За несколько лет обсуждения настоящего обществоведения на интернет-форумах определились два самых распространённых пожелания оппонентов и критиков. Первое – получить от автора предельно краткое и доходчивое описание новизны теории солидарно-либеральной модели. Второе пожелание – так же кратко и доходчиво (на паре страниц) изложить суть теории, в целом.
Начнём с новизны, истребование которой представляется вполне справедливым. Действительно, создание новых теорий в любой из хорошо разработанных областей человеческих знаний (к которым, без всякого сомнения, относятся и многочисленные разделы человековедения – общая психология, социология, экономика, политология и пр.) оправдано только тогда, когда имеется принципиальное отличие свежего труда от всего, ранее сделанного, причём эта «дельта» заметно повышает уровень знаний в исследуемой области.
Эксперимент позволяет наглядно продемонстрировать оба вышеупомянутых момента (дельту и её научный вес), но экспериментальная проверка выводов исследователей человека/общества представляет значительную проблему. Поэтому типичной позицией последних в вопросе новизны служит прямое или косвенное предложение критикам самим убедиться в обоснованности авторских претензий на «новое слово» через постижение их трудов и сравнение с конкурирующими теориями (в лучшем случае, кратко изложенных этими исследователями, а в худшем – простой отсылкой). Чем грешил и ваш покорный слуга вплоть до настоящей редакции введения в СЛМ, где делается попытка изложить кратко и содержательно именно новизну. Чтобы ограничить её одним-двумя предложениями потребуется небольшой предварительный комментарий (на несколько абзацев).
Итак, любое описание сложных систем, позволяющее прогнозировать их поведение (реакции на некий ансамбль воздействий), представляет собой комбинацию в той или иной пропорции двух «полярных» технологии. Первая - воспроизведение (моделирование) внутрисистемного механизма процессов, формирующих анализируемые реакции. Вторая - сбор статистики по наблюдаемым реакциям и её сведение в таблицу воздействий-реакций. Описание системы посредством модели получается на порядок более лаконичным и универсальным чем табличное, но оно требует и на порядки более глубокого постижения предмета анализа. «Статистический» метод не требует проникновения в объект и может вполне успешно описывать "чёрный ящик", но его результаты многословны и узкоспециализированы - надёжно прогнозируют только многократно проверенные реакции устойчивых, статичных систем.
Любое исследование объекта, располагающее минимумом предварительной информации, неизбежно начинается с простого накопления эмпирических данных. На этой стадии учёный мало чем отличается от ремесленника или знахаря. Собственно наука начинается с обобщения собранной статистики посредством гипотез, сводимых в модель изучаемого объекта. Когда исследователь в своём моделировании ограничивается самыми внешними и общими (для исследуемой системы) воздействиями/реакций, без экспериментально-практического проникновения на более глубокие уровни объекта исследования (без анализа отдельных элементов системы и синтеза полученных результатов), он действует как философ (который, по определению Ф.Энгельса, заменяет неизвестные исследователю действительные связи явлений идеальными, фантастическими связями и замещает недостающие факты вымыслами, пополняя действительные пробелы знаний лишь в своём воображении).
Очевидно, что любое, достаточно обособленное научное направление (не заимствующее информацию из более развитых в точнонаучном плане, смежных областей знаний), в процессе своего развития обязательно проходит через философскую стадию – через наполнение «чёрного ящика» химерами (продуктами человеческой фантазии), с большим или меньшим успехом объясняющими и прогнозирующими его реакции. (Поэтому, в частности, все учёные античности были философами по определению.)
Следующий за «вынужденно-философским» этап познания допускает два альтернативных продолжения – «философское» и «точнонаучное». Последнее – когда через всё более тонкий эксперимент, анализ и синтез начинки исследуемого объекта, гипотезы-химеры постепенно вытесняются достоверными образами реальности. Благодаря чему, в конце концов, первоначальный «чёрный ящик» превращается в строгую и «прозрачную» научную модель, а таблица соответствия воздействий-реакций становится излишней.
Философское продолжение означает консервацию химер, которые стараниями «учёных» усложняются и всячески «разукрашиваются», сближаясь с искусством и религией (играя на мистико-эстетических струнах своих адептов); создаётся масса конкурирующих версий и школ, а массив эмпирических данных (принципиально не сводимых в единую модель) раздувается до предела человеческих возможностей (когда на усвоение всего научного направления требуется время, сопоставимое с человеческой жизнью). Закономерная и неизбежная перспектива данного продолжения (любой «развитой» философии) – его кризис и ликвидация как науки (как руководства практических действий), с переходом в категорию заблуждений-курьёзов-религий.
За кризис и смерть перезрелых философий прежде всего отвечает принципиальная невозможность полного и аутентичного описания поведения сложной системы любой иной моделью, кроме истинной, точно и связно отражающей все существенные свойства исследуемого объекта. В следствии чего, по мере расширения и уточнения эмпирической базы, неизбежно нарастает расхождение между выводами фантастической, философской модели (если, конечно, она случайно не совпала с – истинной, что случается крайне редко) и реальным поведением описываемой системы, сводя практическую ценность первой к нулю. Плюс, непрерывно происходит развитие смежных точных наук (и точнонаучного фона в целом), которые предоставляют всё больше данных для формирования точнонаучной модели, конкурирующей с философской, неуклонно повышая вероятность экспансии в область знаний (упорствующую в своей философии) из соседних, нефилософских областей.
Яркие примеры наук, полностью ушедших в философию – астрология, алхимия, восточная медицина. Первые две уже благополучно почили в бозе. Восточная медицина ещё дышит - благодаря многовековой переработке огромного фактического материала и письменной традиции, фиксирующей эмпирически найденные соотношения, она создала достаточно сложную химеру человеческого организма и окружающей среды, по отдельным, специфическим группам реакций работающую сегодня даже более успешно чем точно-научная медицинская модель (в этих реакциях ещё не успевшая разобраться). Характерно, что так называемая «народная медицина», из-за отсутствия письменной фиксации данных и информационного обмена между «экспериментаторами», до философии не поднялась, оставшись на знахарско-шаманском уровне кустарно-ремесленной практики.
Как это ни прискорбно, но современное состояние вышеупомянутого человековедения – весьма и весьма философское. Объяснение данному парадоксу (на фоне взрывного развития точнонаучных знаний) достаточно простое. Основной объект анализа этих наук – человек, во-первых, существо весьма сложное, а во-вторых, при оценке самого себя не склонное к объективности, предпочитающее сиюминутные конъюнктурные соображения. Веками его начинка (прежде всего – мозг) оставалась недоступной для продуктивного точнонаучного исследования. Плюс, сложился влиятельный слой профессионально-философских интерпретаторов человеческой природы (церковников, властьимущих, разного рода учёных-человековедов и пр.), кровно заинтересованных в сохранении фантастической трактовки человека и общества (давно ли, например, обществоведы отказались от таких явных химер как человеческая душа и её «вдуватель» - Господь Бог). Самые свежие и характерные примеры неприятия точнонаучного направления в изучении человеческой природы – советская элита, до последнего державшаяся за марксистско-ленинскую философию, и западные либерал-рыночники, нагло шарящие по чужим карманам под прикрытием химер «общечеловеческих ценностей» и «законов глобальной экономики».
Вот мы и подошли к анонсированному в самом начале ответу на первый вопрос. Звучит этот ответ совсем просто: новизна теории СЛМ состоит в её точнонаучности. Это и есть самое главное, что отличает её от всех современных наук о поведении человека (начиная с разнообразных общих психологий и заканчивая специальными обществоведческими дисциплинами), являющихся букетом развитых философий. (Просьба к тем, кто сейчас потянулся к клавиатуре дабы сильно возразить, прочесть статью до конца - ещё несколько абзацев, и недоразумений в дискуссии будет гораздо меньше.)
На форумах научной психологии регулярно и бесплодно поднимается вопрос о возможности создания общей, единой теории, охватывающей весь спектр психических явлений (хотя бы – обобщающей и объединяющей всю известную психотерапию и психокоррекцию). Вышеизложенная трактовка психологии как философии даёт на данный вопрос однозначно отрицательный ответ. Чем шире спектр реакций и воздействий, который пытается объяснить философ, тем сложнее и нелогичнее буде созданная им химера, тем сильнее разбухнет прилагаемый к ней список исключений, тем с меньшей точностью она будет описывать каждое элементарное соотношение\феномен. Что вынуждает философов-практиков дробить единую масштабную совокупность реакций одинаковой природы на локальные группы, создавая для каждой свою уникальную «науку», обладающую приемлемой работоспособностью. Неизбежная плата за грех философии – множественность родственных наук (школ и теорий), никак не желающих соединиться в одну - вот примерный список:
1. Психоанализ – Фрейда, Юнга, Кляйн, Лакана, Адлера и т.д.
2. Психодинамическая психотерапия
3. Когнитивно-бихевиоральная психотерапия
4. Системная психотерапия
5. Групповая психотерапия
6. Гуманистическая психотерапия – гештальт, транзакционный анализ и др.
7. Телесно-ориентированная психотерапия – различные направления
8. Экзистенциальная психотерапия
9. Трансперсональная психотерапия
10. Гипно - психотерапия
11. Психотерапия со специальными клиентскими группами
Вообще-то, у вашего покорного слуги вовсе не стояло в планах вторгаться в область психического и устраивать какие-либо разборки в этом заповеднике непуганых философов. Но этого потребовала логика развития теории СЛМ.
Похожая философская ситуация наблюдается и в обществоведении, где под отдельные категории процессов создаются свои локальные химеры: общественные классы (хорошо известные, благодаря К.Марксу), разного рода социальные группы, цивилизации, институциональные матрицы и пр. Кроме того здесь довольно распространёно мнение о наличие в науке некого морального фактора, варьирующегося в диапазоне от негативного до позитивного. Что звучит абсурдно, если стоять строго на точнонаучных позициях, не допуская возможность философской альтернативы (нелепо требовать какого-либо негатива\позитива от точнонаучных результатов, ограниченных областью истинных значений и ничем иным). У философа же появляется возможность целенаправленного изготовления химер с заданными свойствами, включая и негативно-позитивные (с точки зрения определённой конъюнктуры).
Лаконичный ответ на второе требование – кратко изложить суть СЛМ – легко выводится из двух вышеизложенных утверждений: о точнонаучности СЛМ и о философском состоянии современного обществоведения. Для наглядности воспользуемся аналогией с химией - известной и понятной точной наукой, имеющей богатое философское прошлое.
Можно ли что-то существенное «химическое» изложить в двух словах? Конечно можно – знающему химию в целом (хотя бы на уровне общих положений) можно кратко обрисовать суть локального её раздела, например, теорию электролиза. Можно ли тот же электролиз кратко объяснить слышащему о химии первый раз в жизни – конечно же нет. Сначала ему придётся растолковать основы, что тысячей слов никак не ограничится. Также, думаю, будет бесполезно пытаться втолковать одностраничный курс электролиза алхимику, у которого Принцип-Сера с Принципом-Меркурием нейтрализуются Принципом-Солью, соединяясь в общую шкалу, именуемую "Азотом Мудрецов" и т.д..
Разумеется, сегодня теории СЛМ до уровня любой из современных точных наук - ещё как до неба. Первая представляет собой набор максимально общих положений, преследующих единственную цель – сформировать в конкретной обществоведческой области работоспособную модель. То есть, решить ограниченный круг прикладных социально-экономических задач, относящихся к текущему российскому кризису, в которых философское обществоведение наглядно показало свою полную импотенцию (все философии лихо разбираются с прошлым и постоянным, но закономерно бессильны перед нелинейным и будущим.)
Продолжая химическую аналогию – представим себе, что точной химии ещё нет, а есть только алхимия плюс некий массив экспериментальных данных и - срочная задача изобрести порох. Понятно, нефилософское (неслучайное) решение последней неизбежно потащит за собой решения и ряда смежных химических задач, образующих в совокупности некую связную химическую теорию, весьма усечённую и приблизительную, но построенную уже не на химерах и имеющую в перспективе нормальную полноценную химию. Можно ли будет сжато изложить эту «предхимию пороха» алхимику или человеку несведующему? – конечно же нет, у обоих нет информационной базы, ссылки на которую и позволяют сжимать развёрнутой описание. А королевского пути в науке, как известно, не существует.
Возвращаясь к сути теории СЛМ. Как видим, в силу совершенно объективных обстоятельств, краткое изложение этой сути будет непонятно всем, кто не потрудился прочесть и понять полную редакцию теории (даже если это профессор кафедры общественных наук). А тот, кто прочёл и понял, заявок на краткое изложение ещё не подавал. Да и зачем оно им?
