Монетизация кости
Монетизация кости
Дмитрий ТРАВИН, газета "Дело" (СПб)
http://www.idelo.ru/356/2.html
"Мы не сделали скандала./ Нам вождей недоставало./ Настоящих буйных мало -/ Вот и нету вожаков". Первые итоги бунта льготников можно подвести словами Высоцкого.
На фоне прошедшей совсем недавно украинской оранжевой революции многие стали искать и в российских событиях первой половины января признаки чего-то эпохального. Оптимистам слышались первые глухие раскаты бархатной революции, которая рано или поздно сделает с Путиным примерно то же самое, что и с Кучмой (т.е. не позволит передать власть преемнику). Пессимисты же полагали, что восставшим льготникам хотя бы бросят кость, взятую из тела какого-нибудь министра (предположительно - Зурабова).
Путин, однако, предпочел кость, так же, как и льготы, монетизировать. Никого из министров не уволили, но зато распорядились добавить бывшим льготникам денег, которых должно хватить на приобретение единого проездного билета вне зависимости от региона и вне зависимости от конкретного статуса данного человека. Иначе говоря, власть, конечно, поволновалась, глядя на прокатившиеся по стране бунты, но не так, чтобы уж очень сильно.
И вправду, зачем сильно волноваться, когда митинги и демонстрации явно носили стихийный, неорганизованный характер? В этом, кстати, состоит важнейшее отличие российской ситуации от украинской.
В Киеве во главе оранжевой революции стояла авторитетная часть украинской элиты - люди, которых знала вся страна. Эта элита имела поддержку в депутатском корпусе, в бизнесе и даже, как недавно выяснилось, в спецслужбах. В российских же городах ничего подобного не было. Рукописные полуграмотные плакатики. Парочка тинейджеров с партийными флагами, затесавшихся в толпу стариков явно для показухи. И полная индифферентность тех сил, которым вроде бы, согласно учебникам политологии, положено руководить бунтующим народом.
Власти, правда, попытались сразу же найти каких-то кукловодов, стремящихся погреть руки на праведном гневе льготников, разжалованных ныне в рядовых граждан. Назывались и коммунисты, и нацболы, и яблочники. Однако политический вес тех, кого пытались записать в вожди, явно не соответствовал значимости момента. В элите у нас чрезвычайно мало настоящих буйных. Все предпочитают иметь в руках достаточно упитанную синицу, нежели отчаянно прыгать, пытаясь ухватить за ноги пролетающего где-то высоко в небе тощего журавля.
Бунты напоминали, скорее, не социальный конфликт, а семейную свару, в которой глубоко любящая супруга возмущается изменой главы государ... Пардон, главы семьи. Как решаются такого рода проблемы? Обидчик приласкает несчастную, подарит ей парочку побрякушек, поклянется больше не гулять на стороне и, наконец, пышно отпразднует юбилей "старушки", который как раз приходится на 9 мая текущего года. Та прослезится в умилении и все забудет...
Однако в этой семейной идиллии есть один сложный момент, поскольку все же мы имеем дело с социальными процессами. Сегодня у нас мало серьезных противников путинского режима. Но в то же время становится все меньше и меньше его убежденных сторонников. Тех сторонников, которые действительно знают, почему им нужна эта власть, а не просто находятся под воздействием сиюминутных настроений, изощренных политтехнологий или звонких нефтедолларов.
Режим теряет психологическую легитимность, и это есть главное событие последнего года. У нас не стало намного больше людей, готовых идти "на баррикады" ради того, чтобы свергнуть власть. Но у нас стало намного больше тех, кто готов продать Путина с потрохами за ломаный грош.
Ценность режима измеряется только теми подачками, которые он еще способен бросать толпе. Бизнес покупается за миллионы, интеллигенция - за тысячи, а несчастных "героев" январских сражений купят за 370 рублей (во всяком случае, в Петербурге). Но когда возникнет серьезный перебой с рублями (так же, как на рубеже 80-90-х гг. стали возникать серьезные перебои с продуктами), Путин внезапно обнаружит, что на него махнула рукой даже мадам Слиска.
На чем держались при всем их колоссальном различии Сталин или Ельцин? Что позволило им осуществить трансформацию системы, даже несмотря на то, что миллионы людей из-за преобразований стали жить хуже? В этих трансформациях были заложены великие идеи (не будем сейчас рассуждать - верные или ложные), а не просто нефтедоллары. Надежды соперничали с тяготами реальной жизни, и это поддерживало массы. А самое главное - эти массы были ведомы элитами, которые четко знали, зачем им нужен данный режим.
У нас же сегодня бизнес знает про судьбу Ходорковского, солдатские матери - про Чечню, пенсионеры - про отмену льгот, интеллигенция - про авторитарный режим, москвичи - про нахальных петербуржцев, а петербуржцы - про прожорливую столицу, вытягивающую из регионов последние соки. И кто у нас встанет на защиту Кремля, когда падут бастионы из нефтедолларов?
