Форум С.Кара-Мурзы

	От	Георгий
	К	Георгий
	Дата	08.06.2005 20:27:41
	Рубрики	Тексты;

Жители Пыталовского района в Латвию не хотят (*+)

----------------------------------------------------------------------------
----
ЖИТЕЛИ ПЫТАЛОВСКОГО РАЙОНА В ЛАТВИЮ НЕ ХОТЯТ

Но быть в России "ушами мертвого осла" им тоже не нравится [ 18:56
03.06.05 ]

http://www.izvestia.ru/life/article1853724

Как известно, Латвия получит не Пыталовский район Псковской области, а от
мертвого осла уши. Об этом заявил еще 23 мая президент России Владимир
Путин. Теперь россияне точно знают официальную позицию Москвы в этом сложном
геополитическом вопросе.

Однако, что такое Пыталовский район Псковской области, знают далеко не все.
Чтобы возместить этот пробел в массовом сознании россиян, спецкор "Известий"
побывал на земле, которую латыши называют Абренской волостью, и посмотрел,
что именно мы отстояли в тяжелом политическом бою с дерзким соседом.

"Не отнимайте у нас границу"

Ослов в Пыталове никогда не было - ни мертвых, ни живых. Зато были лошади.
Об этом свидетельствует изображение подковы на гербе района. Монумент на
въезде в город тоже сделан в виде подковы. Пыталово еще в царское время
славилось кузнечным промыслом и коневодством. Еще в здешних местах очень
много аистов. Потому что хорошая экология и большие болота. Аисты любят
болота, там много лягушек.

Мимо монумента с подковой в последнее время стало ездить много машин с
российскими флажками на антенне. Резкие заявления президента России в адрес
надменного соседа стали причиной всплеска в районе патриотических
настроений. Недавно эти настроения даже нашли выражение в физическом
воздействии на неприятеля. Пару недель назад пограничники задержали в
Пыталове латвийских журналистов, которые пытались сфотографировать вокзал с
железнодорожной вышки. Пока пограничники их допрашивали, какие-то добрые
руки разбили лобовое стекло в их машине.

Если бы Латвия получила не "мертвого осла уши", а Пыталовский район, то ей
бы пришлось расписываться в получении 14 800 душ, из них 7600 проживают в
самом Пыталове. Несмотря на столь малочисленное население, Пыталово
называется городом. За это надо сказать спасибо латышам: статус города они
присвоили Пыталову в 1933 году, а советская власть отнимать его поленилась.
Трудоспособными на территории района являются всего 4300 человек,
Пыталовский район давно и прочно занимает в Псковской области второе место
по безработице. Большинство жителей - русские. Латышами во время последней
переписи себя назвали всего 76 человек, и те родным языком не владеют.

Кроме того, при возвращении Абренской волости Латвии пришлось бы
расписываться в получении 317 населенных пунктов, 3 церквей, 11 полудохлых
колхозов, 10 фермерских хозяйств и одного интерната для глухонемых детей.
Соединяют все эти объекты 288 километров дорог, которые незаслуженно
называются дорогами с твердым покрытием. Единственные приобретения, которые
согрели бы душу латвийским властям, - это 1111 квадратных километров земли,
15 процентов которой занято лесами, две речки - Лжа и Утроя, хлебозавод
производительностью 110 тонн в месяц, железнодорожный вокзал, построенный в
стиле "поздний прибалтийский модерн", и несколько десятков магазинов, самый
заметный из которых стоит как раз напротив вокзала, называется "Boutique" и
никогда не открывается.

- Нас кормит граница, - рассказывает глава Пыталовского района Дмитрий
Андреев. - Основная часть населения работает в пограничных структурах. Если
это будет территория Латвии, то русские не смогут участвовать в ее охране,
потому что по латышским законам не имеют права занимать государственные
должности. И тогда наш район вообще рухнет. Но мы всерьез эту тему даже
обсуждать не хотим. Президент предельно ясно объяснил позицию России в этом
вопросе.

Лицо Дмитрия Андреева может показаться знакомым тем, кого в детстве водили
на ВДНХ. Там в павильоне "Сельское хозяйство" до сих пор с советских времен
висит его портрет в галерее ударников труда. До 1997 года он возглавлял
совхоз "Белорусский", который гремел далеко за пределами Псковской области.

- Я много общаюсь со своими коллегами в Латвии, - продолжает Андреев, -
главами местных администраций. Они относятся ко всей этой истории с
Абренской волостью так же иронично, как и мы. Они считают так: это
политическое шоу, цель которого - отвлечь латышский народ от последствий
вступления в Евросоюз. За последний год цены в Латвии выросли в 2-3 раза.
Люди страшно недовольны. И если бы не скандалы с русскими школами, 9 мая, а
теперь еще и с Абренской волостью, то они могли бы выразить свое
недовольство в нежелательных для властей формах.

"Музей оккупации мы решили не заводить"

"В Латвии национальная катастрофа. Вайра Вике-Фрейберга объявила России
войну за Абренскую волость. 150 миллионов русских приехали в Ригу
сдаваться". Это самый популярный в Пыталове политический анекдот. Его мне
рассказала Лариса Перепечкина, директор городского Музея дружбы народов.
Когда в начале 90-х в Риге Музей латышских стрелков переименовали в Музей
оккупации, в Пыталове некоторые предлагали выступить с ответным жестом и
переименовать местный музей, подразумевая под оккупацией период латвийского
правления. Но их голоса не были услышаны.

- Мы не считаем, что с 1920 по 1940 год, когда здесь были латыши, местные
русские пережили какие-то особые бедствия, - объяснила мне свою позицию
Лариса. - Это было нормальное, спокойное время. В то же время мы не согласны
с тем, что Пыталово - исторически латвийская территория. Этот район,
населенный почти исключительно русскими, оказался в границах Латвии по
условиям Рижского мирного договора. Пыталово представляло интерес для
латышей исключительно из-за крупного железнодорожного узла, расположенного
на его территории. А большевики пошли на эту уступку, чтобы получить
передышку на Северо-Западном фронте. В 40-м году Латвия добровольно вошла в
состав СССР, потом была немецкая оккупация, а в 44-м, после освобождения от
фашистов, наш район снова вошел в состав РСФСР. Так что 20 лет вне России -
это случайный эпизод в бурной жизни XX века, который не дает Латвии
исторического права на территорию Пыталовского района. В то же время, в
отличие от латышей, которые называют сегодня русских оккупантами, мы не
можем сказать, что под Латвией русские здесь чувствовали себя как на
оккупированной территории.

- А вот на стенде вашем написано: "1920-1940. Буржуазия у власти. Годы
борьбы".

- Это осталось с советских времен. На самом деле в те времена дискриминации
русских здесь не было. В Пыталове действовала русская гимназия, раз в четыре
года проводились Дни Пушкина, посвященные русской культуре, а самым большим
собирателем и исследователем русского фольклора был латыш Янис Фридрих. Да
вот, посмотрите на эти два экспоната: русская изба и латгальская изба.
Никакой разницы.

- По-моему, латгальская изба побогаче.

- Просто в качестве латгальской представлена изба зажиточного крестьянина, а
в качестве русской - обычная. Другой не нашлось. А в действительности
русские и латыши в Абренской волости жили примерно одинаково. Только в
1936-м ситуация изменилась. Русская школа была закрыта в связи с тем, что в
ней среди учащихся стали преобладать нелояльные по отношению к латышской
власти настроения. Но такие же настроения тогда начинали распространяться не
только в Яунлатгальском уезде. Революционное брожение охватило в те годы
многие территории Латвии.

- А это, по-моему, Василий Кононов в молодости. Партизан, которого латыши
недавно судили за убийство мирных жителей.

- Он самый. Он же в нашем районе родился. А партизанил на территории
нынешней Латвии. Пускал под откос поезда. Как раз те самые, которые мимо
нашей станции проходили. А вот Валентин Черных. Знаменитый сценарист, автор
фильмов "Москва слезам не верит", "Любить по-русски", "Свои". Тоже наш
земляк. Представляете, сколько пришлось бы интересного убрать из экспозиции,
если бы мы стали Музеем оккупации.

Лариса Перепечкина - девушка молодая. Жизнь при латышах знает только по
документам. Зато эту жизнь хорошо помнит пыталовский старожил Алексей
Платонов.

- Сначала нас включили в состав Луцинского уезда, - вспоминает Алексей
Васильевич. - Потом Пыталово назвали Яунлатгале и сделали центром
самостоятельной административной единицы. И лишь в 1938 году наш город
получил название Абрене. Я родился еще при латышах. Вступление Латвии в СССР
я помню очень хорошо. Я тогда как раз получил серьезную травму, катаясь на
велосипеде, и лежал в больнице. При латышах все было платным. У моих
родителей как раз деньги закончились, и меня должны были выгнать из
больницы. Но тут пришла советская власть, все стало бесплатным, и меня
долечили. Зато потом, в начале 1941 года, стали проводить коллективизацию.
Мой отец сначала вступил в колхоз, но потом понял, что это обман, и вышел из
него. И тут как раз пришли немцы. Если бы не война, пришлось бы нам увидеть
Сибирь.

У жены Платонова, Евгении Николаевны, сохранились латышские документы того
времени: биометрические паспорта отца и матери с отпечатками пальцев и
полноценным гражданством. А также собственные школьные аттестаты. Из всего,
что в них написано, понятны только оценки.

- Училась я на одни пятерки, - вспоминает Евгения Николаевна. - До 4-го
класса учиться было легко, а потом школу перевели на латышский язык. Нам
новых учителей прислали. Помню, приходим мы на занятия и не знаем, как
учиться. Мы по-латышски не понимаем, а учителя по-русски. Тогда же все
чиновники стали требовать, чтобы к ним обращались только на латышском. И
письменно, и устно. Я с тех пор латышей не очень люблю.
"Подумаешь, пытали. Чай, не концлагерь"

В новейшей истории России Пыталовский район стал объектом столь же
пристального внимания высшей власти лишь однажды. Это было в конце 80-х,
когда Горбачев затеял масштабную кампанию по насаждению в СССР фермерства.
Тогда своим критикам он приводил в пример как раз хозяйства Пыталовского
района. Фамилии местных фермеров Божановых, Волоченских, Барбаровых, Видус
гремели на всю страну.

- Это произошло, скажем прямо, не потому, что пыталовские фермеры были на
две головы выше других, - рассказывает местный краевед Николай Цветков. -
Просто тогдашним президентом ВАСХНИЛ был наш земляк академик Александр
Никонов. А с ним поддерживал контакт тогдашний глава района - он потом
спился и умер.

Фермерское хозяйство Владимира Савельевича Видуса - одно из немногих в
районе, которое еще можно назвать фермерским. Он с женой и сыном
обрабатывает 50 гектаров земли, в коровнике 90 голов крупного рогатого
скота, в гараже 3 трактора. Но о том, какой доход приносит это Видусам,
красноречиво говорит их старый, покосившийся дом.

- Все доходы съедают горючка и запчасти, - вздыхает жена Видуса Раиса
Николаевна. - Молоко принимают по 4 рубля за литр, занижают сортность.
Удобрения стоят дороже зерна, так что зерновые мы уже давно не сажаем,
только картошку и корма. А когда мы в 98-м году начинали, было повеселее.
Государство помогало - правда, делало это бестолково. Тогда любой, кто
называл себя фермером, получал ссуду. У нас в районе из 100 таких фермеров
всерьез занялись сельским хозяйством только человек 15. Из этих хозяйств
большинство теперь перешло в разряд приусадебных. Только мы вот еще как-то
бултыхаемся. И все больше задумываемся, что, наверное, тогда, 15 лет назад,
неправильный выбор сделали. Надо было чем-то другим заняться.

- А в Латвии с этим дело как?

- В Латвии еще хуже, - отвечает Владимир Савельевич. - У нас там
родственники. Когда они сюда приезжают, говорят, что здесь условия просто
райские по сравнению с тем, как у них. Там государство точно так же не
помогает, только при этом еще бензин стоит в 2 раза дороже. Они его отсюда
контрабандой возят. В бензобаках. Здесь заправляются, а там сливают. За день
раз 10 туда-сюда съелозил - можно и поле вспахать. Вы видели, сколько у нас
здесь бензин стоит? Как в центре Москвы. Это именно из-за контрабандистов.
Очереди из машин на заправках стоят, и все с латвийскими номерами. В общем,
я в Латвию не хочу.

Краевед Николай Цветков решил свозить нас на то самое место, которое латыши
считают историческим доказательством своих территориальных претензий.

- В 1938 году основанием для переименования Яунлатгале в Абрене послужила ни
на чем не основанная историческая версия о том, что еще в 1224 году на этой
земле стояла Абренская латышская крепость, - рассказывает Николай. - А
значит, Пыталовский район - это вовсе не "новая Латгалия", а исторически
принадлежащие латышам земли, которые лишь в силу недоразумения столетиями
находились в составе России. По версии латвийских историков, именно здесь
стояла Абренская крепость. Правда, "абра" по-латышски означает "квашня,
болото", а вовсе не холм. Но это их не смущает.

То самое место, где стояла мифическая латышская крепость, по-русски
называется Вышгород. Это самый высокий холм в районе. Никаких следов
крепости на нем нет. Есть только тучи комаров и храм Бориса и Глеба. Это уже
пятый храм, построенный на этом месте. Предыдущие церкви в разные времена
разрушали ливонские завоеватели. А до того, как здесь стали строить церкви,
на этом холме действительно стояла крепость. Только не латышская, а русская.
Ее в 1480 году тоже сожгли немецкие рыцари. А рядом с этой крепостью
находилось место пыток и казней пленников. Отсюда, собственно, и название
Пыталово.

- Да, было дело, - вздыхает Цветков. - Ну и что? Подумаешь, пытали. Чай, не
концлагерь. У них там знаете сколько таких пыталово было? А что тут
европейские варвары творили? Одну только деревню Пустое Воскресенье 5 раз
сжигали. Так что было за что пытать.

Через Пыталово к звездам

Чуть не забыл. В Пыталове есть уникальный объект. Музей космонавтики. Точнее
так: Народный музей космонавтики имени Ария Абрамовича Штернфельда. Если
Латвия когда-нибудь получит Абренскую волость назад, лично для меня этот
музей будет самой большой утратой. Кроме шуток.

Жил когда-то в Пыталове некто Коля Егоров. В 6 лет вместе с матерью угодил в
немецкий концлагерь. Чудом вернулся живой. Когда подрос, стал работать
учителем труда в Пыталовском интернате для глухих и слабослышащих. Полет
Гагарина в космос оказал на Николая Петровича неизгладимое впечатление. Он
стал собирать марки и значки, посвященные теме космоса, потом организовал в
интернате факультативный кружок космического моделирования. Вместе с
учениками стал из сломанных глобусов, салатниц, автозапчастей и прочего
хлама конструировать ракеты, космические корабли и даже станции. Появился
уголок в школе, который можно было назвать "Народным музеем космонавтики".
От имени сего музея Николай Петрович стал вести активную переписку с
настоящими космонавтами, астрономами, добрался даже до родственников
Гагарина и академика Королева. Музей стал пополняться уникальными
документами, экспонатами, почетными грамотами и наградами. Понадобилось
отдельное здание - и его предоставили. Сегодня в музее 13 тысяч экспонатов.
Самые ценные - подлинник заявления Гагарина о приеме на учебу в Саратовский
индустриальный техникум и бюст первого космонавта работы скульптора Льва
Кербеля. Тоже подлинник. Рядом со всеми бюстами, представленными в
экспозиции, стоят ландыши, сделанные из проволоки и пенопласта. Не потому,
что нет денег на живые цветы, а просто ландыши еще не расцвели, а другие
растения вдова Николая Егорова Галина ставить к бюстам не хочет.

- "Ландыши" - это была любимая песня первого отряда космонавтов, - объясняет
Галина Никитична. - Только пели они ее по-другому: "А вчера ты мне принес не
букет из пышных роз, а бутылочку "Столичную". Заберемся в камыши, надеремся
от души - и зачем нам эти ландыши".

- А при чем тут Арий Абрамович Штернфельд? - спрашиваю.

- Это незаслуженно забытый ученый, - объясняет Егорова. - Когда мой покойный
муж узнал его биографию, он не раздумывая решил дать своему музею его имя.
Ария Абрамович под впечатлением от поездки в СССР в 1936 году решил
иммигрировать в Советский Союз из Франции. Хотя там он уже был видным ученым
и мог жить безбедно. Он несколько лет проработал в нынешнем городе Королеве,
а потом его заставили оттуда уйти из-за того, что он иностранец. И всю
оставшуюся жизнь он у себя дома, вооруженный одним арифмометром, высчитывал
траектории орбит. Его расчеты потом поразили ученых. Даже орбиту полета
Гагарина он вычислил с минимальной погрешностью.

Про "мертвого осла уши" Галина Никитична даже не слышала. Когда я ей
пересказал историю вопроса, она смеяться не стала.

- Все-таки прав был мой покойный муж. Надо, чтобы президенты правили из
космоса. Оттуда земля очень красивая и на ней нет никаких границ. А если
вдруг чудить начнут, то просто не возвращать их на землю. Во имя гуманизма и
Ария Абрамовича Штернфельда.

Дмитрий СОКОЛОВ-МИТРИЧ