Форум С.Кара-Мурзы

	От	Георгий
	К	Георгий
	Дата	30.03.2005 23:32:04
	Рубрики	Прочее; Ссылки; Тексты;

Министр культуры и массовых коммуникаций России Александр Соколов: Пора вспомнить о чести (*+)

http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg112005/Polosy/3_1.htm

Министр культуры и массовых коммуникаций России Александр Соколов: Пора вспомнить о чести
На прессе лежит большая ответственность за моральный кризис общества

Это далеко не первая наша беседа. Мы встречались с Александром Сергеевичем ещё в бытность его ректором Московской консерватории,
успели побеседовать и в самую начальную его министерскую пору. Тогда, год назад, на большинство вопросов он (что естественно)
отвечал: планирую этим заняться:

- Александр Сергеевич, в чём удалось продвинуться вперёд?

- Судите сами. Министерству утвердили бюджет на 2005 год - 38,5 миллиарда рублей, на 18 процентов больше, чем в 2004-м. Но я бы не
стал особо радоваться. Во-первых, эта цифра лишь ненамного превышает процент инфляции, во-вторых, сам порядок выделенной суммы
совершенно не соответствует реальным потребностям общества. На днях мы ознакомили журналистов с прогнозами развития российской
культуры, сделанными одним весьма солидным западным агентством. Там приводятся три сценария - плохой, удовлетворительный и хороший.
Так вот, выделенные нам средства меньше даже тех, что предусмотрены наихудшим сценарием. На заседании правительства я прямо так и
сказал, что государство продолжает придерживаться печально знаменитого остаточного принципа в отношении к культуре.

- Кое-кто, наоборот, считает, что область культуры - чуть ли не последний островок <социализма>, что многие люди искусства слишком
привыкли висеть на шее у государства, в то время как надо самим зарабатывать деньги:

- Безусловно, рыночные механизмы - серьёзный ресурс, который мы до сих пор не использовали в достаточной степени. Подготовка
грамотных, современно мыслящих менеджеров - одна из насущных задач. Но важно не выплеснуть вместе с водой и ребёнка. Есть такие
области культуры, причём фундаментальные, которые без государственной поддержки просто погибнут. К примеру, академический
репертуарный театр. Если формирование афиши целиком отдать на откуп экономистам-рыночникам, там явно не найдёт себе места очень
многое и из золотой классики, и из сферы эксперимента. Поэтому мы разрабатываем программу <Дебют> для поддержки перспективных
творческих начинаний. Думаем над уточнением статуса попечительских советов - чтобы эти советы помогали работе коллективов, но не
вмешивались в их художественную политику. Возможно, учредим премию за верность традициям в академическом искусстве. Это, так
сказать, тактические вопросы. А есть и стратегия. Требует пересмотра краеугольный документ - <Основы законодательства Российской
Федерации о культуре>. В обновлённой редакции он был принят Госдумой в первом чтении, но тут вступил в силу новый 122 ФЗ 2004 года,
по которому многие функции федерального центра оказались переданы местным властям. Из-за этого <провис> ряд вопросов, касающихся
поддержки творческих союзов, налоговых льгот учреждениям культуры: Теперь всё это нужно выстраивать заново. Готовится и закон о
меценатстве, который надо наконец довести до окончательного формулирования, чтобы как можно скорее люди, оказывающие поддержку
культуре, реально почувствовали: их подвижничество приветствуется государством.

- Два года назад получили президентские гранты Большой и Мариинский театры, консерватории Москвы и Петербурга, три симфонических
оркестра из этих городов. Теперь, судя по сообщениям прессы, настала очередь фольклорных и армейских коллективов:

- Верно - поддержку получили Хор имени Пятницкого, Оркестр народных инструментов имени Осипова, Театр танца Игоря Моисеева, ансамбль
народного танца <Берёзка>, Краснознамённый ансамбль, Ансамбль Московского военного округа:

- Ну а что с теми, первыми, - <снимаются с довольствия>?

- Именно так и произошло бы с 1 января 2006 года, по истечении трёхлетнего срока действия грантов, если бы мы не провели серьёзную
полемику с Минфином. Сейчас ищется альтернативная форма финансирования, чтобы не допустить утраты набранного коллективами
потенциала.

- Ну если взять, к примеру, Большой театр, то выражение <набранный потенциал> подходит, как мне кажется, с существенными оговорками.
Работа вроде и кипит, но как-то без царя в голове, без генеральной линии. Стало, например, модно звать постановщиков из-за рубежа -
это в принципе неплохо, когда, допустим, талантливый немецкий режиссёр ставит немецкую же оперу (как было с <Летучим голландцем>).
Но зачем приглашать иностранца на русскую оперу (если это, конечно, не мегазвезда интернационального уровня - впрочем, такие
Большому обычно не по карману)? Почему <Огненного ангела> обязательно должна ставить американская режиссёрша средней руки, а <Леди
Макбет Мценского уезда> - немецкий дирижёр, который, возможно, чудесный музыкант, но, во-первых, он не дирижировал прежде этим
сочинением и, во-вторых, ни слова не знает по-русски. Не оттого ли и певцы поют так, что долго теряешься в догадках: на каком языке
идёт спектакль?

- Вот вопрос, на который мне как министру чрезвычайно трудно ответить. Согласно существующему положению проблемы художественной
деятельности Большого отданы на откуп Федеральному агентству по культуре и кинематографии, которым руководит Михаил Ефимович
Швыдкой. Как частное лицо, как специалист-искусствовед я общался с руководством театра и имею представление о его, так сказать,
траектории полёта. В чём-то она убеждает, в чём-то внушает тревогу - например, за судьбу богатейшего творческого наследия,
оставленного балетмейстером Юрием Григоровичем. Да, его знаменитые на весь мир спектакли вроде бы сохраняются в афише, но на должном
ли художественном уровне они идут? Нынче в стенах ГАБТа уделяют повышенное внимание поиску новых художественных возможностей - это
само по себе хорошо, но не должно нарушаться равновесие между экспериментом и академическими устоями Большого, которые при нынешнем
составе его руководства, похоже, дают трещину. Но вмешиваться в решение кадровых вопросов я тоже не имею права:

- Что нового в судьбе культурных ценностей, перемещённых вследствие войны (так называемая проблема реституции)?

- Мы здесь вышли на принципиально новый уровень. Раньше министерство занималось отдельными, порой произвольно вычлененными из
контекста общенациональных интересов вопросами, причём делало это зачастую кулуарно: самый яркий пример - со знаменитой Балдинской
коллекцией. Помните, какую бурю эмоций в обществе вызвало неожиданное заявление тогдашнего Минкультуры о намерении передать эту
коллекцию Германии 29 марта 2003 года! Теперь простым росчерком пера министра ничего решаться не будет. Заново сформирован
Межведомственный совет по вопросам перемещённых в годы Второй мировой войны ценностей. Материалы для него готовят несколько рабочих
групп, каждая из которых изучает один конкретный вопрос. Мнение Межведомственного совета ляжет в основу приказа министерства, либо
постановления правительства, либо специального федерального закона - в зависимости от значимости принимаемого решения. Сейчас
действует и несколько совместных российско-германских рабочих групп, изучающих претензии Германии, в том числе по Балдинской
коллекции. Работа носит открытый характер, стало быть, и решения будут приниматься коллегиально.

- Помнится, были споры и по историческим архивам:

- В ситуации с архивами как раз имеется наибольшая взаимная заинтересованность в их возвращении. Хотя есть и исключения - например,
архивы Лассаля или Ратенау, перспективы передачи которых в Германию мы не видим. С другой стороны - с полным пониманием относимся к
желанию немцев иметь доступ к этим документам.
Хочу ещё разъяснить: если в порядке реституции мы и решим передавать какие-то ценности, это не будет делаться на безвозмездной
основе - только на взаимной. Правда, в Германии наших художественных сокровищ, находящихся на государственном учёте, уже практически
нет, тут немцы с нами, думаю, вполне искренни. Что-то ещё может оставаться в частном владении, но это выявить крайне сложно. Тем не
менее договариваться о компенсации вполне можно - как было, например, с витражами церкви <Мариенкирхе> города Франкфурт-на-Одере: мы
вернули их из Эрмитажа (причём отреставрировав) на историческую родину, в ответ немцы помогли восстановить храм Успения Богородицы
на Волотовом поле в Новгороде.

- После принятия осенью Закона <О приватизации памятников культуры> уже есть положительные и отрицательные примеры его применения.
Но боюсь, последних пока больше - помните хотя бы историю с усадьбой Николо-Урюпино, отданной Владимиру Брынцалову и превращённой им
в <новорусский> дворец:

- Да, поскольку Брынцалов не выполнил взятых им обязательств по исторической реконструкции, усадьба была у него изъята, оказалась
фактически бесхозной и сгорела. Тревожный симптом: есть основания полагать, что пожар - не случайный, такое нередко происходит с
обветшавшими памятниками, находящимися на привлекательном для застройщиков месте (а в данном случае речь идёт о престижной дачной
местности в Подмосковье). Как противостоять этой волне разрушений? Мы должны завершить уже начатую разработку документа, где чётко
определяются субвенции - обязательства лица, берущегося опекать памятник. Создать полный реестр российских памятников с детальным
описанием каждого такого объекта и научными рекомендациями по его консервации или реставрации. Думаю, памятники в хорошем состоянии
вообще нет смысла приватизировать, их куда выгоднее сдавать в аренду.

- Яркий пример неурегулированных отношений между центром и регионами - многолетняя сшибка между Федерацией и столичной властью по
поводу прав на ряд московских памятников культуры. А пока начальники спорят, сносятся Военторг, гостиница <Москва>: Если так дело
пойдёт, глядишь, и до Кремля доберутся!

- Надеюсь, до такого абсурда не дойдёт. Но вообще-то отсутствие нормального диалога - гарантия неприятностей. Сейчас мы пытаемся
такой диалог наладить. Многое должно прояснить решение Конституционного суда, куда с иском по статусу памятников обратилась Москва.
Ожидаем результата ближайшей весной.

- Ну а личная ваша позиция - <Москву> надо восстанавливать?

- Безусловно, причём имею в виду именно научную реконструкцию. Надо учитывать и опыт, скажем, восстановления пригородов
Санкт-Петербурга. Там ведь почти всё пришлось воссоздавать с нуля. С узкоакадемической точки зрения это новоделы, но исторический и
нравственный контекст таков, что по ценности в глазах общества эти дворцы и парки сравнялись с безвозвратно утраченными оригиналами:
Вот и тут, считаю, лучше <Москва>, воссозданная хотя бы во внешних очертаниях, чем очередной супермаркет на этом месте.

- Но ведь и внутри снесённой гостиницы находились громадные художественные ценности. Помните (вы же наверняка там бывали), едва ли
не в каждом номере на стене висел пейзаж или натюрморт кого-то из крупных советских художников. Где они теперь? Есть ли гарантия,
что не погибли, не осели на чьих-то дачах?

- Этим вопросом занимается федеральная служба нашего министерства. Со временем через прессу обязательно проинформируем о
расследовании.

- Ну, Москва худо-бедно всегда в центре внимания. А вот как помочь провинциальным учреждениям культуры - например, библиотекам,
которые из-за отсутствия средств закрываются десятками, если не сотнями?

- Это действительно больной вопрос. Мы получаем много возмущённых писем с мест - в частности, от библиотекарей Дальнего Востока
(может быть, некоторые из них ваша газета согласилась бы напечатать, они не только остры, но и аргументированны). Часто предметом
раздора является здание в центре города или само место, на котором оно стоит. На него находятся влиятельные охотники, которые
стремятся выселить библиотеку на окраину. Вошло в моду и так называемое укрупнение хранилищ: ряд библиотек сливают, из-за чего
многие служащие лишаются работы, и возникает социальное напряжение. Тут прямо скажу: в русле общей линии на передачу полномочий в
регионы основная ответственность ложится на местные власти. С ними мы, разумеется, поддерживаем контакты. При наличии доброй воли
многое можно скорректировать. Пример - ситуация с региональными СМИ, которые по ряду новых законов, вступивших в силу с этого года,
лишались федеральной поддержки, то есть попадали на голодный паёк, а тем самым и в зависимость от местных начальников. Помните,
сколько вопросов на эту тему задали журналисты президенту России во время его недавней всероссийской пресс-конференции. После неё
Владимир Владимирович провёл встречу с министром финансов Алексеем Кудриным, на которой сказал, что не о таких уж больших деньгах
идёт речь, куда важнее сохранить СМИ, пользующиеся авторитетом в народе. Разумеется, деньги нашлись, чем создан хороший прецедент
для ответственного решения многих подобных вопросов.

- Александр Сергеевич, сохранение независимых СМИ - важное условие демократии. Но одно дело - справедливая критика, другое -
ёрничанье и смакование чернухи, захлестнувшее слишком многие издания. Я понимаю, это, наверное, реакция на десятилетия советского
обязательного оптимизма, но не слишком ли она затянулась? Не сваливаемся ли мы из одной беды - жизнерадостного вранья - в другую -
всеобщий цинизм?

- Тема чрезвычайно болезненная. Скажу не как министр, а просто как отец: я настоятельно прошу младшую дочь (она только что пошла в
школу) без присутствия взрослых не включать телевизор - не хочу, чтобы сознание ребёнка деформировалось: К сожалению, со многими СМИ
ситуация малоуправляемая, а наше Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям, в принципе подотчётное министерству,
продолжает работать в режиме бывшего Минпечати как практически независимое ведомство. Поймите правильно: речь вовсе не о
министерских амбициях и не о возврате к приказному порядку управления прессой, тем более к цензуре. Но нужен авторитетный орган -
что-то вроде совета журналистской чести, таковые существуют в крупнейших корпорациях демократических стран - Би-би-си, Си-эн-эн:

- Идея прекрасная, но кто в такой совет войдёт? Ведь что греха таить, среди влиятельных российских журналистов немало весьма
циничных людей. Вспомните один из недавних выпусков телепередачи <Школа злословия>, там дотошные ведущие заставили-таки редактора
одной крупной столичной газеты признать, что ради популизма он готов был обмазывать грязью вполне достойных граждан - бизнесменов,
политиков, что нанесло объективный вред обществу:

- Буквально то, что вы сейчас сказали, с тревогой говорили на днях участники Экспертного совета по СМИ, созданного при министерстве.
Рецепта пока нет - надо искать.

- Тем не менее подхвачу вашу идею <совета чести> - пусть он пока выглядит соломинкой, но на что ещё рассчитывать тем, кого
оскорбляет разгул пошлости в так называемом телевизионном шоу-бизнесе? Взять тот же <Аншлаг>, о котором зашёл разговор на недавнем
заседании правительства. Или юмор <ниже пояса>, самодовольно демонстрируемый Евгением Петросяном и Еленой Степаненко, про который
пианист Николай Петров сказал, что хуже могут быть только прямые физиологические отправления перед камерой:

- Тут две стороны. Можно рассуждать о <художественном> (извините, без кавычек в данном контексте это слово применять затруднительно)
качестве - <тех> или <не тех> артистов пригласили, <те> или <не те> песни исполнили: Но это лишь поверхность, а истинная суть и цель
таких передач - далеко за пределами искусства: мы имеем дело с циничной коммерцией. За тем же <Аншлагом> стоит определённый
финансовый фонд со своими меркантильными интересами, куда подъём общественных вкусов, ручаюсь вам, не вписывается. Единственный
выход, который вижу, - развёртывание широкой дискуссии и формирование общественного мнения. Делать это совершенно необходимо: речь о
нравственном климате в национальном масштабе. Особенно обидно бывает видеть даже не сцену, где изгаляются пошляки, а зал, отвечающий
на их шутки радостным гоготом. В такие моменты возникает ужасное впечатление, что в стране Пушкина, Толстого, Чайковского выросло
едва ли не целое поколение людей с ущербной психологией и моралью. Впрочем, ещё Бунин назвал революционную Россию <страной
победившего хама> - вот где корни наших нынешних бед.

- Способно ли недавно созданное федеральное радио <Культура> хоть в какой-то степени оздоровить ситуацию?

- Думаю, оно уменьшит существующие бреши. На этой станции хорошо продумана система рубрик, по-современному подаётся материал, а
главное - соблюдаются определённые <заповеди>: пошлой попсы вы там точно не услышите. Сейчас уже пять регионов страны слушают
<Культуру>, скоро к ним присоединятся и другие.

- А не ощущаете ли некоторый дисбаланс в сфере интересов станции? Условно говоря - <концептуалиста> Льва Рубинштейна (при всём
уважении к этому талантливому человеку) вы там можете услышать с гораздо большей вероятностью, чем <почвенника> Василия Белова:

- Есть такое ощущение. Ну, на этапе становления всяческие дисбалансы неизбежны. А вот в работе телеканала <Культура> (тоже при всём
уважении к его миссии и качеству многих передач) клановость, я бы даже сказал - идеологическая заданность, уже выглядит серьёзным
недостатком. Есть, допустим, в Москве два Художественных театра: оба представляют собой крупное явление, интересны в сопоставлении,
но почему-то один из них, <доронинский> МХАТ, явно находится на периферии внимания.

- Александр Сергеевич, хоть и говорится <кто старое помянет:>, но что всё-таки за столкновение у вас произошло на заседании
правительства с министром по чрезвычайным ситуациям Сергеем Шойгу?

- Вот вам ещё один пример некорректной работы СМИ, выставивших меня этакой жертвой - не то Дон Кихотом, не то Чацким. На самом деле
в правительстве тогда состоялась очень содержательная дискуссия, в которой приняло участие множество людей. Но ничего этого не было
показано, а выхватили лишь <сенсационный> эпизод в самом начале заседания с действительно не вполне выдержанным высказыванием г-на
Шойгу о работе нашего министерства. Ну всякое бывает - дело-то житейское. Сергей Кужугетович - специалист по совершенно другим,
спору нет, крайне важным вопросам жизнеобеспечения общества. И как человек очень достойный, он, наверное, тоже сделал для себя
соответствующие выводы из того разговора: слишком уж тонкие материи мы обсуждали, чтобы использовать те приёмы речи, к которым он
прибег.

- То есть вы не поссорились всерьёз?

- Ну, это вообще какая-то детская постановка вопроса. Мы нормально общаемся, по крайней мере раз в неделю, на заседаниях
правительства. Недавно обсуждали, как совместными усилиями вести патриотическое воспитание, способствовать укреплению международного
имиджа России.

- Дело актуальное, особенно в год 60-летия Победы. Что готовят нашим ветеранам деятели культуры к <празднику со слезами на глазах>?

- Как ни горько говорить, но мы прощаемся с этим поколением, ведь самым молодым ветеранам добрых 80. Мы обязаны отнестись к ним
максимально бережно. Надо сосредоточиться на конкретной, в первую очередь материальной, помощи этим людям: Прямая задача
Министерства культуры - поддержание музеев и мемориальных комплексов. Начиная с Музея Великой Отечественной на Поклонной горе. Он
запущен донельзя, электрические и тепловые сети просто в аварийном состоянии - из-за финансового голода мы только в конце прошлого
года добились от Минфина достаточных средств. Сложная проблема, научная и практическая, - приведение в порядок мемориала на Мамаевом
кургане в Волгограде, который был сделан из недолговечных материалов: Времени на всё это крайне мало: значительную часть прошлого
года практически все министерства были заняты собственной реорганизацией, а ещё предстоит решить массу вопросов. Ведь на праздник
приедет огромное количество народа, официальные делегации самого высокого уровня: это будет торжество куда большего масштаба, чем
даже 300-летие Санкт-Петербурга.

- Недавно был на Северном Кавказе, и тронуло, что многие памятники советским солдатам находятся в хорошем состоянии: ведь, казалось
бы, сегодняшние беды <затенили> собой ту трагедию и тот подвиг:

- Это очень важно - люди через воспоминания возвращаются ко времени, когда все были вместе и сражались с общим врагом. Большую
ценность представляют и семейные предания о войне, хранящиеся практически в каждом доме. Это наша нравственная опора. Во все эпохи
дети играли в войну, и ничего ужасного я в этом не вижу - так начиналось естественное воспитание защитников Отечества. Ужасно
другое: в последние годы наши дети всё реже играют в войну, они теперь играют в бандитов, то есть с ранних лет морально готовы
повернуть оружие против жителей собственной же улицы, города, страны. Наша задача - возродить, с учётом сегодняшнего тинейджерского
сознания, эстетику такого непростого жанра, как, например, приключенческий фильм о войне, который по самой своей природе не может не
быть в известной мере жёстким, но притом обязан оставаться гуманным. В этом контексте очевидна наивность подхода Госдумы к проблемам
показа экстремальных ситуаций на экране. Здесь нужен не запрет, а вдумчивое разграничение между искусством, преследующим гуманные
нравственные цели, и неискусством, смакующим жестокость.

- Не скучаете по спокойному (если сравнивать с министерским) кабинету ректора Московской консерватории?

- Не скрою, я был тронут, что консерватория не бросилась спешно заполнять образовавшуюся <соблазнительную> вакансию. Однако вопрос
требовал решения, и на недавнем учёном совете я предложил провести выборы ректора, которые, надеюсь, состоятся в самые ближайшие
дни. Сегодня для вуза раскрываются благоприятные перспективы: его экономика выровнена, есть сильная команда порядочных
высокопрофессиональных людей: Совсем не то, с чем мне пришлось столкнуться пять лет назад, когда в этих стенах творились
криминальные дела, коллектив нищенствовал. Ну а как профессор, заведующий кафедрой теории музыки, я консерваторию и не покидал.
Обсуждение научных трудов, лекционный курс, работа с учениками - без этого не могу, это моя среда обитания.

- Телевизионная карьера не привлекает, как привлекла она предыдущего министра культуры?

- Ни в какой степени. Хотя однажды Михаил Ефимович Швыдкой приглашал меня в эфир ещё в мою бытность ректором:

- Зато министерская практика, думаю, может подкинуть сюжеты для новых книг.

- Конечно, материал накапливается. Но чтобы книжку написать, нужно сосредоточиться хоть на пару месяцев. Вот эта, вышедшая только
что <Введение в музыкальную композицию ХХ века>, написана за последнее <спокойное> лето, проведённое в Карачарове на берегу Волги, в
деревянной избе, некогда поставленной на опушке леса моим дедом, писателем Соколовым-Микитовым:

Беседу вёл Сергей БИРЮКОВ