От	Pout
	К	Александр Решняк
	Дата	29.03.2000 14:18:00
	Рубрики	Программа;

знаток бизнес-элиты и ее нравов, автор романов("Инсайдер", "Охота на изюбря"),любимица закрытого сайта тневаллс.ру Юлия Латынина
"ЭКОНОМИКА ВОЙНЫ".
http://2001.novayagazeta.ru/nomer/2001/21n/n21n-s12.shtml
...
Можно сказать, что в России в частной собственности находится не столько имущество, сколько закон, армия и право сбора налогов — то есть все то, что в любой рыночной экономике частным лицам не принадлежит.
Подобный строй вообще-то называется феодализмом.

2.
С обственно, все технологии перехвата управления в акционерных обществах — это лишь местное российское производное от общих феодальных правил. В нашем, в российском, феодализме объектами феодального права выступают не земли, а заводы, но это не меняет сути культуры. А суть такова: в феодальной культуре самым дешевым и выгодным способом расширения активов является война.
То есть — в рамках индустриального феодализма — перехват управления.
Российский процесс враждебного захвата в корне отличен от рыночного. В рыночной экономике враждебный захватчик платит за компанию больше, чем при дружественном поглощении. В российской экономике он не платит ничего, не считая платы за содержание различных воинских соединений — арбитражных судов, ОМОНа и расхода боеприпасов.
Это и есть экономика войны.
Еще раз повторю: никакие законы ни одну российскую компанию не охраняют. Охраняет сознание, что если ты наедешь на того, у кого больше когтей и зубов, то получишь в грызло.
Я не буду развлекать присутствующих практическими рецептами о том, как воевать. Разнообразно. Можно устраивать заводу перебои с электроэнергией — если ты дружен с местными энергетиками, можно душить его железнодорожной блокадой — если ты дружен с Аксененко, можно напускать на него налоговую полицию с целью устрашения и бесплатной финансовой разведки, как это сделал Дерипаска на ГАЗе.
Захват завода — это война. Налоговая полиция, железнодорожники, арбитраж, губернатор — это просто различные тактические соединения, которые используются по мере ресурсов. Чем больше войск с большего количества направлений наносит удар, тем лучше. Противник не должен иметь ни секунды, чтобы расслабиться. Ему ночью должны сниться налоговые полицейские, а еще лучше, если он вообще спать не сможет
...
российская промышленность, даже сырьевая, изначально неконкурентоспособна по сравнению с мировой. Энергию на единицу продукции жрет в два раза больше, чем в США или Европе. То же самое касается количества рабочих — на «Норильском никеле» работают 170 тысяч человек, а на компании Falkonbridge и Inco, занимающие такую же долю рынка, — 17 тысяч человек. Вдобавок в России гораздо холоднее. Цех, который в Калифорнии представляет собой рифленую крышу на подпорках, в России напоминает крепость, способную выдержать небольшой ядерный удар или сибирскую зиму. А это — несравнимые строительные затраты. В этих условиях невыплата зарплат рабочим есть, по сути, единственный механизм поддержания конкурентоспособности производства.
Эта неконкурентоспособная промышленность, чтобы выжить, нуждается в модернизации.
Везде в мире модернизация происходит с помощью заемных средств или размещения акций. Средства, полученные таким образом, могут в десятки раз превышать ту сумму, которую предприятие заработает за год. Соотношение цены и доходности нормальной компании, так называемый price/earnings ratio, колеблется в районе 25.
В России это соотношение колеблется в районе единицы. Сумма, за которую новые владельцы купили КрАЗ и БрАЗ, сравнима с чистой — то есть офшорной — прибылью этих заводов за год. А деньги, которые можно привлечь для реконструкции производства, соответственно не превышают объема денег, отогнанных на офшор.
То есть даже в тех случаях, когда у нас имеется абсолютно нормальная компания, которую в силу особенностей политической географии захватить трудно, у которой прекрасный менеджмент и она не ведет рискованной политики захватов, допустим, Новолипецкий металлургический, «Северсталь» или «Сургутнефтегаз», то все равно в стратегическом плане им угрожает катастрофа.
Второе обстоятельство связано с методами дележки собственности. Они становятся все агрессивней. Прежним владельцам платят все меньше, правоохранительным крышам — все больше.
Еще недавно контроль перехватывался на акционерных собраниях. Надо было платить за акции. Группа «Альфа» ввела в моду банкротство. Тут простору для халявы больше, но все равно надо было, как правило, покупать долги. Со времени великой совместной охоты «Альфы», «Сибала» и Чубайса на алюминиевые заводы используется другой принцип — загнать в угол и там придушить.
Хитом сезона в этом году, как мне кажется, могут стать два приема. Во-первых, подача исков на Западе, как это сделали братья Живило по отошению к «Русскому алюминию». Беспроигрышный вариант. С точки зрения Запада все наши нормальные деловые обычаи являются каннибализмом.
Во-вторых, фабрикация уголовных дел. Условно говоря. Если вам хочется скушать какую-нибудь «Северсталь», а хоть сколько-нибудь приличными традиционным способами это уже невозможно, вы делаете так. Где-нибудь берется жмурик. Десятилетней давности. Дальше из зоны вытаскивают какого-нибудь опущенного, который за уменьшение срока рассказывает, что в таком-то году нынешний гендиректор «Северстали» поручил ему замочить данного жмурика и что в результате этого трупа приватизация «Северстали» произошла тем, а не иным образом.
Собственно, первые ласточки уже появились. Напомню вам мешочек с героином, который вытащили у бывшего генерального директора Качканарского ГОКа Джалола Хайдарова.
Так вот, у этого способа есть один недостаток. Для устройства банкротств и проведения акционерных собраний нужны мозги. Для того чтобы подложить пакетик героина, достаточно вегетативной нервной системы среднего милицейского сержанта. В какой-то момент распробовавшие прелесть этой идеи средние мусора начнут просто брать средних заводовладельцев, клеить им трупы и тут же, на месте, требовать: «А теперь ты мне сам объясни, как ты мне должен отдать завод». Желательно на пальцах, потому что выше десяти товарищ считать не умеет.
Вот, собственно, два эти обстоятельства — хроническая нехватка средств для модернизации и вырождение технологий перехвата контроля в низкоинтеллектуальный мордобой — и предопределяют, на мой взгляд, экономическое будущее России.
Уверяю вас, культурные стереотипы — штука посильнее дефолта.
Сочинять романы об этой России, конечно, крайне интересно, средневековая Франция отдыхает, но жить лучше на Канарах. Извините, если огорчила.

...
еще
из свежего "Огонька"М.Леонтьев про бакс
http://www.ropnet.ru/dos866/ogonyok/win/200113/13-10-15.html
...
-- Короче, Склифосовский, насколько понизится курс доллара?
-- Это предсказать невозможно. По оценкам некоторых экономистов, мировой рынок потеряет от 7 до 15 триллионов долларов. То есть Земля станет стоить дешевле на 15 триллионов. Что это означает? Америка живет в кредит. Америку ждет дикое сокращение спроса, потому что кредитная система лопнет. Сокращение спроса ударит по всем производителям, завязанным на американские рынки, -- китайцам, Европе, Японии, Юго-Восточной Азии. В такой ситуации объективное преимущество будет у стран, где диспропорция между реальной и виртуальной экономикой меньше.
-- Кажется, нам повезло.
-- Ну, про нас давай не будем. Когда по лесу бежит слон, то можно говорить о некоторых относительных преимуществах бегемота. Но не таракана. Если таракан попадет под ногу, он уже ушибами не отделается. Мы -- таракан. У нас нет преимуществ, у нас есть надежда: вдруг пронесет! Но вероятность того, что нас раздавит, очень велика.
В конечном итоге выиграет Европа. Стагнация Европе обеспечена, но Европа зато сохраняет рынки, сохраняет капиталы, в большей степени сохраняет свою финансовую систему -- то есть у нее остаются целее инвестиционные институты. А евро может реально перехватить функцию резервной валюты у доллара.
Но! Хоть и существуют объективные предпосылки того, что марка дико вырастет относительно доллара, Европа вообще и Германия в частности будут делать все, чтобы этого не произошло. Пока что резерв роста у евро есть: после югославской войны евро упал почти наполовину. А что будет за пределами этих резервов?
-- Если доллар повалится, нам будет проще долги отдать Западу. Вагонами будем грузить и составами отправлять им их «зелень».
-- Где возьмем? Ведь что такое падение американского потребления? Это дикое падение цен на сырье. А мы -- поставщик сырья...