Форум С.Кара-Мурзы

	От	Георгий
	К	Георгий
	Дата	15.01.2005 20:18:49
	Рубрики	Тексты;

Часть 11. Быт на войне (*+)

http://www.airforce.ru/history/ww2/kozhemjako/page_11.htm

Часть 11. Быт на войне

А.С. Вот такой вопрос, как вас кормили? В училище, в ЗАПе, на фронте?

И.К. Кормили хорошо. В училище чуть похуже, в ЗАПе хорошо, на фронте - очень хорошо. Полная лётная норма.
А.С. Вопрос <бытовой>, сколько водки или спирту мог выпить самый <тренированный> летчик?

И.К. Чистый спирт не давали, давали или разведенный 40%, или водку. 100 грамм за боевой вылет. Четыре вылета сделал - вечером дают
тебе 400 грамм. Хоть залейся.
Выпить лётчик мог много. Были и такие, кто много выпивал. Только такие долго не жили. Вечером выпил - утром ты <не гожий>, а надо
лететь. Полетел - сбили. Не мог человек в своем состоянии взять от своего самолёта всё, что тот мог дать.
Потом командир полка своей волей <полную> выдачу прекратил. Сколько бы ты вылетов не сделал, вечером не больше 150 грамм.

А.С. На праздники и на переформировании пили больше или меньше?

И.К. На праздники тоже <не очень>, особенно если ты в дежурном звене. Те же 150 грамм.
В тылу, конечно, пили побольше, но тут тоже всё зависело от человека. В нашем полку летчики, в большинстве своём, пили умеренно. Я
же говорю, те, кто к <этому делу> пристрастился и начинал пить помногу и часто (пьяницы, одним словом), долго не жили. Сбивали их.
Мой <предел> был 150 грамм. Я пить не любил.

А.С. <Ликёр-шасси> пили? Ну, спирто-глицериновую смесь?

И.К. Ты что?! Пить лётчику эту гадость - унизительно! Эту дрянь пил исключительно техсостав.

А.С. Были ли на фронте занятия по физической подготовке?

И.К. Не было. Других дел было <по горло>.

А.С. Курили на фронте много?

И.К. Большинство курило, я - нет.

А.С. Такой вопрос, может не совсем тактичный, но, могли ли пилоты договориться и сбить в воздухе "плохого" командира?

И.К. Конечно, могли.

А.С. И такие случаи были?

И.К. В нашем полку точно не было. В других?.. Был слушок: Достоверный: Очень:
Бывают такие командиры-мудаки, которые летчиков не ценят, хотя вроде и сами лётчики: Есть любители <на чужом горбу в рай въехать>.
На мой взгляд, лучше такого командира-мудака в <клещи> зажать и самим завалить. Раньше, чем он тебя, ради своего <шкурного>
интереса, на смерть пошлёт.

А.С. Летали ли вы на разведку?

И.К. Летал и не раз.

А.С. Фотоаппарат вам в <Як> ставили?

И.К. Ставили. В отсек за кабиной. Я не только с этим фотоаппаратом на разведку летал, я и фотоконтроль им осуществлял. <Илы>
отработают, я ещё немножко над целью оставался и фотографировал. Неприятное дело. Курс ровный - <мечта зенитчика>. Вот эти зенитчики
по тебе и лупят, мечту воплощают.

А.С. До какой высоты видны следы гусениц танка и до какой высоты виден сам танк?

И.К. Танк - до тысяч 2,5-3-х. В зависимости от того, какой танк, средний или тяжёлый. Его следы - где-то до 1,5 тысяч.

А.С. Опять-таки, может не совсем тактичный вопрос - национальные трения, среди летчиков полка, какие-нибудь были?
И.К. Никаких! Вообще на национальность никакого внимания не обращали. Русский ты или узбек, украинец или еврей, грузин или осетин,
не имело никакого значения, все как братья. Я же сам украинец! Не уверен точно, но не сильно ошибусь, если скажу, что на 36-ть
лётчиков полка у нас было где-то 13-ть национальностей.
Летчики ведь нормальные люди, не лучше и не хуже других, и на земле у каждого свои симпатии и антипатии, но это всё на земле
оставалось. В воздухе, в бою летчики верили друг другу, больше, чем самим себе. (Только замполит, сволочь, из этого правила
выбивался.)

А.С. Как <половой вопрос> решали на фронте?

И.К. Да, кто как мог. В основном, с помощью дружелюбно настроенного к нам гражданского населения. Правило было одно - никакого
насилия. Договаривайся, как можешь. Нам летчикам было чуть полегче, чем остальным - официантки, оружейницы, девчата из службы ВНОС.
Договаривались.
Начальству было еще легче, можно было <солдатку> завести, ППЖ (аббревиатура, принятая на фронте - походно-полевая жена. - А.С.).
Было и такое, чего там:
<Половой вопрос>, он вставал когда боёв нет, а когда бои идут, то есть только одно желание - выспаться.

А.С. Сажали ли летчиков на гаупвахту?

И.К. У нас в полку, нет.

А.С. Как наша пехота (артиллерия, танкисты и т.д.) к летчикам относилась? Любили или считали, что плохо воюете, и вас даром
шоколадом кормят?

И.К. Хорошо относились. Нас любили. Мы их <с душой> прикрывали.
Когда меня сбили, меня танкисты с переднего края вывезли. Ко мне проявили неподдельное уважение: <Мы, здесь внизу, знаем, что если
что, вы нас обязательно прикроете!> Это ведь 1943 год был, мы уже господствовали.

А.С. Как у вас сложились отношения с полковыми политорганами?

И.К. Всяко бывало. С низовым звеном - комсоргами и прочими - нормально. А вот с замполитом:
Замполит наш был дрянной мужичок. Хотя он был <летающим>.
Полетел я как-то с замполитом. Дело было над Сандомирским плацдармом. Я ведущий, он - ведомый, хотя я лейтенант, а он майор: <Давай
Иван, ты - главный. Ты же с опытом>. Дали нам задание парой на <свободную охоту>. К немцам слетали нормально, отбомбились. На
обратном пути нам попалось четыре <мессера>. Я в бой, а он - в стороночку!.. (<Я место для атаки выбирал:> - это он потом заявлял.)
Я <покрутился> с этой четверкой на виражах минут пять, а потом увидел <дырку> и на кабрировании <на солнце> и ушёл. Потеряли меня
<мессера>.

А.С. На каком истребители вы были? На какой высоте вы вели этот бой? И еще вопрос, почему, на Ваш взгляд, немецкие летчики не
перевели бой на вертикаль? Вы же сами говорите, что у <мессера> на вертикали преимущество.

И.К. Я - на Як-1. Высота была 2500-3000 метров.
Почему не перевели бой на вертикаль? Мне думается, что это были неопытные лётчики (хотя <на виражах> они пилотировали неплохо). У
меня впечатление такое сложилось, потому, что бой они вели как-то неорганизованно и сумбурно. Чувствовалось, что ведущий четверки,
своими летчиками совершенно не управляет. А половина успеха (или неуспеха) в бою, это заслуга ведущего группы.

А.С. И вы не побоялись парой на четверку?

И.К. Я не побоялся. Хоть и знал, что наш замполит <не храброго десятка>. Ну, не думал я, что он так откровенно струсит!

А.С. А когда в одиночку остались, то же не испугались?

И.К. Не до этого было. Я ведь чего с ними <закрутился>? Я думал, что хоть одного, но сумею сбить. И был близок к этому, самой
малости не хватало. Вроде <пристроюсь>, еще немного довернуть и попаду, но смотришь, а у тебя на хвосте тоже <висит>. Только
сбросишь его, ещё один пристраивается: Всё-таки <четыре на одного> это многовато. Покрутился я минут пять, потом решил: <Да ну вас
на хрен! Живите!..> - и смылся.
Это был сложный бой, но бывало и потяжелее. До сих пор жалею, что в этом бою, я был не со своим постоянным ведомым. С ним, мы бы
устроили немцам <показательный бой пары истребителей>, <фрицы> бы у нас кровью умылись:
Да, не струсь бы замполит, а просто отбивай немцев от моего хвоста, и то, думаю, хоть одного, но мы бы сбили. Но, не получилось:

А.С. Что там дальше с замполитом было?

И.К. Я прилетел, доложил комполка как дело было, а потом замполиту прямо и заявил: <Я с вами больше не полечу! Вы нам не нужны!> Вот
это <вы нам не нужны> он мне долго припоминал.

А.С. <Особист> у вас в полку был? Его боялись?

И.К. <Особист>, конечно, был. Пожилой такой дядька. Тихий, спокойный, такой <простой>. Совершенно его не боялись. Он к летчикам
очень хорошо относился. Он нашу работу понимал. И мы тоже его работу понимали. Ну, а когда люди друг друга понимают, жить легче.
Помню, у меня уже <вылетов> 30-ть было. Он меня отзывает в сторонку: <Иван Иваныч, ты же уже опытный, у командования полка на
хорошем счету: Ты там посмотри повнимательнее, кто в бою уклоняется, кто <еще чего>: Если такое заметишь, шепни мне потихоньку :>
<Конечно - говорю - как только, так сразу:> Смотрим друг на дружку и смеёмся: Потому, что и я прекрасно понимаю, что мужику надо
отчитаться <по мероприятию>, и он прекрасно понимает, что я <стучать> не буду. Разошлись глубоко довольные друг другом. Всем всё
понятно.
Кстати, наш <особист> и не дал замполиту на меня <дело раздуть>. Вначале замполит на меня комполка постоянно жаловался, но тот ему
сказал, что Кожемяко, он из детдома, поэтому и неуправляемый, говорит, что хочет. Перевоспитывать же меня, нет у комполка ни
времени, ни особого желания. Тогда замполит уже совсем <разошелся>, и пошел к <особисту>, что мол, уже пора бы и нашим
<компетентным> органам поинтересоваться, откуда у лейтенанта Кожемяко появились сомнения в необходимости партийного руководства в
Вооруженных силах? Как я уже сказал, наш <особист> был мужик <простой>, и, видимо поэтому, он особо над <поставленной задачей> не
раздумывал: <Пошёл на х:!>. (Мне это потом рассказали.) На этом всё его <расследование> и закончилось. Ну, а с <особистом>
связываться замполит не рискнул, себе дороже выйдет. В общем, <побился> наш замполит в эту <стену>, а потом, когда в корпусе
началась серьезная реорганизация, комполка под благовидным предлогом от него и избавился, перевели замполита куда-то в другую часть.

А.С. Допустим, кто-то из летчиков написал донос <особистам>, как к нему отнеслись товарищи?

И.К. Его бы презирали. С ним бы в бой никто не полетел. Просто отказывались бы и всё. А дальше, комполка от <стукача> бы избавился.
Зачем в полку летчик, с которым никто не летает?

А.С. Непонятно мне, вот вы заявили, что с замполитом не полетите, а разве комполка не мог вам приказать с ним лететь?

И.К. Ну, приказал бы, а я бы не подчинился.

А.С. А разве <за неподчинение приказу> комполка не мог вас отдать под трибунал?

И.К. Теоретически, мог. Но, на практике бы, комполка не стал бы с этим связываться. Трибунал сразу бы разбирательство начал, почему
опытный боевой летчик не подчинился приказу? И что бы они выяснили? Я бы заявил, что наш замполит слабак и трус, лететь с таким -
верная смерть и подмога немцам, а остальные летчики это бы подтвердили (мы же друг за друга горой стояли). Осудили бы меня или нет,
еще не известно, а комполка огрёб бы <по полной>. Должность уж точно бы потерял, а оно ему надо? Легче и проще замполита на боевые
задания не ставить.

А.С. Били ли морду техникам за плохую подготовку к вылету?

И.К. Это ещё зачем? Если я взлечу, а самолёт забарахлит, и на земле выяснят, что в этом техник виноват - ему трибунал. Техник это
прекрасно знает и лучше лишний час не поспит, но самолёт подготовит к вылету как надо.

А.С. Могли ли лётчик дать другому <по башке> за плохие поступки в бою - типа, товарища бросил, струсил и т.п.?

И.К. Это запросто. И по башке дать, и заявить, что <я тобой, б:ть, больше не полечу!> Вот как я замполиту. Но, вообще у нас в полку
таких случаев больше не было.