, эти умники из Института!
Когда разрушавшие Королевство изменники-герцоги обещали людям, что устроят все, как у Де Маликорнов, и тогда все расцветет и запахнет, поскольку у Де Маликорнов <очень эффективная экономика>, это была многослойная ложь. Умолчание о том, что <экономика> эта во многом построена на ограблении всего остального человечества, было лишь одним из слоев. Ложь была заложена уже в самом слове <экономика>.
Древние греки четко разделяли науку о ведении дома - экономику, и науку о том, как богатеть, - хрематистику. Так вот не экономика, а хрематистика у Де Маликорнов была весьма эффективной, поскольку грабеж, как известно, предприятие с <высокой экономической эффективностью>. Потратив полтысячи на пистолет и патроны, грабитель с их помощью может добыть миллионы.
А вот экономика у Де Маликорнов отличалась как раз безумной расточительностью, но об этом как-то не принято говорить в <приличном обществе>.
Что такое, к примеру, в дистиллированном виде хваленая конкуренция на рынке товаров? Две фирмы производят товар одного и того же назначения, после чего одна из них побеждает другую в конкуренции на свободном рынке. И что в результате?
<Покупатель выбирает более качественную продукцию по более низкой цене!>
Допустим. А что кроме этого?
То, что весь товар, произведенный проигравшей фирмой, оказывается не нужным. Все материальные ресурсы и труд, затраченные на его производство, оказываются потраченными впустую. Да еще в результате разорения фирмы ее работники оказываются без работы. При этом в лучшем случае идут дополнительные траты на пособия по безработице. А кроме этого, как гласит статистика самих же Де Маликорнов, рост безработицы на один процент ведет к росту числа убийств на 5,7 процента, самоубийств на 4,1 процента, заключенных в тюрьмах на 4 процента, и на 3,5 процента количества пациентов психиатрических больниц. И все это тоже дополнительные затраты, не говоря уже о самих человеческих судьбах. Да еще добавьте к этому то, что люди, оказавшиеся без работы, ничего не производят для других.
И это надо считать <эффективной экономикой>?
А ведь это всего лишь идеальная схема, в жизни же все, как известно, еще <эффективнее>. Ведь сплошь и рядом конкурируют вовсе не качество товаров разных производителей. В цене, которую люди платят за большинство своих покупок, доля возмещения затрат на рекламу этих товаров доходит до трех четвертей, а то и выше. А кто поверит в прямую связь между качеством вещи и затратами на ее рекламу?
Более того. Мало ли производится и продается всяческой дряни, абсолютно не нужной нормальному человеку, а то и просто отравы, с единственной целью - с помощью рекламы всучить ее покупателям и получить на этом прибыль?
Но и это еще не все. Посмотрим уже не на внутреннюю, а на международную торговлю. В свое время путь товарам Де Маликорнов в Срединную империю и Империю Восходящего Солнца открыло вовсе не качество этих товаров, а корабельные пушки. Качество их снарядов действительно было на высоте.
Это было давно, но и сегодня на международном рынке побеждает не столько тот, у кого лучше товар, сколько тот, у кого за спиной больше бомбардировщиков, авианосцев и ракет. Или еще каких-нибудь не менее увесистых аргументов вроде торговых санкций и тому подобного. Можно, скажем, организовать сопернику биржевой крах - аргумент, перед которым ничто любое качество товаров.
Один умный человек сказал: между доведением до банкротства какой-нибудь иностранной фабрики в мирное время и бомбардировкой ее в военное время нет никакой разницы. И по большому счету он был прав.
Так, сто лет назад Хельмгард выиграл экономическое соревнование с другими семьями Дома Де Маликорнов и стал державой номер один. Тогда соперники не стали соревноваться с ним далее на <свободном рынке>, они просто втянули Хельмгард в войну и его экономика была повержена в прах. Когда на <свободном рынке> проигрывают партию в мировые шахматы, то побеждающего просто бьют шахматной доской по голове. Это очень <экономически эффективно>. И что значат миллионы людей, погибшие на полях войны, в сравнении с прибылями тех, кто ради прибылей войну развязывает? <Расходный материал>, не более того.
Прибыль - ядро хрематистики. И там, где ее объявляют Высшей Ценностью: Как говорил один из Великих, при трехстах процентах прибыли нет такого преступления, на которое не рискнул бы капитал, хотя бы и под страхом виселицы. Вся организованная преступность на планете порождена именно этим. Потому что наркобизнес, контрабанда оружия и торговля людьми - <бизнес> с наивысшей нормой прибыли. Прибыли быстрой, здесь и сейчас.
Ну а великие открытия: Они очень редко сулят такую прибыль. Чаще всего требуются годы работы, затраты, а результат предсказуем далеко не всегда: И хрематистика погубила в разные годы немало не только людей, но и идей, изобретений и открытий. Или же использовала их не на благо, а во вред человечеству. Ради прибыли здесь и сейчас.
Но в Атомной Крепости не было хрематистики, там была именно экономик`а. Экономика, не нуждавшаяся не то что в прибыли, но и в самом денежном обращении, как не нуждаются в нем внутри большой семьи. И потому работы над новыми двигателями Института имели наивысший приоритет и быстро продвигались вперед. Здесь никого не останавливало то, что новая технология получения энергии закрывает те технологии, на которых набивали себе карманы нефтяные магнаты.
Однако при этом было ясно, что оснастить все новыми двигателями уже завтра невозможно. Требовалось разработать модели различных мощностей, наладить их производство, создать новый транспорт, базирующийся на этих двигателях. Проще всего было наладить производство маломощных двигателей для бытовых нужд, но и это тоже требовало времени. А пока надо было обходиться теми двигателями, что имелись в наличии.
Но где брать горючее? На огромной заболоченной равнине, простиравшейся на полторы тысячи километров к западу от реки, на восточном берегу которой находилась Крепость, были огромные запасы нефти. Но эту нефть еще надо было добыть, доставить и переработать. Это требовало огромного труда и множества самых разных материалов, включая тысячи километров труб, нужны были перекачивающие станции, насосы для них и приводы для насосов:
Но был и другой путь. Рядом с Крепостью был крупный угольный бассейн. И химики повторили то, что в свое время сделал лишенный нефти Хельмгард - наладили производство синтетического бензина из угля. Потом они взялись за керосин и солярку. Таким образом, двигатели внутреннего сгорания имевшегося в распоряжении Крепости транспорта были обеспечены горючим.
Другие группы химиков были заняты разработкой новых пластиков и композиционных материалов, а также технологиями их обработки. В качестве сырья годился тот же самый уголь.
Не теряли времени и металлурги. Они разрабатывали и отлаживали принципиально новые методы получения металлов из руд, более чистые и куда менее энергоемкие, чем все прежние. Велись работы по максимальной замене легирования стали ее специальной термической и механической обработкой. Ведь добыча легирующих элементов всегда была труднее, чем самого железа.
Разрабатывались также новые технологии обработки металлов, позволявшие максимально сократить потребность в режущем инструменте. Тут убивались сразу два зайца: сокращалась не только потребность в инструменте, производство которого было непростым, но и резко уменьшалось количество отходов при обработке, что снижало саму потребность в металле.
Группы, работавшие на других технических направлениях, тоже не теряли времени даром.
- Давно уже так хорошо не работалось! - говорили люди. - Дело ради Дела, и никакой мороки с финансированием. А какой простор для поиска! И знаешь, что ни одна стоящая идея не пропадет. Эх, будь у нас прежде такие вот технополисы!..
И работавшие рядом с ними <гуманитарии> тоже радовались тому, что многие их идеи, которым раньше не давали хода, они здесь, в Крепости, могут применить на деле и, что самое главное, для пользы всех.
Прежде всего, разумеется, взялись за образование. В школах была введена методика Вольфа. С самого первого класса детей начинали обучать тем основным умениям, из которых складываются затем все имеющиеся человеческие профессии, и показывали, как именно они из этих умений складываются. А потом помогали детям найти в себе то, в чем именно заключен талант каждого из них.
При этом методика Вольфа была дополнена психозондированием, которое помогало выявлять заложенные в человеке способности, особенности его характера. Это шло на пользу и ученикам, и учителям. К самим учителям психозондирование для оценки профессиональной пригодности также применялось в обязательном порядке. Потому что все руководство Крепости было вполне едино во мнении, что учитель - это профессия, наиболее ответственная из всех. Потому что брак в ней - не испорченные железяки, а несостоявшиеся Мастера, лишенные подлинного Счастья Творцов.
Применяли психозондирование и медики: оно позволяло восстанавливать память тем, кто терял ее в результате каких-либо травм или потрясений.
Медики в Атомной Крепости вообще занимались кучей интереснейших тем, и один из них сумел реализовать на деле одну старую идею Каспара, которую тот не мог осуществить потому, что, будучи инженером, плохо представлял себе, как применить ее на живом организме.
Речь шла о травмах позвоночника с повреждением спинного мозга, результатом чего был паралич органов, отсеченных от головного мозга. С инженерной точки зрения это было эквивалентно боевому повреждению какого-нибудь электрожгута. Но в технике проблема имела два решения. Первое - просто заменить поврежденный жгут новым. Но поступить так со спинным мозгом невозможно. Второй путь - сращивание жгута пайкой, определив по маркировке или <прозвонкой>, что с чем паять. В спинном мозге именно это и требовалось, но как там <паять>? И что с чем соединять? Как обеспечить <прозвонку>? Никаких путных идей в голову Каспара не приходило.
И вдруг он узнал, что Барригас, военный хирург, специалист по боевым травмам мозга, сумел решить эту задачу! У самого пострадавшего берется маленький участок ткани с окончаниями нервных волокон, нейронами, помещается в питательную среду, где из нее выращивается нечто вроде пронизанной нейронами <заплатки>, и <заплатку> эту помещают в место разрыва волокон спинного мозга. И там она сама осуществляет <пайку>! Причем выяснилось, что не обязательно соединять разорванные нервные волокна точно так, как они шли до травмы. Если сращивание волокон происходит не в том порядке, что прежде, головной мозг сам проводит <прозвонку> нервных волокон, определяет новые связи и производит <перекоммутацию>, обеспечивая передачу необходимых сигналов по новым каналам. Врачам остается только на тренажерах заново обучать работать вновь соединенные с головным мозгом парализованные ранее органы.
- Честно говоря, я сам не очень понимаю, как там все происходит, - смущенно говорил Барригас, - но ведь работает же!
Каспар, узнав об этом успехе, просто завопил от радости: его идею смогли реализовать! Что из того, что это сделали другие? Главное не это, а то, сколько тысяч людей теперь поднимутся с кроватей, к которым они были прикованы, казалось, пожизненно, и из инвалидных колясок.
Разумеется, эта работа началась с восстановления частично перебитого спинного мозга, но дело двигалось и процент восстановимых повреждений нарастал.
Случай этот лишний раз продемонстрировал неограниченные возможности поиска и открытий в самом человеке, и немало мальчишек и девчонок подумали, что быть врачом не менее интересно, чем физиком или инженером.
6.
Выражаясь языком военных, подготовка к Прорыву на техническом и гуманитарном фронтах шла полным ходом. Для увлеченных своим Делом людей, Творцов, получивших свободу Поиска и Созидания, не было ни <конца рабочего дня>, ни выходных. Отдых, который временами, разумеется, необходим каждому, означал для них собирание сил для нового броска вперед. И никого не удивляло, если человек, лежа на солнышке на берегу реки, вдруг вскакивал и восклицал: <Ребята! Есть грандиозная Идея!!! Мы не в том направлении ищем! Слушайте сюда!..>
- Мы просто в Городе Мастеров, товарищи, - сказал однажды Каспар. - Если я увижу, что улицу подметает Караколь, меня это не удивит.
Однако Ломас считал, что у них есть еще одна, гораздо более важная задача.
- Техника, медицина и прочее, - все это очень хорошо, - сказал он однажды. - Но этого мало. Мы с вами должны дать ответ на самый главный вопрос: а для Чего все это?
Для Человека? А Что есть Человек? Для Чего он живет? Возможно ли для него Бессмертие и если да, то в Чем оно? В чем Смысл Жизни? В чем Смысл Истории?
Сегодня не просто очередной кризис фундаментальной физики, энергетики и прочего, главный кризис сегодня - очередная утрата Высоких Смыслов, накаленности Духа, утрата представления о Высшем Предназначении Человека в этом мире. Вот на какие вопросы надо сегодня дать ответ.
Иегова, бог древних иудеев, был недоступен для понимания человека, недосягаем для него, человек был его ничтожным рабом, игрушкой. Но появилось Христианство, в котором этот недосягаемый Бог посылает на Землю Христа, человеческую свою ипостась, сближая этим человека и Бога, давая надежду на утешение пред лицом смерти и конечное спасение мира.
Это дало мощнейший заряд Энергии. И, когда под ударами варваров пал Рим, именно христианство, ушедшее в катакомбы, смогло сохранить Культуру, сохранить Высокие Смыслы и Огонь. Потом оно вышло из катакомб и стало поднимать Европу из варварства.
Но прошли века и Церковь, загнивая, из двигателя все больше стала превращаться в тормоз развития Человека. Слишком много схоластики, слишком много требования аскезы не только для монахов, слишком сильный упор на то, что человек лишь раб Божий.
Ответом стала Эпоха Возрождения, как бы вернувшая многое из культурного наследия античности. А в Древней Греции боги сходили с Олимпа к людям и люди вступали с ними в споры и даже в борьбу. Вспомните, что стало причиной скитаний Одиссея: он не хотел признавать себя рабом воли богов. А миф о Прометее? Ведь он дал людям Огонь богов!
Культура Возрождения была светской, она бросала вызов Церкви. Именно Возрождение дало миру такое понятие, как Гуманизм. Творцы той эпохи верили в то, что возможности человека, его Разума, его Воли - не имеют пределов. Человек, как раскрепощенная творческая личность, - вот высшее начало бытия.
Возрождение, таким образом, поднимало Человека на новую ступень.
Потом пришло Просвещение с его борьбой за Царство Разума, основанное на политической свободе и гражданском равенстве. Именно оно дополнило Гуманизм понятием Прогресса. И оно окончательно разделило Человека и Бога.
Человек был поднят вверх на еще одну ступень. Гуманизм и Прогресс составили основу Проекта Модерн, по которому около двух веков шли предки нынешних Де Маликорнов.
Проект Модерн - это Суверенизация Человека по отношению ко всему, что его окружает. Ставка - на то, что Человек имеет Космическую Миссию, высокое предназначение в Битве Света против Тьмы. Фактически он должен выйти на уровень Бога, спасти Мир.
Но под этот Проект была изначально заложена одна мина, хотя те, кто ее закладывал, вряд ли понимали, что делают и к каким последствиям это приведет.
Светская оболочка Культуры в Модерне сожрала находящееся в ядре Христианство, которое в прошлые века помогало сохранять накаленность Духа, сохранять Энергию.
Какое-то время Культура еще пыталась поддерживать былую Энергию, но стала загнивать так же, как в свое время Церковь, которую эта Культура заменила. Помните, каким было второе название Серебряного Века культуры Гросланда в начале ХХ века? Декаданс, упадок!
<Раз Бога нет, то все дозволено!> <Тварь я дрожащая, или право имею?> А на что право-то? Старуху-процентщицу топором тюкнуть? <Свету ли провалиться, или мне чаю не пить?> Что за вопрос? Подайте чаю!
Ответом на это царство расползающегося вширь и вглубь гниения стал провозглашенный последней королевской династией Гросланда Красный Проект. Под его знаменем они свергли предыдущую, сгнившую на корню династию, и победили в Гражданской войне.
А что такое Красный Проект? Это тоже Модерн, но другой, Альтернативный. Он и родился, кстати, там же, у Де Маликорнов, в Хельмгарде, но знамя его подняли в Гросланде.
В чем его отличие, альтернативность тому Модерну, который исповедовали у Де Маликорнов?
Де Маликорны возглашают, что все на свете страны делятся на цивилизованные и дикие. Цивилизованные - те, кто идет по пути Де Маликорнов, дикие - все, кто не желает по нему идти. Но то, что они называют дикими обществами, имеет и другое имя: традиционные общества. В чем их отличия от <цивилизованных>, которые еще любят называть <гражданскими>, что, кстати, лингвистически по происхождению одно и то же?
<Цивилизованное> общество состоит из <свободных индивидуумов>, которые руководствуются лишь собственными интересами и ради их защиты могут сбиваться в ассоциации, столь дорогие сердцам гросландских поклонников <гражданского общества>.
Традиционное общество не атомизировано, его члены связаны от рождения большим количеством всевозможных солидарных связей, каждый понимает себя частью народа.
В этих обществах разные Цели. В <цивилизованном> - личный Успех, в традиционном - общее Спасение. И соответственно, разные Ценности. В одном из них земля - просто товар для купли и продажи, а в другом - божественный дар для всех, за который можно и должно идти даже на смерть.
И к смерти там тоже разное отношение. Для <цивилизованного> индивидуума его смерть - это конец света. Потому что он и есть сам для себя весь свет. Ну, есть еще родственники, но они как бы часть его собственного <я>. В традиционном же обществе - <я умираю, но народ мой остается>, смерть человека - не конец света. Именно тут истоки мужества его солдат.
Так в чем же альтернативность Красного Проекта Модерну Де Маликорнов?
У них в ходе Реформации и Просвещения традиционное общество было уничтожено и заменено <цивилизованным>. Это сопровождалось страшными общественными катаклизмами. В Хельмгарде, например, в ходе борьбы протестантов и католиков от войн и эпидемий погибли две трети населения. И Черный Орден возник там триста лет спустя еще и как отблеск тоски по утраченному единству народа традиционного общества.
Красный же Проект - Модернизация без разрушения традиционного общества, при сохранении солидарных связей между людьми.
Этот Проект имел колоссальный заряд Энергии, в основе его был Новый Человек, приближавшийся к Богу. Новый Человек, способный спасти этот мир, найти утешение пред лицом неизбежности смерти. Вспомните Богостроительство - поиски возможности создать Религию без Бога, роль которого должен был сыграть сам Человек. Красный Проект во многом был новой Религией, этим вполне объясняется его борьба с Церковью Гросланда, которую ему по сию пору ставят в вину, не понимая того, что нужна была Другая Церковь.
Не только в Гросланде, но и в странах Дома Де Маликорнов Красный Проект вызвал мощный всплеск Энергии. Сколько великих имен в их Культуре было ответом именно на этот Проект, знамя которого поднял Гросланд!
А дальше: Недомыслие по своей разрушительной силе нередко не уступает невежеству.
Руководители Красного Проекта разменяли Поиск Пути к Небу на хозяйственную текучку. <Не болтать надо, а дело делать>. Дело, конечно, делать надо. Но если при этом перестаешь стремиться к Небу, в конечном счете <экономия> эта может погубить все. Что мы сегодня и видим.
Но все равно всплеск Энергии, Духа, порожденный в Гросланде Красным Проектом, был столь мощен, что мы смогли наголову разбить Черный Орден, двинувшийся на Гросланд, опираясь на всю мощь покоренной им Европы.
Это была классическая, описанная не раз во всей мировой мифологии Битва Света против Тьмы. Потому что Красный Проект изначально был нацелен на то, чтобы вести Человека к Небу и Свету, а Черный Орден был силою Тьмы, силой Смерти, эмблема которой красовалась на фуражках братьев этого Ордена.
Говоря же земным языком, авангард Контр-Модерна попытался сокрушить авангард Модерна, но был разбит. Разбит, но не уничтожен. Его магистры не смирились с поражением. Они изменили тактику и стратегию, и продолжили битву.
И тут им несказанно помогли в самом Гросланде, когда третий король последней династии возгласил, что цель Красного Проекта - не стремление к Небу, а когда много еды и вещей. Вместо <Так победим!> стало <Так поедим!> Разумеется, еда и вещи человеку нужны, но когда они заслоняют собою Небо:
Это было не только окончательным предательством Высших Смыслов Красного Проекта, но и двойной глупостью.
Во-первых, потому, что повторяло историю с продажей права первородства за чечевичную похлебку. А во-вторых, потому, что Де Маликорны за счет грабежа всего прочего мира вполне могли сделать <чечевичную похлебку> в своей Метрополии намного гуще, чем в Гросланде, который остальной мир грабить не мог.
Это они и сделали, создав <общество потребления>. Этим также было убито разом несколько зайцев.
Во-первых, этим можно было доказывать своим обывателям, что их Проект лучше Красного, поскольку у Де Маликорнов живут лучше, чем в Гросланде. В этом они преуспели, поскольку для большинства обывателей мысль <а за счет чего лучше?>, как и мысль <а что значит - лучше?>, была слишком глубокой, а чаще всего вообще не приходила им в головы. Во-вторых, идея эта начала одолевать и гросландских обывателей, а также многих представителей элиты Гросланда. В их головах лозунг <Так поедим!> стал заменяться мечтою <Поедим, как ТАМ!> Что и стало одной из причин гибели Королевства в целом и Гросланда в частности.
А в-третьих, Де Маликорны превратили большинство людей в своих странах просто в жующих тварей. Что в этом было для правителей хорошего? Да то, что жующую тварь вообще не интересуют никакие идеи, и нечего опасаться, что она начнет думать и, не дай бог, до чего-то такого додумается. Например, что стремление к Небу лучше жевания и новой марки авто или мобильного телефона.
То есть, вновь восторжествовал лозунг древнеримской черни: <Хлеба и зрелищ!>
Но, как и в Древнем Риме, это означало, что Культура утратила Высокий Дух, Высокие Смыслы, и сгнила.
Но в отсутствие Религии в качестве стержня общества ее может заменять лишь Высокая Культура. Она и была опорой Проекта Модерн.
И когда она сгнила: На сцену явился Постмодерн.
Он провозгласил, что нет никаких Высоких Смыслов и Ценностей, что все относительно, что мир - лишь игра форм. А значит, и Целей быть не должно. И еще много чего не должно быть. Например, национальных государств с их границами. Зачем они, какие Смыслы и Ценности охраняют, если все в этом мире относительно?
А под аккомпанемент этой болтовни Де Маликорны начали то, что они назвали глобализацией, объявив ее <естественным процессом>, неизбежным следствием мирового развития.
Но что это за Процесс? На всех углах болтают, что речь идет о развитии всех видов коммуникаций и свободе перемещения людей. Но ведь это лишь средства для достижения подлинной цели. А она в том, чтобы весь мир сделать вотчиной небольшого числа избранных. Почему <долой национальные границы>? Потому что они мешают главному - переброске денег и дешевых работников туда, где выше норма прибыли. Ведь в том и состоит одно из предназначений национальных государств - защищать интересы своих народов от жадных и хищных чужаков. Так долой их, национальные государства!
Сначала говорили о <Золотом миллиарде>. Теперь уже говорят о ста миллионах, для миллиарда не хватит ресурсов, если жить так, как <избранные> живут сегодня и желают жить завтра. А весь остальной мир - лишь поденщики у новоявленных Хозяев Мира.
Но в этой идее нет ничего нового. Это - старый Проект Черного Ордена, только вместо <расы господ> из Хельмгарда теперь эти самые сто миллионов из <мировой элиты>. Не зря братья из Черного Ордена после его разгрома устроились советниками в разных семьях Дома Де Маликорнов!
И не случайно они так рьяно содействовали разрушению нашего Соединенного Королевства и его основы, Гросланда. Ведь он столько раз становился на пути тех, кто желал сделаться хозяевами всей планеты. Да еще показывал всему миру, что есть и Другие Пути в Будущее. Нет, они и после поражения Красного Проекта не могли допустить сохранения сильного Гросланда, ведь в нем могли найтись люди, способные возродить Красный Проект в его изначальной сути, и тогда прощай навсегда, власть над миром.
О, сегодня они весьма откровенны в своих родовых замках. Если нет больше Гросланда и его Красного Проекта, говорят они, то для чего теперь все это <общество потребления>? Покормили это быдло, и довольно. Пора указать ему его истинное место. И они на полном серьезе говорят о возвращении крепостного права.
Между прочим, когда последний герцог Гросландский на встрече с подпирающими его власть олигархами сказал, что все-таки и о людях подумать надо, имея в виду народ, то один из олигархов кивнул: <Да, душ по пятьсот для начала было бы неплохо!>
Идеологи Де Маликорнов провозглашают Конец Истории.
Но что есть История? Среди прочего - постоянная трансцедентация Человека, то есть переход на новые и новые ступени, ведущие его к Небу. Для обычного человека она выливается в стремление завтра стать большим, чем он является сегодня. <Кто был ничем, тот станет всем>, - это ведь как раз об этом. И это же - повтор из Евангелия о том, что <последние станут первыми>.
Так вот этого - не надо! Никакой трансцедентации! Господа должны навсегда остаться господами, а рабы - рабами. Это и будет Конец Истории!
И что за мир будет в ее конце? Мир элоев и морлоков, описанный Гербертом Уэллсом в его <Машине времени>.
Наверху сто миллионов новых <элоев>, пользующихся всеми благами <цивилизации>, а внизу - несколько миллиардов работающих на них <морлоков>, сброшенных в глубокую архаику, дабы потребляли поменьше материальных ресурсов. Этот сброс в архаику сегодня называют <возвращением к истинным ценностям>. И люди, получившие инженерное образование, воздвигают языческих идолов и бьют в бубны, приплясывая у их подножия:
Да, мы давно предупреждали, что за сокрушением Красного Проекта неизбежно последует удар по Христианству, а затем и по Гуманизму вообще, ведь Красный Проект во многом вырос из них. Черный Орден всегда планировал этот удар. Его капитул хотел создать собственную религию, вобравшую все самое черное, что было в истории языческих и мистических культов. И как им нравилось обладание Копьем Судьбы! Ведь этим Копьем пронзили Христа! Орден же хотел пронзить все Христианство. Сегодня его магистры и рядовые братья продолжают это дело.
<Глобализаторы> работают упорно. Им на руку все, что разъединяет людей. Им не нужны, им мешают национальные государства, - вот уже даже во Франции уже не французские, а бургундские и прованские певицы. И растут, как грибы, <национальные> и <конфессиональные> школы, как еще одно средство разделения наций, основы национального государства, на новые племена. И нет числа новоявленным религиозным братствам и сектам, <церквям> и <школам>.
Сегодня они считают, что, сокрушив Гросланд, обрели, наконец, Кольцо Всевластья. Помните надпись на кольце?
А одно, всесильное, -
Господину Мордора,
Чтоб разъединить их всех,
Чтоб лишить их воли,
И объединить их всех
В их земной юдоли
Под владычеством всесильным
Господина Мордора.
Они кричали, что Мордор - это наше Королевство, это наш Гросланд.
Но сегодня мы видим, что Мордор - это они сами.
Они кричали, что книги <Скотный двор> и <1984> - это о Гросланде и Красном Проекте.
Но сегодня мы видим, что это - о них! Как всегда были о них <451о по Фаренгейту>.
Мир, где вместо церкви телевизор с гнилью и смрадом их <масскультуры>. И - никакого Христа, никакого Гуманизма. Социальная справедливость? <Это бред!>
Торжество мечтаний маркиза Де Сада. Раскрытые в мир врата Ада. Выпущенный на свободу Зверь.
Предыдущий Папа Римский изрядно приложил руку к сокрушению Красного Проекта и нашего Королевства. Но в последние годы своей жизни он, похоже, понял, что победа, для которой он немало потрудился, взломала Печати, удерживавшие Зверя из Апокалипсиса. Это было видно по его энцикликам, по его речам.
Незадолго до своей смерти он вдруг пригласил к себе гросландский армейский Ансамбль песни. Он слушал песни солдат Гросланда, солдат Красного Проекта, и, как говорят, плакал. Но было уже слишком поздно для него. Папа мог лишь покаяться, но ничего уже не мог исправить. С тем и ушел он в мир иной - держать ответ перед Тем, чьим извечным врагам так помог:
Но мы с вами пока еще живы. И мы должны вновь дать Ответ этому миру: ЧТО есть человек и для Чего он должен жить, есть ли Бессмертие и в чем оно. Показать людям Небо и вновь позвать их к Нему.
Надо взять Красный Проект и очистить его от всего, что стало причиной поражения. Поднять его на новую ступень и предъявить Земле.
Не сумеем - грош нам цена.
7.
Каспар всегда по-хорошему завидовал таким людям, как Ломас. Выражаясь военным языком, Аналитик мыслил на уровне Генерального Штаба, тогда как Каспар был на уровне своего лейтенантского звания.
Как часто ему не хватало знания, умения видеть взаимосвязь событий! Ломас же всегда рассматривал любое серьезное событие, как часть Общего. И то, что казалось <простым и совершенно ясным>, чаще всего оказывалось лишь элементом столь масштабных процессов, что оставалось только диву даваться и сожалеть о том, как мало тех, кто это понимает.
Так, восстание против старого герцога Гросландского, в котором участвовал Каспар, было событием, как минимум, с пятью уровнями действующих лиц. И если на первом уровне был Каспар с товарищами, а против них солдаты герцога, то на самом верху этой пирамиды защитникам Белого Замка противостояла половина Дома Де Маликорнов. Причем, как говорил Ломас, будь тогда у власти в Доме другая его половина, события развивались бы совершенно иначе. Замок, скорее всего, не пришлось бы оборонять, а те, кто его защищал, вполне могли погибнуть несколько раньше и в другом месте. А в свержении герцогами короля Ломас видел уже не пять, а двенадцать уровней действующих лиц. И в обоих случаях все, в конечном счете, сводилось к битве мирового масштаба вокруг Проекта Модерн.
Ломас предпочитал не слишком распространяться об этих своих знаниях, дабы, как он говорил, не умножать скорбь слушателей. Впрочем, Каспар, даже знай он тогда все, что было известно Ломасу, все равно пошел бы на баррикады у Белого Замка. Да и сам Ломас был там, пытаясь сломать подлую Игру, которой было восстание для многих <представителей элиты>, которые сначала позвали людей на баррикады, а потом предали их и продали, сговорившись с врагом.
Инженер, конечно же, старался учиться у Ломаса, но возможности свои оценивал здраво. На уровне Проектов ему явно было нечего добавить к тому вкладу, который вносил Аналитик.
Прорывные технологии тоже были не его уделом, ведь он был всего лишь конструктором, да и то не самым выдающимся. Каспар проектировал фюзеляжи летательных аппаратов и не считал это особо мудреным занятием, особенно с учетом того, что расчетами статической и динамической прочности этих конструкций занимались другие, он же руководствовался основными понятиями и опирающимся на опыт здравым смыслом. А вот, к примеру, те, кто проектировал топливные насосы-регуляторы для реактивных авиадвигателей, вызывали у него восхищение. Эти насосы даже на схемах непросто было понять, а их создатели умели разместить все это в пространстве, да еще в ограниченном объеме. Это тебе не шпангоут <изобрести>!
Работы по его прямой специальности в Атомной Крепости не имелось, и преподавать ее в больших масштабах тоже пока что не требовалось. Но найти для себя дело в Атомной Крепости не было проблемой для любого.
Помимо решения Проектных, научных и технологических проблем, была масса другой работы, направленной на обеспечение самой жизни в Крепости и ее окрестностях, а также всех тех исследований, что в ней проводились.
Когда Каспар в свое время назвал Ломасу Атомную Крепость в качестве подходящей точки для создания базы, он исходил, прежде всего, из наличия электроэнергии, разнообразного научного и технического оборудования, а также того, что Крепость изначально было создана с возможностью полного самообеспечения, включая, что очень важно, и продовольственное.
Потом, полистав атласы и справочники, он отдал должное тем, кто выбирал место для создания Крепости.
В этом суровом краю они подыскали район с континентальным, но не слишком резким, климатом, с летними температурами в районе плюс двадцати, а зимними в районе минус двадцати градусов. Такой климат, плюс обилие рек и речек с плодородным долинами, - все это делало прилегающий край одной из житниц Восточного Гросланда. Здесь выращивали пшеницу и рожь, гречиху и ячмень, картофель и разнообразные овощи. Здесь, что не менее важно, росли лен и конопля, дающие растительное волокно.
В былые, добрые времена, здесь на лугах паслись большие стада коров и свиней, коз и тонкорунных овец, давая молоко и мясо, кожу и шерсть. Сегодня стада были не столь многочисленны, но они все-таки были и помогали выживать людям.
А к северу от плодородных долин, по нагорьям вдоль восточного берега реки, простиралась казавшаяся бесконечной тайга с прекрасным строевым лесом, который еще не весь успели спилить и вывезти к Де Маликорнам, поскольку везти его отсюда было далековато. А еще в тайге было полно грибов и ягод, водилась там и разная дичь.
В горах были залежи угля, железа и марганца, имелось там и золото, что тоже могло пригодиться в Крепости - как в производстве электроники, так и для <внешней торговли>, которую, возможно, придется налаживать. Для этой возможной торговли весьма важно было и то, что на север и юг от Крепости был прекрасный путь по реке, а на запад и восток вела железнодорожная магистраль.
Расположенная неподалеку одна из крупнейших в стране гидроэлектростанция могла обеспечивать электроэнергией промышленность целого края. И промышленность там не уступала по масштабам иной европейской стране. Машиностроительные, в том числе и военные, заводы. Черная и цветная металлургия, химическая промышленность, деревообрабатывающая и бумажная, производство стройматериалов, промышленность пищевая и легкая, включая ткацкую (вот куда шел лен), и еще много чего.
Правление герцогов, разумеется, нанесло всему этому гигантский ущерб, но добить до конца все же не успело. Может быть, потому, что жители Восточного Гросланда вообще всегда славились мужеством и упорством. Другие люди просто не смогли бы в свое время освоить эти края и жить в них, ибо, за исключением плодородных долин, край этот весьма суров.
Руководивший Атомной Крепостью Директор еще до наступления катастрофы сумел договориться с местным губернатором. Тот хоть и не был выдающимся государственным мужем, но житейским здравым смыслом обладал.
- Будем говорить начистоту, - предложил Директор. - Не знаю, на сколько верны разговоры о коррупции в вашем окружении, и знать не хочу. По той простой причине, что скоро все это потеряет всякое значение. Вы же не можете не видеть, к чему идет дело.
Губернатор вздохнул. Разумеется, он видел, хотя временами ему и хотелось закрыть глаза и хотя бы на минуту представить себе, что все не так уж и плохо.
- И что дальше? - продолжал Директор. - Вам же не хочется, чтобы вас однажды в недалеком будущем линчевали обезумевшие от накатившего Хаоса граждане. Да и проблем их это тоже не решит.
Бежать за границу, если у вас есть кое-какое состояние? А кому вы там нужны, мой друг? Вспомните, чем заканчивается второй роман о Великом Комбинаторе, который бежит за границу с миллионом краденых денег. <Бранзулетка!> - кричит румынский пограничник, и нашего героя, обчистив до нитки, препровождают обратно в Гросланд пинком под зад. Когда за вами не стоит Государство, защищающее вас повсюду, как своего гражданина, ничего кроме этой самой <бранзулетки> вам не светит. Вы же неглупый человек, и не можете это не понимать.
- Что же вы предлагаете? - вздохнул губернатор.
- Работать вместе. Сохранить все, что можно. А в дальнейшем, как знать, может быть, именно отсюда мы сможем начать все заново: По-моему, это все гораздо интереснее, чем <бранзулетка> или граждане, жаждущие вашей смерти.
В общем, они договорились, и общими их усилиями нормальная жизнь смогла продолжаться не только в Атомной Крепости, но и в довольно значительной прилегающей зоне. Спасено и удержано было все то, на что хватило сил.
В результате образовалась примыкающая к Крепости и расположенному неподалеку от нее краевому центру контролируемая территория, сравнимая с некоторыми государствами Европы.
- Ничего себе <монастырь> у нас получился! - почесал в затылке Ломас. - Придется заняться еще и государственным строительством. Думаю, нам не следует объявлять себя неким новым государством, это может создать сложности в дальнейшем, когда мы будем иметь достаточно сил для постепенного восстановления всего Гросланда. Мы всего лишь Плацдарм, с которого можно будет перейти в контрнаступление. А чтобы не пугать соседей военной терминологией, пусть это будет просто Регион. Регион Гросланда:
И для управления тем, что получилось, был создан ВСР - Верховный Совет Региона, обладающий всей полнотой законодательной, исполнительной и судебной власти.
- А между прочим, - заметила Плутишка, закончившая в свое время исторический факультет столичного университета, - такое вот соединение всех трех властей в одних руках и есть то самое, что называлось самодержавием.
- И что с того? - пожал плечами Ломас. - <Долой самодержавие! Даешь демократию!>? Ни одна форма власти не плоха и не хороша сама по себе. Ты уже могла убедиться, что при самом широком разгуле демократии можно очень весело накрыться медным тазом. А что касается диктатуры, так и она может быть и губительной, и спасительной - в зависимости от того, для чего и как ее применять. Когда корабль получил пробоину и тонет, диктатура капитана, направленная на борьбу за живучесть, куда полезнее для здоровья экипажа, чем открытие демократических дебатов о сложившемся в трюме положении и путях демократического выхода из него.
Полагаю, что в нашем нынешнем положении больше подходит мобилизационная модель с просвещенной диктатурой и заменой денег карточной системой.
Управление на местах осуществлялось местными Советами, подчиненными ВСР. Подчинение выражалось не в том, что без санкции ВСР ничего не делалось, а в том, что через местные Советы проводились решения ВСР, обязательные для всей территории. С мест также всегда могли обратиться к ВСР, если внизу возникали проблемы, для решения которых не хватало местных ресурсов. Допустим, требовались строительные материалы или учитель математики в местную школу.
ВСР управлял всеми сферами жизни Региона - экономикой, транспортом и связью, культурой, образованием, здравоохранением, социальным обеспечением, охраной правопорядка и обороной.
В Регионе была именно экономика, безо всякой хрематистики, поскольку в вынужденных условиях военного коммунизма денежное обращение для граждан было заменено карточной системой на продовольствие и непродовольственные товары. Для предприятий же существовал лишь обязательный для исполнения заказ, определенный ВСР, и право затребовать ресурсы, необходимые для его выполнения.
В то же время нельзя было сказать, что царила полная уравниловка. Всякая полезная для общества инициатива, от кого бы она ни исходила, а также трудовые заслуги премировались материально.
Введению всего этого в Регионе предшествовала интенсивная разъяснительная работа. Люди должны были знать и понимать, чем вызываются вводимые меры.
Образование в Регионе было перестроено на тех же принципах, что были приняты в Атомной Крепости. Этой сфере вообще было уделен максимум возможного внимания, а возможности были значительные, поскольку в краевом центре имелись не только несколько институтов, но также университет и даже отделение Гросландской Академии Наук. Отделение это, естественно, было вместе с институтами и университетом подключено к работам, которые велись в Крепости.
Студенты старших курсов теперь не просто <проходили> предметы по своим специальностям, а работали в научных группах или же на предприятиях по их профилю. Все писавшиеся ими дипломы должны были быть частью практических работ, к которым студенты подключались. Собственно, это не было чем-то новым, но принципы эти, к сожалению, в былые времена не слишком были распространены в Гросланде, по ним работали всего несколько институтов.
А вот вопросы охраны общественного порядка пришлось решать совершенно по-новому.
В наследство от герцогских времен ВСР получил немалую организованную преступность и сильно коррумпированные полицию и суд, тесно с этой преступностью связанные. Нельзя сказать, что в полиции и судах оказались одни мерзавцы, но количество оных было удручающе велико.
- Ладно, - сказал по этому поводу Ломас. - <Мы будем жить и петь по-новому!> Подать сюда наших Ляпкиных-Тяпкиных! И все имеющиеся в распоряжении психозонды.
И все <Ляпкины-Тяпкины>, весь личный состав полиции и судейских, были подвергнуты проверке психозондами. Причем им не объяснили, что это обследование позволяет вытянуть из них все, о чем они не горят желанием рассказывать. Формально речь шла о проверке профессиональной пригодности. Впрочем, это вполне соответствовало действительности.
После проверки и выявления сути каждого всем было предложено покаяться. Сделавшим это предлагалась амнистия при временном поражении в некоторых правах, а не желающим были описаны ожидающие их драконовские меры.
Часть <Ляпкиных-Тяпкиных> решила не испытывать судьбу и покаялась сразу, остальные решили <поглядеть, что из этого получится>. Из их числа тут же были отобраны три наиболее выдающихся пособника организованных преступных группировок и поставлены к стенке на глазах у остальных. Продолжать отстрел не потребовалось.
Потом аналогичную операцию провели с выявленными с помощью покаявшихся правоохранителей участниками организованных преступных группировок. Из уцелевших после ликвидации особо опасных были сформированы строительные батальоны для проведения тяжелых работ. Впоследствии добросовестный труд мог стать пропуском на возвращение к нормальной жизни.
С мелочью же справились более простыми средствами, первым из которых был принцип <кто не работает, тот не есть> в купе с тем, что сменившие деньги карточки были именные и с высокой степенью защиты. Кроме того, вся отлавливаемая уголовная шушера также проходила психозондирование, одной из основных целей которого было выявление того, к какому нормальному делу можно пристроить человека, чтобы ему и самому было интересно им заниматься.
Сходную процедуру провели и с чиновниками.
Главным принципом всего этого было сберечь как можно больше людей и как можно более эффективно их задействовать.
Решались и вопросы обороны. Этим занялись старые знакомые Ломаса, которых он также привез в Крепость - несколько офицеров Генерального Штаба, разведки и контрразведки.
В Регионе была введена всеобщая воинская повинность. Военная подготовка была объявлена обязательной для всех, кто способен держать оружие. В дополнение к доставленной из столицы бригаде спецназа повсеместно была создана территориальная милиция из мужчин призывного возраста, обучением которой занялись люди из бригады.
Но главной военной силой, безусловно, была расположенная на горном плато к северо-востоку от крепости дивизия ракетных войск стратегического назначения, расположенным в шахтах <Люциферам> которой не страшна была никакая противоракетная оборона.
Инженеры и программисты Атомной Крепости, изготовившие в свое время боеголовки <Люциферов>, без труда переделали блоки их управления. Координаты цели в них можно было изменить в любое время. Запуск мог быть осуществлен с командного пункта дивизии после снятия блокировки пуска из бункера Атомной Крепости.
Охрана зоны расположения дивизии осуществлялась группой войск особого назначения, включавшей, помимо спецназа, артиллерии и танков, комплексы зенитных ракет, и даже полк тяжелых истребителей-перехватчиков, базирующийся в высеченных в скалах глубоких ангарах.
Разумеется, весь офицерский состав также прошел психозондирование.
- Честно говоря, я никогда не думал, что мы с вами окажемся вроде как во главе ядерной державы, - сказал однажды Ломас Директору. - Будем надеяться, что у других хватит ума понять, что мы тут не сгораем от желания грозить нашими ракетами всему миру.
- Возможно, кому-то из нас придется предпринять зарубежное турне в разъяснительных целях, - сказал Директор. - Одно непонятно, как будет с заграничными паспортами. Мы ведь вроде как <непризнанное государство>.
- Есть варианты: - ответил Ломас после некоторого размышления.
Была еще и проблема охраны границ. Собственно, настоящей государственной границы у них не было, но проблему защиты территории от нежелательных гостей все равно надо было решать. К счастью, обилие гор, лесов и болот по периметру Региона несколько облегчало задачу.
Все проезжие дороги были перекрыты заставами. На лесных и горных тропах расположили секреты, в основном из местных охотников, снабдив их рациями. Имелся и подвижной резерв, для переброски которого могли использоваться несколько уцелевших от былых времен вертолетов.
Нельзя сказать, что через границу эту повалили толпы шпионов и контрабандистов, но без работы в этом плане новые пограничники не остались. Однако гораздо чаще к их постам и заставам выходили беженцы из тех краев, где воцарился Хаос. Это были люди, готовые на любую работу, лишь бы была хоть какая-то нормальная жизнь, лишь бы спасти свои семьи. И всех надо было обустраивать, включать в общую работу:
8.
Да, дел было по горло не только у аналитиков и ученых.
- Ну что, - сказал однажды Каспар Плутишке. - Как тебе теперь точка зрения, что государство - это всего лишь орган насилия над свободой личности?
- Да уж, - усмехнулась она в ответ. - Как вспомнишь, какие мы были в этом плане умники, так просто уши светиться начинают.
Плутишка теперь работала учителем, преподавая историю и психологию. А ее Плутиш работал в одной из групп физиков в Крепости и тоже преподавал - физику и математику. И оба, будучи, таким образом, на государственной работе, явно не были проводниками насилия. Они даже в угол никого не ставили.
Что касается самого Каспара, то он выбрал для себя работу в мобильных группах Корпуса Спасателей. Эти группы постоянно совершали рейды за пределы Региона.
Изначально главной целью рейдов была разведка обстановки вокруг Плацдарма, а также поиск ценного имущества, ценность коего определялась, прежде всего, его необходимостью. Так, к особо ценному имуществу относились все виды моторов и различные запчасти к технике. Все, что не могло использоваться местным населением из-за общего разрушения инфраструктуры, вывозилось на Плацдарм. Основная нагрузка при этом лежала на железнодорожных эшелонах, сопровождавшихся бронепоездами мобильных групп.
Были даже предприняты рейды на находившиеся в сотнях километров к западу и востоку авиационные и танковый заводы. Там удалось добыть не только запчасти для техники вооруженных сил Региона, но также некоторое количество новых танков и самолетов, которые, видимо, не успели вывезти за рубеж к заказчикам из-за развала транспорта. По общему мнению, это был тот запас, который кармана не тянет. Кто знает, что ждет впереди?..
Но разведка и снабжение были не единственными и не самыми интересными для Каспара задачами мобильных групп. Спасать и заново соединять людей - вот что было самым важным.
Борьба с бандитизмом при этом была, пожалуй, хоть и опасной, но не самой сложной из задач. Во-первых, среди местных жителей было достаточно охотников, метких стрелков, да и вообще здешний народ славился умением отстаивать свою независимость от непрошеных гостей. Почти во всех деревнях и поселках, куда заглядывали мобильные группы, имелись дружины для самообороны. А во-вторых, борьбой с бандитизмом занимались в основном бойцы спецназа из прибывшей из столицы Бригады, для которых это было профессией.
Впрочем, однажды все же пришлось столкнуться с серьезной проблемой. Банда, грабившая целый район, состояла из бывших военнослужащих одной из частей внутренних войск под командованием бывшего командира этой части. Это были профессионалы, которых не могли остановить местные дружины. А их командир, полковник Серж: Когда-то он учился в академии вместе с Комбригом.
Узнав об этом, Комбриг лично возглавил операцию по уничтожению этой банды.
Бой был коротким. Бандиты не ожидали, что столкнуться с регулярной частью, да еще специально подготовленной для решения именно таких задач, как борьба с бандами. Большинство их было перебито, а командира сумели захватить живьем.
- Ну, что скажете, полковник?.. - спросил Комбриг, когда Серж предстал перед ним.
- Ты?!. - изумленно вскинул брови полковник.
- Как видите, - жестко усмехнулся Комбриг, не принимая перехода на <ты> со старым знакомым. - Командир вверенной мне бригады. А вот кто стоит передо мной? Главарь банды:
- Так ведь сам видишь, что в стране сотворилось: Нам же семьи свои кормить как-то надо, да и самим с голоду помирать охоты нет. Если кто сам провизией делился, мы ж не убивали:
- Мы с вами одну и ту же Присягу принимали, - промолвил Комбриг. - Защищать страну и народ. Защищать народ, а не грабить его. А вы еще и убивали. Измена Присяге, государственная измена, плюс бандитизм. Вам должны быть известны соответствующие статьи Уголовного кодекса:
- Где он теперь, тот Кодекс, и где то государство? - усмехнулся Серж. - А мои дети у меня перед глазами:
- А дети тех, кого вы ради них убивали? Их жизни и судьбы не стоят ничего, поскольку они не ваши? Вы были офицером и командиром части. Вы могли и должны были организовать людей вокруг вашего полка, налаживать жизнь многих, спасая их этим. Вместо этого вы создали из вашего полка банду. И грабили, убивали тех, кого присягнули защищать. <Если же я нарушу эту мою торжественную Присягу, то пусть меня постигнет суровая кара Закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся>. Помните эти слова?
- Да где он теперь, Закон-то?! - крикнул Серж.
- Он перед вами, полковник. И данной мне властью я вполне мог бы вас расстрелять. Но боюсь, что в данном случае я пристрастен. Поэтому вы предстанете перед Судом Верховного Совета Региона:
Этот случай оставил у всех тяжелый осадок.
Но было и другое, совсем другое. Люди, много людей, в глазах которых загоралась Надежда, когда они видели подтянутых, дисциплинированных бойцов Корпуса Спасателей и слушали их слова о том, что надо делать, чтобы заново налаживать жизнь. И сам вид Спасателей, само их появление говорили о том, что за словами их стоит Дело.
Мобильные группы Корпуса продвигались все дальше от Плацдарма, село за селом, поселок за поселком, город за городом, организуя, соединяя заново людей и пространство. И это было самым важным, самым главным в работе Корпуса. Со временем изначальная территория Региона оказалась окруженной руководимой ВСР территорией, похожей на территории Казачьего Войска времен строительства империи.
Именно эта часть работы Корпуса Спасателей нравилась Каспару больше всего. Враг работал на то, чтобы разъединять людей, а Корпус вновь соединял их, заново создавая, строя страну. Создавать, строить - самое подходящее занятие для инженера, а именно им и был Каспар. И еще - это был ежедневный бой, Битва с теми, кто разрушал, разъединял людей, сея Хаос.
<Мы создадим порядок из хаоса!> - поется в марше Иностранного Легиона Де Маликорнов. И они создают Хаос, чтобы затем выстроить из него их порядок. Новый Мировой Порядок. Старая мечта магистров Черного Ордена. Но из этого Хаоса можно выстроить и другой Порядок. И Корпус Спасателей строит его.
Им хочется весьма нам прочитать урок,
Но мы историю в своей проходим школе,
Да, мы ее творим, они ж о ней глаголят,
Но музыка не та, когда не тот смычок.
Да, они своим Корпусом каждый день творят Историю. Наперекор тем, кто мечтает о Ее Конце.
