Политика и языковая идентичность. "Как по-казахски Москва именовалась "Мескеу", так и продолжает" (*+)
Русский Журнал / Политика /
http://www.russ.ru/politics/20040429-pij.html
Политика и языковая идентичность
Максим Артемьев
Дата публикации: 29 Апреля 2004
Поднятая г-ном Невзоровым в "Русском журнале" дискуссия о "пиджин-рашен" представляется весьма любопытной и наталкивает на
размышления более широкие, чем возможная "пиджинизация" русского языка.
Не существует ли опасности возникновения как минимум четырнадцати вариантов - по числу бывших советских республик-сестер -
потенциальных "пиджин-рашен", или, точнее, вариантов "великого и могучего"?
После распада СССР языковая политика в новых суверенных государствах перешла в руки националистически настроенной элиты, тяготящейся
воспоминаниями о своем "подневольном" прошлом. Не будем сегодня втягиваться в дискуссии о степени реальности или надуманности фобий
и комплексов, чтобы не уйти в сторону от намеченной темы.
Каждая страна избрала собственные стандарты в языковой политике, но всех их объединяет борьба с имперским наследием, а попросту
говоря, желание рассчитаться с эпохой доминирования русского языка. Даже там, где русский сохраняет свои позиции в качестве "языка
межнационального общения", "второго государственного" и т.д., он претерпевает изменения, порождаемые в результате как официального,
так и неформального воздействия.
Первым и наиболее бросающимся в глаза шагом (точнее - шагами) стало приведение написания (по-русски!) географических названий в
соответствие с нормами местных наречий. Так возникли Жамбылы и Шымкенты, Ашгабаты и Костанаи. Сиюминутная политика вторглась в такую
интимную сферу, как законы и принципы функционирования языка. Русский начал перекраиваться под туземную кальку. Любопытно заметить,
что при этом как по-казахски Москва именовалась "Мескеу", так и продолжает именоваться. Данный процесс носил и носит односторонний
характер.
Кстати, наш президент на последней встрече в Крыму с коллегой Леонидом Даниловичем политкорректно щеголял употреблением "в Украине"
вместо москальского "на", включившись воленс-ноленс в процесс языковой ревизии.
В соответствии с текущими политическими и экономическими изменениями в каждом новом суверенном государстве возникают прежде
неизвестные реалии, требующие своего именования, в том числе и на русском языке. Возьмем, к примеру, национальные валюты - "тенге",
"кроны", "латы"... Волей-неволей такое слово, как "рубль", кажущееся коренным русским, исчезает из повседневной речи. Пословица
"копейка рубль бережет" может стать непонятной для "русскоязычных" через два-три поколения. А названия органов власти - курултаи,
меджлисы и т.п.?
Те, кто сталкивался с прожившими много лет в Штатах русскими, знают, как их речь насыщенна "биллами", "тикетами", "траками", что
делает ее подчас трудной для понимания. Не развивается ли лингвистическая ситуация в странах СНГ по схожему сценарию?
В конечном счете в каждом суверенном государстве может сложиться свой вариант русского языка, как это произошло с английским в
Америке или с португальским в Бразилии, где местный "португальский" отошел от исходного варианта так далеко, что для бразильца
понять диалоги героев латиноамериканского испано-язычного фильма проще, чем снятого в Лиссабоне. Во всеобщее употребление под
влиянием итальянских иммигрантов вошло словечко "чао", а индейский субстрат выражается в том, что "бразильский португальский" стал
более назальным, с четкой артикуляцией всех гласных.
Уже сейчас в речи русскоязычных, оставшихся за границами РФ, отражаются не только словарные изменения, но и фонетические.
Показателен пример корреспондента НТВ в Ереване, а ныне на Северном Кавказе, Дмитрия Писаренко, изъясняющегося с вполне "кавказским"
акцентом. На украинском ТВ русским дикторам не возбраняется "гэканье", то есть употребление фарингального фрикативого "г".
Когда-то на развалинах Римской империи из местных латинских "пиджинов" возникли романские языки - румынский и французский, испанский
и провансальский, и т.д. В эпоху Интернета процессы распада культурно-языкового единства, конечно, замедляются, но насколько?
