От Георгий Ответить на сообщение
К Георгий Ответить по почте
Дата 29.03.2001 08:52:00 Найти в дереве
Рубрики Прочее; Версия для печати

Часть II (*)

.....................
— Как вы, ученый-физик, пришли к богословию?
— Чувство веры находится в другой части головного мозга, не там, где наука. Поэтому вера и наука могут мирно сосуществовать. Например, основатель современной физики Планк был глубоко верующим человеком, но именно он создал новую физику. Эйнштейн тоже был верующим человеком. Я не вижу в этом никакого противоречия, просто это разные области сознания, которые могут вполне сосуществовать вместе. Атеистическая пропаганда 20 — 40-х годов попыталась доказать, что наука и вера несовместимы. Это, конечно, глупое утверждение, не соответствующее действительности. Они совместимы, о чем свидетельствует опыт человечества.
— Студенты интересуются вашим пониманием Троицы...
— В свое время меня поразило то, что Бог, по представлению христианства, триедин. С одной стороны, христианство — религия единобожия, то есть Бог один, с другой — существует Троица, и все ее представители единосущные, равноценные, во всем одинаковые. Павел Флоренский сказал, что это тайна, которую невозможно постичь, для понимания ее нужно совершить подвиг веры.
Я пытался и рассуждал так: Бог един, и в то же время это три Бога, это логически объяснимо. Хотя все считали эту идею абсурдной, даже Флоренский писал об этом. Бог должен быть абсурден, должен быть непонятен, Бог непостижим — это его сущность.
По-моему, триединство — элементарное понятие, а богословы не могли его понять, потому что не знали математики. Некоторые думали: у Бога одно лицо — Бога-Отца, Сына и Святого Духа. Но в молитвах мы называем Богом и Отца, и Сына, и Святого Духа. Для доказательства того, что понятие Троицы логически безупречно, я привел вектор. Как известно, вектор имеет три компоненты, которые задает по трем направлениям. Три вектора по трем основным направлениям и один вектор — одно и то же, то есть троица. Поэтому один Бог и в то же время три — абсолютно объяснимо логически.
— Вы замечаете такую особенность в русских иконах, как обратная перспектива...
— Изучая иконы, я хотел понять, является ли обратная перспектива отклонением от нормального видения для того, чтобы придать иконе какой-то высший смысл, или это передача своего зрительного восприятия. Я доказал, что на расстоянии трех метров человек видит в обратной перспективе. Я ставил эксперименты, убедился в этом на себе, на своих родственниках и знакомых. На указанном расстоянии человек видит больше. Обратите внимание, что художники никогда не изображают первые три метра, потому что иначе у них бы получилась обратная перспектива, чего они боятся смертельно.
В средние века писали по памяти. Работали в маленьких помещениях, где все получалось в обратной перспективе. Таким образом, иконописцы передавали свое зрительное восприятие, близкие пространства, а далеких не видели. Поэтому обратная перспектива есть не только у икон, но и у всякого произведения древней живописи. Она была и в Риме, у китайцев — всюду.
— Как вы относитесь к модерну, кубизму, футуризму?
— Считаю, это можно назвать одним словом — «выпендриваются». Не может человек написать хорошую картину и в свое оправдание говорить: «Я — кубист».
— Что для вас культура и согласны ли вы с определением культуры как божественного мира в человеке?
— Это красивое определение, с ним трудно не согласиться, хотя оно не научное. Культура это то, без чего человек не может жить.
— Как вы относитесь к интеллигенту как к носителю культуры?
— Понятие интеллигент — русское, за границей нет интеллигентов, там в голову никому не приходило называть людей интеллигентами. Раньше у нас слово «интеллигент» означало то, что понимали под русским интеллигентом начала века. Сейчас так называют человека, получившего высшее образование, что совершенно не верно, потому что получается, что мы — страна сплошной интеллигенции, что, конечно, вызывает удивление.
— Что вы можете сказать о перспективах политического развития России?
— Я не назвал бы развитием то, что произошло за последние десять лет.
— Это деградация или топтание на месте?
— Была явная деградация, но народ все-таки обладает неким здравым смыслом и опытом, непонятно как передающимся через поколения. Убежден, мы выправимся, и некоторые признаки этого имеются уже сейчас.
— Вы думаете, стоит надеяться, верить?
— Стоит. Надежда — старая известная истина — умирает последней.
— В какую страну мира вы бы поехали, если бы вам пришлось уехать из России, и почему?
— Я бы поехал в Германию, потому что свободно говорю по-немецки. Нельзя приезжать в страну, не зная ее языка, обычаев.
— Но можно приехать и научиться языку.
— Мне не 8 — 9 лет, когда легко учатся языки. Я много месяцев жил в Германии, и когда меня там спрашивали: «Хотите ли вы остаться?», отвечал: «Конечно, нет». — «Что у вас в России хорошего?» — «Там весело живется, а у вас смертельная скука, в вашей Германии». Это действительно так.
— Но все-таки выбор Германии не случаен; как вы сами утверждаете, вы наполовину немец, а какую страну вы считаете своей Родиной?
— Конечно, Россию, Ленинград — Петербург. А немец я процентов на 90.
— Почему вы на 90 процентов немец? Расскажите, пожалуйста, свою родословную, у вас интересная фамилия.
— Мой прапрапрадед в 1796 или в 1798 году приехал в Россию из Саксонии. Я ездил туда и искал место, откуда вышли мои предки. Прадед был отчаянным парнем, которому было нечего терять, поэтому он поехал в Россию. Екатерина II давала переселенцам ряд привилегий, чтобы заселить один из берегов Волги пришлыми немцами с целью защиты Саратова от набегов кочевников. Мои предки, приехавшие туда, ходили в поле с ружьями и постоянно отражали набеги кочевников. Там были созданы немецкие школы, все было, как в Германии, кроме одного: они были подданными Российской империи. Когда началась Великая Отечественная война, я отчетливо ощутил свое происхождение: меня забрали в лагерь. Я абсолютно спокойно отнесся к этому: я немец.
— В чем же ваша вина?
— Ни в чем.
— Это же противоречие!
— Правильно, что забрали, потому что шла война с Германией. Пока я ни в чем не виноват. А вдруг буду? — лучше посадить.
— Что вам помогало выжить в достаточно суровых условиях?
— Не знаю, что помогало, просто жилось и все. Человек — такое существо, которое всюду может устроиться.
— Самые любимые ваши книги?
— У меня три любимые книги, которые я могу читать в любое время дня и ночи, с любого места и в любом настроении: «Илиада» Гомера, «Фауст» Гете на немецком языке, «Евгений Онегин» Пушкина.
— Каково ваше отношение к современной Москве?
— К современной Москве? Не очень ее люблю, это не родное мне место. Для моих внуков и детей, наверное, современная Москва — это что-то близкое, для меня же родными являются Петербург и Москва в довоенные и послевоенные годы. Это время моей молодости, когда все было ярко и хорошо, а сейчас все не то. Современная Москва не трогает меня.
— Расскажите о своей семье, жене, детях, домашних животных.
— Начнем с животных. У меня есть кот Филя. Его подарили, когда мне исполнилось 80 лет, но он оказался кошкой.
У меня две хорошие дочки. Они близнецы, но совершенно разные. У одной дочки дочка, то есть моя внучка, у другой сын — мой внук, он еще ходит в школу, ему 10 лет.
— На ваш взгляд, государство существует для человека или человек для государства?
— Это вопрос литературно-художественного плана. Полагается отвечать, что государство существует для человека, а на самом деле никакого государства нет, есть жулики, которые стали во главе государства, а мы все на них работаем.
— Как вы относитесь к Владимиру Путину?
— Пока хорошо. Объясню почему. Во-первых, он еще не сделал ни одной явной подлости. Во-вторых, он из КГБ — это единственная некоррумпированная организация в нашей стране, все остальные давно продались друг другу и, может быть, даже загранице. Поэтому я верю, что в КГБ могут быть честные люди, хотя и их уже почти не осталось. Может быть, мнение неправильное, и мне, как бывшему узнику ГУЛАГа, нужно было бы иметь другое отношение к КГБ, но, к сожалению, сегодня это единственная приличная организация в нашей стране.
— Вы гордитесь своими достижениями, всем, что сделали в своей жизни?
— Я ничем не горжусь, кроме моих детей. Они — главное достижение моей жизни.
— Считаете ли вы, что существуют дела, до которых вы еще не добрались?
— Таких дел очень много, я до них и не доберусь, но все время пытаюсь взобраться на эту бесконечно высокую гору. Иногда скатываюсь вниз вместе с камешками, потом ползу опять вверх — такова жизнь.
— Каковы ваши пожелания будущему поколению?
— Ничего нельзя посоветовать, кроме одного — жить достойно. Все остальное получится само.

www.spbvedomosti.ru/2001/03/29/academ.shtml