В последнее время все настойчивее раздаются голоса о том, что досрочная думская кампания неизбежна. На прошедшем в субботу, 18 июня, IV пленуме ЦК КПРФ также не раз отмечалась необходимость для нее быть готовой к возможным досрочным думским выборам. Но даже если оставить за скобками такого рода прогнозы и ожидания, следует иметь в виду, что и до “плановых” выборов в Госдуму осталось лишь чуть более двух лет. А это означает, что уже сейчас Компартии необходимо сориентироваться как в общественно-политическом пространстве вообще, так и в электоральном — особенно.
ВРЕМЯ летит слишком быстро. И начинать исследовать партийно-политические и общественные ориентации избирателей в канун выборов, а тем более после официального объявления кампании смертельно опасно. Особенно для КПРФ, чьим основным рычагом в избирательных кампаниях является ее, с неизбежностью “тяжелая на подъем”, партийная структура, а главным козырем — заблаговременная мобилизация партийных масс на электоральные сражения. Ведь КПРФ не располагает доступом к электронным СМИ с их возможностью буквально в считанные дни и недели раскрутить ту или иную, угодную “партии власти”, структуру. Как это, скажем, было в 1999 году с “Единством” или в 2003 году — с “Родиной”.
Материалы очередного всероссийского опроса общественного мнения, проведенного Центром исследований политической культуры России 20—30 мая в 28 регионах страны на базе репрезентативной “панельной” выборки в 1500 респондентов (погрешность — 3,8 процента), позволяют сделать выводы о том, как смотрится на начало лета 2005 года общественная и электоральная ситуация в стране, и прежде всего с точки зрения умонастроений и политических ориентаций граждан.
Следует отметить, что зима и весна 2005 года оказались сильнейшим образом насыщенными важными общественно-политическими событиями, способными существенно повлиять на состояние страны. И прежде всего — на общественное мнение. Среди этих явлений особенно выделяются три: волна протестных акций, поднятая монетизацией социальных льгот; очередная попытка КПРФ провести народный референдум по ключевым для жизни нации проблемам, вновь сорванная властями; а также празднование 60-летия Победы. Естественно, каждое из этих событий по-своему сказалось на людских умонастроениях. И, конечно же, по-разному отразилось в образах ведущих политических сил страны, бытующих в народном сознании.
Многое говорит о том, что настрой умов в России в очередной раз заметно видоизменился, облегчив движение вперед для одних партий и ощутимо затруднив его для других.
Референдум — “вещь в себе”
Обращает на себя внимание тот факт, что крупнейшее мероприятие КПРФ — уже вторая по счету попытка провести общенациональный референдум, вновь торпедированная ЦИК,— осталось весьма слабо освещенным средствами массовой информации и не дошло до решающей части населения. Более или менее в курсе этой инициативы оказались всего 38 процентов россиян.
Причем основная масса этих людей, согласно их же собственной оценке, так и не поняла до конца, о чем, собственно, шла речь и что за события разворачивались вокруг референдума. Наконец, почти 60 процентов граждан просто ничего не слышали о происходившем.
Если сравнить нынешние данные с результатами опроса сентября 2002 года, когда КПРФ впервые инициировала референдум по четырем ключевым вопросам, то здесь картина прямо противоположная: 52 процента граждан тогда были в курсе инициативы КПРФ. Именно поэтому власть в то время срочно провела через Думу законодательный запрет референдума. А для гашения общественного интереса к референдуму была использована истеричная пропагандистская кампания на ТВ и в прорежимных СМИ по обвинению КПРФ в связях с олигархами. Как известно, поводом для нее послужили поездка тогдашнего сопредседателя НПСР А. Проханова к Б. Березовскому в Лондон и публикация в газете “Завтра” интервью с олигархом.
Причин плохой осведомленности граждан относительно важнейшей политической инициативы КПРФ, наверное, немало. В партийной печати не раз указывалось на исключение темы референдума из информационного оборота на ТВ, недостаточную ее “раскрученность” в партийных СМИ, на слабость агитационной работы парторганизаций. В результате, как показывают данные всероссийского опроса ЦИПКР, борьба за референдум весьма скромно повлияла на позиции КПРФ.
Только 14 процентов россиян восприняли Компартию именно как организацию, решительнее прочих боровшуюся за право нации на подобное волеизъявление. Тогда как около 6 процентов поставили здесь на первое место “Родину”. Мало того, как это ни странно, но лидером околореферендумных баталий довольно часто называлась и ЛДПР. Похоже, что известная часть общества уже привыкла к тому, что львиная доля “громких” политических событий обязательно связана именно с партией Жириновского. И, наконец, вновь порядка 58 процентов граждан оказались не в силах сказать что-либо определенное и по данному вопросу.
Таким образом, события, развернувшиеся вокруг референдума, в очередной раз показали, что Компартия пока не нашла технологий, позволяющих ей в требуемой мере популяризировать свои идеи и действия. А главное — адекватно подавать себя общественному мнению в качестве организатора и основной движущей силы собственных же ключевых общественных инициатив.
Протестный потенциал в обществе нарастает
Такое положение дел выглядит особенно досадно на фоне не прекращающегося разрастания протестных настроений в обществе. Хотя в СМИ продолжает насаждаться мнение, будто акции против социальной политики властей, казалось бы, подзаглохли к лету, однако данные опроса свидетельствуют о том, что протестные настроения в обществе отнюдь не исчерпали себя.
Так, касаясь вероятности дальнейших народных выступлений (скажем, против той же монетизации льгот), всего лишь 16 процентов граждан демонстрируют уверенность, будто акции эти, скорее всего, пойдут на спад, а то и вовсе прекратятся. В то время как около 39 процентов россиян убеждены: протестная волна отнюдь не исчерпала себя; выступления эти уже, быть может, и не разгорятся с прежней силой, но и не потухнут, а продолжат еще долго тлеть. Одновременно 25 процентов россиян настаивают, что все еще впереди — протест вспыхнет с новой силой. И хотя люди, как правило, не склонны усматривать в борьбе против монетизации ту “точку опоры”, которая позволит повернуть к лучшему их жизнь — смести нынешнюю власть и изменить порядок в обществе (на это уповают всего 1,4 процента),— сфера морально-политического воздействия таких акций охватывает почти две трети населения.
Причем речь в данном случае не идет о некоем отстраненном “сочувствии” протестующим. В народе сохраняется потребность в конкретном действии в защиту своих прав. В частности, если речь заходит об очередной “новации” власти в виде реформы ЖКХ, участвовать в выступлениях против ее проведения готовы порядка 40 процентов россиян. А это — колоссальный заряд социально-политической энергии.
Сохранение протестных настроений в стране не может не видоизменять и соотношение сил между защитниками и противниками нынешней власти. В то время как ее твердые сторонники и “скорее, сторонники” режима составляют сейчас порядка 40 процентов граждан, область оппозиционных настроений захватывает до 45 процентов населения.
Причем твердых оппозиционеров в стране насчитывается в два раза больше (11 против 5 процентов), нежели столь же убежденных последователей режима.
Если брать в целом: Вы лично — сторонник нынешней власти или оппозиционер?
Однако весь этот протестно-оппозиционный потенциал КПРФ использует пока слабо.
Возвращение образа: КПРФ в массовом восприятии
Компартия все еще не смогла компенсировать тот ущерб, который понес ее образ в ходе избирательных боев 2003—2004 годов. В ходе многоуровневых кампаний по дискредитации КПРФ ее образ в массовом сознании был во многом обесцвечен и даже стерт.
Следовавшие одна за другой волны спецтехнологий-многоходовок привели к тому, что в умах подавляющего большинства россиян практически не осталось ни позитивных, ни негативных характеристик КПРФ. Власть в целом не могла настроить людей против Компартии. Однако она смогла стереть те позитивные черты в образе КПРФ, которые давали коммунистам уникальное положение в общественном мнении.
Так что сегодня очевидно: без ярких и конкретных дел, организации протестных выступлений и политических акций, находящих широкий массовый отклик, Компартии очень трудно будет на деле реализовать открывающиеся перед ней электоральные возможности. Тут многое упирается в психологию сегодняшних избирателей.
Партии удалось кое-что отыграть. Скажем, отвечая на вопрос, что будет со страной в случае победы коммунистов на выборах, до 9 процентов населения выражают уверенность в том, что КПРФ сумеет оздоровить общество, вернуть государству и народу все у них украденное. Порядка 6 процентов ожидают от КПРФ быструю победу над преступностью и коррупцией и т.д. Небольшие показатели. Но это гораздо лучше, чем было на выборах 2003 года. Из негативных ожиданий более или менее сохранился лишь страх перед новыми потрясениями: мол, коммунисты начнут все национализировать и тем самым до конца порушат страну. Тогда как, скажем, пророчества новых ГУЛАГов не набирают и 1 процента. Никто не верит и в “ужастик” гражданской войны. Как видим, антикоммунистические байки не оживают.
Что же мешает КПРФ? А мешает другое — неверие в успех коммунистов. Свыше двух третей населения практически свыклись с мыслью о том, что коммунистам либо не дадут победить на выборах, либо, даже если они победят, им все равно не отдадут власть. Вот та стена, которая сегодня электорально отсекает Компартию от ее вероятных сторонников, от масс протестующего населения, от людей, настроенных оппозиционно. Вот что необходимо ломать.
Вместе с тем очевидно и то, что процесс этой ломки пока идет вяло. Задача отвоевать, а затем и усилить свои имиджевые позиции, которые являются решающей основой для избирательной деятельности любой партии, продолжает стоять перед КПРФ во весь рост.
Операция “Ласковый теленок”: об имидже “Родины”
Более удачливым на этом фоне смотрится положение “Родины”. Сказывается, очевидно, то, что на протяжении 2004-го и начала 2005 года она могла беспрепятственно пользоваться теми огромными выгодами, которые давали ей и ранг “левой оппозиции”, и “особое” положение “спецназа президента” в общественно-политической, а главное — информационной сфере.
С одной стороны, при всех разговорах о некоей “ссоре” Д. Рогозина с Кремлем его партия и он сам оставались в СМИ на чрезвычайно привилегированном положении. И в ходе протестных акций, и в событиях, развернувшихся вокруг референдума, и во многих других ситуациях именно “Родина” и ее представители ставились в центр внимания телевидения и прессы.
С другой стороны, “Родина” под внушения о якобы ее растущем сотрудничестве с КПРФ оказалась практически гарантированной от сколь-либо серьезной конкуренции и критических атак Компартии, попавшей было в тиски политтехнологии “удушения в объятиях”.
Неудивительно, что в столь “оранжерейных” условиях имиджевая составляющая этой партии буквально расцвела. В общественном мнении начал прорисовываться предельно благоприятный для нее букет оценок.
Именно у “Родины” сегодня наилучшее соотношение образных черт. Позитивные имиджевые характеристики относятся к отрицательным как 2:1 в пользу первых. Следует признать, что “Родина” сумела придать своему образу черты “самой молодой и талантливой организации”, которую “признают” до трети избирателей. Причем особую роль играет здесь операция по уподоблению и даже слиянию в массовом восприятии образов КПРФ и “Родины”.
Роль стержня этого образа играет внушенная почти 18 процентам населения вера в то, что “Родина” — это “то же, что и КПРФ, но современнее и моложе”, она — “надежный союзник Компартии”. Образ Компартии — самый устойчивый и авторитетный в стране — попытались натянуть, наподобие маски, на личину совсем другой политической организации — “Родины”, у которой, как определил на IV пленуме ЦК КПРФ Г.А. Зюганов, “классическая буржуазная программа”. Трудно не согласиться с этой оценкой, данной партии Рогозина на пленуме: “Родина” — это просто пиар, а КПРФ — хорошо и давно выстроенная структура”.
Но пиар “Родины”, ее тактика “ласкового” удушения КПРФ уже позволили взбить эмоциональную пену в левой сфере общества и дезориентировать часть избирателей. Да, эти эмоции пока не переплавились в действия, в политический выбор, электоральное поведение. Но они есть. И не замечать их — опасно с точки зрения выборных перспектив КПРФ.
Негативные же характеристики “Родины” оказались во многом заглушены, стерты из людского восприятия и остаются пока невелики. Скажем, только 6 процентов россиян усматривают в структуре Рогозина случайное явление в политике. Всего 5 процентов характеризуют “Родину” как “партию-обманку для одурачивания людей”. И 4 процента говорят о ней как об очередном сборище карьеристов...
Прочно окопались: “Единая Россия” глазами россиян
С жесткой последовательностью складывается в общественном мнении страны образ “Единой России”. В очередной раз произведя приватизацию, в данном случае — празднования 60-летия Победы, “единороссы” вновь смогли подстроиться под главенствующие в обществе настроения. Мимикрия режима, можно сказать, достигла своей высшей точки. Как показал опрос, решающая масса населения восприняла такое поведение властей уже как нечто, почти само собою разумеющееся. Мол, власть к столь пышной организации торжеств обязывала уже сама дата. И ничего здесь “чисто политического” нет: был праздник — вот страна и радовалась. Подобное мнение оказалось характерным для двух третей россиян.
Более трезвые соображения высказываются, но не преобладают. Одни видят (7 процентов), что режим просто-напросто перекрашивается. Другие (8 процентов) усматривают в поведении власти элементарное желание произвести впечатление на заграницу. И уж совсем немногие расценили происходящее как очередной маневр Кремля по захвату у оппозиции ее наиболее сильных политических позиций, среди каковых всегда были защита советских праздников и уважение к социалистическому прошлому...
Иначе говоря, главное политическое содержание торжеств 9 Мая оказалось вне сферы внимания и понимания подавляющего большинства россиян. И потому власти удалось совершить еще один серьезный шаг по пути своего встраивания в советскую государственную традицию — в то единственное, что еще остается безусловной ценностью для решающей части общества.
Кроме того, майская операция режима в какой-то мере позволила ему и смикшировать один крайне опасный для него процесс — постепенное (нередко идущее вспять), но, тем не менее, постоянно возобновляющееся падение престижа президента Путина.
Вновь, как это уже неоднократно бывало, морально-политическая база режима оказалась подкреплена оживлением частичных, но, тем не менее, играющих на образ Путина людских настроений. Решая для себя вопрос о том, оправдал ли он за пять лет своего президентства народные надежды или нет, определенная часть населения, склонявшаяся было и здесь к негативной оценке, заново засомневалась. И заявила, наконец, что “пусть отчасти, но все-таки президент эти ожидания не обманул”. В результате сфера более или менее твердой поддержки деятельности Путина достигла 41 процента мнений.
Но в то же самое время настроения эти остались в меньшинстве. Поскольку большинство граждан (48 процентов) достаточно твердо — и несмотря ни на что — отказало главе государства в своих симпатиях, обвиняя его в том, что он не оправдал связанные с ним надежды (гр.2). Симптоматично при этом, что доля убежденных критиков Путина превзошла сегодня удельный вес в населении его же безусловных симпатизантов пятикратно.
Процесс эрозии образа президента — при всех его подъемах и срывах — продолжает неуклонно развиваться. Отсюда и нарастающее потускнение в общественном мнении облика “Единой России”, стержневой составляющей которого всегда было представление о том, что ЕР есть “партия Путина”. Сегодня эта решающая для судеб “единороссов” имиджевая составляющая оказалась практически вытесненной из людского восприятия. Образ ЕР чем дальше, тем в большей степени держится на других характеристиках.
И все же в ее образе насчитывается почти пополам негативных и положительных черт. Каждый пятый признает за ней “народность” плюс еще столько же — наличие хорошей программы и специалистов.
И еще одно мнение — его разделяет каждый десятый из россиян — это констатация: за “Единой Россией” сила — деньги, госаппарат, телевидение, и с ней лучше дружить.
В то время как отрицательные взгляды на ЕР сводятся к следующему: это — очередная псевдопартия начальников, там собрались те, кто вечно трется у власти.
При отсутствии очевидной альтернативы “партии власти” эти негативные оценки ЕР как бы спят. Они не трансформируются в политическое действие. И остаются по большей части элементом политической рефлексии. Люди сетуют, но не действуют.
* * *
В целом, материалы опроса ЦИПКР показывают, что КПРФ удалось инициировать процесс возрождения своего образа в массовом сознании. И прежде всего — его позитивной составляющей. Однако главным препятствием на этом пути как было, так и остается хроническое неверие большинства россиян в возможность изменить свою жизнь, в то, что Компартии дадут победить и взять власть. Успех коммунистов поэтому все более тесно “завязывается” на одну задачу: разрушить такого рода неверие, доказать людям, что поворот к лучшему возможен, а у КПРФ есть силы и способности взять власть.
Реальным условием успеха в данной области являются конкретные политические акции, способные привлечь внимание россиян. Но именно здесь результативность борьбы Компартии пока еще очень неодинакова. Партия не сумела политически использовать тот колоссальный протестный, оппозиционный потенциал, что накопился в российском обществе. Важнейшие ее инициативы, такие, как, например, требование референдума по 17 главным вопросам, упорно замалчиваются СМИ и остаются неизвестными для большинства населения. Прорвать эту блокаду было и остается главной задачей коммунистов. Тем более что в перспективе уже поднимается новая волна протестов, связанных на этот раз с реформой ЖКХ.
Естественно, что в таких условиях КПРФ должна с предельной тщательностью оберегать свою политическую “нишу”, не давая власти и всевозможным “кремлевским спецназам” (таким, как партия “Родина”) смазывать образ КПРФ в массовом сознании. И тем более — употреблять имидж Компартии в качестве плацдарма для собственной политико-психологической возгонки, направляемой в ущерб коммунистам.
Предвыборный этап — это всегда крайне опасный и деликатный момент в жизни партии. Поэтому лозунгом ее поведения на ближайшие месяцы должны стать прежде всего бдительность и укрепление своих организационно-партийных структур.
Сергей ВАСИЛЬЦОВ.
Доктор исторических наук, директор Центра исследований политической культуры России.
Сергей ОБУХОВ.
Кандидат экономических наук, заместитель директора ЦИПКР.
