Форум С.Кара-Мурзы

	От	IGA
	К	И.Т.
	Дата	04.04.2006 13:29:33
	Рубрики	Прочее; Россия-СССР;

Современный мир и основные тенденции его развития

http://www.scepsis.ru/library/id_594.html
<<<
Юрий Семёнов
Современный мир и основные тенденции его развития

Современный мир (под которым я здесь подразумеваю, конечно, только общество, но не природу) — продукт длительного предшествующего развития. Поэтому его нельзя понять, не обратившись к истории человечества. Но обращение к истории сможет помочь только в том случае, если руководствоваться правильным общим подходом к ней. Я — приверженец унитарно-стадиального взгляда на всемирную историю, согласно которому она представляет собой единый процесс поступательного развития, в ходе которого сменяют друга стадии, имеющие мировое значение. Из всех существовавших и существующих ныне унитарно-стадиальных концепций наиболее соответствует исторической реальности теория общественно-экономических формаций, входящая в качестве необходимого момента в марксистское материалистическое понимание истории (исторический материализм). В ней основные типы общества, представляющие собой одновременно и стадии его всемирного развития, выделены по признаку социально-экономической структуры, что и дало основание называть их общественно-экономическими формациями.

Сам К. Маркс считал, что в истории человечества уже сменились пять общественно-экономических формаций: первобытно-коммунистическая, «азиатская», античная (рабовладельческая), феодальная и капиталистическая. Его последователи «азиатскую» формацию нередко опускали. Но независимо от того, фигурировали ли в картине смены стадий всемирно-исторического развития четыре или пять общественно-экономических формаций, чаще всего считалось, что эта схема является моделью развития каждого конкретного отдельного общества. т.е. социоисторического организма (социора), взятого в отдельности. В такой интерпретации, которую можно назвать линейно-стадиальной, теория общественно-экономических формаций вступала в противоречие с исторической реальностью.

Но возможен и взгляд на схему развития и смены общественно-экономических формаций как на воспроизведение внутренней необходимости развития не каждого социоисторического организма, взятого в отдельности, но только всех существовавших в прошлом и существующих сейчас социоисторических организмов вместе взятых, т.е. лишь человеческого общества в целом. В таком случае человечество выступает как единое целое, а общественно-экономические формации прежде всего как стадии развития этого единого целого, а не социоисторических организмов, взятых в отдельности. Такое понимание развития и смены общественно-экономических формаций можно назвать глобально-стадиальным, глобально-формационным.

Глобально-стадиальное понимание истории с необходимостью предполагает исследование взаимодействия между отдельными конкретными обществами, т.е. социоисторическими организмами, и их различного рода системами. Существовавшие в одно и тоже время рядом дрруг с другом социоисторические организмы всегда так или иначе влияли друг на друга. И нередко воздействие одного социоисторического организма на другой приводило к существенным изменениям в структуре последнего. Такого рода влияние можно назвать социорной индукцией.

Было время в истории человечества, когда все социоисторические организмы принадлежали к одному типу. Затем все более резко стала проявляться неравномерность исторического развития. Одни общества уходили вперед, другие продолжали оставаться на прежних стадиях развития. В результате начали существовать разные исторические миры. Это особенно стало заметно при переходе от общества доклассового к обществу цивилизованному. Первые цивилизации возникли как острова в море первобытно-общинного строя. Все это делает необходимым четко отличать передовые социоисторические организмы и отставшие в своем развитии. Я буду называть высшие для данного времени социоисторические организмы супериорными (от лат. super — сверх, над), а низшие — инфериорными(от лат. infra — под). С переходом к цивилизации супериорные организмы обычно существовали не в одиночку. По крайней мере, значительная часть их, а в последующем и все они вместе взятые образовывали целостную систему социоисторических организмов, которая была центром всемирно-исторического развития. Эта система была мировой, но не в том смысле, что охватывала весь мир, а в том, что ее существование сказывалось на всем ходе мировой истории. Все остальные организмы образовывали историческую периферию. Эта периферия подразделялась на зависимую от центра и независимую от него.

Из всех видов социорной индукции самый важный для понимания хода истории — воздействие организмов супериорных на организмы инфериорные. Это — социорная супериндукция. Она могла приводить к различным результатам. Один из них состоял в том, что под влиянием социоисторических организмов высшего типа социоисторические организмы низшего типа преобразовывались в организмы такого же типа, что воздействующие на них, т.е. подтягивались к их уровню. Этот процесс можно назвать супериоризацией. Но влияние супериорных социоисторических организмов могло привести и к тому, что инфериорные социоисторические организмы делали шаг, с одной стороны, вперед, а с другой, вбок. Такой результат воздействия супериорных социоисторических на инфериорные можно назвать латериализацией (от лат. lateralis — боковой). Как следствие возникали своеобразные социально-экономические типы обществ, которые не были стадиями всемирно-исторического развития. Их можно назвать общественно-экономическими параформациями.

Новое время, начавшееся на грани XV и XVI веков, характеризуется становлением и развитием капиталистического способа производства. Капитализм спонтанно, самопроизвольно, без внешнего воздействия возник только в одном месте земного шара — в Западной Европе. Возникшие буржуазные социоисторические организмы образовали новую мировую систему. Развитие капитализма шло по двум направлениям. Одно направление — развитие вглубь: вызревание капиталистических отношений, промышленная революция, буржуазные революции, обеспечившие переход власти в руки буржуазии и т. д. Другое — развитие капитализма вширь.

Западноевропейская мировая система капитализма — первая из четырех мировых систем (ей предшествовали три: ближневосточная политарная, средиземноморская античная и западноевропейская феодально-бюргерская), которая своим влиянием охватила весь мир. С ее появлением начался процесс интернационализации. Все существующие социоисторические организмы стали образовывать определенное единство — всемирное историческое пространство. Историческая периферия оказалась не только и не просто втянутой в сферу влияния нового исторического центра — мировой капиталистической системы. Она попала в зависимость от центра, стала объектом эксплуатации со стороны мировой системы капитализма. Одни периферийные страны полностью потеряли независимость и стали колониями Запада, другие, сохранив формально суверенитет, оказались в различных формах экономической, а тем самым и политической зависимости от него.

В результате воздействия мирового капиталистического центра в страны периферии стали проникать капиталистические социально-экономические отношения, весь мир начал становится капиталистическим. Невольно напрашивался вывод, что рано или поздно все страны станут капиталистическими, и тем самым исчезнет различие между историческим центром и исторической периферией. Все социоисторические организмы будут принадлежать к одному типу, будут капиталистическими. Этот вывод лег в основу возникших в XX в. многочисленных концепций модернизации (У. Ростоу, Ш. Эйзенстадт, С. Блэк и др.). В предельно четком виде он был сформулирован в работах Ф. Фукуямы. Но жизнь оказалась сложнее, она поломала все логически совершенно безупречные схемы.

Исторический центр и историческая периферия сохранились и продолжают существовать до сих пор, хотя они, конечно, претерпели существенные изменения. Историческая периферия действительно постепенно начала становиться капиталистической, но все дело в том, что во всех зависимых от западноевропейского мирового центра периферийных странах капитализм принял форму иную, чем в странах центра. Этого долгое время не замечали. Долгое время считалось, что все особенности капитализма в периферийных странах связаны либо с тем, что они лишены политической независимости, являются колониями, либо с тем, что этот капитализм является ранним, еще недостаточно развитым, незрелым.

Прозрение наступило лишь в середине XX в. Причем первоначально у экономистов и политических деятелей Латинской Америки. К этому времени страны Латинской Америки уже полтора века были политически независимыми, и капитализм в них никак не мог быть охарактеризован как первоначальный или ранний. Аргентинский экономист Р. Пребиш первым пришел к выводу, что международная капиталистическая система достаточно четко подразделяется на две части: центр, который образуют страны Запада, и периферию, и что капитализм, существующий в странах периферии, который он назвал периферийным капитализмом, качественно отличается от капитализма стран центра. В дальнейшем положение о существовании двух видов капитализма было развито в работах Т. Дус-Сантуса, Ф. Кардозу, Э. Фалетто, С. Фуртаду, А. Агиляра, Х. Алави, Г. Мюрдаля, П. Барана, С. Амина и других приверженцев концепции зависимости (зависимого развития). Ими было убедительно показано, что периферийный капитализм представляет собой не начальную стадию капитализма, характерного для стран центра, а тупиковый вариант капитализма, в принципе неспособный к прогрессу и обрекающий подавляющее большинство населения периферийных стран на глубокую и безысходную нищету.

К настоящему времени можно считать твердо установленным, что существуют два качественно отличных капиталистических способа производства: капитализм центра, который я предпочитаю называть ортокапитализмом (от греч. ортос — прямой, подлинный), и капитализм периферии — паракапитализм (от греч. пара — возле, около). Соответственно наряду с ортокапиталистической общественно-экономической формацией в мире существует паракапиталистическая общественно-экономическая параформация. Таким образом, воздействие супериорных капиталистических социоисторических организмов на подавляющее большинство инфериорных докапиталистических социоисторических организмов имело своим результатом не супериризацию последних, а их латерализацию.

В XIX–XX вв. претерпел изменения и мировой центр. Он расширился как путем почкования (США, Канада, Австралия, Новая Зеландия), так и супериоризации (страны Северной Европы и Япония). В результате мировая ортокапиталистическая система стала называться не западноевропейской, а просто она стала западной.

К началу XX в. в основном оформилось подразделение всемирного исторического пространства, совпадавшего с международной капиталистической системой, на два исторических мира: западную мировую ортокапиталистическую систему и страны периферии, в которых либо возникал, либо уже возник паракапитализм. Наряду с многими другими странами мира к началу XX в. в зависимую периферию вошла царская Россия. В ней возник паракапитализм.

Так как к началу XX в. капитализм в Западной Европе окончательно утвердился, то эра буржуазных революций для большинства ее стран ушла в прошлое. Зато эпоха революций наступила для остального мира, в частности для России. Эти революции обычно понимают как буржуазные. Но это неверно. Они качественно отличались от революций на Западе. Эти революции не были направлены против феодализма, ибо ни в одной периферийной стране, включая Россию, такого общественного строя никогда не существовало. Они не были направлены и против докапиталистических отношений самых по себе взятых. Данные отношения в периферийных странах не противостояли капиталистическим, а находились в симбиозе с ними. И главным препятствием для развития этих стран были не докапиталистические отношения, а периферийный капитализм, включавший в себя в качестве необходимого момента докапиталистические отношения. Поэтому объективная задача этих революций заключалась в ликвидации периферийного капитализма, а тем самым и в уничтожении зависимости от центра. Будучи антипаракапиталистическими, эти революции с неизбежностью были и антиортокапиталистическими, были направлены против капитализма вообще.

Первая волна их пришлась на первые два десятилетия XX в.: революции 1905–1907 гг. в России, 1905–1911 гг. в Иране, 1908–1909 гг. в Турции, 1911–1912 гг. в Китае, 1911–1917 гг. в Мексике, 1917 г. снова в России. Октябрьская рабоче-крестьянская революция 1917 г. в России — единственная из всех, которая победила. Но эта победа состояла вовсе не в достижении цели, которую ставили перед собой руководители и участники революции, — создании бесклассового социалистического, а затем и коммунистического общества. При тогдашнем уровне развития производительных сил Россия перейти к социализму не могла. Этот уровень с неизбежностью предполагал существование частной собственности. И в России после Октябрьской революции, уничтожившей и докапиталистические и капиталистическую формы эксплуатации, с неизбежностью начался процесс становления частной собственности, эксплуатации человека человеком и общественных классов. Но путь к капиталистическому классообразованию был закрыт. Поэтому данный процесс приобрел в стране иной характер.

Когда говорят о частной собственности, то обычно имеют в виду собственность отдельного человека, который может ею безраздельно пользоваться и распоряжаться. Это правовой, юридический подход. Но собственность в классовом обществе вегда есть явление не только юридическое, но и экономическое. Частная собственность как экономическое отношение есть такая собственность одной части общества, которая позволяет ей эксплуатировать другую (причем большую) его часть. Люди, которые составляют класс эксплуататоров, могут владеть средствами производства по-разному. Если они владеют ею каждый в отдельности, то это персональная частная собственность, если группами, то это групповая частная собственность.

И, наконец, собственником может быть только класс эксплуататоров в целом, но ни один из его членов, взятый в отдельности. Это — общеклассовая частная собственность, которая всегда принимает форму государственной собственности. Это обусловливает совпадение господствующего эксплуататорского класса с ядром государственного аппарата. Перед нами тот самый способ производства, который Маркс когда-то назвал азиатским. Я предпочитаю именовать его политарным (от греч. полития — государство) способом производства. Существует не один, а несколько политарных способов производства. Один из них — древнеполитарный — был основой общества на древнем, а затем и на средневековом Востоке, в доколумбовой Америке. Другие политарные способы производства спорадически возникали в разных странах в различные исторические эпохи. В послеоктябрьской России, в Советском Союзе утвердился способ производства, который можно назвать неополитарным.

Если рассматривать Октябрьскую революцию 1917 г. как социалистическую, то с неизбежностью приходится признать, что она потерпела поражение. Вместо социализма в СССР возникло новое антагонистическое классовое общество — неополитарное. Но суть дела в том, что эта революция по свой объективной задаче была вовсе не социалистической, а антипаракапиталистической. И этом качестве она безусловно победила. Была уничтожена зависимость России от Запада, в стране был ликвидирован периферийный капитализм, а тем самым и капитализм вообще.

На первых порах новые производственные — неополитарные — отношения обеспечили быстрое развитие производительных сил в сбросившей путы зависимости от Запада России. Последняя из отсталого аграрного государства превратилась в одну из самых мощных индустриальных стран мира, что в последующем обеспечило СССР положение одной из двух сверхдержав. В результате второй волны антикапиталистических революций, произошедших в странах капиталистической периферии в 40-х годах XX в, неополитарзм распространился далеко за пределы СССР. Периферия международной капиталистической системы резко сузилась. Оформилась огромная, целая система неополитарных социоисторических организмов, которая обрела статус мировой.

В результате на земном шаре впервые в истории человечества стали существовать две мировые системы: неополитарная и ортокапиталистическая. Вторая была центром для периферийных паракапиталистических стран, которые вместе с нею образовывали международную капиталистическую систему. Такая структура получила выражение в ставшим привычным в 40–50-е годы XX в. подразделении человеческого общества в целом на три исторических мира: первый (ортокапиталистический), второй («социалистический», неополитарный) и третий (периферийный, паракапиталистический).

Возможность неополитарных производственных отношений стимулировать развитие производительных сил была довольно ограниченной. Они не могли обеспечить интенсификацию производства, внедрение результатов нового, третьего по счету (после аграрной и промышленной революций) переворота в производительных силах человечества — научно-технической революции (НТР). Стали падать темпы роста производства. Неополитарные отношения превратились в тормоз на пути развития производительных сил. Возникла необходимость в революционном преобразовании общества. Но вместо революции этого произошла контрреволюция.

Распался СССР. В самом большом его обрубке, получившем название Российской Федерации, и других государствах, возникших на развалинах этой страны, начал формироваться капитализм. По такому же пути пошло развитие большинства и других неополитарных стран. Исчезла мировая неополитарная система. Большинство бывших ее членов стало интегрироваться в международную капиталистическую систему, причем во всех случаях в ее периферийную часть. Почти все они, включая Россию, снова оказались в экономической и политической зависимости от ортокапиталистического центра. Во всех этих странах стал формироваться не просто капитализм, а периферийный капитализм. Для России это было ничем иным, как реставраций положения, существовавшего до Октябрьской революции 1917 г. Реставрация произошла и в масштабах мира, взятого в целом. На земле снова стала существовать только одна мировая система — ортокапиталистическая. Она является историческим центром, все страны, не входящие в нее, образуют историческую периферию.

Однако полного возврата к прошлому не произошло. Все страны за пределами западного центра являются периферийными, однако не все они находятся в зависимости от Запада. Кроме зависимой периферии существует периферия независимая. Из стран бывшей неполитарной мировой системы в нее входят Китай, Вьетнам, Куба, Северная Корея, до недавнего времени — Югославия, из числа других Бирма, Иран, Ливия, до апреля 2002 г. — Ирак. Из стран, возникших на развалинах СССР, к независимой периферии принадлежит Белоруссия. Таким образом, мир разделен сейчас на четыре части: 1) западный ортокапиталистический центр; 2) старая зависимая периферия; 3) новая зависимая периферия; 4) независимая периферия.

Но главное, что отличает современный мир, — это происходящий в нем процесс глобализации. Если интернационализации — это процесс создания мировой системы социоисторических организмов, то глобализация — процесс возникновения одного единого социоисторического организма в масштабах всего человечества. Этот возникающий мировой социоисторический организм имеет своеобразную структуру — он сам состоит из социоисторических организмов. Аналогия — сверхорганизмы в биологическом мире, такие, например, как муравейники, термитники, рои пчел. Все они состоят из обычных биологических организмов — муравьев, термитов, пчел. Поэтому, точнее всего, было бы говорить о процессе становления в современном мире глобального социоисторического сверхорганизма.

И этот глобальный сверхорганизм в условиях, когда на земле существует ортокапиталистический центр, эксплуатирующий большую часть периферии, и эксплуатируемая этим центром периферия, с неизбежностью возникает как классовый социоисторический организм. Он расколот на два глобальных класса. Один глобальный класс — страны Запада. Они вместе взятые выступают в качестве класса эксплуататоров. Другой глобальный класс образуют страны новой и старой зависимой периферии. А раз глобальный социоисторический организм расколот на классы, из которых один эксплуатирует другой, то в нем с неизбежностью должна иметь место глобальная классовая борьба.

Становление глобального классового общества с неизбежностью предполагает становление и глобального государственного аппарата, являющегося орудием в руках господствующего класса. Становление глобального государства не может представлять собой ничего другого, кроме как установления полного господства западного центра над всем миром, а тем самым и лишения всех периферийных социосисторических организмов реальной не только экономической, но и политической независимости.

Выполнению этой задачи способствует новое состояние западного центра. В прошлом он был расколот на враждующие части. Так было перед первой мировой войной, когда противостояли друг другу страны Антанты и страны Согласия. Так обстояло дело и перед второй мировой войной. Сейчас центр в основном един. Он объединен под руководством США. На смену старому империализму пришел предсказанный Дж. Гобсоном еще в 1902 г. союз всех империалистов, совместно эксплуатирующий весь остальной мир[1]. К. Каутский в свое время назвал это явление ультраимпериализмом.

Сейчас уже возникли знаменитая «семерка» как мировое правительство, Международный валютный фонд и Всемирный банк как инструменты экономического закабаления периферии. Ни одно классовое общество не может обойтись без особых отрядов вооруженных людей, при помощи которых господствующий класс держит угнетенных в повиновении. Таким аппаратом всемирного насилия стало сейчас НАТО.

Еще совсем недавно ортокапиталистический центр был ограничен в возможностях агрессивных действий существованием мировой неополитарной системы и СССР. На ультраимпериализм был надет прочный намордник. В результате он вынужден был смириться с крахом мировой колониальной системы. Стремясь избавиться от этого намордника, центр и прежде всего США инициировали гонку вооружений. Но долгое время все было напрасно. Сейчас Советского Союза нет. Намордник сорван. И ортокапиталистический центр перешел в наступление.

Идет процесс установления того, что нацисты называли «новым порядком» (Neue Ordnung), а их нынешние преемники «новым мировым порядком» (New World Order). Главную опасность для ультраимпериалистического центра представляют страны, которые политически и экономически от него независимы. Конечно, из них наиболее опасен для ортокапиталистического центра Китай, но он пока ему не по зубам. Первый удар был нанесен по Ираку в 1991 г. Ирак потерпел поражение, но цель реализовать не удалось, страна сохранила независимость. Второй удар был нанесен в 1999 г. по Югославии. В результате, хотя и не сразу, но к власти в стране пришла прозападная «пятая колонна». Югославия вошла в состав зависимой периферии.

В 2003 г. снова наступила очередь Ирака. При содействии «пятой колонны» Ирак был оккупирован американо-английскими войсками. Оккупанты стремяться установить в нем режим, который еще несколько лет назад был назван известным российским философом А.А. Зиновьевым «колониальной демократией»[2]. Американцы торжествуют победу. Однако, на мой взгляд, радуются они слишком рано. Ситуация в Ираке все больше напоминает ту, что нарисована в одном русском народном рассказе. «Медведя поймал», — кричит один охотник другому. «Так веди его сюда», — отвечает тот ему. «Да он не идет». «Тогда иди сам». «Так он не пускает». Полагаю, что в скором времени победителям придется задуматься над тем, как выбраться из трясины, в которую они вляпались[3].

Нельзя не отметить, что заявление руководителей США о том, что они берут на себя право заменять в любой стране неугодный им режим на такой, который их устраивает, напугало даже некоторых их партнеров по западному клубу. Премьер-министр Канады Жак Кретьен, например, незадолго до нападения американо-английской коалиции на Ирак даже задал вопрос: «Если начать “менять режимы”, то где вы собираетесь остановиться? Кто следующий? Покажите мне список»[4]. Наглость, с которой действуют США, привела уже к тому, что в западном центре появилась первая трещинка. Франция и Германия, как известно, выступили против нападения на Ирак.

Ультраимпериалистический центр наступает. Периферия пока только сопротивляется, да и то далеко не вся. Среди зависимой периферии выделилась такая ее часть, которая готова за подачки с барского стола оказать всемерное содействие ультраимпериалистическому центру, прежде всего США, в подавлении сопротивления остальных периферийных государств. В состав этой, «холуйской», или «лакейской» периферии выразили готовность войти страны Центральной Европы (Польша, Чехия и др.) и некоторые государства СНГ (Грузия, Украина, Азербайджан). Шаги по пути вхождения в «холуйскую» переферию делает сейчас и руководство России.

Классовая борьба всегда требует определенного идеологического обоснования. Не представляет собой исключения и глобальная классовая борьба. В качестве идейного знамени антиортокапиталистической борьбы выступали в свое время марксизм с его социалистическими лозунгами (Россия, Китай, Вьетнам и др.), различные виды немарксистского социализма (Индия, Бирма, Танзания и др.), исламский фундаментализм (Иран). В настоящее время антиортокапиталистические идеологические течения все в большей степени приобретают антиевропейскую, антиамериканскую, вообще антизападную окраску. Борьба против ультраимпериализма все в большей степени начинает вестись под флагом защиты местных традиционный культурных ценностей против пагубного влияния Запада. В результате она предстает в глазах многих ее участников и наблюдателей как битва незападных цивилизаций против западной. Такая трактовка стала особенно модной после появления статьи и книги С. Хантингтона «Столкновение цивилизаций» (1993; 1996). Она присутствует и в работах наших приверженцев евразийства. Таким образом, эти люди идеологическое оформление борьбы между ортокапиталистическим и паракапиталистическим мирами принимают за причину их столкновения.

Когда в 1999 г. я писал о неизбежности развертывания глобальной классовой борьбы, она была еще малозаметной. К настоящему времени положение изменилось. Возникло мощное социальное движение, получившее название антиглобалистского. Другое более чем заметное проявление этой классовой борьбы — глобальный исламский терроризм.

Но, конечно, главная форма глобальной классовой борьбы — противоборство государств центра и периферии. Когда сейчас говорят о однополярности современного мира, то имеют в виду отсутствие в нем не двух враждебных частей, а лишь двух равных по величине центров сил, как это было до крушения СССР. Теперь только центр во главе с США есть сила. Периферия такой силы не представляет. Периферия в настоящее время раздроблена. И центр всячески стремиться закрепить эту раздробленность. Призыв США к созданию антитеррористической коалиции есть не что иное, как попытка заставить одну часть периферии помочь центру в его борьбе с другой его частью, а тем самым не только увековечить, но углубить зависимость всей периферии от центра. Руководители периферийных государств, которые откликнулись на этот призыв, встали на путь предательства интересов периферии в целом, а тем самым национальных интересов собственных стран.

Освобождение от эксплуатации со стороны центра, ликвидация паракапитализма — жизненно необходимая задача периферии. Без этого периферийные страны никогда не получат возможности успешного экономического развития, а их народы никогда не избавятся от беспросветной нищеты.

Но чтобы добиться такой цели страны периферии должны объединиться. Только тогда они будут представлять собой силу, способную не только противостоять центру, но и одержать над ним победу. От того, смогут ли государства периферии создать действенный союз, зависит дальнейшее развертывание глобальной классовой борьбы. Существуют два основных варианта дальнейшего хода событий. Оптимистический для человечества вариант состоит в том, что страны периферии объединяются и достигают свой цели. В результате исчезает паракапитализм, а тем самым и ортокапитализм. К настоящему времени не только паракапитализм, но и ортокапитализм стали препятствием на пути дальнейшего развития человечества. Капитализм в целом сейчас угрожает самому существованию человека и человеческого общества. Уничтожение его стало насущной задачей человечества[5].

Но если объединение периферии не состоится, то это отнюдь не спасет ортокапиталистический мир. Получит развитие глобальный терроризм и рано или поздно произойдет гигантский стихийный социальный взрыв как в центре, так и на периферии. Если человечество в таком случае и выживет, то погибнет культура и наступит всеобщее одичание. Сейчас многие даже западные мыслители все чаще и чаще сравнивают современный Запад (прежде всего США) с античным миром (прежде всего с Римской империей) эпохи упадка и предрекают ему ту же самую печальную участь. Как категорически утверждают они, Апокалипсис неотвратим. О неизбежности гибели западного (т.е. ортокапиталистического) мира сейчас пишут люди самых разных направлений и ориентаций: левые радикалы (Л. Ларуш и др.), умеренные либералы (Ж. Аттали, Л. Туроу и др.), и, наконец, убежденные консерваторы, даже прямые реакционеры (П. Бьюкенен и др.)[6].
Все основные идеи, изложенные в данном докладе, детально разработаны и обоснованы в работах: Семенов Ю.И. Философия истории от истоков до наших дней. Основные проблемы и концепции. М., 1999; Он же. Введение во всемирную историю. Вып. 1. Проблема и понятийный аппарат. Возникновение человеческого общества. М., 1997; Вып. 2. История первобытного общества. М., 1999; Вып. 3. История цивилизованного общества (XXX в. до н.э. — XX в. н.э.). М_. 2001; Он же. Философия истории. Общая теория, основные проблемы, идеи и концепции от древности до наших дней. М. 2003.

[1] Гобсон Дж. Империализм. Л., 1927. С. 286.

[2]См.: Зиновьев А.А. От коммунизма к колониальной демократии // Континент. 1994. № 77.

[3]Напомню, что это говорилось 28 мая 2003 г. Последующее развитие событий полностью подтвердило данный прогноз.

[4]Цит.: Сафарин А. Кто следующий? // Советская Россия. 07.03.2003.

[5] Подробнее об этом см.: Семенов Ю.И. Философия истории… М, 2003. С. 514–558.

[6]Ларуш Л. «США ждет судьба Римской империи эпохи упадка» // Век. 002. № 23; Аттали Ж. На пороге нового тысячелетия. М., 1993; Туроу Л.К. Будущее капитализма. Как сегодняшние экономические силы формируют завтрашний мир. Новосибирск, 1999; Buchanan P. The Death of West. New York, 2002. Подробнее о вариантах грядущего развития современного мира см.: Семенов Ю.И. Философия истории… М., 2003. С. 649–658.

<<<