>Т.е. если вы посмотрите на бюджет монастрыерй, то увидите, что порядка половины их доходов - это вклады и пожертовования. От людей любых имущественных положений - вклады даже собственной работой.
>Поэтому монастырь и мог выживать в тех условиях, где вотчина или поместье не могла. У них такой дотации не было.
На Русском Севере, в Понизовье(вдоль той же Камы), на Урале - дотаций не было. Однако развитие шло огромными темпами. Дотация - не причина, а следствие.
Обращаю внимание: монастырям земли отписывали, а церкви -нет. Чувствуете разницу?
Еще один интересный момент. После турецкого завоевания и исламизации Малой Азии Константинопольский патриарший престол исправно получал арендную плату от патриарших монастырей.
Причина экономической эффективности монастырей давно разобрана:
***Как экономические организации — а ими в первую голову и были монастыри — они представляли собой не что иное, как попытки "силами самих участников разрешить социальный вопрос для ограниченного круга людей". Если эти чисто хозяйственные организации выступили под религиозным покровом, то это объясняется как временем, так и тем, что первобытное христианство выстраивалось в своей оппозиции к античному миру на коммунизме. И хотя его осуществление терпело крушение под влиянием тогдашних условий жизни, последние тем не менее "создавали все новых пролетариев, а вместе с тем и все новую потребность в коммунистических организациях". А таковыми и были монастыри.
Самая форма их организации предполагала общее пользование как средствами производства, так и продуктами потребления, ибо общее хозяйство противоречит частной индивидуальной собственности, главным образом частному пользованию средствами производства. Там, где делаются попытки сохранить последнее, вся организация очень быстро распадается, как видно из истории всех коммунистических общин. Так как общее хозяйство было продиктовано социальной нуждой, тяготевшей над всеми, нуждой, от которой хотели спастись, то естественно, что старались всеми силами сохранить общее производство. Все было подчинено этому интересу, а также понятия о собственности. Люди отказывались от частной собственности и жили на коммунистических основах. Тому же закону должна была, естественно, подчиниться и регламентация половых отношений. И здесь решающее значение должны были иметь интересы сохранности и целостности хозяйственной общины.
С другой стороны, монастыри возникли в эпоху, когда права собственности и наследования уже находились в развитом состоянии. Отсюда следует, что сохранение или введение брака в монастырях не мирилось с необходимым для их существования коммунизмом, ибо кровная связь всегда сильнее всяких искусственных формаций, а такими искусственными формациями, несомненно, были монастырские общежития. Чтобы избежать этой опасности — а по существу дела ее необходимо было избежать, — монастырям не оставалось ничего другого, как отречение от брака. Кроме членов домашней общины, монахи и монахини не должны были иметь другой семьи. ****
***Монастыри были первыми и долгое время единственными очагами и рассадниками культуры. Здесь впервые возникло профессиональное ремесло. Здесь мы встречаем первых ткачей. Монахи были также первыми пивоварами. Они же первые ввели рациональную обработку земли. Всему этому монахи научили окружающих их людей. Они научили их ткать шерсть, одеваться в шерстяное платье, выгоднее обрабатывать землю, они привили им более разнообразные и, главное, более высокие требования к жизни. Разумеется, то была не простая случайность, что именно монастыри сделались очагами технического прогресса. Это было просто последствием того, что в монастырях впервые пришли к тому, что является причиною всякого технического прогресса, — к концентрации труда. Так как монастыри практиковали ее впервые, притом в самом интенсивном размере, то они и пришли раньше других к товарному производству.
Монастыри сделались, таким образом, первыми и были в продолжение многих столетий самыми могущественными и богатыми купцами. В монастырях всегда можно было получить все, и притом все лучшее. "Монастырская работа" была высшего качества. Разумеется, не потому, что "благодать Божия покоилась на этом труде", не потому, что благочестие направляло ткацкий челнок, а по простой экономической причине. Здесь человек был не только безличным средством капиталистического накопления прибыли. Таков, далее, всегда результат труда, построенного на коммунистических основах: связывая личный интерес с поставленной задачей, он облагораживает как процесс работы, так и ее продукт.
Таким путем монастыри незаметно сделались первым и главным сосредоточием культурной жизни. В интересах собственного существования они первые проложили дороги, выкорчевали леса и сделали их годными для обработки, высушили болота и построили плотины. Укрепленные стены монастырей были первыми крепостями, в которых окрестные жители могли укрыть себя и свое добро, когда жадный до добычи неприятель врывался в страну.***
Добавлю. Я в результате своих поисков прихожу к выводу, что первоначальное монашество вообще имеет манихейские корни. Ни аскетизм, ни отшельничество, - ни из каких христианских заповедей не требуются. А вот в манихействе - они естьественны. Подавление проклятой плоти. Отрицание власти и частной собственности. Приближение к Богу через труд, познание и... умерщвление плоти, причем не только аскетизмом, но и ОРГИЯМИ. Оргия, половая жизнь монахов мужского монастрыя с монашенками из расположенного через 10 метров женского - была НОРМОЙ. Никакого греха! Только их дети не имели определенного отца. И не могли претендовать на кусок монастырской собственности. Только на равноправную жизнь в обители.
Ранне-монастырские уставы различных религий и сект от Атлантики до Тихого океана - исключительно близки. Одежда монахов - одинакова. Это могло быть только в том случае, если все возникло из единого источника. И таким источником, мировой религией - было манихейство.
Манихейские корни вполне объясняют и слабость монастрыей в борьбе с властями. Манихеи воинствуют против власти и частной собственности - всем своим образом жизни. А вот бороться за власть - для них неправильно. Власть - это Зло. В итоге наследовавшие им монахи время от времени оказываются единственной мощной политическо
