Форум С.Кара-Мурзы

	От	Георгий
	К	Георгий
	Дата	06.04.2006 23:29:16
	Рубрики	Тексты;

"Слишком своевременная девочка" (*+)

http://www.rosbalt.ru/2006/03/30/248392.html

Слишком своевременная девочка

Нападение на темнокожую девочку в Петербурге 25 марта поспешили
поставить в один ряд с другими преступлениями на почве национальной или
расовой ненависти. Но вполне возможно, что на этот раз мы имеем дело с
<заказным> преступлением. Об этом говорят и обстоятельства его
совершения, но в еще большей степени - выбор жертвы и времени нападения.
Если версия о <заказном> характере субботнего преступления верна, то
заказ этот, судя по всему, имеет чисто политическое происхождение.

Символы...

Убийство 8-летней таджикской девочки в феврале 2004-го превратилось за
минувшие два года в зловещий символ преступлений на почве расовой или
национальной ненависти. После гибели Хуршеды Султоновой к городу на
Неве, едва избавившемуся от звания <криминальной столицы>, примерили
ярлык <столицы скинхедов и фашистов>.
Отметим, что в Петербурге и до этого убивали мигрантов из стран СНГ -
азербайджанцев, узбеков, таджиков - но символическим преступление в
переулке Бойцова сделало сочетание нескольких факторов: место
преступления (центр города), его дерзость, происхождение, пол и возраст
жертвы. Но ключевое слово здесь - <девочка>.
В эти же последние два года жертвами уличных нападений, квалифицируемых
по <национальному> признаку, чаще всего в Петербурге становились
иностранные студенты. И хотя среди них попадались не только выходцы из
Африки, но и восточные европейцы, латиноамериканцы, китайцы, вьетнамцы,
израильтяне и представители других стран, в итоге именно образ
темнокожего парня, которого жестоко избивает стая скинхедов, постепенно
сравнялся по значимости с предыдущим трагическим символом. А по частоте
использования - превзошел его. Ключевым в нем стало слово <темнокожий>.
Совсем недавно этот список убийственных для имиджа Петербурга символов
пополнил еще один. Им стал убитый, как многократно отмечалось в прессе,
за свою антифашистскую деятельность студент СПбГУ Тимур Кочарава.
Писавшие об этом преступлении СМИ, конечно же, обращали внимание на
грузинское происхождение погибшего, однако ключевым отличием от
предыдущих примеров все-таки являлось то, что Тимур был россиянином, и
это преступление можно было трактовать как расправу за политические
взгляды, а не просто убийство <чужака>.
Выбор жертвы субботнего нападения - далеко не случаен. Фактически, он
сводит воедино эти три линии, которые должны были символизировать
стремительное превращение Петербурга в <коричневую столицу>. Преступники
ранили девочку того же возраста, что и убитая два года назад Хуршеда,
при этом Лилиана оказалась темнокожей, как большинство пострадавших
студентов, и - гражданкой России, живущей в российской семье. Кстати,
это преступление, как и убийство Кочаравы, произошло на Лиговском
проспекте, и снова - ножевые удары в шею... Не слишком ли много страшных
<совпадений>?

... и антисимволы

Вслед за появлением указанных выше символов происходило и формирование
<антисимволов>, которые тут же ставили под сомнение принятое в СМИ
толкование происходящих в Петербурге событий. В отличие от первых,
естественной средой обитания которых являются печатные и эфирные СМИ,
вторые прекрасно себя чувствуют на сайтах, аккумулирующих различный
<компромат>, и в сетевых форумах.
Так, почти сразу же после убийства таджикской девочки здесь уверенно
заговорили о том, что <ее отец - наркодилер>, а преступление совершили
никакие не скинхеды, а либо недовольные качеством зелья наркоманы, либо
конкуренты по <бизнесу>, прибылям которых он каким-то образом помешал.
То, что представители таджикской диаспоры в России нередко промышляют
наркоторговлей, хорошо известно из криминальной хроники, поэтому
популярности и живучести этого <антисимвола> удивляться не приходится.
Нападения на темнокожих студентов в неформальном общении нередко
трактуются как спровоцированные вызывающим поведением самих жертв,
заурядными бытовыми или личными мотивами. В это легко верят, поскольку
случаи, когда сами африканцы ведут себя несколько неадекватно принятым в
России правилам, знакомы всем, кто наблюдал темнокожих ребят в антураже
студенческих общежитий. Кроме того, темнокожие молодые люди известны
своим пристрастием к красивым и дорогим вещицам, а корыстные мотивы, по
которым совершается абсолютное большинство уличных преступлений, в том
числе - против иностранцев, никто не отменял.
Трагедия убитого скинхедами студента Кочаравы также довольно быстро
получила свой <антисимвол>. Светлый образ антифашиста изрядно потускнел
после просочившейся в СМИ информации о том, что покойный был активным
участником молодежной группы, нередко прибегавшей к насилию для
утверждения своей правоты, а нападение на него <скинов> могло быть актом
мести за жестоко избитого товарища. И, опять же, версия молодежных
разборок, обернувшихся трагедией, намного понятнее большинству
населения, нежели экзотическая версия политического убийства.
Таким образом, эффект, который должно было дать широкое освещение в СМИ
этих и других аналогичных преступлений и создание на их основе
символического ряда, через некоторое время оказывался несколько
смазанным растущими сомнениями <продвинутой> части общества в истинности
официально называемых мотивов. И в этом смысле жестокое нападение на
российскую девочку-мулатку, идеально венчая собой предшествующие
символические ряды, оказывается почти неуязвимым для <анти-символистов>.
...И символы, и антисимволы прежде всего схожи тем, что они существенно
искажают картину реальности, подгоняя причины, обстоятельства и
участников совершенно разных событий под заранее выбранную
идеологическую концепцию. А такая концепция, в свою очередь, становится
основой для политических действий.
Созданные на базе трагических событий символы и антисимволы продолжают
воздействовать на массовое сознание, а сформированные ими идеологические
установки становятся инструментом политической мобилизации. А в
политике, как известно, правит бал не истина, а целесообразность.

Петербургское <потакание>

Зафиксировав явную символичность субботнего нападения на Лиговке, самое
время посмотреть на контекст, в котором произошло это преступление. Его
<своевременность> оказывается просто кричащей.
Итак, на минувшей неделе оказался под большим вопросом процесс по делу
об убийстве таджикской девочки. Вердикт присяжных, не признавших убийцей
ни одного из восьми подсудимых, действия которых в целом квалифицированы
как хулиганство, поставил власти (и подконтрольные им СМИ) перед
выбором. Всерьез разобраться с тем, почему двухлетнее следствие,
пользовавшееся всемерной поддержкой властей, не смогло убедить 9 из
12-ти присяжных в правоте обвинения - или сходу оспорить само решение
присяжных, не вдаваясь в его мотивы и другие подробности закрытого
процесса?
Выбор был сделан в пользу второго - и девять горожан, не уклонившихся от
исполнения своего гражданского долга и помнящих о презумпции
невиновности, которая требует трактовать все сомнения в пользу
обвиняемого, сами вдруг оказались в роли <обвиняемых> - в пособничестве
преступникам, в потакании межнациональной ненависти и чуть ли не в
санкционировании новых преступлений на этой почве.
Оно и понятно: во-первых, в создание символа было вложено немало сил,
осталось поставить лишь финальную точку, а тут присяжные срывают все
планы и предлагают не спешить с выводами и поискать настоящего убийцу. А
во-вторых, происходящая сейчас публичная дискредитация института
присяжных заседателей не затрагивает ничьих карьерных интересов, в
отличие от гипотетического признания ошибок и недоработок
правоохранительных органов, за которыми могут последовать вполне
конкретные оргвыводы.
Как бы там ни было, но субботнее нападение на девочку-мулатку
воспринимается обществом в жесткой связке со скандальным процессом об
убийстве таджикской девочки, и тот, кто его организовал, прекрасно
осознавал эту привязку. Как именно это отразится на приговоре по
<таджикскому> делу, на тональности СМИ, освещающих его, и последующих
разбирательствах дела в высших судебных инстанциях - будет ясно через
некоторое время.
А уже сегодня в Москве должен быть вынесен приговор по другому громкому
делу - о январском нападении на прихожан столичной синагоги. И здесь, в
отличие от Петербурга, <погрязшего в национализме>, которым (о, ужас!),
кажется, прониклись даже присяжные, никаких сомнительных сенсаций быть
не должно. Воспитательный эффект быстрого и сурового московского
приговора антисемиту-мяснику Копцеву должен быть особенно выразительным
на фоне либерального петербургского <потакания>, которое - вот,
смотрите! - сразу же оборачивается новыми жертвами.

Антифашисты - в очередь!

Политический контекст минувшей недели в Петербурге оказался не менее
говорящим. Скандальный вердикт петербургских присяжных совпал по времени
с отмечаемым во всем мире Всемирным днем борьбы с расовой
дискриминацией. При этом число желающих побороться с фашизмом и
ксенофобией на невских берегах вызвало настоящую конкуренцию. Сначала
акцию солидарности с живущими в России африканцами провела <Молодая
гвардия Единой России>. Как и положено солидной структуре, у молодых
<медведей> все прошло без сомнительных происшествий.
Следом о желании организовать антифашистский марш с митингом у
латвийского консульства заявил петербургский филиал движения <Наши>. Но
тут случилась осечка: <нашисты>-антифашисты <не просекли> политический
момент и запланировали свое шествие на ту же дату, когда в Риге
открылись Дни Санкт-Петербурга, проводимые под патронажем Смольного. В
итоге мероприятие <Наших> не получило согласования в администрации и
было спешно отменено под предлогом якобы готовившихся против них
провокаций. А день спустя, в подтверждение этих опасений, появился и
пострадавший от рук неизвестных провокаторов комиссар <Наших>. Однако
итоговый политический результат, понятное дело, был совсем не тот, на
который рассчитывали, задумывая отмененную акцию.
Зато антифашисты-демократы из <Обороны> и <Яблока> сполна
воспользовались своим более независимым от властей положением и
провели-таки в субботу собственный антифашистский марш, также не
обошедшийся без враждебных поползновений и драки с провокаторами.
Отметим при этом, что <наши> антифашисты, как известно, регулярно
обвиняют <ненаших> в дружбе с <фашистами>, к которым они относят в том
числе и адептов Эдуарда Лимонова.
На всю эту молодежную конкуренцию за право быть <антифашистее> других
можно было бы смотреть с улыбкой, но... Вечером того же дня, когда одни
доказывали другим свое первородство в деле борьбы с ксенофобией, на
Лиговке подонки били ножами девочку...

Владислав Краев, ИА <Росбалт>