|
|
От
|
IGA
|
|
|
К
|
И.Т.
|
|
|
Дата
|
02.12.2006 16:54:37
|
|
|
Рубрики
|
Прочее;
|
|
Цензура в СССР
http://www.mk.ru/numbers/2488/article87516.htm
<<<
Министерство непечати
[..............]*
“Цензура” — в СССР такого официального термина попросту не существовало. Газеты, журналы не имели права использовать его в своих публикациях, рассказывающих о советской действительности, — за выполнением этого правила внимательно следили… сами цензоры, сотрудники могущественной организации под названием Главлит.
Как действовала эта закрытая государственная структура? Кто и по каким инструкциям решал: “запретить” или “разрешить”? О неизвестных до сей поры фактах из практики работы советской цензуры корреспонденту “МК” рассказал один из бывших руководителей Главлита Владимир СИМАНЬКОВ.
— В Главлите работали по девяти направлениям, в том числе проверяли сценарии для новых кинофильмов и спектаклей (хотя сами спектакли не “закрывали” и фильмы на полку не отправляли!), контролировали вывоз рукописей за рубеж и ввоз иностранных изданий, рассылали приказы об изъятии литературы из библиотек… — поясняет Владимир Яковлевич. — Но больше всего времени тратилось на проверку готовящихся к изданию книг, брошюр, журналов... Даже новые этикетки для бутылок со спиртным, для спичечных коробков нужно было проверять! И все это по нескольку раз. Поставив штамп “Разрешается…”, сотрудник Главлита дописывал: “…в набор”, “…в печать” или “…выпуск в свет”. Ни одна типография не имела права работать с текстом, который не прошел цензорский контроль.
Все вопросы, касающиеся СМИ, решались в отделах пропаганды и культуры ЦК, а воплощались в жизнь Главлитом. Даже открытие заводской многотиражки — по распоряжению ЦК. Свое решение они спускали в Главлит, который издавал соответствующий приказ. Причем с обезличенной формулировкой: “разрешено издание такой-то газеты, объем, тираж…”.
Коротко и непонятно
6 июля 1922 года Совнарком РСФСР учредил новый контролирующий орган: Главное управление по делам литературы и издательств при Наркомпросе. Сокращенно — Главлит. Владимир Симаньков проработал здесь 44 года, долгое время занимая должность начальника III управления, которое контролировало всю литературу, издававшуюся на периферии.
— Я пришел в Главлит вскоре после демобилизации, в 1947 году. С самого начала некоторые вещи показались мне нелепыми. Вот, например, парадокс: работникам Главлита полагалось проверять перед каждым очередным изданием сочинения классиков — Пушкина, Лермонтова, Гоголя… Но ведь их штудировали уже десятки раз до того, все вычитано до последней запятой!
Позднее, когда в 1957 году у нас появился новый руководитель — Павел Романов, в работе Главлита начались перемены. Стали готовить новую редакцию “Единых правил…”; переиздаваемые произведения освободили от контроля [...............]*...
Важнейшей задачей Главлита была охрана госсекретов.
— У нас существовало два этапа проверки: контроль предварительный — на всех стадиях подготовки к печати — и контроль последующий, когда цензоры вычитывали уже отпечатанные книги и брошюры. Доводилось обнаруживать секретные сведения в служебных изданиях различных ведомств. Например, Ленинградское отделение Госбанка выпустило список своей клиентуры, и там оказались упомянуты многие “закрытые” предприятия.
— Но это было издание для внутреннего пользования…
— Нас все равно обязывали проверять. Дело в том, что эту спецлитературу после списания рубили на станках и продавали как макулатуру, в том числе и за рубеж!
Существовал перечень запретных для публикаций тем. Ничего нельзя было писать о КГБ, [...............]*. Или такое ограничение: нельзя публиковать фотографии, “сделанные с высоких точек”. Но что конкретно подразумевается под словом “высокие” — никаких пояснений нет… При Щелокове пришло письмо из МВД: предлагалось впредь запретить критические публикации о деятельности милиции. Целый год шла переписка по этому поводу. В итоге пришли к компромиссу: в печати можно критиковать работу отдельных милиционеров и отделений милиции!
— Как составлялся список секретов?
— Изначально был подготовлен государственный перечень секр