От И.Пыхалов Ответить на сообщение
К Сергей Вадов Ответить по почте
Дата 10.10.2004 05:44:27 Найти в дереве
Рубрики Прочее; Версия для печати

Враньё и бред

>Очень важные данные об убийстве Кирова мы получили от человека по фамилии Гусев. В 34-м году он служил в ГПУ и охранял камеру, в которой Сталин допрашивал Николаева (убийцу Кирова. - А.Т.). Во время допросов Николаев кричал: "Меня четыре месяца ломали сотрудники НКВД, доказывали, что надо во имя дела партии убить Кирова. Мне обещали сохранить жизнь, я согласился. Они меня уже дважды арестовывали и оба раза выпускали. А вот теперь, когда я совершил - для пользы партии! - дело, меня бросили за решетку, и я знаю, что меня не пощадят!"

>Нам стало известно также то, чего Гусев не мог видеть. На эти крики Николаева через другую дверь в камеру вошли сотрудники ГПУ и встали за креслом Сталина. Николаев показал на них рукой: "Вот они, они же меня уламывали!" Те подскочили к нему, начали бить наганами по голове. На глазах у Сталина и всех присутствующих Николаева убили.

Редкостный бред. Если Николаева убили на допросе, то кого тогда судили 28–29 декабря 1934 года? А ведь там помимо Николаева судили ещё 13 обвиняемых, и все эти обвиняемые знали Николаева лично.

Кстати, сотрудник центрального аппарата НКВД Гусев, на которого ссылается Шатуновская, действительно существовал. Вот только охранял он не «камеру, в которой Сталин допрашивал Николаева», а Николаева во время суда. Который, если верить Шатуновской, к тому времени уже 4 недели был покойником. Не иначе, как после убийства Николаева из него сделали зомби.

>Два свидетеля этой страшной сцены, которых давно нет в живых, передали ее своим друзьям. Первый - прокурор Ленинградской области Польгаев. Вернувшись после допроса к себе, Польгаев сразу же вызвал своего друга Никиту Опарина - они вместе воевали в гражданскую. Польгаев рассказал ему все, что видел, и добавил, что не сегодня-завтра его схватят и казнят, раз он является свидетелем. В тот же вечер Польгаев застрелился. А с Опариным мы потом работали вместе в Московском комитете, он меня прекрасно знал, и все это написал для комиссии.

>Второй - секретарь ленинградского обкома Чудов - тоже был на допросе Николаева. Он успел рассказать своему другу, секретарю партколлегии Дмитриеву. Через несколько дней Чудова и его жену арестовали и казнили. А Дмитриев дожил до XX съезда и дал нам письменные показания, которые во всех деталях совпали с письмом Опарина.

Допрос Николаева Сталиным состоялся 2 декабря 1934 года в Смольном. На нём присутствовали Ворошилов, Жданов, Молотов, Ягода, Чудов, Кодацкий, Медведь, Ежов. Некоторые из этих людей благополучно дожили до старости, другие подверглись репрессиям, однако гораздо позже. Что касается прокурора Ленинграда Пальгова (который здесь назван Польгаевым), то он там не присутствовал и тем более не «застрелился в тот же вечер». Поскольку с 19 ноября 1934 года Пальгов находился в отпуске, уехав из Ленинграда, а обязанности прокурора исполнял его заместитель Лапин. Однако накануне объединённого пленума ленинградских обкома и горкома ВКП(б), состоявшегося 11–12 декабря 1934 года, «застрелившийся» Пальгов вернулся в Ленинград, чтобы принять в нём участие — ещё один зомби.

Что касается М.С.Чудова, то он действительно был арестован и расстрелян. Только вот произошло это не «через несколько дней», а в 1937 году. Не иначе как эти два с лишним года данный персонаж тоже пребывал в качестве зомби.

>(О репрессиях, обрушившихся на ленинградскую парторганизацию после убийства Кирова, рассказывали на XXII съезде КПСС первый секретарь Ленинградского обкома И. Спиридонов и член партии с 1902 года Д. Лазурита. - А.Т.)

Здесь явно имеется в виду Дора Абрамовна Лазуркина (1884–1971), прославившаяся своим выступлением на XXII съезде, в котором она предложила вынести Сталина из Мавзолея. Ещё бы ей не знать «о репрессиях, обрушившихся на ленинградскую парторганизацию после убийства Кирова» — ведь она принимала в них весьма активное участие. Причём отнюдь не в качестве «жертвы репрессий»:

Стенограмма заседания парткома Областкома и Горкома ВКП(б)
1 февраля 1935 года
Секретарь парткома т. Войтас.

Тов. ЛАЗУРКИНА: Вопрос о тов. Шитик в связи с целым рядом партийных проступков, которые были с ее стороны.

Первое: т. Шитик не заявила партийному комитету при поступлении в Обком о том, что муж ее сестры — Падво, вел активную оппозиционно работу, что у него на квартире собирались подпольные партийные собрания во главе с Троцким и Зиновьевым. Когда было совершено убийство т. КИРОВА и выяснилось, что это дело рук зиновьевского охвостья, казалось бы т. ШИТИК, как член партии, должна была явиться в Горком, к секретарю Парткома и заявить, что у меня, мол, есть такое дело в прошлом, что у меня есть родственник активный оппозиционер, на квартире которого бывал Троцкий, я вас ставлю в известность, а вы уже решите — могу ли я оставаться работать в аппарате Обкома. Она такого заявления не сделала. После сообщения т. Жданова, когда он говорил, что каждый коммунист должен стать помощником НКВД в деле выявления оппозиционеров, казалось бы что активный работник Обкома, инструктор, т. ШИТИК должна была бы первая вспомнить о том, что имеется у нее близкий человек, которого она знает — Падво — активный оппозиционер. Кроме того, когда ее выдвигали парторганизатором, она не заявила об этом и не поставила вопроса, а может ли она в связи с этим оставаться парторганизатором.

После событий 1-го декабря каждый из нас, в особенности парткомы, занялись изучением своего состава и стали искать нет ли лиц, которые приникали участие в оппозиции и тов. ШИТИК, как парторганизатор, должна была также просмотреть у себя свой состав группы. Когда ее спросили, почему она этого не сделала, она ответила, что от Альберга получила поздно предложение, в трамвае и встала на формальную точку зрения. Независимо от того, где она получила такое указание, она сама как член партии, должна была взять на просмотр свой состав. Это формальное отношение, только отписка, а не большевистское заявление.

Вот то, что имеется в деле т. ШИТИК, что рисует ее как большевика, как члена партии, который вместо того, чтобы вести большевистскую борьбу, сама покровительствовала своим оппозиционерам, не выявляла, не боролась и не давала сведений парторганизации о том, что у нее в родстве имеется такой оппозиционер. Кроме того, товарищи, вы знаете, как мы боролись со всякими слухами, со всякими сплетнями в связи с убийством тов. КИРОВА, а тов. Шитик являлась распространителем таких сплетен. Она явилась к своей сестре и рассказала о том, что КИРОВА убил Николаев, о том, что он стрелял в себя, о том, что Николаев просил у нее билет на актив. По сведениям, которые имеются у меня т. Шитик рассказала сестре о том, что Николаев убил т. КИРОВА, его связали чуть ли не ремнями, избили его и на этом основании следствие затягивается. Это Шитик отрицает. Она говорила, что рассказала о том, что Николаев убил т. Кирова, что он стрелял в себя, что просил билет, а о том, что перевязали ремнями — этого она говорит, что не рассказывала. А вместе с тем имеется факт: гр-ка Юрьева заявила о том, что Николаева перевязали проволокой, сломали ключицы и что об этом она узнала от Шитик О., а та узнала от своей сестры, работающей в Смольном. Таким образом, рассадником контрреволюционных слухов была Евгения Шитик.

Вот то, что выявлено по делу т. Шитик. У меня есть предложение, что такому члену партии, который вместо борьбы с оппозицией на протяжении целого ряда лет покрывала эту оппозицию, кроме того распространяла контрреволюционные слухи, такому члену партии не место в рядах коммунистической партии...

Тов. ЛАЗУРКИНА. Одну справку относительно провокационных слухов. Беспартийная Юрьева начала говорить о том, что была в Смольном, что убил Николаев, стрелял в себя, но в себя не попал, что пуля попала в потолок, что его связали проволокой и т.д. Когда ее спросили, откуда это идет, то она прямо заявила, что это мне рассказала сестра Шитик Ольга, а той рассказала сестра, которая работает в Смольном, которая, говорит, это видела. О том, что Николаев стрелял, попал в потолок, беспартийная Юрьева не могла знать, она узнала потому что Шитик говорила сестре о том, что выстрелил в потолок (т. Маяк: Юрьева знала, что в этот день Шитик говорила с Николаевым). Да, это проверено НКВД.

Вторая справка о том, что совершенно не надо было Шитик говорить о том, что в 1929 г. был выговор, потом отменен. Дело не в форме, а свете событий она должна была рассказать о том, что были такие оппозиционные собрания, на которых бывал Троцкий и Зиновьев. Одно время было в 1928 г., когда выговор выносили, другое время в 1935 г. Неужели КК безупречна. У КК тоже бывали и могли быть ошибки. Ты не оперируй КК, а ставь вопрос так, — я сделала преступление тем, что не рассказала партии ни в чистку 1933 г., ни при поступлении на работу о том, что родственник Падво активный оппозиционер. С другими оппозиционерами, она говорит, что боролась, а о своем оппозиционере не говорила. Это ее Падво, ее оппозиционер, он из другого теста сделан.

(Архив Института истории партии при Ленинградском обкоме КПСС. Ф.1051, оп.2, св.21, д.100)

>ПРОПАВШИЕ БЮЛЛЕТЕНИ

>Одновременно с этим расследованием мы изучали материалы XVII съезда, после которого были расстреляны все члены счетной комиссии. Но оказалось, один делегат жив - бывший секретарь Тульского обкома и член ЦК Верховых. Вот что он рассказал:

Наш список зомби пополняется: к началу 1960-х помимо В.М.Верховых в живых оставалось ещё два члена счётной комиссии XVII съезда — Н.В.Андреасян и С.О.Викснин. Причём оба они давали письменные показания комиссии, в которой работала Шатуновская.

>"На съезде было 1227 делегатов с правом решающего голоса. В счетную комиссию по выборам генсека избрали 43 человека, в том числе и меня. Всего было тринадцать урн для голосования, с каждой работали трое делегатов.

>Когда нам принесли результаты подсчета голосов, волосы встали дыбом: против Сталина проголосовали 292 человека. Председатель счетной комиссии Затонский помчался к Кагановичу, ведавшему отделами ЦК. Потом оба поехали к Сталину. Сталин спросил Затонского:

>- А сколько голосов против получил Киров?

>- Три, - сказал правду Затонский.

>- Вот и сделайте завтра в вашем сообщении мне столько же голосов против, сколько получил Киров. А остальные бюллетени делегатов, зачеркнувших мою фамилию, сожгите".

Во-первых, никакой «счётной комиссии по выборам генсека» на XVII съезде не было и быть не могло, поскольку генсеков прямым голосованием на съезде не избирали. Съезд избирал членов ЦК, а уже ЦК на своём пленуме избирал генсека.

Во-вторых, вот что на самом деле показал В.М.Верховых в своей записке в КПК при ЦК КПСС от 23 ноября 1960 года:

«Будучи делегатом XVII съезда..., я был избран в счётную комиссию. Всего было избрано 65 или 75 человек, точно не помню. Тоже не помню, сколько было урн — 13 или 15... В голосовании должно было 1225 или 1227. Голосовало 1222. В итоге голосования... наибольшее количество голосов "против" имели Сталин, Молотов, Каганович, каждый имел более 100 голосов "против", точно теперь не помню..., но кажется, Сталин 125 или 123»

Как мы видим, Верховых называет совсем не те цифры, которые ему приписывает Шатуновская. Обратите внимание на постоянный рефрен: «точно не помню, тоже не помню...» Что вполне естественно для ситуации, когда человек в преклонном возрасте вспоминает о событиях 25-летней давности.

Но это ещё не всё. Давайте посмотрим, что показали два других члена счётной комиссии.

Андреасян: «Помню наше возмущение по поводу того, что в списках для тайного голосования были случаи, когда фамилия Сталина оказалась вычеркнутой. Сколько было таких случаев, не помню, но, кажется, не больше трёх фактов».

Викснин: «Сколько против Сталина было подано голосов не помню, но отчётливо припоминаю, что он получил меньше всех голосов "за"».

Таким образом, свидетельства остававшихся в живых членов комиссии разделились: Верховых утверждает, что фальсификация была, Андреасян подтверждает официальную версию (против Сталина — три голоса), что касается Викснина, то из его слов, правда с очень большой натяжкой, можно вывести, что фальсификация всё-таки была.

При этом следует иметь в виду ту обстановку, в которой давали показания эти люди — канун антисталинского XXII съезда, когда «сверху» явно была спущена установка всеми способами собирать на Сталина компромат.

>Теперь стало понятно, почему в пакете, который хранится в ИМЛ, не хватает 289 бюллетеней. А сотрудники-то недоумевали!

Выше я уже приводил данные о том, сколько бюллетеней лежит в пакете:

https://vif2ne.org/nvz/forum/0/co/126724.htm

«2) даже если предположить, что часть бюллетеней была уничтожена (чему нет никаких доказательств), максимальное число уничтоженных бюллетеней могло составить 166 (1225 делегатов с решающим голосом минус 1059 бюллетеней, хранящихся в архиве). До 289 никак не дотягивает. К тому же достоверно известно, что отдельные делегаты с решающим голосом действительно не принимали участия в голосовании»

>СПРАВКА

>В июле 1989 года к Ольге Григорьевне Шатуновской приходил член Комитета партийного контроля Н. Катков. В беседе выяснилось, что из материалов "комиссии Шверника" были изъяты в разное время многие документы: в частности, показания свидетелей по делам Кирова и Орджоникидзе. справка КГБ о репрессиях 1935-1941 годов. Некоторые свидетельские показания, а также заключения и выводы комиссии были изменены.

Ну разумеется, трудно найти чёрную кошку в тёмной комнате, особенно если она была оттуда изъята в разное время врагами перестройки и защитниками Сталина.