Форум С.Кара-Мурзы

	От	Георгий
	К	Георгий
	Дата	27.10.2004 21:07:11
	Рубрики	Тексты;

"Без идеалистов и романтиков у России нет будущего" (*+)

http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg432004/Polosy/art5_1.htm

Без идеалистов и романтиков у России нет будущего
Нужен ли нам <запас воодушевляющего вранья>?

Напомним, с чего началась полемика. Писатель Александр Мелихов в статье
<Состязание грёз> (? 18) заявил - нацию создаёт <запас воодушевляющего
вранья>, а попытка построить жизнь исключительно на правде обернулась бы
злейшей антиутопией. Затем своё мнение высказали писатель Лев Аннинский,
журналист Валерий Пашков (? 22), политолог Каринэ Геворгян (? 23), публицист
Владимир Ступишин (? 24), писатель Константин Азадовский (? 25 - 26),
публицист Елена Иваницкая (? 29), писатели Вячеслав Рыбаков (? 32 - 33) и
Дмитрий Каралис (? 36). Сегодня мы продолжаем тему.

ОТКАЗАТЬСЯ ОТ ГРЁЗ?

Статья А. Мелихова <Состязание грёз>, обсуждение которой на страницах <ЛГ>
идёт уже четыре месяца, посвящена трём темам: <аристократии духа>,
национальной идее, которую автор именует <грёзами> и выносит в название
статьи, и роли <правды> и <вранья> для единства народа.
О значении слова <грёзы> рассуждает Л. Аннинский, конструируя такой ряд:
грёза, химера, мираж, призрак, фантом. И поясняет: <грёза - нечто эфемерное,
заведомо нереальное>; фантомы же отличаются от грёз тем, что не только
нереальны, но также <причудливы, лживы, обманны>. <Верить в грёзу - абсурд>.
<Любить фантомы>, видимо, по Аннинскому, абсурд в квадрате (любить ложь?!).
Я бы поставила <грёзы> в другой ряд, где они соседствуют с мечтами. В грёзы,
как и в мечты, не <верят>, их не <любят>, просто мечтают и грезят... Вопрос
(в высшей степени прагматичный) в том, зачем мечтать и грезить, какая от
того польза? Вопрос этот звучит в заголовке статьи В. Пашкова.
Несмотря на эфемерность мечты и грёзы, польза от них весьма реальна. Давно
известно, что <плох тот солдат, который не мечтает стать генералом> (или <не
носит в ранце маршальский жезл>). Генералом (маршалом) он, скорее всего, не
станет, но солдатом, думается, будет очень даже неплохим.
Кто в юности не мечтал <о подвигах, о славе>, вряд ли совершит в жизни
что-то, хотя бы приближающееся к подвигу. Всякая мечта (грёза)
осуществляется обычно на очень незначительную долю, но чем мечта грандиознее
и прекрасней, тем осуществившаяся доля весомее.

АРИСТОКРАТЫ ДУХА

Помните? <Честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой...> (в
контексте дискуссии - не человечеству, но народу). Сон (в смысле сновидения)
оказывается в одном смысловом ряду с грёзами и мечтами. Но кто же этот
<безумец>? И в чём его <безумие>? По Мелихову, создателями таких необходимых
народу грёз являются люди, готовые жертвовать полезным (добавим - и близким)
во имя прекрасного и отдалённого. Мысль бесспорная.
Споры начинаются по поводу того, как называть таких людей. Мелихов говорит
об <аристократах духа>. Почему <аристократы>? Очень уж непривычно звучит. В
России привыкли в таком смысле говорить об интеллигенции. Зачем Мелихову
подменять понятия?
А вот зачем (это я так думаю, Мелихов об этом ничего не пишет). Сейчас у нас
идёт самая активная пропаганда ценностей капиталистических, то есть
буржуазных. (Не могу не привести здесь популярный <слоган>, как теперь
говорят: <Любите деньги - и они полюбят Вас>.) Кто противостоит буржуа?
Конечно же, не интеллигент, а аристократ. Именно в таком противопоставлении
и следует понимать мелиховскую <аристократию>. Она формируется в
противоположность исторической родовой аристократии не по крови, а по духу.
То есть всякий, готовый жертвовать сегодняшней собственной пользой для
завтрашней пользы (славы) народа, и есть (по Мелихову) аристократ духа.
Поэтому все возражения оппонентов, основанные на характеристике исторической
родовой аристократии, бьют мимо цели - не о том речь.

ВО ИМЯ БЛИЖНЕГО

Зато Константин Азадовский понял Мелихова абсолютно точно. И возражает по
делу. Об аристократии духа он иронически замечает: <Где они, эти мелиховские
бессребреники без умысла и корысти! Ау! Кто в нынешней постсоветской России,
пройдя через все унижения и обманы, ринется пробуждать в нас гордость
(пускай скорбную гордость, уточняет Мелихов) за свою страну? Кто станет
прозябать в нищете, чтобы осуществить то, что заложено в его душе - да ещё с
оглядкой на национальное благо!
Автору этих строк можно только посочувствовать. И в том случае, если ему не
пришлось встретиться с такими людьми, и в том, если в силу скептического
настроя души он их не видит, не узнаёт. Такие люди, безусловно, есть, мне
посчастливилось лично знать некоторых из них (я имею в виду отнюдь не только
знаменитостей).
Впрочем, Азадовский не считает, что подобные характеры - плод фантазии
Мелихова, он только отрицает их наличие <здесь и сейчас>. А в прошлом
(признаёт Азадовский) - да, были <подлинные <аристократы духа>, одарившие
мир великими образцами творчества и самопожертвования>. Но что-то не
нравятся они Азадовскому: <Подобные люди - в большинстве своём -
индивидуалисты, ибо потребность самовыражения неотделима от жажды
самоутверждения. Высоко поднимаясь над миром обыденности и мещанства, они
готовы (разумеется, не всегда) жертвовать собой то во имя <ближнего>, то во
имя <дальнего>, но в самой их жертвенности угадывается презрение к <толпе>.
Мне же кажется, что в сегодняшней России вовсе не <аристократы духа>, а
<буржуа> (новые русские) презирают <толпу> (главным образом, за её неумение
приспособиться к рыночным отношениям).
Аристократы же духа жертвуют сегодняшним для светлого будущего всё-таки не
ради себя, а ради других. Если этих <других> считать презренной толпой,
как-то пропадает стимул для самопожертвования (даже у <безумцев>).

<ЖИТЬ НЕ ПО ЛЖИ>

Вероятно, мелиховский вопрос <Можно ли построить жизнь исключительно на
правде?> для обсуждения следует переформулировать так: нужна ли вся правда,
нужна ли любая правда? Разумеется, нет!
Лев Аннинский пишет, что на вопрос (видимо, любой) может быть минимум два
равно справедливых ответа. По поводу лжи - тоже? Вероятно. Конечно, жить
надо не по лжи, но ведь бывает также ложь во спасение.
Есть такие правдолюбцы в обыденной жизни. Встретит знакомого - тут же со
своей репликой: <Как вы ужасно выглядите!> Узнает о болезни кого-либо из
ваших близких - тут как тут с <прогнозом>: <У этой болезни обычно один из
двух исходов - или смерть, или полный маразм>. Между тем можно обойтись без
убийственной правды, не прибегая при этом и ко лжи. В первом случае
достаточно выразить радость от встречи, во втором - рассказать о совершенно
уникальном примере благоприятного исхода. Да мало ли чем можно порадовать и
утешить человека, не прибегая к вранью!
Но вернёмся к проблемам национальным - главной теме дискуссии. А. Мелихов,
говоря о вранье (лучше сказать - вымысле), имеет в виду, вероятно,
исторический образ народа. Дело в том, что в истории и характере каждого
народа есть и дурное, и прекрасное. Не составит особого труда, совсем не
прибегая ко лжи, сконструировать два по-своему правдивых портрета любого
народа - отрицательный и положительный. Какой из них <полезнее> для
самочувствия нации, какой может служить её сплочению? Ну, конечно же,
положительный.
Из педагогики хорошо известно, что похвала воспитывает успешнее, чем
порицание. Прекрасный самообраз народа может стать тем идеалом, стремление к
которому не только сплачивает, но и помогает становиться лучше. Что же
касается отрицательного образа... Если человеку постоянно говорить свинья,
он захрюкает.

ВРАНЬЁ ОПАСНО!

Формулировка Александра Мелихова <нацию создаёт общий запас воодушевляющего
вранья> - эпатажная. Многократно повторенная, мысль эта не столько
стимулирует дискуссию, сколько вызывает раздражение и отпор. Прежде всего
отпор тех, кто после десятилетий советского идеологического <вранья> хочет
наконец <жить не по лжи>.
Убедительные примеры современного дезинформирующего вранья приводит Елена
Иваницкая. Подытоживая их, она пишет: <Наша демократическая Россия
нуждается... не в том, чтобы её идеализировали, а в том, чтобы на неё не
лгали. А на неё лгут, лгут и лгут.>
Весьма вероятно, что <вдохновляющее враньё> способно сплотить на некоторое
время нацию, но, когда раскрываются глаза, эффект получается обратный. Можно
предположить две реакции на разоблачённое <враньё>.
Вариант первый. <Враньё было вызвано (оправдано?) тем, что у нашего народа
прошлое - отвратительно, а будущее - бесперспективно>. Возможное
последствие - полная апатия, потеря сознания национального единства (если
оно было), приоритет <личной пользы>.
Вариант второй. <У нашего народа великолепная, славная история и такое же
будущее. Зачем же всё это называть враньём?> Возможное последствие -
ненависть (неприязнь) к тем, кто объявляет враньём всё хорошее, что было и
есть в народе.

ЧЕГО БОИМСЯ?

Больше всего мы боимся национализма. В самом начале дискуссии Александр
Мелихов заявил, что под нациями подразумевает <так называемые политические
нации, включающие в себя всех граждан одного государства>. Исходя из этого -
национальная идея есть идея, вдохновляющая (объединяющая) всех граждан
государства.
Эту бесспорную и даже банальную (не в обиду Мелихову будь сказано) мысль
прежде всего не поняла редакция <ЛГ>, которая сразу же предостерегающе
заявила: <А возможна ли национальная идея в многонациональной стране? Не
должна ли идея быть наднациональной?> Лев Аннинский как будто поддержал:
<Отлично спрошено... Или, значит, имеешь многонациональное государство, и
тогда не морочь себе голову национальной идеей, ибо таких идей будет столько
же, сколько в государстве национальностей, или бери национальную идею и
прощайся с многонациональным государством, сворачивайся до масштабов
Московии...> В этих словах явственно звучит ирония.
Константин Азадовский же настроен более чем серьёзно. Он пугает: <Мифы
чреваты кровью>. Так называется его статья. В ней читаем: <Миф, опускаясь в
политику, оборачивается смертоносным лозунгом, грёза - кровью. Вывести в
обществе грезящую породу аристократов означало бы в действительности создать
своего рода <пятую колонну>; <жертвуя нуждами сегодняшнего дня>, она
превратится со временем в бескомпромиссного судью, а возможно, и сурового
мстителя, который во имя <прекрасного будущего> пойдёт крушить несовершенное
настоящее>.
Кровь стынет в жилах от этой почти апокалиптической картины... Но не
пугайтесь! Азадовский знает выход - <прекратить все дискуссии о национальной
идее как неконструктивные и опасные>.
Увы, это уже было в нашей недавней советской истории - убеждённость в том,
что неназываемое исчезает само собой...

РУССКАЯ ИДЕЯ И ПАРАДОКСЫ ПОЛИТКОРРЕКТНОСТИ

Гораздо <страшнее> национальной идеи русская идея. В течение многих
советских десятилетий табуированным было слово "еврей". Теперь подобная
судьба постигла имя русских. Его заменяют словами россиянин, русскоязычный.
Среди россиян, понятно, большинство составляют русские, но говорить об этом
считается шовинизмом, расизмом (этот ряд нехороших определений можно
продолжить). Разве что евреи (особенно наши соотечественники в Израиле) не
стесняются называть русских (и даже самих себя) русскими...
Александр Мелихов детально описывает свои финляндские встречи и подробнейшим
образом обсуждает финскую национальную идею. Видимо, для того, чтобы убедить
читателей, что можно (не стыдно!) говорить об идее русской (в конце концов,
мы не хуже финнов!). Принцип <не одолевать других, а сохранять себя>,
по-видимому, актуален сегодня не только для финнов, но и для русских - <ради
продолжения русских грёз, русского языка и всех порождённых ими ценностей>.
Мелихов подчёркивает, что среди русских <сегодня подвергается испытанию не
вражда к чужому, а привязанность к своему>.
Лев Аннинский скрупулёзно подсчитывает долю нерусской крови в жилах
знаменитых русских (он это делает без дурных намерений, тем не менее очень
мне не нравится это ставшее модным в последнее время занятие). Из этого
делается вывод, что <русские - не нация, русские - сверхнация. Подобно
американцам, китайцам, индийцам>. Скорее всего, это высказывание - отголосок
теории <культурных типов> и <цивилизаций> (Данилевский, Тойнби).
Сказаны им и такие слова, греющие русскую душу: <Человек, попадающий в
Россию и желающий жить в России, должен обрусевать. Говорю это без всяких
колебаний, извинений и оговорок, что я не расист. Живёте в России -
становитесь русскими. Читайте Пушкина, Достоевского, Толстого. Включайтесь в
образ жизни. Вживайтесь в контекст культуры>.
На самом деле никто никому ничего не должен. Тем не менее, вероятно,
добровольным мигрантам лучше вживаться в культуру принимающей страны, а не
создавать этническое гетто (если они не собираются возвращаться на родину).
Близко к этому высказалась Каринэ Геворгян: <В России культура и
полиэтнична, и поликонфессиональна, при этом она осуществляется в русском
языковом пространстве. Отсюда на вопрос: какая национальная идея должна быть
у России, по-моему, ответ один - русская>.
Я думаю, прав Мелихов, считающий, что у России как государства должна быть
национальная идея, общая для всех её граждан. И, наверное, не стоит
подчёркивать (как это делает Геворгян) её, даже условную, <русскоязычность>
(понимая последнюю как в лингвистическом, так и в культурном смысле).
Но у русского народа, безусловно, должна быть и своя собственная, русская
национальная идея. Сформулировать её - задача русской интеллигенции (мне
всё-таки это понятие ближе, чем <аристократия духа>).

ЧТО ДЕЛАТЬ?

Мелихов: <Не одолевать других, а сохранять себя>. <Сегодня подвергается
испытанию не вражда к чужому, а привязанность к своему>: очень актуальным
для русского народа является <соблазн граждан устраивать свою судьбу
отдельно от него>; необходима <готовность отказаться от соблазнов более
приятной жизни - даже и для своих детей и внуков - ради продолжения русских
грёз, русского языка и всех порождённых ими ценностей>.
Геворгян: <Сейчас перед нами - обществом, народом и семьёй (если мы её
сохраним) - стоит задача-минимум: мы обязаны не допустить глумления над
национальными кодами, идейного развращения детей, мы должны осознать самих
себя и свою сокровенную связь с Отечеством>.
Рыбаков: <Нам надо научиться не стесняться быть самими собой. Не гордиться,
не бить себя в грудь, не доказывать, что у нас то-то и то-то лучше и
правильней, но просто спокойно и где-то даже смиренно (прими свою судьбу) не
стесняться быть самими собой. Перестать стыдиться своей истории и по первому
же слову понуро верить тем, кто нам внушает, что она самая кровавая, самая
бесчеловечная и бестолковая. Принять, что у нас, как и у всех, есть свои
положительные и отрицательные особенности и свои интересы: Вторая
составляющая национальной идеи на данном этапе - это готовность к принятию
масштабных задач>.
Главное же всё-таки, я думаю, - способствовать увеличению числа
<аристократов духа>, <безумцев>, <идеалистов>, <романтиков> - тех, кто готов
<жертвовать нуждами сегодняшнего дня ради того, что понадобится лишь будущим
поколениям (а может быть, и тогда понадобится лишь немногим...)>. Без таких
людей не быть ни национальной идее, ни будущему у России и русских.

Н.В. ЮХНЁВА, доктор исторических наук, САНКТ-ПЕТЕРБУРГ