"ЛГ": "О русском самосознании в постъельцинской России" (*+)
http://www.lgz.ru/archives/html_arch/lg182004/Polosy/art3_1.htm
О русском самосознании в постъельцинской России
ПОСЛЕ СМУТЫ
В первой половине 90-х годов многие из нас питали иллюзии относительно исключительной перспективности идеологии <русского
национального возрождения>. Казалось, что вся российская история тому подтверждение. После периода смут, сопровождавшихся
государственным и национальным развалом, неминуемо начинался период <послесмутной> консолидации, сопровождавшийся укреплением
государства, воссозданием державы, ростом русского (как правило, в великодержавной форме) национализма.
Однако сейчас вроде бы смута позади, сформировался путинский режим, но государство по-прежнему не является национальным, а
национальная идеология в её более или менее радикальных проявлениях остаётся маргинальной. Для этого должны быть веские
социокультурные причины.
Длительный опыт сотрудничества с <патриотическим движением> (КРО, Союз <Возрождение>, <Русский проект>, <Союз православных граждан>)
привил определённый скепсис относительно готовности современного российского общества к принятию национал-патриотических парадигм.
Да и лидеры патриотов во многом карикатурны. Мне кажется, что нынешняя ситуация ещё более проблемная, чем в середине 90-х, хотя бы
потому, что режим очень сильно мимикрировал на парадном, декларативном уровне в направлении <взвешенного национального курса>, хотя,
конечно, это на 90% является имитацией (так же как и в своё время феномен Жириновского).
Национал-патриотическая идеология вытеснена из респектабельной политики. Она может быть востребована только следующим поколением и в
иной социально-политической ситуации. Для подтверждения этого тезиса приведу некоторые результаты исследования, проведённого
Институтом комплексных социальных исследований РАН по заказу Фонда Эберта.
<Русский национализм> как общегосударственная идеология продолжает переживать кризис.
Можно сказать, что пик интереса к этому идейному течению пришёлся на 1995-1998 годы, хотя и в тот период не привёл к формированию
значимых политических проектов. Сейчас в отношении идеологии русского национализма сложилась достаточно парадоксальная ситуация. В
качестве ведущей эта идеология постоянно сокращает своё представительство, в то время как сами националистические настроения имеют
тенденцию к медленному росту. О том, что феномен так называемого этнического русского национализма является компенсаторным
механизмом, в основе которого лежит социальная ущемлённость, хорошо говорят данные, согласно которым среди <бедных> больше тех, кто
готов разделить лозунг <Россия для русских>.
Но как идеология общегосударственная, общенациональная русский национализм имеет небольшой рейтинг (см. таблицу).
Несмотря на пассивный спрос как на антиолигархические, так и националистические политические проекты, налицо продолжающаяся
тенденция деполитизации и деидеологизации общества.
72,4% россиян затрудняются с самоидентификацией себя в рамках политического спектра, сложившегося в России в конце 90-х годов.
Даже наиболее консолидированная идейная ниша коммунистов также сузилась до 10%. Возможно, это свидетельствует о правоте тех новых
политических партий, которые принципиально не намерены отождествлять себя ни с <правыми>, ни с <левыми> и вообще исповедовать
<теорию малых дел> (например, это заявляет Российская партия Жизни).
Между тем обращает на себя внимание то, что центристы (<сочетание различных идей>) также после 2000 года теряют свою социальную
базу, особенно стремительно в последний год. Особо сильно среди бедной части населения.
Возможно, это результат негативной в глазах части общества практики <агрессивного центризма>, характерной для той же <Единой
России>, которая является всё-таки партией, скорее ориентированной на консервацию сложившегося положения вещей, несправедливого в
глазах большинства, чем на социальные перемены.
Говоря о современной идентичности великороссов, нельзя не отметить следующий факт. Эта идентичность носит чрезвычайно размытый и
аморфный характер. Реакция великороссов (точнее, отсутствие какой-либо реакции) на распад СССР чрезвычайно показательна. Этническая
идентичность у великороссов приближается к нулевой отметке.
Культурная идентичность? Великая русская культура? Но и здесь следует учитывать, что тот цивилизационный пласт, который мы обобщённо
называем <русской культурой>, во многом сегодня мёртв. И у нынешних этнических великороссов нет на этот пласт никаких эксклюзивных
прав.
Так же как у современной РПЦ нет эксклюзивных прав на русскую духовность. Традиционная идентичность вокруг государства в принципе
возможна, но для этого надо иметь государство, вместо которого мы пока наблюдаем эрзац.
Ясно, что великороссы не стремятся к формированию общей идентификации с белорусами и украинцами, им и свою собственную сохранить
сложно.
Другое дело - сами белорусы и украинцы. Их представления о том, что они могут влиться в европейскую идентичность без посредничества
России, оказались в чём-то утопичными. Их государственность ущербна. Они оказались за бортом цивилизационных процессов, у них
формируется определённый комплекс неполноценности. Им выбирать - быть ли с Россией?
Леонтий БЫЗОВ, социолог
