Рабство и либерализм принципиально аналогичны. Деньги-следствие этого совпадения
>Маркс пишет:
>Итак, Аристотель сам показывает нам, что именно сделало невозможным его дальнейший анализ: это - отсутствие понятия стоимости… Но того факта, что в форме товарных стоимостей все виды труда выражаются как одинаковый и, следовательно, равнозначный человеческий труд, - этого факта Аристотель не мог вычитать из самой формы стоимости, так как греческое общество покоилось на рабском труде и потому имело своим естественным базисом неравенство людей и их рабочих сил. Равенство и равнозначность всех видов труда, поскольку они являются человеческим трудом вообще, - эта тайна выражения стоимости может быть расшифрована лишь тогда, когда идея человеческого равенства уже приобрела прочность народного предрассудка. А это возможно лишь в таком обществе, где товарная форма есть всеобщая форма продукта труда и, стало быть, отношение людей друг к другу как товаровладельцев является господствующим общественным отношением» («Капитал», соч., с. 69-70).>
Сам Маркс не понимает природы денег. Но если Аристотель остановился в своём непонимании, то Маркс погнал полную "пургу" про свободу. Ведь деньги получили своё колоссальное развитие именно в элинистическом обществе, которое включало в себя и греческий, и римский периоды. Вот что пишет Тойнби:
Вот что написано, например, в книге Арнольда Дж. Тойнби "Постижение истории". Том третий "Рост цивилизаций", Часть "Процесс роста цивилизаций", Глава "Критерий роста", Раздел "Рост власти над природой и средой":
"...Если проследить развитие сельскохозяйственной техники на общем фоне эллинистической истории, то мы обнаружим, что и здесь рост технических достижений сопровождался упадком цивилизаций.
...Когда Аттика по инициативе Солона повернула Элладу от смешанного сельского хозяйства, производящего натуральный продукт для внутреннего потребления, к режиму специализированного сельскохозяйственного производства, ориентированного на экспорт, эта революция в земледелии сопровождалась таким взрывом энергии и столь бурным ростом, что мощный порыв распространился за пределы Аттики, вливая новые жизненные силы в эллинское общество.
...Следующая ступень в совершенствовании эллинистического сельского хозяйства заключалась в расширении масштабов через организацию массового производства. Представляется, что этот шаг впервые был предпринят в колониальных эллинских общинах на заморских берегах Сицилии, ибо сицилийские греки начали расширять рынок вина и масла за счет варваров Западного средиземноморья (выделено мной - Dmitgu), которые стремились получить эти продукты у соседей, не обременяя себя разведением собственных виноградников и оливковых рощ. ...
...Грандиозный технический прогресс, достигнутый в ходе аграрной революции, был омрачен, однако, столь же великим спадом, ибо новые формы рабства, на которых держалось латифундистское земледелие, представляли собой значительно большее социальное зло, чем рабство патриархальное. Латифундистское рабство было более массовым, более бесчеловечным и жестоким...
...Система латифундий в сельском хозяйстве, основанная на рабском труде, значительно повышала продуктивность земли, а это в свою очередь поощряло землевладельцев к расширению плантаций винограда и маслин, а значит, и к укреплению рабства. Но эта же система подрывала социальные отношения, ибо, где бы ни распространялось плантационное рабство, оно искореняло и пауперизировало крестьян с той же неотвратимостью, с какой неизбежно развращают человека нечестно заработанные деньги.
...Никакие реформы не могли остановить разрушительного действия системы, пока она сама не рухнула под бременем финансового кризиса, поскольку массовое сельскохозяйственное производство опиралось на денежную экономику. Этот надлом был частью общего крушения, разразившегося в III в. н. э., и отдаленным следствием рабовладельческой системы землепользования, которая, подобно раковой опухоли, разъедала ткани римского общества в течение предыдущих четырех столетий".
Практически аналогичным образом развивалась ситуация в Англии по отношению к рабочим по мере утверждения рыночной экономики. А рабочие и становились преобладающим большинством по мере утверждения рыночной экономики. О деградации людей - даже ремесленников - по сравнению с деревенскими жителями свидетельствует Адам Смит в своем "Исследовании о природе и причинах богатства народов". Книга I "Причины увеличения производительности труда и порядок, в соответствии с которым его продукт естественным образом распределяется между различными классами народа", Глава X "О заработной плате и прибыли при различных применениях труда и капитала", Отдел II "Неравенства, вызываемые вмешательством государства":
"...Но если не считать изящные искусства и либеральные профессии, не существует, пожалуй, занятия, которое требовало бы столь разнообразных знаний и такого обширного опыта. Бесчисленные книги, написанные на всех языках об этой отрасли труда, могут свидетельствовать нам, что среди самых мудрых и ученых наций на сельское хозяйство никогда не смотрели как на очень легко доступное занятие. И тщетно мы старались бы почерпнуть из всех этих томов знакомство со всеми разнообразными и сложными сторонами этого хозяйства, которые известны даже рядовому фермеру, как бы презрительно ни говорили иногда о нем некоторые высокомерные авторы. Напротив, вряд ли существует такое механическое ремесло, все операции которого нельзя было бы подробно и вполне ясно изложить в брошюрке в несколько страничек, насколько это возможно сделать при помощи слов, поясняемых чертежами. В самом деле, в Истории искусств и ремесел, ныне издаваемой французской академией наук, многие из них так именно и объясняются. ...
Не только ремесло фермера, общее управление сельским хозяйством, но и многие низшие отрасли сельского труда требуют гораздо больше искусства и опыта, чем большинство механических ремесел. Человек, который работает над медью или железом, работает инструментами и с материалом, характер которых неизменен или почти неизменен. Между тем работник, который пашет землю при помощи запряжки лошадей или быков, работает с инструментами и орудиями, здоровье, сила и настроение которых весьма различны в различных случаях. Качество материала, с которым он работает, тоже не менее изменчиво, чем его орудия и инструменты, обращение с тем и другим требует от него большой сообразительности и внимания. И простой пахарь, хотя обычно его считают образцом глупости и невежества, в большинстве случаев обладает такой рассудительностью и вниманием. Правда, он менее общителен, чем механические рабочие, живущие в городе. Его голос и язык более грубы, и их труднее понять тем, кто не привык к ним. Но его умственные способности, поскольку он привык наблюдать большее разнообразие предметов, обыкновенно гораздо выше способностей тех, все внимание которых с утра до ночи обычно направлено на выполнение одной или двух весьма простых операций. Насколько в действительности низшие слои народа в деревне превосходят в умственном отношении городское простонародье, хорошо известно всякому, кого дела или любознательность побуждали часто беседовать с теми и другими. Ввиду этого в Китае и Индостане, как утверждают, положение сельских рабочих и их заработная плата выше положения и заработной платы большей части ремесленников и мануфактурных рабочих. Так было бы, вероятно, повсеместно, если бы этому не препятствовали цеховые законы и цеховой дух".
Источник деградации большинства в обоих примерах из разных исторических эпох один и тот же - разделение труда. В первом случае оно касалось сельскохозяйственного производства (узкоспециализированного), во втором - мануфактурного. Адам Смит показал на примерах (с производством булавок, гвоздей и т.п.), что при разделении труда производительность возрастает не только в разы, но, порой, в десятки раз. И это - без применения машин!
Но обратим внимание, что крестьяне во времена Адама Смита уже не выполняют безмозглых функций, они не находятся в состоянии деградации рабов латифундий. И Адам Смит подчеркивает даже сложность крестьянина в сравнении с ремесленниками и мануфактурными рабочими. К тому же, в "Исследовании" - в её первой главе из первой книги - отмечено, что разделение труда почти не дает прогресса (в сравнении с промышленностью) для сельского хозяйства и стран соответствующей специализации.
Я разбираю причины возникновения "единого эквивалента" в главе 4.3. "Особое место рабства и либерализм в истории" своей книги, в частности - в разделе VI. "Деструктивное совершенство и его конфликт с христианством" ( http://dmitgu.narod.ru/v01/books/book01/v02/b1p4/b1p436.html )
"А вот для доминирующего использования денег при сравнении между собой самых разных благ надо, чтобы самые разные блага в обществе были соизмеримы между собой по какому-то важному объективному параметру. Это условие уже иное, чем условие для возникновения конкурентного рынка.
Другое дело, что процесс деградации большинства, к которому ведет латифундистское рабство и/или либерализм, низводит большинство людей до скотского уровня и потребности их при этом выравниваются. Пожрать, одеться от холода, спрятаться в какой-нибудь норе на время сна - этого достаточно. Стандартный набор потребностей и одинаковый набор доступных функций у этих человеко-скотов.
Можно взять любого, поставить на нужном рабочем месте и сказать, что делать. И пока большинство товаров/услуг появляются в результате труда этих человеко-скотов, тогда есть и объективный параметр для соизмерения товаров/услуг. Этот объективный параметр - труд практически одинаковых человеко-скотов."
"Раб в древнем мире чего-то стоил лишь потому, что вокруг были нерабовладельческие сообщества людей. В этих сообществах он мог не деградировать и не умирать с голоду. Но когда разделение труда стало достаточно глобальным, тогда и стоимость "рабов" снизилась до нуля. Можно сказать, что рабство - это не глобализированный либерализм, а либерализм - это глобализированное рабство. Тут важна частная собственность, чтобы все вокруг принадлежало "рабовладельцам", и "рабы" почти нигде не могли организовать свое сообщество. Вот тогда рабство становится либерализмом."
