Форум С.Кара-Мурзы

	От	Георгий
	К	Георгий
	Дата	16.06.2005 00:48:47
	Рубрики	Тексты;

"Дети - лучшее оружие для исламизации Европы" (*+)

http://www.duel.ru/200523/?23_3_1

НАЦИОНАЛИЗМ
Дети - лучшее оружие для исламизации Европы

Пятница. Полдень. Только что закончилась молитва в культурном центре
<Садам>, и мужчины высыпали на улицу. Женщины, с ног до головы закутанные в
черное, уже разложили на лотках свой немудреный товар - длинные бесформенные
тряпки и дешевые безделушки, книжечки <Секреты хиджаба> (как одеваться
мусульманской женщине) и <Счастье быть мусульманином>. Всюду шумная
бестолочь идущих, едущих и торгующих. Грубые ароматы уличной стряпни -
баранины, острых пирожков и кофе с кардамоном. В стареньких магнитофонах
крутится затертая пленка - однообразные тягучие арабские мелодии с извечным
припевом <хабиби> (<сердце мое>).
Добро пожаловать в прекрасную Францию! Я в Марселе, в необъявленной столице
мусульманской Европы, в городе, где из восьмисот тысяч населения почти
половину составляют арабы. Весь Марсель делится на два города - белый и
черный. Белый город совсем невелик - красивый и чинный, для туристов и
респектабельных французов. Черный город - это улицы, похожие на сточные
канавы или на грязные кишки, по которым Марсель отрыгивает в море все свои
отбросы. В некоторые опасные кварталы никогда не заходит полиция, и нередко
ночью чья-нибудь отчаянная душа вылетает в маленькую дырку, проделанную
ножом. В белом городе едят буйабес, изысканный рыбный суп, в черном - кебаб.
На границе между двумя городами - сук, арабский рынок, где прямо на земле,
поджав ноги, часами сидят мужчины неопределенного возраста, разложив для
продажи нечто невообразимое - поношенную обувь, использованные кассеты для
магнитофонов, рваные вещи, какие-то чепуховые гайки и винтики. Однажды я
видела старика, продававшего репродукцию Моны Лизы и ботинок на левую ногу.
(Если повезет, можно найти одноногого покупателя, потерявшего правую ногу, и
даже поклонника Леонардо да Винчи.) Сук - это видимость торговли, а по сути
способ времяпрепровождения, форма социального общения и источник информации.
Здесь питаются слухами и сплетнями, узнают свежие иммигрантские новости.
Марсель - морские ворота, через которые в течение полувека происходит
ненасильственное мусульманское вторжение в Европу. Только во Франции
официально проживают более пяти миллионов арабов, а в прошлом году
иммиграция в эту страну составила почти полмиллиона человек (340 тысяч
легальных иммигрантов и 130 тысяч - нелегалов). Люди, настроенные
апокалипсически, предсказывают, что именно здесь, на юге Франции, в
недалеком будущем ударятся щитами - медь о медь - две древнейшие
цивилизации - исламская и латинская.
Иммиграцию недаром называют двигателем истории. Секрет в том, что, раз
начавшись, миграционный поток лишь увеличивает свою скорость. Это похоже на
поезд, набирающий ход, в конце пути которого - неизбежное столкновение с
каким-нибудь мирно стоящим товарняком. До 1993 года во Франции действовал
закон, схожий с американским: каждый ребенок, родившийся на французской
земле, получал право на гражданство, а его родители - разрешение на
десятилетнее проживание. Как только подходил срок родов, беременные
алжирские и марокканские женщины садились на паром и приезжали в Марсель.
Там им в соответствии с гуманными французскими законами оказывалась
медицинская помощь (не выбрасывать же беременных женщин на улицу). Далее все
шло как по маслу. Счастливая роженица немедленно вызывала во Францию своего
Мустафу или Али, у которого в паспорте вписаны еще три жены и десять детей.
А поскольку здесь действует еще один чудесный либеральный закон - о
воссоединении семей, через некоторое время на французскую землю прибывал
целый отряд родственников - человек эдак пятнадцать.
Когда запаниковавшие французские власти отменили право на гражданство для
иностранных новорожденных, возникла та самая ситуация, когда один старается
поскорее захлопнуть дверь, а другой, просунув в щель ногу, не дает этого
сделать. Выросших во Франции арабских мальчиков и девочек родители в спешном
порядке отправляли на бывшую родину заключать браки. Оттуда они возвращались
со свежеиспеченными женами и мужьями, которые со временем перетаскивали в
Европу своих мам, пап, братьев и сестер.
На что они живут?
О, возможностей видимо-невидимо! Для этого вовсе не надо работать.
Во-первых, новичкам полагается для начала какое-никакое бесплатное жилье
(гостиницы-ночлежки для иммигрантов), а со временем нормальные льготные
квартиры (каждая префектура имеет свой резерв - иногда до 20% всего
жилищного фонда). Разумеется, бесплатные коммунальные услуги, бесплатное
медицинское обслуживание и школы для детей, а иногда и каникулярные поездки
для школьников. Помимо всей этой гуманитарной халявы на каждого члена семьи
государство выплачивает 281 евро. К примеру, семье из четырех человек
полагается 1124 евро в месяц. И тут вступает в силу простая математика. Чем
больше детей, тем больше денег, а где сыты трое, будут сыты и пятеро.
Плодовитые арабские женщины рожают по пять-шесть детей, и средняя семья
получает около двух тысяч евро в месяц. (Немыслимые деньги для бедных
алжирцев или марокканцев.) Именно мусульманская иммиграция съедает львиную
долю денег социального обеспечения.
- Пойми, в этой стране лучше быть бедным, больным арабом с десятью детьми,
чем здоровым нормальным белым, - объяснял мне Антуан, местный марсельский
журналист (фамилию просил не называть). - Французы не знают своих прав и
часто просто стыдятся обращаться к социальным работникам. Они предпочитают
иметь работу и платить налоги. Иметь белый цвет кожи - значит изначально
быть неправым. Это колониальный комплекс вины, от которого Франция до сих
пор не может излечиться. И не дай Бог высказать свое мнение о проблемах
иммиграции в газете или по телевидению. Потом не отмоешься от обвинений в
расизме и дискриминации. Это клеймо на всю жизнь для журналиста или
политического деятеля. Я называю это либеральным террором. Мы выросли с
лозунгом <Свобода, равенство, братство> и теперь оказались его заложниками.
Нельзя обидеть никого - ни бедных, ни богатых, ни черных, ни цветных, ни
мусульман, ни христиан, ни евреев, ну абсолютно никого. Пресловутый культ
политической корректности.
Терпи и неси свое <бремя белого человека>, а значит, корми иммигрантов,
среди которых множество дармоедов и хулиганов. А может, просто Франция -
страна мазохистов? В сущности, мы уже проиграли. Как там в Библии Бог обещал
Агари: <И сделаю потомство твое, как песок земной>.
- <И родишь сына, и наречешь ему имя Измаил, - подхватываю я. - Он будет
между людьми, как дикий осел; руки его на всех, и руки всех на него. И
умножая, умножу потомство твое, так что нельзя будет и счесть его от
множества>.
- Хотя погоди, - оживляется Антуан. - Восточная Европа вошла в Шенген. Скоро
к нам поедут чудесные белые польские и прибалтийские девочки-христианки.
Обновление крови. И все же ислам победит нас темпами воспроизводства.
Большинство французов испытывают пораженческие чувства или так называемый
<демографический пессимизм>. Давай смотреть правде в глаза. Каждая вторая
арабская женщина в Марселе беременна (это видно невооруженным глазом), чего
не скажешь о француженках. Через десять лет Марсель будет арабским городом,
и остатки французов побегут отсюда. Кому понравятся соседи, которые играют
по ночам на своих барабанах или режут баранов в Рамадан прямо на лестничной
клетке. И не забывай, каждый мусульманин с французским паспортом - это
гражданин с правом голоса, и голосовать он будет за свои интересы и за свою
общину. А вообще, если бы крестоносцы могли увидеть, чем заканчивается
многовековая борьба креста и полумесяца, они восстали бы из гроба.
Диктатура политкорректности
Как выглядит французское чувство колониальной вины, мне довелось наблюдать
во время телевизионного ток-шоу с шокирующим названием <Существует ли расизм
против белых?>. Студия разделилась на две части: арабы и африканцы по одну
сторону баррикад, белые - по другую. В сущности, в том, что во Франции
появился <антибелый> расизм, никто и не сомневался. Но как быстро обвиняемые
в нем превратились в обвинителей. <Вспомните, как вы убивали наших братьев в
Алжире!> - кричали арабы. <Вы поставили экономику Африки на колени!> -
восклицала темпераментная негритянка. Под градом исторических упреков все
ниже и ниже клонили головы белые участники дискуссии. Кончилось ток-шоу тем,
что цветные спорщики сделали вывод: расизм против белых - следствие <белых>
преступлений, это своего рода историческое искупление, и наказания без вины
не бывает.
Единственный человек во Франции, кто открыто говорит о демографической
агрессии, о наступлении на французскую культуру и французский образ жизни, о
надвигающейся катастрофе, о белом меньшинстве, - это президент партии
<Национальный фронт> Жан-Мари Ле Пен. Он - персона нон грата, его неудобно
иметь в друзьях, ему не дают слова ни газеты, ни телевидение. Его называют
расистом и фашистом, а он заверяет, что он всего лишь патриот: <Я люблю
своих дочерей больше, чем своих кузенов, я люблю своих кузенов больше, чем
соседей, но мне ближе соседи, чем незнакомые люди, и я предпочитаю
незнакомцев своим врагам. То же самое с нациями. На первом месте для меня
французы, на втором - европейцы, потом - в целом представители западной
цивилизации, а затем страны - друзья Франции>. Известны высказывания Ле
Пена: <Заведите удочку и сами ловите рыбу в своем пруду>, <Живите в своем
доме, растите свой сад>.
Этот очень старый человек живет в одном из самых элегантных пригородов
Парижа, Сен-Клу, в великолепном доме со старинной мебелью и вышколенной
прислугой. Все здесь - символ утонченной французской цивилизации. Когда
смотришь из окон дома на мирный цветущий сад, с трудом верится, что вся эта
роскошь, Париж в весенней дымке с его шампанским, фуа-гра, благородными
винами и модой могут исчезнуть, как Атлантида, под волнами чуждой
цивилизации. <Может быть, вы преувеличиваете? - спрашиваю я Ле Пена. - Жизнь
кажется такой спокойной!> <За пять минут до войны - всегда мир, - отвечает
старый человек. - И потом в этой войне не будет выстрелов. Я помню одну
арабскую женщину, которая, похлопав себя по животу, сказала: <Вот наше
оружие. Мы завоюем мир без кровопролития>. - <Но разве есть выход?> -
<Конечно. Полный контроль границ и виз, но самое главное - прекращение
денежных субсидий для иностранцев. Они едут сюда, зная, что во Франции они
получат денег в десять раз больше, чем у себя на родине, причем не работая>.
<Вас не слишком любят во Франции?> - <Я просто говорю вслух, о чем многие
думают. У меня много известных друзей, таких, как Ален Делон и Брижит Бардо,
но они никогда не участвуют в политических кампаниях Национального Фронта.
Это опасно для их репутации. Один известный певец согласился выступить с
концертом на нашем митинге. Его продюсер схватился за голову: <Не смей этого
делать! Ты не сможешь выпустить новые диски, для тебя закроют теле- и
радиоэфир>. Певец, разумеется, отказался от концерта. А стоило мне заявить в
интервью: <Когда во Франции будут жить 25 миллионов мусульман, французы
будут ходить по улицам, боясь поднять голову>, как на меня немедленно подали
в суд по обвинению в дискриминации и заставили выплатить штраф 20 000 евро>.
О России Ле Пен говорит с удовольствием: <Я член комиссии ЕС по
сотрудничеству с вашей страной и не раз бывал у вас. Мне очень нравится ваше
метро>. <Метро? - удивилась я. - Почему?> <Потому что там я вижу лица людей
одного со мной цвета кожи>. (А я тут же вспомнила свою маленькую дочь,
которая, спустившись первый раз в парижское метро, недоуменно спросила: <А
французы, они какие? Черные или смуглые?> <Вообще-то они белые, - уклончиво
ответила я, - но бывают разных цветов>.)
<Один мой друг, японский националист, однажды выдвинул новый лозунг:
<Националисты всех стран! Объединяйтесь!>. Как вы относитесь к этой идее?> -
спросила я. Ле Пен рассмеялся, потом посерьезнел: <Я думаю, что люди, не
уважающие собственный народ, не смогут уважать и людей другой
национальности>.
Дарья АСЛАМОВА
Мнение эксперта:
Лучше заселить Россию мигрантами, чем ее потерять.
Французы упустили момент и не заметили, как значительная часть мусульман
была захвачена радикальными группировками. Возможно, это объясняется тем,
что Франция чувствует ответственность перед бывшими колониями (в чем,
кстати, много плюсов - государства бывшей империи теперь поддерживают своих
колонизаторов на международной арене).
Россия сейчас в другой ситуации.
Да, 20 лет назад мы могли обойтись без мигрантов. Но теперь не можем.
Мигранты нам просто необходимы. И дело даже не только в дефиците рабочих
рук. Общеизвестно, что природа не терпит пустоты, и если своих людей мало,
то проблем избежать не удастся. Поэтому лучше заселить Россию мигрантами
организованно. Иначе скоро землю у нас вообще отберут.
Другое дело, что миграционная политика сейчас отдана в руки коррумпированных
чиновников, которые организовали свою работу так, чтобы ничего не делать и
получать за это большие деньги. А делается это просто - чиновникам выгодно
вытолкнуть миллионы людей в руки организованной преступности.
А ведь если наладить миграционную систему (выделено. - <Д>), Россия может
получить от притока мигрантов много пользы. Ведь только у нас возможна
миграция на Родину такого количества русских по крови, по языку и культуре!
А межнациональные проблемы Россия умеет решать. Все-таки на ее территории
веками живут 100 народов. И разве чувствуется в Москве, что здесь живут 100
тысяч татар и 100 тысяч евреев?!
Конечно, нет!
Сергей Марков, директор Института политических исследований
Из интернета
Мнение <Дуэли>: Это кому <нам> необходимы мигранты? Вам, бездельникам, не
желающим ни работать, ни иметь детей?