От Георгий Ответить на сообщение
К Георгий Ответить по почте
Дата 20.04.2006 22:56:44 Найти в дереве
Рубрики Тексты; Версия для печати

Л. Кудрявцева. Действительно ли в последние годы дети стали агрессивнее? (*+)

http://www.intelligent.ru/articles/text285.htm


Дети, творящие зло: Кто виноват?
Действительно ли в последние годы дети стали агрессивнее?
Людмила Владимировна Кудрявцева

Агрессия - это часть нашей жизни

В проявлениях агрессии нет ничего необычного или патологического.
Агрессия присуща каждому из нас так же, как и проявления добра,
сострадания или других чувств. Она возникает всегда, когда человеку
внутри не по себе. Агрессия может быть и конструктивной. Стремление
побеждать в соревнованиях, быть первым, защищать себя и других, активно
продвигаться по карьерной лестнице - всё это тоже проявления агрессии,
только конструктивной, которая поощряется в обществе. Осуждается
деструктивная агрессия - насилие, разрушение окружающей среды,
саморазрушение.
Часто говорят, что в последние годы резко возросла агрессивность детей и
подростков. Можно ли утверждать, что наше время отличается особой
жестокостью детей? Думаю, что любой ответ будет субъективен. Заглянув в
историю, мы увидим, что во все времена случались массовые кровопролитные
войны, беспощадное уничтожение целых народов, агрессивное противостояние
людей разной веры, взглядов, национальностей, классов. Агрессия
проявлялась всегда и на всех уровнях жизни общества: в политике,
бизнесе, семье. В среде подростков и молодёжи стычки тоже были всегда. И
всегда они отличались особой жестокостью и нетерпимостью.
Конечно, были исторические периоды более спокойные и менее. Думаю, что
наше время исторически не самое жестокое, хотя и не самое гуманное.
Важнее другое: всегда и во всех странах были и есть люди, которые
озабочены агрессией и насилием среди детей. Педагоги и другие
специалисты, работающие с детьми, считают, что в последние годы заметен
рост насилия в школах и даже в детских садах.

Насилие в школах

Известный швейцарский психолог и психиатр Аллан Гуггенбюль в своей книге
<Зловещее очарование насилия> (С-Пб, 2000), посвящённой детской и
школьной агрессии, называет несколько важных причин роста насилия в
современной школе. В их числе исчезновение уличных игр из жизни детей.
Игры детей на улице в наше время и в нашей культуре, действительно,
стали достаточно редким явлением. Школьники перегружены учебными
программами и домашними заданиями. Кроме того, родители стараются так
занять свободное от школы время ребёнка, что для прогулок времени у
детей просто не остаётся.
А ведь на улице дети проживают именно свою жизнь, а не навязанную
взрослыми. Здесь же у подростков происходит то, что психологи называют
<групповой динамикой> или созданием отношений. Пребывание в группе
позволяет им прочувствовать феномен человеческого бытия полноценно, хотя
и не всегда позитивно. В уличных играх дети определяют своё место,
статус в группе, свою идентичность. Там случаются и достаточно жёсткие
столкновения <кто кого>, завоевание лидерства между группами и внутри
них.
Теперь же подобные выяснения отношений переносятся в школу. А здесь эти
процессы происходят не так естественно и не так быстро как на улице, на
них накладывается множество ограничений: это и школьные порядки, и
контроль взрослых, и школьный статус подростка, который далеко не всегда
совпадает с его положением в группе сверстников, и наличие
<посторонних>, и многое другое.
Ещё одна причина роста детской агрессивности, по мнению Гуггенбюля,
связана, как ни странно, с гуманизацией и демократизацией образования.
Эти позитивные процессы уравнивают детей и взрослых в правах и приводят
к тому, что у детей исчезает страх, трепет перед школой и учителями. Но
при этом учитель перестаёт быть и непререкаемым авторитетом, способным
остановить насилие и агрессию.
Прямая связь существует также между трудностями в обучении и
агрессивностью. Растёт число детей с проблемами в обучении - растёт и
школьная агрессивность. Всем детям хочется быть успешными в учёбе, иметь
друзей, быть популярными, то есть быть кем-то, кто имеет значение, но не
всем это удаётся. И тогда они заявляют о себе агрессивными выходками.

<Мне плохо!>

Существует ещё целый ряд социальных факторов, влияющих на рост детской
агрессивности: насилие в обществе, войны, терроризм, расслоение общества
на богатых и бедных, безработица, пьянство и наркомания. А неполные
семьи: Их число неуклонно растёт. Исследования же показывают, что у
детей из неполных семей ниже самооценка, выше тревожность,
неудовлетворённость, и, как следствие, - агрессивность.
Действительно ли в последние годы дети стали более жестокими? Я не могу
утверждать это наверняка. Но вполне очевидно, что стало много по-разному
неблагополучных семей, в которых взрослые недовольны собой или своей
жизнью.
Главным условием хорошего самочувствия ребёнка является жизнь в семье,
где ему рады, где его любят именно таким, каков он есть, и проявляют
внимание к тому, что заботит именно его. Если родители не справляются со
своей жизнью, или она, по их мнению, идёт <не так>, то дети в таких
семьях могут быть <лишними>. Постоянные упрёки, замечания, смысл которых
можно обобщить фразой <ты не такой, как надо, ты создаёшь проблемы своим
существованием>, воспринимаются детьми как отвержение.
Иногда родители ждут от детей воплощения своих неосуществившихся
замыслов. Дети должны постоянно <оправдывать надежды>, то есть
осуществлять не своё бытие, а мечту родителей.
Родительская гиперопека, на первый взгляд, демонстрирует любовь и
заботу, но при этом родители контролируют все сферы жизни своих детей
под девизом <как бы чего не вышло> или <без нас ты не справишься>. По
сути дела для ребёнка это означает недоверие к его способности самому
нести ответственность за свою жизнь.
В любом из перечисленных случаев у ребёнка возникают протест,
несогласие, которые принимают форму бессознательной и часто смещённой
агрессии. Он начинает вести себя совершенно неадекватно с точки зрения
окружающих: может направить свою агрессию на сверстника, на более
слабого человека, на учителя, кошку, собаку, на телефонную будку. Или на
самого себя - и тогда это будет саморазрушающее поведение (наркомания,
суицид и др.).
<Мне плохо!> - <кричит> ребёнок этими своими поступками нам, взрослым.
Но мы не слышим. Большинство взрослых видят только то, что на
поверхности: опрокинутую урну, разрисованный подъезд, <дикие> причёски,
следы татуировок и пирсинга.

<Я есть!>

Любое поведение имеет смысл. И агрессивное тоже. Мы часто задаём вопрос,
почему подросток так поступает? Мы ищем причину, пытаемся найти в его
детстве, в его семье нечто, на что он сегодня <отреагировал>. Другой
вопрос: для чего он это делает, помогает нам понять цель или смысл
поведения.
Что стоит за внешне вызывающим или агрессивным поведением? Может быть,
ребёнку это необходимо для того, чтобы его заметили: <Пусть я не такой,
как надо, я плохо учусь, но Я ЕСТЬ!>. В этом - смысл его поступков.
<Я есть!> - это то, в чём хочет утвердиться каждый ребёнок и подросток,
и чего не хватает многим детям. Родительское внимание часто
ограничивается материальной сферой, заботой о здоровье и дежурными
вопросами: как дела в школе, нет ли <двоек> и замечаний в дневнике.
Исполнив <родительский долг>, мамы и папы редко задумываются о
внутреннем состоянии детей, об их настроении, удовлетворённости жизнью,
об их отношениях с другими, о статусе в классе.
А все ли дети имеют признание в школе? Учитель не может уделить внимание
каждому ребёнку. Обычно его удостаиваются лишь самые успешные и самые
отстающие. А если ребёнка не замечают, он <теряет себя>, ведь у него ещё
не развито самосознание. Ребёнок нуждается в постоянном подтверждении
своего присутствия в мире. Если ребёнка любят, улыбаются ему, общаются с
ним, он <отражает> себя как <присутствующего> и <хорошего>. Если им
постоянно недовольны, он <отражает> себя <плохого>. Если же его не
замечают, он делает всё что угодно, чтобы <не потерять себя>: цепляется
к окружающим, издаёт какие-то звуки, чем-то кидается, дерётся, ноет,
смеётся без причины и так далее и тому подобное.
Другими словами, если ребёнку или подростку не хватает чувства бытия,
если ни дома, ни в школе, ни на улице его не замечают, то ему
обязательно нужно как-то о себе заявить. Один из способов - агрессивное
поведение. Особенно, если его уже убедили, что он <плохой>. Плохой ведь
и должен поступать плохо.
Вглядитесь повнимательнее в поступки ребёнка, и вы услышите, что его
мучает: <Я докажу всем вам, что я что-то значу. Я терпеть не могу, когда
на меня смотрят, как на пустое место!> Или другое: <Я совершаю зло, так
как не верю в добро. В моей жизни его не было>. А может быть и так: <Моя
жизнь пуста. Я ничего не чувствую. Это непереносимо. Поэтому я делаю
что-то, что вызывает чувства у вас - мне интересно их наблюдать>.

<Я что-то значу для других>

Социологи подсчитали, сколько разрешённого времени во время уроков
ребёнок имеет для выражения себя и своей точки зрения. Оказалось, в
среднем, две минуты в день. Выходит, в школе у подростка очень мало
возможностей открыто проявить себя. Неудивительно, что детям так хочется
разговаривать во время уроков. И чем строже учитель, чем меньше
<болтовни> он допускает, тем чаще дети во время перемены или на
следующем уроке у учителя, не такого строгого, сбрасывают агрессию.
Особенно, если были недовольны своей ролью на уроке.
Наверняка, многие замечали: один на один с учителем, родителем или
психологом хулиганы, забияки и прочие злостные нарушители дисциплины
обычно агрессию не проявляют. Дети ведут себя по-разному, когда они
находятся на расстоянии от авторитетного взрослого и когда они
оказываются рядом, <глаза в глаза> с этим человеком.
Скажу по своему опыту: огромная разница - работать с детьми как учитель
в классе и как психолог, один на один. Когда мы с ребёнком <глаза в
глаза>, он знает, что он для меня есть, и я принимаю его без всяких
условий. Он видит внимание к себе, чувствует, что важен для меня - и
ведёт себя совершенно иначе. Эта значимость исключает агрессию. Может
быть, многим детям действительно не хватает ощущения того, что они
что-то значат для других людей?
В моём кабинете иногда собираются ребята, которых в школе считают
трудными. В нашем общении мы ценим именно то, что можем поговорить о
чём-то важном для них. В это время их трудно назвать агрессивными.

Монстры на бумаге и в душе

Может показаться, что нагляднее всего агрессивность видна в рисунках
современных детей. Бытует представление, что по рисунку психологи и
психиатры ставят пациентам диагноз. А некоторые учителя рисования
утверждают, что чаще стали встречать в работах учеников тёмные, мрачные
тона и агрессивные элементы. Даже известные сказочные персонажи,
например, Баба-Яга, Кощей, Великан, наделяются <дополнительно>
оскаленным ртом, клыками, когтями, мечами, пистолетами и даже
огнемётами. Бывает, что вполне благополучные, на первый взгляд, ребята
из приличных семей рисуют страшных монстров и жестокие сцены кровавых
убийств. Один хороший мальчик, например, нарисовал любимую маленькую
собачку с огромными острыми клыками, а другой, изображая Ботанический
сад, пририсовал в уголке повешенного кролика.
Что сказать на это? Вряд ли по перечисленным наблюдениям можно делать
какие-то определённые обобщения. Агрессивный рисунок налицо, но что он
значит, что говорит об авторе?
Психологи, действительно, часто используют рисунки как диагностический
материал. Но обычно рисунок применяется в качестве вспомогательного, а
не основного средства. Делать выводы об эмоциональном состоянии ребёнка
лишь на основании рисунков и тем более, если рисунок только один,
неправомерно. Так, например, краски преимущественно тёмных, мрачных
тонов могут использовать дети как в состоянии депрессии, протеста или
находясь в плохом настроении, так и просто срисовывая у соседа или
воспроизводя по памяти рисунок с заданным изображением. А такие
элементы, как шипы, когти, клыки, действительно, часто рисуют дети
агрессивные, но нередко - и совсем неагрессивные, даже боязливые. Дети и
подростки часто рисуют именно то, чего боятся, тем самым бессознательно
пытаясь избавиться от своего страха. Некоторые агрессивные фантазии, в
частности, в виде рисунков, воображаемых картин или литературных
произведений могут играть компенсаторную роль у тревожных,
чувствительных людей с богатым воображением или в состоянии фрустрации
(неудовлетворённости). А иногда детям просто нравится шокировать
взрослых своими рисунками, или они бездумно повторяют друг за другом то,
что возбуждает или вызывает смех.
Показательно, что иногда, рассказывая мне о монстрах и других
отрицательных персонажах своих работ, дети говорили, что те стали такими
потому, что <их никто не любит>. Или потому, что <с ними люди жестоко
обращались - и теперь они им мстят>.
Главное для определения эмоционального состояния ребёнка или подростка -
это его поведение в школе, дома, а также характер его отношений со
сверстниками, взрослыми, его отношение к миру и к себе. Рисунок может
передавать неблагополучное эмоциональное состояние ребёнка. Но гораздо
важнее обнаружить не следствие, а источник этого состояния. Например,
детей в школе просят нарисовать свою семью или портрет папы, а какой-то
малыш зло бросает карандаш, другой же начинает плакать. Им некого
нарисовать:

Пойдём в кино, посмотрим <ужастик>?

Часто приходится слышать, что в росте детской агрессивности виновны
средства массовой информации и кино, излишне натуралистически
показывающие сцены жестокости и насилия. Что детей необходимо <защищать
от влияния СМИ, как от наркотиков>. Что из-за массмедиа мы все
<привыкаем к жестокости и даже ждём, когда нам покажут что-нибудь
эдакое>. В итоге современные дети, якобы, воспринимают кровь, убийства,
поножовщину как нечто обыденное, более того, начинают считать, что это
здорово, <круто>. Они уже не осознают, что речь идёт о смерти,
<зомбированы> окружающей жестокостью и воспринимают доброту как нечто
сусальное. И мы, согласно такому мнению, бумерангом получаем
агрессивность детей. Нас грабят в подъездах, бьют, обворовывают...
Аллан Гуггенбюль говорит по этому поводу так: <Считать, что ребёнок
имитирует сцены, увиденные им с экрана телевизора или видео в масштабе
один к одному, было бы крайним упрощением. Если бы примеры были
настолько заразительны, наши школы имели бы гигантский успех>.
Действительно, ведь учителя в школе демонстрируют детям так много
хороших примеров:
Определяющим являются не наблюдение жестокости и насилия, иначе все
поголовно ими <заразились> бы, а характер реакций детей на эти сцены.
Гуггенбюль проводил исследования с участием большой группы детей -
наблюдал за юными зрителями при просмотре фильмов с элементами насилия и
убийства. В своей книге он приводит несколько форм их реакций. Часть
детей воспринимала подобные сцены как что-то нереальное, существующее
только в виртуальном мире. Другие дети в страшные моменты закрывали
глаза, отказываясь воспринимать отталкивающие их ужасы, их сознание не
принимало ужасного (такая реакция достаточно широко распространена не
только у детей, но и у взрослых). Ещё одна форма реакции - отвращение.
<Многие дети, - пишет исследователь, - при созерцании насилия мыслят
моральными категориями: они возмущаются, пугаются, их неприятие насилия
усиливается>. Подражание злу как реакция была свойственна лишь единицам,
тем, кто получал от сцен насилия удовольствие. Причём, именно эти дети,
по словам знающих их людей, сами имели склонность к жестокости. То есть
не наблюдение зла воспитывает в детях жестокость, а внутренняя
готовность некоторых детей к насилию объясняет их повышенный интерес к
просмотру сцен насилия и желание им подражать.
Об этой внутренней готовности - особый разговор. Заметив её в ребёнке,
родителям и учителям следует правильно использовать свои возможности для
воспитания, не исключая и психологической помощи специалистов. Если мы
будем запрещать такого рода продукцию и осуждать за интерес к ней, то
дети просто-напросто будут <оберегать> нас от столь неприятного знания,
скрывая его от нас и замыкаясь в себе. Можно, посмотрев фильм вместе с
детьми или поиграв вместе с ними в соответствующие компьютерные игры, то
есть вместе пережив увиденное, поделиться затем впечатлениями, чувствами
и суждениями, выразить своё отношение к тому, что есть добро и зло, и
вместе прийти к какому-то заключению. Жестокость, получившая осуждение,
послужит детям хорошим уроком.
Очень важно рассказать детям о том, что мы, взрослые, тоже бываем в
гневе, испытываем неудовлетворённость, оказываемся отвергнуты, порой
готовы совершить зло. Что мы делаем с этими чувствами? Как удерживаемся
от зла? Что мы делаем потом, если всё же совершили его? Что делаем,
когда рядом с нами творится зло? Сложные вопросы, на которые не каждый
взрослый знает ответ. Каково же детям, так часто предоставленным самим
себе, справляться с ними в одиночку? Общение со значимым взрослым,
возможность быть услышанным и понятым - вот то, чего так не хватает
современным детям.
Агрессия возникает не сама по себе. Агрессия - это реакция
обесцененного. Она возникает между людьми, когда есть непонимание,
противостояние, отвержение, манипулирование, предательство. Когда
ребёнок ждёт любви, а его игнорируют. Когда он живёт не своей жизнью.
Когда он ничего не значит для других. Когда его нет для тех, для кого он
хочет быть... Тогда всякий из нас может проявить агрессию, может
ответить злом на зло. Но может найти и другое решение. Мы все за это в
ответе.

© 2006 СМИ <ИНТЕЛЛИГЕНТ>.
Свидетельство о регистрации в МПТР России:
Эл ? 77-4347 от 5 февраля 2001 года.
При полном или частичном использовании материалов
ссылка на INTELLIGENT.ru обязательна.