От Георгий Ответить на сообщение
К Георгий Ответить по почте
Дата 08.06.2005 20:33:08 Найти в дереве
Рубрики Тексты; Версия для печати

Самая европейская Европа? Миф Франции и миф Голландии (*+)



Русский Журнал / Обзоры /
www.russ.ru/culture/20050606_mitin.html

Самая европейская Европа?
Миф Франции и миф Голландии

Иван Митин

Дата публикации: 6 Июня 2005

Пожалуй, одними из самых запоминающихся событий конца сезона стали
отрицательные итоги референдумов по принятию Европейской Конституции во
Франции и Нидерландах. Общественный международный резонанс, вызванный такими
результатами референдума, обусловлен, прежде всего, сложившимся
пространственным представлением о Франции как одном из "локомотивов"
европейской интеграции - в этом смысле Нидерланды оказались скорее по
стечению обстоятельств в виде времени проведения референдума "привязаны" к
Франции. Если посмотреть на это с другой стороны, то, с учетом значительного
расширения ЕС в последние годы, можно говорить и о Франции, и о Нидерландах
как о старых европейцах, неудача евроинтеграционных процессов в которых
может поставить под вопрос само их существование и развитие.

Таким образом, общественный резонанс вокруг отказа жителей Франции и
Нидерландов от Евроконституции вызван, прежде всего, конфликтом
пространственных мифов: "старушка" (в противовес новым членам ЕС)
континентальная (в противовес "своенравной" Великобритании) Европа
проголосовала против... против себя самой?!



В поисках своеобразия



Чтобы разобраться в ситуации, казалось бы, стоит попробовать понять: а чем
так специфичны Франция и Нидерланды - настолько, чтобы создать такой
конфликт?

Пытаясь понять, в гуманитарно-географическом смысле, что такое Франция -
конечно, нельзя не вспомнить о книге Фернана Броделя, которая, собственно,
так и называется1.

"Имя Франции - разнообразие", - выкликает Ф. Бродель вслед за Люсьеном
Февром. В самом деле, удивительное географическое положение Франции - между
Севером и Югом Европы (вернее, и там, и там), между Морем и Горами (вернее,
опять-таки, и там, и там) - создают специфическое пространство, названное
уже французским перешейком.

Показателем, легитимирующим такой неоригинальный признак как "разнообразие"
как ведущий пространственный миф Франции, следует считать, как ни
парадоксально, противостоящую этому разнообразию силу.

"Франция - это и множественное число, и единственное; ей присуща и тяга к
разнообразию, живучая, как репейник, и тяга к единству, являющаяся разом и
стихийным порывом, и результатом сознательного напряжения воли; так было
испокон веков, так, вероятно, будет вечно. Больше, чем любая другая страна,
Франция разрывается между этими двумя полюсами, и большинство ее пружин
натянуты до отказа именно из-за этого внутреннего противоречия", - так
начинается вторая глава у Броделя.

Конечно, нам видно, сколь внутренний по своему генезу этот образ. Яркие
внешние образы Франции в сознании российского массового потребителя
пространственных представлений - это вино и лягушки, мода и мушкетеры, Париж
и Страсбур...

Как бы то ни было, вопрос остался открытым: а может ли это своеобразие и
желание сохранить его стать толчком к отказу от общеевропейского единства?!

Говоря о своеобразии Нидерландов, можно, как и выше, обратиться к массовым
образам - и получить легализацию наркотиков, эвтаназии и вообще засилье
всего "запретного", чуть подзабытые уже за этим польдеры (земли,
"отвоеванные" у моря), тюльпаны и, без сомнения, неофициальное имя страны -
Голландия.

Обобщить эти разрозненные своеобразные признаки Нидерландов нам поможет
другой (помимо Броделя) не менее известный француз - но, на этот раз, уже
безо всяких "натяжек" географ - Элизе Реклю.

В своем многотомнике "Земля и люди. Всеобщая география"2 он выделяет три
доминантных признака Нидерландов:

1. Явный диссонанс маленьких размеров страны и ее значения: "Голландия, как
ни скромно место, занимаемое ею на карте Европы, есть тем не менее, одна из
первых стран мира".

Следующие два доминантных признака Нидерландов как бы конкретизируют первый:

2. Страна героической борьбы человека и природы: "Нигде человек не выказал
такой неустрашимой энергии и настойчивости в постоянной борьбе с природой".
Речь здесь идет, прежде всего, именно о польдерах, об усилиях голландцев по
"отвоевыванию" своей территории у Северного моря...

3. Убежище свободной мысли: "писатели <...> приезжали в ее города печатать
сочинения, которые в других странах были бы сожжены рукой палача".
Удивительно, как метко удалось Элизе Реклю подметить эту важную черту
Нидерландов, которая через столетие после его "Всеобщей географии" все также
актуальна - сменились только означающие этого пространственного мифа: ими
стали пресловутые уже упомянутые легализации марихуаны и эвтаназии и прочая.

Есть что-то настораживающее в таком сочетании пространственных мифов, именно
в таком своеобразии Франции и Нидерландов!



Своеобразие = единообразие?



Настораживает - европейскость этого своеобразия Франции и Нидерландов!

Фернан Бродель в предисловии к книге "Что такое Франция?" вспоминает слова
Марка Блока: "Истории Франции не существует; существует лишь история
Европы"3.

Разве не в том состоит своеобразие всей Европы, что здесь, на ограниченной в
мировом масштабе территории, сошлись и субтропики, и субарктические ледники;
и высокогорья Альп и Карпат, и низины Нидерландов и морские побережья доброй
половины европейских стран? Разве не в смешении народов и языковых семей и
групп специфика Европы? Разве не в столкновении культурных традиций, которое
только и могло создать нечто единое европейское в своем разнообразии?!

Что же получается - имя Европы - разнообразие...

Разве можно переоценить значение Европы для мирового развития, для
цивилизации в целом (пусть как "злого" или "доброго" гения, не суть важно) -
сказав, таким образом, не только об эклектичности Европы, не только о
высокой концентрации населения здесь - но и о контрасте величины этой части
света и ее значения.

Разве не в Европе утвердилось и расцвело то устремление, которое позднее
было перенесено на все континенты - стремление к переделыванию природы, не
только к постижению ее, но и к ее "додумыванию", легшее чуть ли не в основу
современной западной (она же, по-новомодному, северная) цивилизации?

Разве это не есть одно из самого запоминающегося, что можно сказать о
Европе - ее (не важно, назывная или реальная) демократичность; разве не
здесь получила столь богатое проявление та самая "свободная мысль", о
которой написал Реклю в главе "Всеобщей географии", посвященной
Нидерландам?!

Получается - собственно специфика Франции и Нидерландов и формирует
специфику Европы в целом!

Парадокс ситуации в том, что своеобразие Франции и Нидерландов совпало со
своеобразием Европы в целом.

Стремление этих стран к сохранению своего своеобразия в оппозицию размыванию
его общеевропейскими ценностями - декларируемое как идеологическая (!)
причина отказа от Евроконституции - не имеет права на существование, ибо
первое и второе не образуют оппозиции!



В поисках идентичности



На наш взгляд, коль скоро проблема не в утрате своеобразия - а с ним,
естественным образом, и размывании идентичности, то остается только два
пути.

Первый - это признать, что гуманитарно-географического подтекста здесь нет и
искать его нечего.

Второй - поставить под сомнение само существование общеевропейской
идентичности.

Конечно, нельзя говорить о несуществовании европейской цивилизации, ставшей
основой т.н. западной; нельзя говорить об отсутствии специфики и
географического своеобразия Европы в целом; мало того - нельзя говорить о
том, что "Европеец" не есть некая сложившаяся (макро)региональная
идентичность, зерно которой, по-видимому, в "персоналистскости"4.

Референдум ведь не затрагивал чисто географического вопроса о нахождении
Франции и Нидерландов в составе Европы как части света. Референдум
затрагивал связь стран именно с Европейским Союзом.

Европейский Союз не создал собственной идентичности. Именно отсутствие
идентичности ЕС можно предположить! Это может быть связано с тем, что
изначально объединение ЕС обусловливалось экономическими предпосылками.
Идентичность ЕС - вроде как - должна была просто транслироваться с
европейской идентичности вообще. Однако, тот конфликт идентичностей, который
со всей очевидностью встал перед ЕС вместе со значительным расширением его
на восток, показал, что де-факто-идентичность ЕС вовсе не во всем охватывала
"европейскость" в целом (или, наоборот, то, что мы называем "европейскостью"
вовсе не относится ко всей, в традиционном географическом смысле, Европе).

Вот эта вот идентичность ЕС, которую можно "нащупать", но которую так трудно
формализовать и, значит, почувствовать в качестве Своего - и надо создать,
чтобы обеспечить Евросоюз устойчивостью, "подложить" в его основание не
только экономическую целесообразность, но и надежный пространственный миф,
обозначающий определенный "homeland", т.е. попросту - Родину.

Примечания:





1 Бродель Ф. Что такое Франция? Кн. 1. Пространство и история. М.: Изд-во
им. Сабашниковых, 1994.






2 Реклю Э. Земля и люди. Всеобщая географiя Элизе Реклю. Девятнадцать томовъ
въ десяти книгахъ. Перевод подъ редакцiей С.П. Зыкова. СПб.: Изд. Высочайше
утвержденнаго Товарищества <Общественная польза>, 1898.






3 Bloch M. Apologie pour l'histoire, ou Metier d'historien, 1949. - Цит. по:
Бродель Ф. Указ. соч.






4 См. Сурова Е.Э. Европеец <отчужденный>: Персоналистская личность. СПб.:
Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2004.





Сегодня / Культура / Колонки / Антологии / Новости электронных библиотек /
ВИФ / Архив / Авторы / Подписка / Карта / О нас / Поиск



© Содержание - Русский Журнал, 1997-2005. Условия перепечатки. Хостинг -
Телеком-Центр.