Форум С.Кара-Мурзы

	От	Георгий
	К	Георгий
	Дата	20.04.2005 23:48:54
	Рубрики	Прочее; Ссылки; Тексты;

"В советской империи" (*+)

http://www.duel.ru/200515/?15_1_1

В СОВЕТСКОЙ ИМПЕРИИ

Солнечным майским утром 1968 г. выпускницы Боровичского педучилища в последний раз собрались все вместе в стенах своей альма-матер
для того чтобы получить распределение. Всего четыре года назад молодые девчонки съехались в Боровичи из различных городов, поселков
и деревень Новгородской области. Время пролетело незаметно, и вот учеба позади, а впереди дорога длиною в жизнь.
В актовом зале училища на столе лежала огромная карта Советского Союза, на которой были отмечены три региона: республика Коми,
Западная Сибирь и Узбекистан. Именно там нам предстояло начать свою педагогическую деятельность. Обычно выпускники нашего педучилища
распределялись на работу в школы Новгородской области, где родились и выросли, однако в 1968 г. почти весь выпуск был направлен в
различные регионы Советского Союза. Очевидно, в Москве было принято решение укрепить кадрами школы этих отдаленных регионов.
Распределение проходило следующим образом: нам предложили на выбор регион, при этом учитывали пожелание тех, кто хотел работать
вместе. За время учебы в училище я подружилась с Любой Федоровой - решили не расставаться и впредь.
Вообще говоря, мы совершенно не представляли себе, что может ждать нас на новом месте работы, поэтому и выбирали это место скорее по
наитию. Да и думать особо долго времени у нас не было. Лично у меня не было никаких особых предпочтений, равно как и предубеждения к
тому или иному региону. К тому времени моя многочисленная родня уже разбрелась по всему Советскому Союзу. Старший брат Анатолий,
отслужив армию, успел поработать в леспромхозе в Томской области, и от этого Сибирь не казалась мне совсем чужой. Другой брат,
Виктор, жил в Ленинграде, старшая сестра - в Москве. Тетя Аня, тоже педагог, работала в Казахстане, а двоюродный брат Михаил - в
Донбассе.
Поскольку все кардинальные вопросы у нас решала моя подруга, то и на этот раз выбор сделала она: <Хочу на юг!>. Значит, ехать нам
предстояло в Узбекистан. Нас подвели к карте республики и предложили выбрать район. Судя по тому, что вся карта была испещрена
отметками, а потребность в конкретном числе специалистов для каждого района была определена заранее, предварительная подготовка
подобного рода мероприятий в то время проводилась на очень высоком уровне. Люба ткнула пальцем на север Узбекистана, чем и решила
нашу судьбу на ближайшие два года. Мы ехали в Тахтакупырский район Каракалпакской АССР.
Теперь, по прошествии почти уже 40 лет, вспоминая те события, удивляюсь, что ни мы сами, ни наши близкие не испытывали ни малейшего
беспокойства в связи с предстоящим переездом за тысячи километров от родных мест. Родители тоже отнеслись к перспективе такой работы
спокойно, хотя матери, конечно, переживали. Распределили наш курс, как я уже говорила, в Коми АССР и в Западную Сибирь, но большая
часть поехала в Узбекистан. Из 90 человек выпуска 1968 г. почти 40 уехали в Среднюю Азию. Переезд был организован и оплачен
Министерством образования СССР. После распределения все разъехались по домам, чтобы 15 августа из Москвы отправиться в Узбекистан.
Наконец, вот он - Ташкент. Город поразил своей необыкновенной красотой, он просто весь утопал в цветах, чего там только не было:
астры, розы, георгины, масса цветов, названий которых я и не знала. Впервые в жизни я увидела такой красивый город. Незабываемое
впечатление от города было усилено еще и тем, что мы знали о страшном ташкентском землетрясении 1966 г. и подсознательно ожидали
увидеть город чуть ли не в руинах. Но ничего этого и близко не было, всего через два года практически ничто не говорило о постигшей
город трагедии. Разрушенный Ташкент восстанавливала вся страна, и, как мы могли убедиться, это были не пустые слова. Вновь
отстроенные здания, утопающий в розах железнодорожный вокзал, широкие улицы и проспекты, фонтаны - таким я запомнила Ташкент.
На вокзале нас встретили представители Министерства образования республики и разместили в каком-то пансионате. Два дня, пока шло
распределение по районам и оформление документов, мы жили в столице Узбекистана. Излишне говорить, что встреча и отношение местных
жителей были очень теплыми. Впрочем, тогда это была норма, и мы даже как-то не особенно обратили на это внимание. Мы жили в великой
стране, где одинаково уважались представители любых национальностей, где человека ценили прежде всего за его личные и деловые
качества. Мы жили в стране, в любом уголке которой чувствовали себя как дома.
Через два дня мы получили проездные документы теперь уже до места назначения, и наша большая группа распалась на части. Нас с Любой
направили в город Тахтакупыр, районный центр Каракалпакской АССР. Представители Министерства посадили нас на поезд и объяснили, куда
следует обращаться в дальнейшем.
Снова поезд, и еще полтора суток пути. На этот раз местом очередной пересадки должен был стать город Нукус, столица Каракалпакской
АССР. Это был поезд местного значения, и мы впервые окунулись в характерную атмосферу восточной страны. Вокруг звучала чужая речь,
царили нравы и обычаи иной культуры. Между собой по-русски пассажиры практически не говорили, но с нами охотно общались. Но и среди
этих незнакомых людей мы не чувствовали себя чужими. Отношение было очень доброжелательным, нам стремились помочь, подносили свое
скромное угощение.
В Нукусе пересели на автобус и отправились к месту нашей работы в районный центр Тахтакупыр. Это был довольно большой поселок
городского типа, застроенный большей частью саманными домами. Там нас уже ждали. В РОНО очень обрадовались нашему приезду и тут же
объявили, что мы останемся работать в городе в местной школе учителями начальных классов. Судя по всему, это были русские школы, и
преподавание в них велось на русском языке, а учились в них в то время дети самых разных национальностей. Нам выделили жилье и дали
день на обустройство. На следующий день мы должны были приступить к работе. Однако, когда на следующее утро мы пришло в РОНО,
выяснилось, что нас ожидают перемены в судьбе. За сутки РОНО все переиграло, и теперь нам предстояло поехать в совхоз им. Ленина и
преподавать в местной школе русский язык в казахских и каракалпакских классах.
Здесь, наверное, надо сделать небольшое отступление и напомнить, чтобы стать тем, кто забыл, - а многие из молодых этого уже просто
не знают - о статусе молодого специалиста в СССР. Молодыми специалистами в Советском Союзе считались выпускники ВУЗов, техникумов и
училищ. Они были обязаны отработать два года на том предприятии, куда их направит госкомиссия. Но эта обязанность сопровождалась
целым букетом прав, о которых теперь можно только мечтать. Во-первых, руководители предприятия, организации или учреждения, куда
направлялись молодые специалисты, не могли отказать им в приеме на работу. Не могли взять их на испытательный срок, а затем отказать
от места. Не могли установить оклад меньше определенного по отрасли для соответствующей должности. Во-вторых, не имели права уволить
их в течение 2 лет, даже если люди плохо справлялись со своими обязанностями. Два года давались молодому специалисту, чтобы он
спокойно мог набраться опыта и стать настоящим мастером своего дела. И, в-третьих, администрация предприятия обязана была обеспечить
молодых специалистов жильем. В свете нынешних порядков, когда подавляющее большинство выпускников не может устроиться по
специальности, распределение выглядит уже не опостылевшей обязаловкой, а тем, чем оно и было в действительности - подлинной заботой
государства о своих молодых гражданах.
Наконец мы добрались до места назначения. В совхозе им. Ленина нас встретили, выделили под жилье дом с обстановкой, в котором было
две комнаты и кухня, а также все необходимое для жизни: мебель, спальное белье, посуда, кухонная утварь, электробытовые приборы и
прочее. Совхоз обеспечивал нас топливом. В соседних домах жила местная сельская интеллигенция.
Наступило 1 сентября, однако вопреки нашим ожиданиям занятия в школе не начались. В это время в Узбекистане шла уборка хлопка, и все
наши будущие ученики отправились в поле. Сентябрь и октябрь они работали в совхозе на уборке урожая. Местные учителя все это время
были вместе со своими учениками, но для нас сделали исключение, и мы в этих работах не участвовали. Сидели дома, с волнением ожидали
начала учебного года и как могли готовились к занятиям.
Хлопок был главной сельскохозяйственной культурой Узбекистана и на его выращивание бросались большие силы. Поскольку культура эта
очень трудоемкая, то на уборке широко применялся труд школьников. По этой причине сельские школьники Узбекистана имели укороченный
учебный год: сентябрь и октябрь из учебного года выпадали. Наверное, в городах дело обстояло иначе, а вот дети узбекских колхозников
работали на полях наравне со взрослыми. Если учесть, что хлопок - это не только простыни и рубашки, но и важнейшее стратегическое
сырье для оборонной промышленности, то можно смело сказать, что узбекские мальчишки и девчонки наравне со всеми крепили оборону и
могущество Родины. Поэтому, когда я сейчас иногда слышу досужие разговоры о гирях на ногах русского народа, которыми якобы были
закавказские и среднеазиатские республики, я понимаю, что люди, говорящие такие глупости, никогда не бывали в советской Средней Азии
и не знают, как жили узбекские крестьяне.
Ближе к ноябрьским праздникам школьники приступили к занятиям. Начались и наши трудовые будни.
Мы очень быстро вошли в учебный процесс, и наши опасения развеялись как дым. Работать в Узбекистане мне было необыкновенно легко,
дисциплина в классах идеальная. В узбекских школах я обратила внимание на одну особенность, не знаю, когда и кем она была заведена,
но ничего подобно я нигде больше не встречала. Никаких книг я с собой в школу не приносила. Забрав в учительской журнал, входишь в
класс. Ученики уже стоят у своих парт, ждут.
- Здравствуйте!
- Здравствуй, учитель!
- Садитесь.
Сели, тишина неимоверная. У всех на партах учебники открыты на текущем уроке. Но самое удивительное, что и на столе учителя учебник
открыт на той же странице. Можно начинать урок. Такого стремления учиться, как в этой сельской школе, я, пожалуй, тоже нигде больше
не встречала.
У моей подруги Любы не всегда хватало характера, чтобы поддерживать должную дисциплину в классе. Дети есть дети, почувствовав
слабину, ее ученики начинали шалить: отвлекались, разговаривали во время урока, занимались посторонними делами. Тогда на помощь
приходила директор школы. Разбирательство было коротким, но очень эффективным и даже жестким. Зато после разговора с директором наши
школьники сидели как шелковые. Все-таки традиционное для Востока уважение к старшим и к учителям играло большую роль в воспитании и
в учебе.
Как выяснилось впоследствии, наше незнание местных языков оказалось не недостатком, а скорее даже достоинством. Нашим ученикам
приходилось общаться с нами только по-русски, а для изучения языка это было очень важно. Русский язык преподавался там и до нашего
приезда, но все учителя были местными жителями, они свободно говорили на казахском или каракалпакском языках и не могли обеспечить
необходимого погружения в атмосферу русского языка, переходя при необходимости на родной язык. У нас не было такой возможности, и
нашим ученикам приходилось тянуться за нами. Совершенно неожиданно наша безъязыкость оказалась большим достоинством. Уже через
полгода занятий наши ученики заговорили по-русски.
Несколько слов хотелось бы сказать об учебниках русского языка для национальной школы, которые использовались тогда в Узбекистане.
Они были подготовлены Академией педагогических наук СССР, и над ними работали специалисты такого уровня, что я, не зная ни слова
по-каракалпакски и не используя никаких методических пособий, могла вести полноценные уроки русского языка, опираясь только на этот
учебник. Сам учебник был двуязычным: слева шел текст на русском языке, а справа - перевод и комментарии на каракалпакском языке.
Работа по таким учебникам давала прекрасные результаты.
Определенные проблемы для нас в первое время создавала разница во времени. Было мучительно трудно вставать по утрам. Не помогали
никакие ухищрения, вроде будильника, помещенного в ведро для усиления звонка. Будильник ревел как самолет, а мы все равно не могли
проснуться. В итоге спали до тех пор, пока не раздавался стук в окно и крики наших учеников:
- Учитель, урок!
Директор школы поругивала нас:
- Вы что, молокососки, проснуться не можете?
Но в общем относилась снисходительно к таким нарушениям трудовой дисциплины. Результаты нашей работы говорили сами за себя, к тому
же мы никогда не отказывались провести дополнительные занятия по русскому языку в случае болезни или отсутствия какого-либо
преподавателя.
Местное педагогическое начальство нам очень доверяло, практически не вмешивалось в учебный процесс и даже не контролировало нас.
Школьники учились с большим интересом. Особенно стремились овладеть языком мальчишки, очевидно, они четко понимали, что русский язык
пригодится им и в армии, да и в жизни. Девчонки были менее прилежны, но и они осваивали программу.
Через полгода жизни и работы у нас случилось ЧП. Дело в том, что в тех районах Средней Азии практически не выпадают дожди. Исходя из
этого, строятся и дома, которые защищают, прежде всего, от солнца, ветра и холода, но имеют плохую гидроизоляцию кровли. На наше
несчастье мы стали свидетелями нетипичного климатического феномена: в Каракалпакии прошел довольно сильный дождь. Наши саманные
домики, неподготовленные к таким сюрпризам природы, не выдержали удара стихии и стали разваливаться прямо на глазах. Собственно,
стены-то стояли, хотя по ним и текли потоки воды, а вот размокшая кровля стала опадать кусками. Жить в таких условиях было
затруднительно, и мы обратились за помощью к директору школы. Она пришла, посмотрела на нашу беду, поставила в известность РОНО, и
уже на следующий день нас перевели в другое помещение. Не могу не отметить, что все наши коллеги-учителя искренне сочувствовали нам,
переживали вместе с нами и вместе с нами радовались, когда вопрос о переезде был решен.
Новое жилище располагалось в здании комбината бытового обслуживания, где работало ателье по пошиву одежды, парикмахерская и что-то
еще. По местным понятиям, это был почти дворец: здание с фундаментом, крылечком и под шиферной крышей. В этом помещении нам выделили
отдельную комнату, и еще полгода мы прожили практически в европейских условиях. Даже не знаю, кто и когда озаботился нашим
переездом, но, когда мы после школьных занятий пришли на новое место жительства, там уже находились все наши вещи, перенесенные из
прежнего домика.
Так прошел год. Летом, как и положено, наступили школьные каникулы, и мы уехали в отпуск. Я сейчас уже не помню, какая у нас была в
то время зарплата в числовом выражении, но никаких финансовых затруднений мы не испытывали и даже могли себе позволить в отпуск и из
отпуска лететь самолетом.
После возвращения из отпуска руководство РОНО перевело нас в другой поселок и в другую школу. На старом месте нас очень не хотели
отпускать, но возобладал государственный интерес. Преподавателей - словесников не хватало, а, поскольку наши ученики за год занятий
уже в достаточной мере освоили русский язык и начали говорить, педагогическое начальство вполне резонно посчитало, что от нас будет
больше пользы на новом месте, где еще не работали учителя из России.
Мы переехали на новое место, и все началось сначала.
Вопрос с жильем был решен моментально, нам выделили две комнаты в неком подобии общежития, как обычно со всей обстановкой и всем
необходимым для жизни.
Мы быстро освоились в новом коллективе, который оказался не хуже, чем в нашей первой школе. На новом месте подружились с семьей
молодого ветеринарного врача, Они жили по соседству и недавно приехали в совхоз из Ташкента. Оба хорошо говорили по-русски и после
столичной жизни им, особенно в первое время, не хватало общения.
Несколько слов о нашем житье-бытье. Самые необходимые вещи покупали в местном магазине. Мясо в совхозе давали всем учителям, и нам в
том числе, когда резали скотину. С овощами и фруктами там проблем не было, арбузы у нас лежали под кроватью, и ели мы их до весны.
Очень хороши были яблоки, которые долго не портились. Персики и абрикосы нам приносили ведрами прямо домой, часто это делали
малознакомые или даже совсем незнакомые люди.
Жили очень дружно, нас регулярно приглашали в гости на все праздники и семейные торжества. Согласно традициям, праздники там
отмечали весьма своеобразно: мужчины собирались в одной комнате, а женщины - в другой. Но нас всегда отправляли в мужскую половину:
женщины плохо говорили по-русски, а мы совсем не говорили ни по-казахски, ни по-каракалпакски.
Мужчины вели себя очень тактично и даже галантно по отношению к нам, за все время нашей работы в Узбекистане я не могу припомнить ни
одного случая хамства со стороны местных мужчин. Как ни странно, нам больше досаждали русские парни: геологи, летчики
сельхозавиации, командировочные, которые по роду своей работы оказывались в тех краях. Прослышав о молодых русских учительницах, они
обязательно приходили пообщаться. А местные мужчины, как правило, были настроены на серьезные отношения и могли позвать замуж.
Среднеевропейский флирт у них был не в чести. Насколько я знаю, некоторые наши девчонки вышли замуж и остались в Узбекистане, но нас
с Любой такая перспектива не прельщала. Сказывалась разница в культуре и традициях.
Гостей в Узбекистане принимают так. Сначала дают чай с лепешками или печеньем, и, пока гости пьют чай, женщины готовят более
солидное угощение. Чай подают в небольших фарфоровых чайниках, по чайнику на каждого человека, утром там пьют черный, а днем и
вечером зеленый чай.
В Средней Азии традиционно едят руками, сидя на полу на коврах, циновках и подушках. Дома у нас были и стол, и стулья, и ложки с
вилками, а в гостях мы тоже садились на пол рядом с невысоким столиком, на котором расставляли блюда с угощением. Бульон наливали в
пиалы, а плов и другие кушанья ели руками. Нам давали ложки, но есть ложкой не всегда получалось, а руками мы есть не умели, вот и
сидели в растерянности, то пытались ковырять ложкой, то откладывали ее в сторону. Наверное в глазах хозяев это выглядело забавно, на
нас посматривали искоса и даже хихикали, но все это было беззлобно, и мы не обижались.
В то время жизнь в узбекском ауле, конечно, имела свой национальный колорит, но по большому счету не очень сильно отличалась от
жизни в других регионах Советского Союза. Люди работали в сельском хозяйстве и в сфере обслуживания, все дети ходили в школу, везде
функционировали медицинские учреждения. Специалистов тогда уже готовили в самой республике, и почти все они были уроженцами Средней
Азии.
Различия, если и были, касались они, главным образом, вопросов традиционного образа жизни. Например, очень сильно ощущалось
воспитанное с детства уважение к старшим, в особенности к учителю. Дети ответственно относились к своим родителям, например,
взрослый сын не мог переселиться в другой город и оставить родителей одних. К учителям у узбеков было особо почтительное отношение.
Приятно удивляло стремление детей учиться и образцовая дисциплина на уроках.
По моим наблюдениям рядовые узбеки жили победнее, чем русские. Особенно сложно приходилось многодетным семьям. Как правило,
узбекские крестьяне жили в саманных домах, в которых было по две комнаты. Причем там жили как семьи с двумя, так и семьи с шестью и
более детьми. Многодетные семьи получали кое-какую помощь от государства, но в основном жили на доходы от зарплаты. Не голодали, но
и лишнего себе позволить не могли. Жили тесно, одевались очень просто. Огромное значение для таких семей имел доступ к бесплатному
образованию и медицине. Люди с образованием и высокой квалификацией имели более высокий уровень жизни.
Религиозный фактор не играл совершенно никакой роли в нашей жизни. Ни разу не видели ни мулл, ни мечетей, словно их и не было.
Каракалпакия производила впечатление совершенно атеистического общества. Да, наверное, таковым и была. Никто и никогда не задавал
нам вопросов о религии. Пожилых людей удивляло другое. Они часто спрашивали, есть ли у нас мама и папа, и, получив утвердительный
ответ, очень удивлялись. Они никак не могли понять, как же родители могли отпустить своих столь юных дочерей в такую даль.
Два года мы прожили в республике, не зная языка, но это не создавало для нас никаких трудностей ни в общении, ни во
взаимоотношениях. Мы пользовались неизменным уважением абсолютно всех от мала до велика, как и все местные учителя.
Совершенно не ощущалось никаких национальных проблем или противоречий. Как ни банально это может прозвучать, но все люди жили единой
семьей.
По договору мы должны были отработать в Узбекистане 3 года. Однако через два года сильно потянуло домой. Поехали в Нукус и там, в
отделе образования, поставили этот вопрос перед начальством. Никто не стал чинить нам никаких препятствий, и мы вернулись в Россию.
Любовь САВЕЛЬЕВА, Ленинградская область
ОГЛАВЛЕНИЕ
АРХИВ
ССЫЛКИ
ПОИСК
БИБЛИОТЕКА
ФОНД ДЕЛОКРАТИЯ

e-mail сайта: info@duel.ru

e-mail редакции: gazeta@duel.ru

Зеркало сайта: www.1941.ru